k
Прежде всего распятый нарушал иудейские законы и обычаи, веками соблюдавшиеся. Мало того, он огромной массе своих слушателей проповедал не соблюдать правовые и бытовые установления. Они были введены легендарным иудейским героем Моисеем и свято чтились десятками поколений. Но галилейский демагог не собирался останавливаться перед подобными вещами. Когда нужно и не нужно, он не задумываясь шёл против всего законного и святого. Остановлюсь на нескольких конкретных примерах.
Придя из Капернаума в Иудею за Иорданскую сторону, как обычно, стал учить народ. Подошли фарисеи – постоянные полемисты – и предложили для обсуждения вопрос: «позволительно ли разводиться с женою? Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей? Они сказали: Моисей позволил разводиться.» Иисус многословно отвечал им. Суть его речи: разводиться нельзя. Обращает на себя внимание обращение «вам»: «Что заповедал вам Моисей?» Этим он уже как бы освобождает себя от обязательств, принятых всеми остальными иудейскими варварами, предваряя противоречащий закону ответ.
Фарисеи, если ты не интересовался, это иудейская религиозная секта, у них своё учение, но в писаниях, законах и обычаях своего отечества они разбираются весьма неплохо, как и так называемые книжники. Эти сведущие люди неоднократно пытались указать сыну девственницы на недопустимость нарушения векового права.
Вот ещё один случай. «Там, в земле Генисаретской, собрались к нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима, и, увидев некоторых из учеников его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми руками, укоряли. Ибо фарисеи и в с е и у д е и, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук… Спрашивают его фарисеи и книжники: зачем ученики твои не поступают по старым отеческим законам?» Вместо того чтобы просто пойти помыть руки или прямо ответить на вопрос, назарянин, по своему обыкновению, уходит от конкретного ответа и произносит длинный монолог. В нём он распространяется на тему чистоты внутренней и внешней, выводя то, что главное – блюсти себя в душе, а наружная гигиена вообще ни к чему. Что чтимые всеми иудеями законы можно и даже нужно, пусть и сохраняя непорочность разума, игнорировать. Я далёк от мысли, что тёмные варвары после таких слов возьмутся за духовное самосовершенствование. Куда реальнее то, что, оставаясь неразумными, они просто и за внешностью (до каких-то пределов) перестанут следить, позабыв прежние авторитеты. Хотя, казалось бы: что может быть проще и естественнее – помыть руки перед трапезой? У большинства более культурных народов принято такое правило.
А уж то, о чём речь пойдёт в следующем примере, вообще всё человечество соблюдает в какой бы то ни было форме. Но только галилейскому плотнику и до этого нет никакого дела. Он торопился отплыть, а один из учеников просил немного повременить. «Учитель! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус велел ему: иди за мною и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов.» Просто ни в какие ворота!
У благочестивых иудеев святая традиция – чтить каждый седьмой день, так называемую субботу. Даже не традиция – закон: в этот день нельзя практически ничем заниматься, никакими делами. Всё серьёзно соблюдается, все благочестивые варвары предаются отдыху и молитвам. Насколько серьёзно, видно из следующего. Однажды в эту самую субботу галилеянин в синагоге вылечил человеку иссохшую руку. В любой другой день соплеменники и сочли бы это за добро, но за то, что это было совершено в священную субботу, иудеи – фарисеи и иродиане (приверженцы тетрарха) – «совещались, как бы погубить его». Не просто наказать за что-то – составили совещание, чтобы за излечение человека предать казни излечившего! Вот, в частности, против каких строжайших отеческих законов выступал распятый. (Умолчу здесь о сути подобных, мягко говоря, странных, законов)
Он не утруждал себя соблюдением не то что приличий, хотя бы на людях – пуще того, он даже эти нарушения обращал в демагогические приёмы. «Когда Иисус возлежал в доме сборщика пошлин Левия, сына Алфея, возлежали с ним кроме учеников многие мытари (то есть занимающиеся тем же делом, что и хозяин, они презираемы среди иудеев за своё занятие) и грешники. Книжники и фарисеи, увидев, что он ест и пьёт с мытарями и грешниками, недоумевали и возмущались.» На что сын девственницы отделался отговоркой.
Сразу же вслед за этим произошло следующее. «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к нему (казнённому на кресте) и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а твои нет?» Снова последовал красноречивый и перенасыщенный метафорами ответ, сводящийся к тому, что отвечающий выше принятых всеми остальными правил. Вскоре на повторный упрёк фарисеев – «почему в субботу ученики его срывают спелые колосья, то есть делают то, что не должно?» – основатель назарейской ереси сравнил себя с великим иудейским героем царём Давидом. «Который ел и дал спутникам хлеб, который не должно было есть никому, кроме священников». Вдобавок (Иисус) назвал себя «господином субботы». Фактически отменяя субботние запреты и жреческие привилегии. Что это, если не демагогические приёмы, не стремление любыми способами добиться популярности?
Поэтому, естественно, неудивительно, что и его последователи не особенно благочестиво относятся к отеческим обычаям и законам. В частности, это можно заметить в действиях Савла, апостола. До своего обращения к учению семиаксиев это был законопослушный иудейский молодой человек. Но с переходом в новую ересь, разумеется, его поведение изменилось. Не буду описывать многое, в чём именно он повторял нарушения назарянина, приведу лишь один показательный отрывок из книжки «О деяниях», прямо указывающий на это. Иерусалимские семиаксии говорят прибывшему Савлу: «А о тебе наслышались они (вменяемые местные жители), что ты всех иудеев учишь отступлению от Моисея, чтобы они не поступали по обычаям». Чтобы избежать наказания за такое совращающее поведение, коллеги предлагают Савлу взять на себя расходы на жертву за четырёх так называемых назореев. Назорей – это иудей, давший, с целью очищения, определённый обет, в частности, не стричь волос. Вот почему я не называю, как некоторые, Иисуса «Назореем». «Сделай же, – продолжают, выступая в роли адвокатов, иерусалимские семиаксии, – что мы скажем тебе: есть у нас четыре назорея. Взяв их, очистись с ними и возьми на себя издержки на жертву за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что ты соблюдаешь закон и не делал того, что о тебе рассказывают.» То есть будто не учил других нарушать. Чувствуя, бесспорно, справедливость обвинений, апостол признаёт совет дельным и следует ему, пытаясь остаться чистым, выйти сухим из воды. (Можно отметить, что иудеи и семиаксии, в том числе сам апостол Савл, приносят жертвы, а то в Городе, как поведал источник, некоторые семиаксии думают, что жертвы – это только у «язычников») Но данная уловка не сработала. Иудеи из Азии узнали и обличили последователя сына девственницы, «наложили на него руки, крича: мужи израильские, помогите! Этот человек всех повсюду учит против закона и народа, притом эллинов ввёл в храм, осквернив тем самым святое место. (Спрашивается, что же делали везде в иудейских синагогах эллины?) Весь город пришёл в движение, сделалось большое стечение народа; и, схватив Савла, хотели убить его». К сожалению, трибун Клавдий Лисий спас апостола, по долгу службы прекращая беспорядки.
Савл, когда его взяли под стражу (ему грозила самая что ни на есть реальная опасность казни), проявил необычайную изворотливость, потому иудеи не смогли доказать нарушения закона. Прокуратор Антоний Феликс не смог разобраться в деле апостола. Хотя что взять с вольноотпущенника – с чего бы ему что-то смыслить в юриспруденции? Я удивляюсь, что позже неплохой юрист Порций Фест не разобрался с делом Савла. По местным законам обвинители вполне справедливо требовали смертную казнь. Обвиняемый прикрылся римским гражданством. Но стоило прокуратору внимательнее выслушать его речь – и можно было легко понять, что никакой он не (римский) гражданин по сути своей. Фест, по-видимому, был сбит с толку сумасшедшими разглагольствованиями Савла: «Христос имел пострадать и, восстав первый из мёртвых, возвестить свет иудейскому народу и язычникам. Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Савл! Большая учёность доводит тебя до сумасшествия.»
Разумеется, Христом не имел он права называть распятого, а потому присутствовавший Ирод Агриппа (II) напрасно поверил речам апостола. Может, он (царь) и знает иудейские писания и пророков, но с логикой явно тогда не в ладах, раз почти готов был «сделаться христианином». Молодец красавица Береника, вместе с братом слушавшая и не позволявшая яду Савловых словоизвержений отравить свой ум.
Однако пора вернуться к наставнику апостолов и всех семиаксиев. Должен признать, что с одной стороны он поступил, в общем-то, правильно. Я говорю о случае, когда последователи соперничающего учения задали ему вопрос о подати Риму. Назарянин показал пример: нужно платить. Произнеся, правда, при этом – и это другая, худшая сторона: «Цезарю – Цезарево, а Богу – Богово». И уж очень напоминает «Что позволено Юпитеру, (то) не позволено быку». Фактически он противопоставил Божественное и Цезаря, а это (для перегринов) противозаконно. К тому же в ответ на вопрос «Ты – царь?» он не стал этого отрицать, игнорируя, таким образом, тетрарха, прокуратора, легата и Цезаря. То есть, признавая себя царём, отвергал Ирода и высших правителей, поставивших Ирода. Так что формально галилеянина распяли абсолютно законно, не только как иудейского преступника, но и как нарушившего наши законы. Посему безосновательно семиаксии почитают его как безвинного. А то, что по местному варварскому праву назарянин заслужил казни – это не вызывает сомнений. Достаточно привести такое свидетельство из «Благой вести». «Первосвященник спросил Иисуса: что ты ничего не отвечаешь? что они против тебя свидетельствуют? Но он молчал и не отвечал ничего. Опять первосвященник спросил его: ты ли Христос? Иисус сказал: я, и вы узрите меня грядущего на облаках небесных. Тогда первосвященник, разорвав одежды свои, сказал: на что ещё нам свидетелей? Вы слышали богохульство, как вам кажется? Они же все (первосвященники Анна и Каиафа, старейшины и книжники) признали его повинным смерти. И некоторые начали плевать на него и, закрывая ему лицо, ударять его и говорить: прореки. И слуги били его по ланитам.» Вот поиздевались над сыном ЯРЦе возмущённые иудейские аристократы!
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/05/578
---------------------
Антоний Феликс – прокуратор Иудеи в 52-60 гг. Вольноотпущенник Антонии, матери императора Клавдия, отличался большой алчностью.
Порций Фест – прокуратор Иудеи в 60-62 гг.