Цветок папируса,
твоё спокойствие прекрасно.
И я хочу спокойным быть,
но всё напрасно.
Даниил Хармс
БЕРЕГ
У дочери новая воспитательница. Уже второй месяц. Когда дети гуляют, воспитательницы стоят в сторонке и обсуждают свои проблемы. Я подхожу к нашей даме и с некоторой иронией, помня о том, что мой ребёнок всегда доставлял слишком много хлопот взрослым, спрашиваю: "Как ведёт себя моя дочь?" С нескрываемым интересом воспитательница, имя-отчество которой я ещё не знаю, тоже спрашивает: "А кто такая?" Я всегда считал, что очень похож на свою дочь, а тут не признали. Но думаю: с одной стороны хорошо - стала вести себя скромнее, меньше внимания привлекает. Чтобы дать понять, кто такая моя дочь, кричу в сторону играющих на площадке детей: "Даша-а!" Даша оборачивается, но не бежит мне навстречу, а стоит рядом с Людой, соседской девочкой, и канючит: "Люда, ну пойдём с нами, ну Люда..." Я подхожу и миролюбиво спрашиваю: "Люда, пойдёшь с нами?" Люда насупилась, молчит. "У, какие мы гордые и неприступные," - с этими словами я приподнимаю дочь и разворачиваю в нужном направлении. Вслед мы слышим Людин голосок: "Сами такие". Эта реплика не меняет моего великодушного настроения. Дарья тоже успокаивается, и мы уже идём обнявшись, обсуждая свои дела. "Даша, нам ещё хлебушка надо купить. - Папа, а в книжный магазин зайдём? - Зайдём, посмотрим". В книжном - покупаем цветные открытки, которые выбрала дочь: кабанчика, кенгуру, ёжика. По пути к дому заходим в "ветеранский" магазин, в котором бывают товары и для простых смертных: спички, лимонад, кефир, вермишель. Дочь увидела на прилавке конфеты (один-единственный сорт "Крымское яблоко") и просит: "Давай купим..." Я усмехнулся: "Ну, размечталась..." - потому что и без таблички было понятно, что это - не для нас.
Идём дальше. Идём мимо палисадников, которые после долгой северной зимы приобретают благообразный вид и начинают зеленеть, несмотря на белые пятна свежевыпавшего снега. Остановились у таблички, заботливо украшенной узором. Упражняемся в чтении: "Берегите природу. Не бросайте в палисадник мусор. Очень просим вас". Терпеливо жду, когда дочь закончит чтение и получит заслуженную похвалу. Проходим несколько десятков метров, а навстречу - мой однокашник со своей барышней. Я думаю, что достаточно будет кивка головы, чтобы поприветствовать своего старого знакомого, но он отделяется от подруги и подаёт мне руку. "Слушай, Юра, ты где?.. Давай перебирайся к нам на "Городец", освободилось место донкермана, а я скажу Петровне - она тебя направит. - Не-е, - говорю, - благодарю за заботу, но я донкермановскую карьеру заканчиваю и думаю в моря податься. - Ну, смотри". Мы прощаемся и идём дальше, за хлебом. Я деньги прибрал к своим рукам, чтобы выровнять бюджет, и, памятуя это, покупаю только хлеб и квашенную капусту. Никаких излишеств.
Подымаемся от проспекта Героев Североморцев в горку, обнаруживаем цветущие одуванчики и вспоминаем, что черепашка Машка ещё ничего не ела. Жёлтые цветы - её любимая пища, и в данный период - единственная. Набрав горсть молодых побегов, возвращаемся домой. От мамы Гали получаем заслуженное замечание за то, что долго гуляем, но она уже успела отдохнуть от работы и не сердится на нас, а отчитывает по своей командирской привычке.
Когда у нас бабушка, семья наша похожа на коллектив единомышленников. Она сидит в кресле перед телевизором, а мы дружно рассматриваем свежий номер "Весёлых картинок". Затем вооружаемся ножницами и начинаем вырезать из журнала многочисленные наряды для нарисованной девочки. А телевизор в это время показывает, как хорошо трудятся и живут наши северные соседи в Норвегии...
Когда мы укладываемся спать, снова прибегает наш знакомый, Лёня, за "четвертным" в долг. Чтобы от него отвязаться, выдаю ему натуральный продукт - последнюю заначенную бутылку.
Вот такой длинный насыщенный день, но для меня он не закончен, потому что на глаза попала удивительная книга "Печаль и смех моих крылечек" Валерия Золотухина.
----- . -----
Несмотря на пасмурные и холодные майские дни, на подоконнике зацвели мои "злые" перцы. Их много: 8 кустов в 8 горшочках. Целая плантация. В последнее время всё больше обостряется зуд к крестьянскому и плотницкому труду. Всё чаще думаю о том, как поставлю дом на берегу нешумной речки, заведу своё хозяйство и заживу благообразно и в достатке. Посажу виноград, наполню бочку вином и соберу в доме всех разрозненных временем друзей и родственников.
----- . -----
Получил письмо из Ленинграда.
"... Юра, я думаю приехать в Мурманск после диплома, а ещё лучше, если бы ты подгрёб ко мне числа 16-17 мая, и мы вместе бы рванули бы к тебе 22-го. А? И ещё чиркни мне, сможешь ли ты принять кроме меня редактора нашей молодёжки - он бы подлетел к сроку? Мы вдвоём с ним более делово провели бы переговоры и наладили контакты. К работе готов, аппаратура со мной.
В Ленинграде тоска. Не с кем сходить на Жуковского или к Казанскому собору, образовать Ерофеича (попить пива или настойки - Ю.А.). Приезжай.
Валентин
----- . -----
Ещё одна бессонная ночь. На этот раз с "Романом о девочках" Владимира Высоцкого. Поэтому, когда дочь тормошит меня полдесятого "Папа, вставай чай пить!"- я полагаю, что смогу от неё отбиться и выкроить для сна ещё часик. Но чай уже на столе, и её попытки разбудить всё решительней. Приходится вставать и небритым идти пить невкусный чай. Затем набираюсь мужества, чтобы заправить постели, и думаю, как мне развлекать дочь. Для начала идём звонить в Ленинград, затем собираем гостинец и спускаемся с горки на пр. Героев Североморцев. Семейство моей сестры уже куда-то исчезло. В надежде застать их у тётушки едем дальше. Под окнами знакомой квартиры стоит роскошный золотистого цвета автомобиль "Вольво", и около него крутится в своей замысловатой кепке дядюшка Толя собственной персоной. Я обхожу его склонённую фигуру и почти серьёзно спрашиваю: "Что, дядь Толя, машину купил?" Мы не виделись года полтора, и он восторженно трясёт мою руку: "Ну что, заходите. Я один". Гостеприимство его не знает пределов. Из покрытого лазурью графинчика наливает красного вина в старомодные рюмки, нарезает варёной колбасы, предлагает разогреть своё излюбленное блюдо - макароны по-флотски. Дарье достаёт "Весёлые картинки" за 1982 год. Сам всё время широко улыбается. Наш разговор неожиданно или закономерно переходит на 41-й год. Дядя Толя рассказывает об эвакуации в Кировскую область, об учёбе в "ремеслухе", о работе на военном заводе и бегстве в 44-м на испепелённый Мурманский берег. 17-ти лет он попадает на флот. С тех пор он считает себя моряком, хотя служил в береговом экипаже, и любит морские песни.
А волны бушуют и стонут,
И бьются о борт корабля...
Такие воспоминания вином не разбавить, поэтому на столе появляется бутылка водки и... быстро кончается. Я приглашаю дядюшку к себе, но он твёрд: "Завтра на работу... Давайте я вас провожу до остановки".
Нашей мамы, вечной труженицы, ещё нет, и мы идём кататься на велосипеде. Сегодня уже проще: без падений и слёз. Я стою на крылечке длинного 9-этажного дома и только успеваю головою крутить, наблюдая за дочкой. Слёзы начинаются, когда я пытаюсь загнать её домой. Сегодня великий футбол и пропустить его немыслимо. Киевляне должны разгромить "Спартак", и они это блестяще делают. И снова отличается не по годам хладнокровный Олег Саленко, и забивает великолепный гол вездесущий Иван Яремчук.
----- . -----
У Валерия Золотухина читаю о варфоломеевской ночи, когда студент актёрского отделения Лин Варфоломеев создаёт аттракцион под названием "Причастие к духу крестьянскому". За пятак (пять копеек - Ю.А.) он запускает на 2 минуты желающего вдохнуть - аромат сапог, земли, пота и всего сопутствующего деревенской жизни - в тёмную комнату, где спит богатырским сном отец Золотухина, приехавший в Москву из далёкого Алтайского села проведать сына. Сам сын сидит у двери с шапкой, в которую опускают пятаки, и потихоньку скулит:
- Не надо... ну не надо, Лин, подумай, зачем этот цирк, насмешка получается. Разбудите отца...
- Какая насмешка, старик, о чём ты говоришь? Художник, подумай. Это урок жизни, судьбы, нам всем подарок, можно сказать. Для будущих лицедеев это как воздух и важнее, чем арифметика. Они же почти все городские, что они знают о жизни мужика? А ведь от него все начала начались. Пусть посидят в темноте, повдыхают этот запах, у них мозги разморозятся, если не окончательно души заржавели. Это озон для них... Ты меня понял, старик? Отойди, не мешай работать! Шапку не урони.
- Ну, пусть придут завтра, поговорят...
- Зачем завтра, когда ночное колдовство свято, только ночная логика великие творения создаёт. Это напряжение чёрные тени их предков из темноты вызвать может, а ты говоришь - завтра. Никакой разговор на них так не действует, как дух! Это бьёт навзничь, понял? держи шапку и не мешай, ты ещё мал и глуп и не видал у Дуньки пуп.
----- . -----
Зашёл в областную библиотеку рассчитаться на время отпуска и обнаружил бронзовый памятник Кириллу и Мефодию, доставленный аж из Болгарии. Удивительное дело: основатели славянской письменности - и у нас здесь, на Крайнем Севере. Ни где-нибудь - в Москве, Новгороде, Киеве - в городах с исконно древней культурой, а у нас, в Мурманске, созданном по сути при советской власти, городе, не имеющем глубоких исторических корней.
----- . -----
Жаркий июньский день под Лугой. На озеро Толони мы идём напрямую, через лес, полузаросшей тропой. Нас окружают высоченные сосны; воздух пьянит, птицы поют; то там, то здесь видны цветущие ландыши, земляника, заросли малины. Жена восторгается, взмахивает руками, кружится как девчонка. Она не была в таком лесу лет двадцать. Дочь, напротив (её мучают болячки и занозы), хнычет. Хнычет до тех пор, пока не расступается лес и не открывается голубая гладь воды. На озере, больше похожем на реку, - многолюдно, и самые отчаянные уже купаются. Лодки разобраны и почти все ушли через узкую протоку под горбатым полуразрушенным мостом на водный простор. В манящую даль.
(продолжение следует)