Помните начало обращения А.Толстого от автора: «Когда я был маленький, - очень, очень давно, - я читал одну книжку; она называлась «Пиноккио, или Похождения деревянной куклы» (деревянная кукла по итальянски) – буратино… Выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было. Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино…» (Т8, с.145).
Это, конечно, всё сплошная мистификация.
Но зачем?
Первый перевод Пиноккио на русский язык был выполнен в 1906 году, когда студенту-механику Толстому шёл уже 24 год и он проходил практику на Невьянском металлургическом заводе на Урале. Он в детстве учил немецкий, в реальном училище могла быть латынь, а вот итальянским языком он не владел. Поэтому перевод сказки Коллоди ему сделала писательница Н.Петровская в 1922 г., когда ему было более 40 лет и затем её издал, в своей обработке, вариант этой сказки на русском языке в 1924 в Берлине.
Вот что он сам пишет в «Автобиографии»:
«Детских книг я почти не читал, должно быть, у меня их и не было (курсив мой – Н.М.). Любимым писателем был Тургенев. Я начал его слушать в зимние вечера лет с семи. Потом – Лев Толстой, Некрасов, Пушкин. …. Лет с десяти я начал много читать – всё тех же классиков. А года через три … в реальном училище, я добрался в городской библиотеке до Жюля Верна, Фенимора Купера, Майн-Рида и глотал их с упоением» . Нормальный мальчишеский «набор» для 10-13-летнего мальчишки – захватывающие приключения и путешествия.
Ну, и где здесь место для нравоучительно-занудной сказки Коллоди?
Так зачем же надо было ему ссылаться на несуществующую непрочитанную книгу?
Зачем и для кого нужна ему эта мистификация?
Можно предположить возможные причины этого:
1) Надо было автору снять расхождение между Пиноккио и Буратино, якобы ссылаясь на слабую память и давность времени. Здесь Толстой повторяет (два раза по два, то есть 4-х кратно!), что читал «очень, очень давно» и прошло «много-много лет», припомнил «старого друга». В этом предисловии, кстати, очень легко и изящно (играючи!) происходит переход от одного имени героя к другому: сперва он называет его как некую безымянную куклу - буратино, а потом плавно переходит к имени собственному.
Пиноккио -> безымянная кукла (буратино) -> Буратино
Происходит не только трансформация, но и смысловое углубление как имени персонажа, так и вообще всего текста.
Ведь нужно было перенести произведение одной культуры в другую культуру. При талантливом переносе происходят не только потери, а они неизбежны, но и огромные приобретения.
Это приём мы можем назвать ТРАНСДУКЦИЕЙ (в биологии этим термином называется такой частичный перенос генетического материала, что приводит в итоге к коренному изменению наследственных свойств у потомков. Не путать с мутацией!).
Исходное произведение можно назвать толчковым или базовым. Как правило, базовое произведение урезается, многие сюжетные сокращаются, и наоборот, делается акцент на других. А самое главное, появляется совершенно иной «посыл» текста к ожиданиям-требованиям иной социальной среды, переосмысливаются мотивации героев и т.д.
Полностью трансдуктивны поэтому, на наш взгляд, также «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова (к базовому «The Wizard of Oz» Ф.Баума), образ Айболита К.Чуковского (к Дулитлу Г. Лофтинга), в определённой мере «инфантизированный» Винни-Пух Бориса Заходера (к Winnie-the-Pooh А.Милна) и т.д.
2) Оправдать вольные сюжетные линии, появление новых героев и отсутствие прежних, а главное, сделать иное окончание, интерпретацию, итог книги: писатель «…выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было»;
3) Снять слишком явные намёки на современную литературную ситуацию, убрать некоторые злободневные ассоциации (театральные конфликты той эпохи, критика символистов и т.д.);
4) Сделать ситуацию отстранённой, якобы «нездешной», иностранной. Как ранее делали из-за цензуры переводы якобы с французского или немецкого многие русские писатели и поэты;
5) Сделать более многослойной структуру текста, зашифровать больше смысловых посланий для взрослых, намёков, скрытых цитат, мотивов. Ведь именно так был первоначальный подзаголовок к сказке – для детей и взрослых;
6) Построить утопию (модель) возможности свободы творчества при жестком тоталитарном контроле, тщательно замаскировав её под старую иностранную безобидную детскую сказку. Камуфляж, эзоповский язык, намёки как способ (вариант) творческой свободы, «ворованного глотка воздуха».
***
Таким образом, небольшое по объему вступление от автора, на самом деле является очень важным. Своеобразным «ключиком» того, что Толстым скрыто, здесь зашифровано очень много смыслов.
Например, такой исследователь творчества Толстого как Алексей Варламов даже считает, что отказ отца признавать его в качестве сына, (а потому тот не мог ходить в школу, как все дети) - сильно повлияло на него в детстве. Неутолимая детская потребность в отцовской любви. «Об этом Толстой нигде прямо не написал, но на этом сюжете выросла, например, сказка про Буратино» отмечает Варламов. (См. http://www.rg.ru/2007/10/31/varlamov.html).
Поэтому нельзя игнорировать небольшое, буквально в несколько строк, авторское вступление, а постараться понять, что он нам хотел этим сказать и что скрыть.
Не только от слишком бдительных «товарищей» в штатском, но и ДАЖЕ от себя.
Смотри страницу: http://proza.ru/2011/12/20/1656