Я с детства любил оружие. Впервые выстрелил из малокалиберного пистолета в семь лет, когда мама меня взяла на стрельбище. Она была отличным стрелком из пистолета. Причем стреляла не из мелкашки, а из револьвера. Потом отец несколько раз приносил со службы спортивный пистолет Марголина и мы ходила в поле за железную дорогу стрелять из него.
Здесь же на острове, где я проводил академический отпуск, у меня было охотничье ружье «Белка» с двумя вертикальными стволами, один под охотничий патрон тридцать второго калибра, а второй - нарезной под малокалиберный патрон. Ружье курковое, рядом с курком - рычажок перевода огня с одного ствола на другой.
В один из выходных дней я стал на лыжи, взял ружье, две пачки малокалиберных патронов и пошел в сопки. Светило яркое мартовское солнце. Снег искрился и играл всеми цветами радуги. Полный штиль, видимость идеальная, но здесь не приходится обольщаться – погода может испортиться за несколько минут.
Я отошел от поселка километра на три, все время вверх на плато. Деревья на берегу не росли, наверное, из-за густых туманов. Здесь же стали попадаться карликовые березки – маленькие с искривленными стволами.
Я остановился, снял лыжи, посмотрел вниз, гарнизон с аэродромом были как на ладони. За ними открывался изумительный вид на бухту Касатка, а дальше темнел великий Тихий океан. За свою жизнь я видел четыре моря, но, только океан впечатлил меня по настоящему – я понял, какая это страшная сила. Даже когда он спокоен, в каждой волне чувствуется его бесконечная мощь.
Я установил мишень на пне и принялся стрелять. Извращался, как мог, стрелял и с пояса, и сдергивал ружье с плеча, перекручивая его через руку, успевая за это время взвести курок, чтобы сразу пустить пулю в цель. Что хочешь, мне было всего восемнадцать лет.
Когда у меня оставался последний патрон из первой пачки, я увидел неведомо откуда появившихся собак. На острове водилось дикие собаки, но, как правило, они никогда не попадались на глаза. Эти же бежали прямо на меня. Одна большая и лохматая как медведь, вторая худая и гладкая. Я вскинул ружье к плечу и заорал не своим голосом:
-Стой! – но собаки прыжками быстро приближались ко мне.
Я прицелился в первую, большую собаку. Выстрел. Собака как будто наткнулась на преграду и с визгом свечой взвилась вверх. Она приземлилась на четыре лапы и рванула прочь в сторону океана. Вторая с диким лаем кинулась за ней.
У меня возникла шальная мысль, наверное, объяснимая моим юным возрастом и страхом: «Сейчас стаю приведут. Надо уходить». Лихорадочно, непослушными пальцами я достал новую пачку патронов. Быстро зарядил ружье и пальнул вслед собакам раз, потом второй. Сердце бешено колотилось. Стрелять по мишеням уже не хотелось.
Я зарядил ружье, повесил его на плечо и присел пристегнуть к ботинкам лыжи, когда увидел, человека с ружьем. Мужчина, с двустволкой за плечами, не спеша, шел на лыжах, прямо на меня. Мне стало нехорошо. Я понял, что собаки были охотничьи.
-Здравствуйте. Как охота? – произнес я дрожащим голосом.
Мужчина не ответил, а сурово спросил:
-Что, по собачкам тренируемся?
Я только развел руками.
-Я не знал. Я думал они дикие.
-Куда они побежали? – уже мягче спросил он.
-В сторону океана, - показал я рукой и предложил, - Вам помочь?
-Нет, не надо. В Мишку летом стреляли. Он две недели где-то отлеживался, потом пришел. Вернется и сейчас.
Охотник направил свои лыжи по следам собак, а я побежал в сторону городка, то и дело оглядываясь, он ни разу не обернулся.
Как-то вечером я возвращался из поселкового клуба. Навстречу мне шел мужик с большой лохматой собакой. Метров за пять до меня пес оскалился страшными клыками, шерсть на нем встала дыбом, и он кинулся ко мне. Я остановился и присел от неожиданности. Но, собака не прыгнула на меня, а пыталась заскочить ко мне за спину. Я крутился и поворачивался к ней лицом, а она отскакивала и опять бросалась на меня. Мужик, это был не охотник, опешил и не понял, что с собакой.
-Мишка ко мне, Мишка ко мне, - кричал он, но собака его не слушала.
Тогда он изловчился и схватил собаку двумя руками за ошейник. Пока он держал пса, я, пятясь, не сводя с собаки глаз, ушел на безопасное расстояние.
На душе, несмотря на испуг, было радостно. Жив Мишка!! Жив!!
P.S. Больше я в животных не стрелял.