Есть такое развлечение разнообразного офисного планктона как историческая реконструкция. Люди увлеченные этим делом, роют да изучают разнообразный исторический материал, а после мастерят костюмы, доспехи, предметы быта, и все ради того что бы в отпуске или на уик энд, немножко развлечься погружением в мир давно ушедшей эпохи, или конкретное историческое событие. Для этого реконструкторы объединяются в клубы.
Больше всего конечно реконструкторов занято средневековьем. Но есть и деятели играющиеся во времена не особо далекие, типа Второй Мировой Войны и войны Германского Райха с СССР.
История эта произошла в Москве ранней осенью толи 1997, толи 1998 г. Словом собрались реконструкторы в первый уик-энд сентября поиграться в Великую отечественную. Игрались в лесах ближнего Подмосковья. Парни уставшие, но довольные разъезжались своим ходом под мелкой моросью первого осеннего вечера по домам. Разъезжались, как были в форме, кто в советской, а кто и вермахтовской.
Люди в автобусах и метро на большую группу солдат в немецкой форме не реагировали. Во первых потому что это были москвичи, а москвичей чем либо удивить крайне сложно, а во вторых группа людей в костюмах другой эпохи наводит на мысль, что видимо просто снимается кино. Сложнее людям в форме становилось когда они уже разъезжались по домам парами или в одиночку. Потому что один человек в одежде не той эпохи, да еще такой странной как форма вермахта, вызывает гораздо больше вопросов, чем толпа.
Два паренька, студенты толи второго, толи третьего курса одного из московских ВУЗов, возвращались вместе. Один жил на окраине Москвы в Бутово, другому еще надо было ехать в область на автобусе часика эдак два, причем из этого самого Бутова.
И тут тому который жил в Бутово, звали его Сашок, пришла мысль пригласить друга в гости. Во первых квартира в которой он жил с родителями была пустой, поскольку родители были на даче. Во вторых было желание отметить удачное завершение реконструкторской игры плотным ужином с выпивкой.
Тот который жил в далеком Подмосковье, звали его Лёха, согласился охотно и сразу, поскольку два часа ехать в автобусе после 22 00 до родного жилища сил уже не было, а так же не улыбало идти одному поздно вечером среди жителей региона славящихся своим специфическим характером, в котором причудливо сплавились провинциальное быдлячество и столичная спесь.
В результате наши герои затарились в магазине сосисками и пивом, чем произвели неизгладимое впечатление на продавщицу кавказской национальности, и направились домой. Конечно, нацисткой формой и немецкой речью приятнее эпатировать редких прохожих в Москве, чем стадо гопников в Подмосковье, - этот факт кажется неоспоримым.
В двадцать лет, мозг еще не способен полностью анализировать все последствия своих действий. В двадцать лет восприятие мира, даже у студента второго курса еще остается подростковым. Потому войдя в квартиру, но не выходя из образа, переговариваясь по немецки, оба пацана ломанулись в ванную, по коридору скидывая с себя амуницию, сапоги, куртки «сто карманов».
Одного не учел Сашок.
В холодильнике у него, после более чем двухнедельного самостоятельного проживания действительно было пусто, как в Перестройку. Этот факт конечно не мог не беспокоить родителей, (сына то своего они знали не первый год), и которые по телефону направили в квартиру главного созидателя домашнего уюта и сытости, - бабушку.
Бабушка Вера знала, что сын должен вернуться с какого то мероприятия (с какого именно она не знала), видимо голодный и уставший, потому она задолго до появления в квартире веселой двоицы, приволокла огромную сумку с продуктами, убралась в порядочно засвиняченной квартире, и принялась печь блины.
И вот когда уже тридцать шестой блин шипя маслицем уютно устроился на большой тарелке, баба Вера увидела как дверь в квартиру открылась, и мимо кухни, не замечая самой бабы Веры прошли два настоящих фашиста.
Тут надо заметить, что в детстве баба Вера пережила оккупацию, и видела настоящих немецких солдат расположившихся в их избе во время войны. Эти были абсолютно такими же, рослыми молодыми парнями, смеющимися и переговаривающимися на непонятном языке.
Когда смеющаяся двоица скрылась в ванной, баба Вера обследовала разбросанные по коридору вещи, это были два ранца, две каски, заляпанные глиной сапоги в количестве четыре штуки, и две куртки с портупеями. Из ванной слышался плеск воды и молодецкий смех. Видимо фашисты умывались.
Ванная комната в «элитной» квартире родителей Сашка, надо сказать была просторной, и ничто не мешало одному герою битвы под Москвой, принимать душ, а другому потягивая пиво из бутылки ожидать.
Баба Вера прошла по коридору еще раз оглядев вещи оккупантов, и решила звонить в милицию. Пока она в гостиной возилась с неудобным телефоном оснащенным кнопками вместо привычного ей диска, она четко слышала как один из фашистов, а может быть и оба ходили в спальню и хлопали дверками шкафов.
В милиции, однако, понимания она не нашла. Хотя какой серьезный человек поверит, что в конце двадцатого века, в чужую квартиру вломились фашисты, разбросали вещи по квартире, заперлись в ванной и льют там воду?
После шестого звонка в участковое отделение, по адресу все таки приехали, но не только милиционер, но и скорая помощь. Точнее сказать приехала скорая помощь, а милиционер был как бы за компанию, во всяком случае в дверь звонил врач.
Баба Вера отрыла им дверь, и увидев врача в белом халате несколько смутилась.
-Ну показывайте где у вас фашисты, - сказал с милой улыбкой доктор решительно входя в квартиру.
Каково же было его удивление когда он увидел настоящие вермахтовские каски, ранцы, сапоги и мундиры разбросанные по коридору. Осматривая вещи одну за одной, врач дошел до ванной, дверь которой была приоткрыта. Из за двери доносились шум воды и болтовня двух человек.
В этот момент лицо врача было омрачено как лицо роденовского мыслителя, поскольку ехал он к старушке которая «не в себе» и наверное соседей заливает, уверяя что воду в ванной её квартиры льют два фашиста.
Врач не нашел ничего умнее, чем постучать в приоткрытую дверь.
Не понимая что происходит, Сашок как был в одном, хотя и очень большом, махровом полотенце на бедрах, открыл дверь и застыл в изумлении, увидев перед собой пожилого человека в белом халате.
Немая сцена. В воздухе повисла многозначительная пауза ценимая театральными режиссерами и часто используемая драматургами, и лишь плеск воды в душе, под которым отмывался Лёха, вносил в повисшую тишину мажорное настроение.
Вид любимого и единственного внука, мгновенно внес ясность, и в доли секунды у бабы Веры все в голове встало на свои места.
-ой Шурик, так это вы вернулись, молодцы какие, -быстро затараторила баба Вера, вставая между Сашком и доктором, при этом оттесняя последнего от ванной двери.
-Бабуль, я это самое…- начал Сашок, пытаясь одновременно оправдаться перед бабушкой, за свинарник разведенный в квартире, и понять что именно происходит в окружающей действительности, обозначенной присутствием врача и милиционера.
- А я вам блинков напекла, - продолжала тараторить баба Вера, при этом деловито выталкивая из квартиры врача с милиционером и санитаров которые успели тоже пройти в открытую квартиру.
Уже на лестничной клетке врач с милиционером переглянулись, после чего врач многозначительно сказал, - из кино наверное, сейчас молодежь берут сниматься в массовках.
-Фашисты б…ять, - гораздо короче высказал ту же самую мысль милиционер.
Die Fotografie ist aus den pers;nlichen Archiven eines sehr sehr geehrten Menschen genommen.