В середине 60-х годов прошлого века проходили испытания объекта 150 Уралвагонзавода с полуавтоматической командной системой наведения «Дракон». Главным конструктором объекта в целом был Леонид Николаевич Карцев (ГК, Уралвагонзавод), управляемого вооружения в целом Алексей Иванович Богданов, а управляемой ракеты 3М7 - Дмитрий Людвигович Томашевич. Оба из известного по тем временам КБ-1.
К этому моменту мне удалось освоить аппаратурную часть комплекса и автоматику системы управления.
В какой-то мере загадкой оставалась сама ракета, как объект управления: почему она получилась именно такая или её старались сделать именно такой – вопрос близкий к риторическому про яйцо и курицу.
В командировке на полигоне ГРАУ у меня появилась великолепная возможность задать вопрос не просто разработчику ракеты, а человеку поработавшему во многих областях ракетостроения и авиации, в том числе в советских шарашках (по делу Чкалова), наверняка имевшему свою уникальную точку зрения на подход к этой проблеме.
Как-то вечером я и обратился с таким вопросом к Дмитрию Людвиговичу, не подозревая что-то затронул в его душе что-то глубинное – знал бы - не задавал. Вместо короткого разъяснения он попросил меня дать ему толстую тетрадку в коленкоровой обложке.
Немедленно кинулся в местный киоск, но увы! Кроме задрипанных тетрадей на плохой бумаге в картонной обложке ничего не нашлось. Купил три и он, не считаясь со своим сном, за три ночи изложил развернутый ответ. Мне было страшно неудобно перед ним за моё дурацкое любопытство. Но Томашевич есть Томашевич: к любой самой незначительной работе он привык относиться с предельной добросовестностью и профессионализмом.
Надо сказать, что эту рукопись никогда никому не показывал и даже не упоминал до конца прошлого столетия, пока один из заместителей Богданова – Борис Васильевич Фролов - не обратился ко мне с вопросом: а не осталось у меня что-нибудь для музея предприятия от тех лет. И я ему сознался в своем «преступлении» и пообещал отдать рукопись в музей. Но в то тормашное время приходилось не просто менять работу, но и предприятия и, когда я, наконец, получил возможность передать рукопись, выяснилось, что Бориса Васильевича не стало.
Прошло несколько лет и мне довелось устроиться на работу рядом с моим родным домом на Симоновском валу ( по совместительству, в охрану торгового дома ЗИЛ), и оказаться буквально в 500 метрах от проходной «Кометы», одного из крупных осколков предприятия КБ-1. Решил исполнить свое обещание, позвонил в дирекцию, вышла секретарь и забрала тетради. Я не оставил себе ни копии с дарственной надписью Дмитрия Людвиговича, ни рисунка на обложке, этой тетради, сделанного когда на одном из совещаний он сидел передо мной. При обращении к разным службам предприятия, я обнаружил, что никакого музея на предприятии нет. Расстроился и потерял все нити, которые могли бы привести к поиску этой пропажи.
Надежды возродились совершенно неожиданно, когда я познакомился с сыном заместителя Томашевича Б.А.Васченка, Алексеем, указавшим на людей, имевших отношение к этой рукописи. Длительный поиск привел меня в МАИ на кафедру 602 «Авиационные и ракетные системы», где эта рукопись под руководством профессора Павла Павловича Афанасьева получила, наконец, свою реальную жизнь чуть ли ни как учебное пособие.
В предисловии помещен мой комментарий, с каким я передавал рукопись в «Комету» и даже мой набросок Дмитрия Людвиговича. Сама рукопись (тетрадей с личным обращением ко мне) найти не удалось. Я не стал беспокоить бывшего Гендиректора «Кометы» Сергея Алексеевича Машукова в связи с его бесконечными проблемами, связанными со здоровьем, а возможно, по некоторым сведениям, оригинал рукописи мог оказаться у него. В те далекие времена он работал в группе Томашевича.
Копии страничек рукописи привести не удалось - слишком велики по объему. Сам набросок, доведенный до требований "Прозы.ру" - удалось воспроизвести.