Кто ходит в гости по утрам…
(м/ф «Вини-Пух»)
-О горе мне! Я вырастила труса! Ты не мужчина, мой сын! – визгливый голос вывел меня из забытья, - Все, все подготовила. Отребье собрала, чтобы больше был. Заговор читала, чтобы без ошибки все прошло. А ты! Городок – тьфу! Раз дохнуть все сгорит. Ты должен был думать о мести! Они погубили твоего отца! Какой был батыр! Не чета тебе! О горе мне, горе! Какую-то девку приволок. У тебя, что жен да наложниц мало?
Серах, а это была без сомненья она, орала без остановки, периодически уходя в ультразвук. После получаса излияний, выдохлась и удалилась.
Я находилась в богато убранном шатре, ковры в ладонь толщиной, шелковые занавески, в треножных светильниках видимо горело какое-то ароматизированное масло, отчего воздух был тяжелым и пряным.
Булан сидел на горе подушек и валиков, уставившись в, только ему ведомую точку. Вид у него был несчастный.
Больше в шатре никого не было.
Я лежала, боясь, пошевелится, чтобы, не дай бог, не привлечь к себе внимание.
Сколько это продолжалось, не знаю. Но когда тело совсем затекло без движения и напряжения, потихоньку стала вытягивать ногу. Только медленное движение тут же привлекло внимание хана:
-Что боишься? – не меняя позы, и даже не повернув головы, произнес он, - Правильно боишься. Я зверь. Не человек. Чудовище. Сейчас тебя терзать буду. Душу пить, - в голосе была такая вселенская тоска, что страх, несмотря на угрозы ушел.
Уже не таясь встала, разминая затекшие члены, и села напротив, с любопытством разглядывая хозяина.
Видимо не ожидая от меня такой реакции, Булан повернулся и, не мигая, посмотрел мне в лицо. Глаза. Глаза те же – драконьи. Янтарного цвета с вертикальными зрачками рептилии, холодные и беспощадные.
Красивое правильной формы лицо, высокие азиатские скулы, пухлые чувственные губы с тонкой ниткой усов. Глаза на этом аристократическом лице были чужие, и как будто отдельные от него.
Тонкие пальцы, унизанные перстнями. Яркие парчовые одежды.
-Чего тянешь? Ну. Ешь меня. Или еще кого ждешь? Когда из тебя зверь полезет? Это у тебя как? По желанию или регулярно, как месячные? – от страха хамила напропалую, и видимо задела:
-Смелая да! Мало кто мне дерзить пытается. Мать тоже, только со стороны поорать может. Девки, наложницы от страха, чуть под себя не ходят. Их даже брать никакого интереса. А таких как ты еще не было. Ладно, раздевайся…
-Счас, все брошу и разденусь. Может для начала сплясать чего? Типа танец живота? Соизволил, наконец. Сначала котлы чистить отправил, а теперь раздевайся. Обойдешься своими наложницами, а я княжна, и не честь мне всяких монстров ублажать.
Во взгляде Булана появился неподдельный интерес:
-Котлы? Какие котлы? Ты что, та самая замарашка, которую мне недавно в подарок приволокли? Ха-ха! Молодец девка! Всех провела!
Постой…Княжна говоришь? Зовут как тебя? Анфиса…Что за имя такое? Внучка Белянина? ... А нравишься ты мне, княжна Анфиса. Такая смелая нравишься. Не буду о тебе матери говорить, а то сживет тут же. Одного понять не могу, чем ей твоя бабка так досадила. Тем, что за отца моего замуж не пошла? Так наоборот радоваться должна бы. Всех других жен ведь повывела, конкуренток то есть.
Я ведь совсем один, Анфиса. Совсем. Друзей нет. Боятся. Матери нужен только для ее планов мести. Любимой нет. Кто полюбит такое страшилище. Поверишь, поговорить не с кем, просто так по душам. Она есть у меня душа то. Если что-то болит и тоскует внутри, значит есть. Когда дракон просыпается, всех кого вбираю, слышу. Там только страх и ненависть, ненависть и страх. Сам внутри, такой маленький и беспомощный. А он все чаще просыпается. Он сам по себе, а я так… мелкая частица его сознания. Сначала он во мне был маленький, слабый, потом рос, с каждым пробуждением все больше становился. Поначалу интересно было, как игра, а теперь…Скоро меня совсем не останется, скоро совсем в человека перестану возвращаться. Растворюсь в этом чудовище.
Булан торопился, путался. Видимо накипело у бедолаги, а возможности выговорится, не было. Плотину прорвало, и он выплескивал первому встречному, то есть первой встречной, накопившееся.
Оказалось, что дракон в нем обнаружился не так давно, после того как Серах, в день совершеннолетия отпрыска, провела обряд, увеличивающий мощь и делающим неуязвимым. Обряд был сложным, многочасовым, с человеческим жертвоприношением. Серах где то раздобыла настоящее яйцо дракона и по ее задумке, сила нерожденного дракона должна была перейти в сына. Но что- то пошло не так (а может, наоборот, так Серах и задумывала) рос и мужал, вытесняя хозяина.
По-первости, зверь просыпался редко раз в три-четыре месяца, и ненадолго на час-два, только в полнолуние и только ночью. И массы других людей не требовалось.
Потом чаще и дольше, в каждое полнолуние на всю ночь. Слияние еще с кем-то, первый раз произошло случайно, рядом оказался слуга, которого втянуло в процесс. В результате дракон получился больше. В следующий раз «заботливая» мамочка, специально «организовала» трех рабов. Люди после обратного превращения начинали чахнуть, болеть и очень быстро стареть, порой с ума сходили, а после десятка слияний вовсе умирали. Дракон разрастался, требуя все больше массы, времени и душ человеческих. Теперь просыпался и днем, бодрствуя почти сутки.
Вчера, на поле битвы случилась неожиданность, когда я «потушила» атаку, монстр очень испугался и сбежал, «вернув» Булана не долетая до стойбища, «масса» наемников разбежалась, а хан обнаружил меня, привязанную к его спине. Считал, что само небо послало ему меня, как избавительницу. Бессознательную, притащил в шатер, чем очень разгневал Серах. Мало того, что отмщение не свершилось, так еще и девица, какая то. Но мою роль в сражении скрыл, сказав что, взял в наложницы. И теперь с надеждой взирал на меня.
После его исповеди, я поняла, о каком освобождении настаивала бабушка, о чем тут же рассказала страдальцу, чем привела последнего в неописуемый восторг. Обещая мне «златые горы и реки полные вина», хан настаивал на немедленном моем отправлении в Синие горы.
-Все что хочешь, проси. Золото, камни самоцветные, ткани дорогие, рабов… Все. Только найди эту Правду. Людей дам в провожатые. Лучших людей дам… лошадей, провизию на дорогу… Анфиса, поверь, сил нет терпеть зверя.… Сам бы пошел, да думаю, ему не понраву придется, боюсь, испорчу все. Превращусь и пожгу, подавлю всех… Ты моя последняя надежда, я же чувствую, времени у меня совсем не остается…
Булан говорил, говорил…, а я смотрела на это красивое несчастное лицо и думала, вот ведь веселенькое кино, получается: спасать своего врага, вернее врага своей родины (недоросла пока до личных врагов), и ведь поеду, теперь точно знаю, поеду…