Коза устала от праздников и к Корове в гости отправилась.
Корова смотрелась в зеркало и сама себе нравилась.
Нужно сказать, что Корова считала себя существом самодостаточным,
удивительно красивым и загадочным.
Коза хоть сомневалась в собственной идеальности иногда.
Но Корова – никогда.
Коза подошла и посмотрелась в зеркало тоже.
А там… Быть не может!
Козья морда - самая настоящая!
Уши в стороны, борода блестящая.
Если Корова думала, что она красивая и знойная,
то Коза мгновенно поняла, что её красота – достойная.
И, не сдерживая языка, очень даже искренне
тут же воскликнула: «Какая я красавица писаная!»
Корова Козу считала скверной. Она промычала:
- А ты в этом уверена?
- Уверена на все сто! А что? Тебе жалко?
И начался у девочек спор о красоте вначале со словесной перепалки.
В результате ожесточённых боёв млекопитающее, которое покрупнее,
оказалось в итоге, конечно, красивее.
Коза отошла на запасные позиции,
но не перестала быть к Корове в оппозиции.
- Говорят, о вкусах не спорят.
Корова:
- А о чём же ещё спорить тогда?
- Ну, спорят ещё об истине иногда.
- А когда спорят об истине, что тогда приключается?
Коза, прежде чем ответить, посмотрела на выдранные у неё клоки шерсти:
- Да, в принципе этим же кончается…
Пришла домой к Фее с топором с осознанием собственного несовершенства и с обоймой внутренних обид.
Подумала: «С Феей-то попробуй о вкусах поспорь. Заведомо ясно, кто победит».
- Ну, что, Коза, снова вела с Коровой баталии?
У неё же ни бороды, ни талии.
Впрочем, - окинула Козу взглядом, от которого люди ждут всяческих бед: -
у тебя тоже талии нет.
Кстати, и ума. Потому что тот, кто нормален,
понимает, что каждый живущий на земле – единственен, уникален.
А если ты так неповторима изначально,
сравниваться не с кем. И спор об этом выглядит умственно-печально.
- Даже если ты – косая и кривая?
Да! Потому что на всём белом свете ты – одна такая!
И вообще, по моим канонам красоты
лучше быть уродливым снаружи, чем уродливым внутри.
Ты же знаешь, какая у меня работа. Вот, выхожу спозаранку
и выворачиваю людей наизнанку.
Бывает, и не раз, так у себя внутри иной забыт,
что после выворачивания как взглянет на себя, так бедолагу и тошнит.
А ведь при жизни не вылезал из тренажёрного зала…
- Б-р-р-р-р-ррррр…. – Коза сказала.
И пошла, пока не пришла к ней смерть,
на себя внутреннюю смотреть.