В не очень отдалённые времена, когда накал борьбы за трезвость резко пошёл на убыль, гулять по нашим населённым пунктам было одно сплошное удовольствие, а тем более, если выбирался за каким-либо товаром. И если кто при памяти, то и посейчас с благодарностью и ностальгией вспоминает широкий шаг работников прилавка навстречу неуёмному потребителю, когда в каждом, считай, магазине продавался самый ходовой товар—запечатанные пластмассовые стаканчики со спиртосодержащей жидкостью, Не скажем, что с качественной, но вполне приемлемой для головы любого размера. Поэтому, приобретая, например, колбасу или ботинки, никак не упускалась соблазнительная возможность прикупить этот самый стаканчик, а то и два, едва жена отходила на метр от прилавка, А если её не было, то ботинки могли быть и не востребованы потенциальным потребителем ширпотреба, Зато лишний стаканчик никогда не оттягивал карман. Если ранее в этой удобной таре продавали одну сметану, которая прогуливающемуся мужику ни к чему, то теперь в неё разливали разной крепости напитки, что было весьма удобно покупателю, уже не заботящемуся о питьевой таре и месте потребления.
И вот, однажды, как сейчас помню, мы с кумом Михаилом наладились в центр нашего небольшого города. Мы-то не в центре живём, хотя и в черте населённого пункта. Дело было в том, что у него как раз телевизор сломался. Звук есть, то есть натуральное змеиное шипение, а от изображения осталась лишь флотская тельняшка не первой свежести и с блеклой полосой. Мишка не моряк, ему романтики и на родных полях хватает без телевизора, а вот его мамаша без ящика и дня прожить не может. Помутился у старой разум, когда ещё начала смотреть про заплаканных богатых, а теперь смотрит всё вперемешку: и про крутых ментов, и про благородных бандюганов, даже забывая порой про нас с Михаилом. Словом, умственный запой, а тут который день без телевизионной опохмелки.
Кум в телевизорах самостоятельно не разбирается, поэтому позвал меня. А я с любой техникой в момент справляюсь, были бы плоскогубцы и молоток. Да и сосед Степан подсказал, какой блок заменить надо. У него с месяц назад такая же история с приёмником приключилась. Он домой с работы стартер от трактора принёс, то ли на досуге поремонтировать, то ли продать ко всем чертям, Но, намаявшись за день на производстве, перепутал чулан с комнатой и ненароком обронил свой агрегат на телевизор. Хорошо у него отечественный механизм «Горизонт». Линза выдержала, но изображение пошло дунайской волной, и звук с рёвом как из пожарной кишки. Степану настоящий мастер блок в телевизоре менял. Вот мы со старой детали размеры сняли, да и двинулись в центр города, чтоб новую запчасть купить. «Горизонт», поди, наш человек собирал, так что и мы разберёмся, куда блок впаять. Чего на мастера тратиться, сами себе думаем.
Приехали в центр и первым делом в магазин. Нужного блока нет, одни съестные припасы, зато стаканчиков—на любой вкус. Видать торговые точки перепутали, но раз зашли, то взяли по-маленькому с беленькой и пристроились за торговой точкой на детской площадке. Место обжитое, из-за пустой тары песочницы не разглядеть. Наш народ привык вблизи от винных лавок отдыхать, чтоб за добавкой лишний крюк не делать, поэтому Михаил в минуту по второму разу обернулся. Повторили. Сидим, курим, ждём результата. Не берёт, наверно, плотно поели. Кум говорит:
--Пойдём, Кузьмич, на рынок. Может там этот блок подешевле купим.
--Какой разговор!—поддержал я трезвую мысль.—Ясное дело, там всяких платок много. Чего мы к этому магазину приклеились?
Пошли на рынок. Идём в ногу и думаем об одном: как с пользой для себя починить телевизор? И так задумались, Что мимо очередного магазина проскочили. Зашли в следующий. Блоков снова нет, а в стаканчиках на этот раз вино. Но ведь не зря же заходили? Да и мужики берут, что видят, и хвалят. Пришлось и нам на пробу по паре прихватить, раз градус пожиже.
Решили присесть в беседке. Куда спешить? Солнце вешнее сияет, птица гнездо вьёт, употребляй, если что есть, да жизни радуйся.
Радовались не долго. К Михаилу знакомый подсел и стал нашему с кумом общению мешать глупыми разговорами о похмелье. Пришлось нам на один стаканчик разориться. Остальные кое-как в спешке доупотребили и пошли на рынок уже в испорченном настроении.
--Михаил, хоть ты и кум, но с тобой в приличном месте показаться нельзя, везде твои собутыльники достанут, --высказал я всё-таки недовольство товарищу.
--Это твой приятель,--окрысился Мишка.—С тобой ведь беседовал. Вечно с посторонними алкашами путаешься.
Стали выяснять, чей это друг? Сошлись на том, что первый раз его видели. Вот так опростоволосились, разомлевши на солнце.
На рынке первым делом подошли к пивному ларьку, но пока стояли в очереди, надумали сэкономить и пошли искать магазин со стаканчиками. Нашли без труда и дешевле, чем брали до того. Выходит, поспешили с покупками. Не учли рыночной конкуренции.
Сразу взяли четыре штуки с красным, чтоб более не мешать и особо не перегружаться, и пошли с рынка прочь, так как пока делать там было нечего. Да и милиция шатается. Вдруг кто из них поработать захочет и испортит нам выходной?
Далеко, однако, не ушли. Сели у подъезда ближайшей девятиэтажки. Разговариваем, курим, а стаканчики карманы прожигают. Но выждали момент—и залпом по первому. И не успели толком проглотить, как рядом старая карга возникли и прямо плюётся на нас.
--Развелось вас, --орёт своей беззубостью,--алкоголиков, шагу не ступить, чтоб не спотыкнуться о пьяную морду. Сейчас сдам в милицию за нарушение порядков общежития!
Я ноль внимания, а кум зеленеть стал. Враз, думаю, убьёт старушку словом, и мы надолго про ремонт забудем. Пришлось применить военную хитрость.
--Катерина моя идёт,--громко соврал я и бросился от подъезда. Михаил пулей за мной. Ему моя жена, что волку красный флаг. Не то что без памяти боится, но никогда лишний раз первый не встречается, особенно, если успел меня склонить к употреблению.
Добежали до автобусной остановки, и пока народ в транспорт вселялся, по-походному в сутолоке опрокинули свои стаканчики. Вот тут-то градус до мозгов и достучался. Видать, от стресса жизненных потрясений. Поэтому решили податься ближе к дому и уже в родных местах догулять как положено. Но только шаг ступили в нужном направлении, Михаил вспомнил зачем припёрлись в такую даль. Развернулись кто через какое плечо и бодро пошли опять на рынок. Народу там прибавилось, но мы без стеснения стали искать свой блок и торговаться по всяким пустякам. В мясных рядах запчасти не обнаружили, но зато встретили Степана с женой. Сосед нашей свободе позавидовал, однако, от супруги отойти постеснялся. А она в нашем магазине работает. Баба очень злонамеренная, хоть и Любовью зовут. Постороннему клиенту бутылку ссудит, а нам с кумом никогда, хотя мы всегда готовы долги отдать через мою Катерину. Поэтому мы мимо этой пары прошли и нарочно громко, как всякие деловые люди, стали у всех подряд блоком интересоваться. Пусть змея Любка видит, что мы техническую цель имеем, а не шляемся без толку и не показываем себя народу, как некоторые.
Донимали мы торгашей долго и без посредников, но так как бабки с чесноком в телевизорах не разбирались, то я потерял терпение.
--Купи,--говорю,--Мишка, что-нибудь железное мамаше, да пойдём дальше по нашему плану. Старой всё равно, а мы завтра кой что новое удумаем.
--Буду ещё тратиться. Я ей с трактора любую запчасть скручу задаром. Пойдём лучше в дешёвый магазин,--правильно понял меня друг.
Так и прошли сквозь народ, как ножик через масло. Но не дойдя до места, наткнулись на Степана. Говорит, мол, сбился с ног разыскивая нас и потерявшись от своей Любови.
--Не грудное дитё, дома свою кобру найдёшь,--утешил Михаил соседа и предложил не мелочиться, а взять товару, сколько влезет в Степанову сумку.
Взяли порядочно, но не под завязку. К чему терять человечий облик? А пока Степан паковался, мы завели с продавщицей откровенный разговор, завлекая в нашу компанию. В ответ, эта коммерческая дурра крикнула грузчиков, но мы решили их не отрывать от работы и самостоятельно отвалили от прилавка.
С рынка уходили крадучись. Нам-то что, а Степан нервничал. Вдруг Любка найдётся, а он ещё и пробу не снимал? Только на пустыре сосед и отошёл, оприходовав два штрафных.
Место для отдыха оказалось подходящее и тихое. Расселись среди битого кирпича как дома. Я и плащик подстелил, чтоб седалищные нервы не застудить. Разговорились, словно век не видевшись. Про работу, продавщицу и других побочных баб, и про то, кому снова бежать, так как без закуски расход основного продукта увеличивается по времени. Послали Степана, так как Любка ему теперь не указ, тем более, что я без плаща, а Михаил тоже ботинки снял, поскольку в пальцах жали.
Ждали гонца долго. Я вроде задремал под воздействием солнечной энергии или просто отключился, но помню, что Михаил пытался спеть что-то радостное. Правда, слова ему не давались, так он просто подвывал мотивом и сам себе командовал: раз-два-три, отбивая такт ногой в свежем носке по весенней луже.
Степан вернулся под руку с другом, которого мы утром встретили. Мужик оказался хороший. Зря тогда отшили. Сразу помог Михаилу с песней, а всей компании с закуской. Тут тебе и хлеб, и килька с огурцом в одном пакете. Не богатый вышел стол, но всем досталось по равной кучке.
Под закуску повеселились от души. На спор стаканчик без рук выпивали, как гусары. Победил новый знакомец, а я на себя вылил. Смеялись до посинения, а тут и солнце садиться стало. Решили пойти к Михаилу в гости, а, заодно разобраться и с телевизором. Мужик сказал, что если ящик напрямую мимо блока подключить, то он ещё и без ремонта послужит. Сразу видно, что толковый человек и знает о чём говорит, раз техническим советом не поскупился.
Пошли прямо по дороге, чтоб не путаться на тротуарах. Михаил опять запел про Марусю раз-два-три. Мужик с размаху подхватил. Пели красиво и громко на два голоса. Даже народ оглядываться стал, а некоторые, особо довольные выступлением, и вовсе останавливались полюбоваться концертом, тем более, что Степан ударился в пляс по всей проезжей части, а я всем этим дирижировал, как заезжий маэстро.
Подъехали к нам ещё до антракта. Предложили подвезти к дому. Мы не возражали и поехали как господа. В пути перезнакомились с пассажирами. Все люди хорошие как родные братья. С кем ни заговоришь, сразу и надолго находишь общий язык.
Однако, привезли нас не домой, хоть я и назвал правильный адрес. Заманили нас, как оказалось, в вытрезвитель. Мужика нашего встретили как родного. А с нас принялись снимать показания, считай, до трусов. Мы со Степаном лишнего лыка не вязали, держались стойко друг за друга, поэтому нас отправили в общую камеру. А Михаил начал искать правду и требовать в друзья прокурора, и ему, как самому грамотному, предоставили отдельный кабинет.
Выпустили нас на свободу в состоянии скотской трезвости. Не считая финансовых убытков и моральных издержек, я, к тому же остался на лето без плаща, а Михаил без ботинок. Разве вспомнишь, где проводили пикник после всех милицейских потрясений? Тем более, я на рынок ни ногой, А Мишке некогда. Полюбил он длинные сериалы, и мамашка водит его за собой по соседям смотреть исправные телевизоры. Степану, как всегда всё сошло с рук. И от Любки мелкими ушибами отделался, и начальство сквозь пальцы посмотрело, как на незаменимого на нашем краю механизатора. Это мне, аграрию умственного труда, одни весомые подарки со всех сторон, хоть и пить бросил. А ни капли до обеда, будь то хоть парное молоко!