Ну хорошо, слушайте мои роднушки.
«Разучился народ веселиться! Да и молодежи совсем не стало, не то что раньше!
Бывало, соберемся колядовать на Рождество, парни… девки, нарядимся во что Бог послал и по деревне. Месяц на небе от мороза сияет так, что в глазах слепит…а снег то снег…будто серебром усыпан! Гармонь заливается…песни …пляски…
А ребяты у нас озорные были, не то что сейчас! В сугроб так и норовят пихнуть, завалят в снег да так обкатают, бежишь потом не то девка, не то снежная баба!
Щеки горят, как яблочки…дыхание перехватывает от студеного воздуха…Постучим в избу, да колядки петь:
« Коляда! Коляда!
Накануне Рождества!
Пришла коляда,
Отворяй ворота!»
Хозяева разные попадалися, кто пощедрее, накладет разных вкусностей…правда какие вкусности то в бедных домах…картошка…да лепешки, а уж если кто пирожком или пряником попотчует, радуемся как дети.
А случалось и на все засовы перед самым носом нелюдимые закрывались. Да мы не обидчивые были! Парни созоруют, возьмут дровни притащут и к дому…подопрут, так чтобы утром не выйти было, а кому и на крыше трубу заткнут чем-нибудь. Затопит утром хозяйка печь, а дым-то весь в избу валит! И в дверь стучали, брякаешь брякаешь, вдруг из дома выбежит хозяин…а мы со смехом в рассыпную!
А гадать на святочной недели ходили одни, без парней. Уснет деревня, выйдем с подружками на кресты, а самих страх домой гонит…но любопытство все пересилит.
Скажем слова заветные: « Залай, залай собачка, на чужой стороне у милого на дворе!»
И ждем затаив дыхание.
- А зачем, бабушка? Неужто все правда? – спросит кто-нибудь из нас, самый нетерпеливый.
- А то, конечно правда – обижается баба Груша…Откуда послышится собачий лай, там и быть суженному. Ну все, слушайте дальше! Аль устали?
- Нет! - кричим мы хором, и рассказ продолжается.
А уж откуда ребяты прознают, ума не приложим. Спрячутся где-нибудь за сараями да волком и воют, ох и страху натерпимся! Бежим без оглядки, а они хохочут да комками снежными кидаются.
Лицо бабы Груши, испещренное множеством морщинок, светлеет от воспоминаний.
А выцвевшие глаза покрываются влагой, она тяжело вдыхает и ежась, как будто от холода грустно улыбается.
Как-то на женихов гадали. Куриц с хлева в избу принесли, а потом кажжиную по очереди к пережнему углу пускали. Манина курица постояла чуток, да и к монетам пошла, что на полу лежали, Нюшина не долго думая к водице, да пить быстрее, как будто век воды не видела! Не отпиться! А Ульянкина к зеркилу, глазенки вытаращила, стоит и пялится на себя! Ох и смешно было! А моя как вкопанная, думала…думала, так и осталась стоять у матицы, как ни гнали.
Маня радостная трещит, за богатого мол выйду, Нюша горюет: « Пьяницу в муженьки Бог пошлет!» А Ульянка не знает горевать или радоваться…что хорош…ясно, а вот что только собою любоваться будет кому ж такое понравится!
А я стою и думаю: « А мой - то каким явится?»
Стала я сговаривать девок на зеркалах гадать, упирались больно…но потом согласились.
Взяли мы из дому что полагается и побежали в баню! А вокруг только метель завывает…
Собаки и то уснули… Жутковато в баню то заходить…
Зеркала поставили…свечи зажгли. Подружки в прибайник вышли, а я осталась. Ох и страшно мне стало, банный не любит когда ночью кто-то его покой нарушает! Строгий он больно…Ну да ладно, сама решилась!
Сижу…жду…а за спиной кто-то шепчет будто! А оглядываться не положено! Банный пощечину может такую отвесить, век с отметиной ходить будешь!
Глаза устали, руки дрожат. Вдруг вижу коридор образовался…длинный такой, свечи вокруг горят ясные! А по коридору идет кто-то…прямо ко мне, сердечко забилось так, что и в прибайнике небось слышно.
- Жених. Вот он! Неужели дождалась? Подходит он поближе, вижу…то ли человек, то ли волк, понять не могу! А он все ближе…да руки то свои мохнатые ко мне тянет! Улыбается , а глаза такие злющие! Тут уж я не вытерпела да закричала что есть мочи: « Свят! Свят! Свят! Чур не я!» Как выбежала из бани…не помню, девок с ног сбила и домой ! Летели мы по огороду с таким криком…аж собак всех перепугали, заголосили те по всей деревни как сумашедшие, а в избах свет стал загораться. Во как погадали!
- А что дальше было? – не унималась моя старшая сестричка.
- А дальше что, прошло время. Подружки замуж повыходили как им и было нагадано.
Маша уехала с богатым мужем в город…больше я ее так и не видела! Нюша всю жизнь мучилась со своим пьяницей! Сколько слез пролила….бедная! Ульяна нашла себе такого красавца, что редко такие и бывают! Да только любил он только себя…а ее и не замечал вовсе.
- А ты баба, Груша? Ты то как? – запереживали мы.
- А я встретила свое счастье позже, видный был, высокий, силища несметная! Влюбилась в него на свою беду! Жили сначала справно…а потом замечать стала за ним, всем улыбается а на меня волком смотрит ! Глаза звериные….страшные! Бить стал…а народ не верил что он такой! Бывало пойдем на гулянку, аж шелковый весь на людях…сама удивлялась не раз. А как через порог ….что подменили злобой пышит! Долго терпела я его…а потом ушла.
- Ну –ка роднушки, гляньте на часы то, сколь там показывают? Небось домой пора? – тревожится старушка.
- Вечер уже, пора баба Груша! - заботливо хлопочет моя сестренка. – давай я помогу тебе одеться!
- Пойду я…спасибо Танюшка! Ох, и добрая ты душа! – улыбается баба Груша.
- Бабушка, а завтра придешь? – хором кричим мы.
- Приду…коль жива буду! Все по веселее! Ну оставайтесь с Богом.
И тут Таня подбегает к бабе Груше и спрашивает: « Бабушка! А счастливой то любви неужто не бывает?» Ее голос дрожит от волнения…а глазенки заглядывают прямо в душу.
Старушка долго смотрит в умные глаза подростка и вздыхая молвит: « Бывает дитятко…конечно бывает!» С этими словами она и уходит на улицу. А Таня еще долго смотрит в окно…еле слышно повторяя « бывает, конечно бывает...»
продолжение следует....