Смак
В своей жизни я редко испытывала чувство смака во время еды. До появления телепередачи с таким названием и не понимала значения этого короткого слова. Но жизнь покатилась под уклон, навстречу обязательному , нашему печальному будущему . Прошлое стало всплывать то радостными и веселыми картинками, то печалить допущенными ошибками или трагическими происшествиями с родными и близкими людьми. И оказалось, что в своем существовании я испытывала этот самый таинственный смак не так часто,а вернее даже очень редко .В основном набивала свой желудок , тем, что попадалось под руку, бросала еду в него , как дрова в топку, но редкие и яркие вкусовые моменты из жизни все же врезались в память навечно.
Детство. Вот я, совсем малое дите , иду , держась за мамину руку, по торговой улице нашего поселка. Приучена , наверное с молоком матери, никогда ничего не просить покупать - нет для этого в нашей семье средств Лето. Жара . Вдоль тротуара стоят несколько стоек с газированной водой. В высоких колбах алеет сироп. Продавщицы в белоснежных передниках и ажурных накрахмаленных головных наколках наливают жаждущим прохожим холодную водичку, разбавляя её прозрачным малиновым сладким сиропом. Я судорожно сглатываю слюну. Мамочка , не говоря ни слова, роется в своем дерматиновом потертом ридикюле , пересчитывает копейки ,подходит к стойке и просит налить один стакан этого холодного божественного напитка. Я судорожно , с внутренним ликованием, беру запотевший стакан и отпиваю глоток… На меня спустилась манна небесная. Видимо это и был первый , испытанный мной, смак. Я пью воду, которая вызывает во мне букет никогда раннее не изведанных чувств: вкус необыкновенный , счастье от неожиданного подарка, отсутствие острой жажды. Мамочка с любовью смотрит на меня и видимо все это читает на моем блаженном личике. Я ловлю её взгляд ,отрываюсь от стакана и протягиваю ей : «Мама попробуй, как вкусно!» Она допивает мелкими аккуратными глотками .Мы продолжаем свой путь .Но еще долго меня преследует этот необыкновенный вкус и испытанное счастье от стакана газированной воды . Потом появятся на улицах автоматы с газированной водой, а у меня свои, заработанные учительским трудом , деньги. Я имею возможность пить воды столько , сколько душе угодно, но никогда уже в жизни не испытаю того детского счастья. И называется, оказывается это состояние коротким и емким одним словом : «Смак».
Отрочество. Заканчиваю седьмой класс школы. Тороплюсь осуществить свою мечту - стать учителем. Подаю документы в педагогический техникум и благополучно пробиваюсь через огромный отбор таких , как я. Ликующая возвращаюсь домой. Через двадцать дней поеду познавать азы своей профессии. Моя одноклассница Соня пригласила на это время поработать с ней за компанию в лесхоз - предприятие, которое занималось посадкой, прополкой лесополос , спасавших зерновые поля от ветров, уничтожения самого леса от пожаров и его обновлением: подсадкой молоденьких деревьев вместо погибших. Я согласилась с удовольствием. Эта работа могла помочь мне материально собраться в поездку на учебу .В то время трудовые коллективы городов и поселков местными властями закреплялись за колхозами и совхозами в помощь им в уборке урожая. Лесхоз не был исключением, мы буквально на следующий день отбыли на работу в подшефный колхоз-миллионер. Я до сих пор удивляюсь тем ,кто не зная народной жизни, фильм «Кубанские казаки» называет сказкой. Я попала на работу именно в такой колхоз: чистенькие домики с ухоженными палисадниками, в которых весело всеми цветами радуги переливались георгины, астры, маки, которые в то время не были вне закона, дороги вдоль улиц , желтели усыпанным гравием и ровно нарезанные кюветы не превращали их в болото, клуб стоял в яблоневом саду, большая новая школа с отоплением от парового котла сияла на все стороны света чистыми окнами, скотные дворы с упитанным откормленным скотом, сады с яблоками ,ягодами, виноградом окружали село ,искусственное озеро с утиной и гусиной фермами. Мы работали на колхозном току, на очистке и просушке налитого соком, зерна нового урожая, которое без устали везли на ток с полей водители автомашин и , которое образовывало целые янтарные горы. Женщины и девушки утром приходили на работу в чистеньких ситцевых платьях ,повязывали волосы белыми платками или косынками, закрывая лоб, шею , щеки, чтобы пыль и зерновые отходы не попадали в волосы и принимались за работу, перелопачивая огромные бурты с зерном.
В первый день нашего пребывания больше всего, меня, вечно голодную девчонку, поразил обед. Его привезли на ток сельские женщины на подводах. Это телеги,запряженные в лошадиную узду. Это потом сельскохозяйственные предприятия стали строить колхозные столовые и кормить своих дорогих шефов калорийной пищей из трех блюд. А нам сгрузили с подвод огромные фляги со сметаной, настолько густой, что ножом она резалась с трудом, чтобы огромные половники могли её набрать и переложить в металлические миски, которыми снабдили нас заботливые раздатчицы. Фляги с янтарным, прозрачным, свежим медом привезли с пасеки, в нем встречались застрявшие пчелки. Огромные помидоры ,величиной с детскую головенку, прибыли прямо с поля, обмытые ключевой водой, на солнце переливались алмазными каплями. От этого богатства у меня «в зобу дыханье сперло».Надо ли говорить, что до этого дня я никогда не ела сметану и тем более мед. Окончательно меня доконали местные хлебопеки. Когда они подняли клеенку ,которой был укрыт поднос с колхозным хлебом, на нас дохнуло душистым ароматом горячего, только что испеченного хлеба из пшеницы первого урожая. От него закружилась голова. Наверное, это и был дух труда колхозников. Он отличался от запаха хлеба ,испеченного в заводских условиях, к которому примешивались всегда посторонние запахи техники, пота, каких то непонятных добавок. А этот, выгруженный пятнадцать минут назад из русской печи, накрыл с головой весь голодный рабочий люд своим благоуханием и заставил быстренько всех взяться за ложки. Женщина в белоснежном халате и колпаке хлебопека с достоинством, уважающего себя профессионала, взяла первую огромную булку , величиной с большой таз, нажала сверху и снизу . Хлеб ,словно внутри него была пружина, послушно сжался и превратился в огромную лепешку. В следующую минуту она отпустила верхнюю ладонь .Это чудо хлебного совершенства упруго разжалось и мгновенно превратилось в гигантский колхозный каравай. Огромным острым ножом она отрезала первый кус, который был ноздреватый, ароматный и призывающий нас оценить его вкус. Через несколько минут смакования , вкусив простой калорийной пищи и запив чаем ,заваренным черемухой и мятой, окружив бурт зерна со всех сторон , мы погрузились в блаженную дремоту.
Постепенно из жизни селян русские печи стали исчезать. Даже на самых отдаленных задворках огромной страны сейчас трудно сыскать и попробовать настоящий хлеб из русской печи . Переехав жить в город, я всегда была в поиске такой же сметаны и меда, какие посчастливилось вкусить на колхозном току в далекие юные годы , но сметана всегда почему-то лилась тонкой струйкой , а мед не имел душистого аромата и не хотел течь из половника янтарной тягучей рекой.
Юность. В детстве я приходила в магазин и с завистью смотрела на конфеты в яркой ,красочной, золотистой упаковке. Мне эта роскошь была недоступна, неизвестен был и её вкус. Впервые я испытала чувства смака от шоколадных конфет, будучи студенткой педагогического училища.
До окончания второго курса оставалось три месяца.Наступила весна. За мной стал ухаживать мальчик Ваня. В то время я была , как мне казалось ,некрасивой девочкой. В зеркале я видела носик клювиком ,выцветшие голубые глазки, белесые, незаметные простому глазу бровки, на лице веснушки ,на голове редкие волосики. Одета в одежонку бедненькую и даже убогую. На единственной теплой кофточке протертые локотки были прикрыты заплатками. Вот такую меня и полюбил этот мальчик. Ухаживал он за мной так, как я читала об этом в книгах: приносил цветы, покупал билеты и приглашал в кино ,на танцевальные вечера, помогал мне готовить раздаточный материал на первые мои пробные уроки и каждый раз приносил на свидания шоколадные конфеты в необыкновенно красивых обертках, почему-то всегда с белой или розовой начинками внутри, облитыми шоколадом. До сих пор помню их названия: «Весна», «Цитрон», «Радий».
На первом свидании он угостил меня «Весной». Я принесла конфеты в общежитие и осчастливила ими своих однокурсниц. Мы торжественно сели за колченогий стол пить чай. Я развернула веселенькую, в ярких цветочках прозрачную обертку ,под ней оказалась еще одна- фольга серебристого цвета. Я надкусила шоколад , покрывающий помадку. Мое существо охватило тепло, сладкий вкус с терпкой горчинкой проник к небу, у меня от такого долгожданного счастья закружилась голова. Затем пришел черед розовой нежной помадки. Она таяла на языке, а я ощущала аромат сразу нескольких неведомых еще мне ягод. Слаще я ничего не ела, ни до, ни после. Вот тут я и ощутила смак, как бы выразились мои внучки «кайф» от вкуса шоколадных конфет.
В шестнадцать юных своих годков я приступила к работе в дальней сельской малокомплектной школе. Поселили меня на постой в квартиру к местным рабочим совхоза , у которых, как и у всех жителей села, были корова Майка, стадо овец и свинья с поросятами. Корова Майка была ударницей местного стада. Она возвращалась домой с выпаса, не спеша переступая копытами , осторожно и торжественно неся не объемное вымя молока. Шестнадцать литров Майка отдавала моим хозяевам во время вечерней дойки и еще столько же во время обеденной и утренней доек. Я попала в молочный рай. Ближайший населенный пункт был в двенадцати километрах от забытого богом села. Продавать его негде и некому. Моя хозяйка использовала его для нужд домашнего потребления. Сепаратор без устали перерабатывал молоко . На ужин всегда пили свежие , еще теплые сливки. Ноздреватый, мягкий творог, тающий во рту, превращался в умелых руках хозяйки дома в вареники, величиной с ладонь взрослого человека ,творожники, сырную сладкую массу с изюмом. Вечерами, когда я сидела в руках с книгой(в те времена еще не было телевидения)хозяйка приносила мне банку со сливками и просила ,чтобы я во время чтения трясла её. Через трое суток такой тряски сливки превращались в нежнейшее домашнее сливочное масло. По вечерам, приходя из местного клуба , я приучилась выпивать залпом пол-литровую кружку молока. Через два года, покинув этот молочный рай, я еще долго страдала из-за отсутствия молока в моем рационе и не могла принять вкус молочных продуктов из магазинов заводского производства.
Зрелость. Она проходила так, как у большинства женщин советского времени: работа ,муж, дети. Готовила еду на бегу, из того, что было . Со временем полки в магазинах опустели, добавилось стояние в очередях за элементарными продуктами. Какой уж тут смак... Работа была связана с командировками, поэтому остались в памяти несколько блюд , от которых я получила удовольствие, именно будучи в отъезде.
В семидесятые годы двадцатого столетия еду в Хабаровск из Владивостока в поезде, который останавливается на каждом железнодорожном разъезде, но в нем есть вагон - ресторан. «Что посоветуете?»- спрашиваю у официантки. Та приветливо улыбается: «Попробуйте наш фирменный рассольник!». Я осматриваю убогую обстановку ресторана: облезлые столы и лавки, застиранные скатерти, несвежие занавески на окнах, пыльные плафоны и обреченно говорю : «Что ж, несите». Оказывается, в жизни бывает и такое, когда внутреннее содержание совершенно не соответствует внешнему убогому оформлению. Чаще встречалось явление противоположное: в блестящей элегантной упаковке находится никуда негодное внутреннее содержание. Здесь все оказалось наоборот. Рассольник – это был восторг! Букет вкусовых ощущений из набора настоящих мясных продуктов: говяжьего языка, свининки, копченного окорочка , колбаски ,сосисок и сарделек, солененьких, упругих огурчиков, зелени, венчала суп редкая в меню советских людей «изюминка» - маслинка. От всего этого наваристого и ароматного кушанья шел горячий аромат свежесваренного рассольника. Вкусности необыкновенной. Именно тогда во время еды я «проглотила язык» и ощутила смак. Нужно сказать , что больше никогда в жизни мне не пришлось попробовать рассольник, который был бы лучше того, поездного.
Ресторан « Центральный» в Хабаровске. Семидесятые-восьмидесятые годы того же двадцатого столетия. Фирменное блюдо - пельмени в горшочках. Незабываемое ощущение. Официантка приносит горячий, с пылу- жару горшочек, накрытый пропеченной лепешкой. Ноздри машинально втягивают аромат ,исходящий от горшочка. Возникает ощущение праздника . Осторожно приоткрываю горшочек и струйка пара, насыщенного специями, вырывается наружу. Сверху , в бульоне, плавает сметанка , а под ней лучок ,морковочка и куриная печень. В предвкушении сочных пельмешек набираю ложечку бульона и смакую.. Вкусовые ароматы щекочут небо, язык, приглашают , а вернее срочно зовут опробовать пельмень , купающийся во всем этом бульоне. Пельмешки завернуты в тоненькое тесто, которое под воздействием слюны тает, сочная, мелко помолотая мясная начинка завершает ритуал съедения этого блюда. Уже с трудом съедаю ещё парочку пельмешек и откидываюсь на спинку стула: «Все. Больше не могу. Слава тем людям, что с любовью относятся к своей профессии.»
Следующее мое воспоминание о лапше по-домашнему. Я в Москве. Живу в канувшей в Лету гостинице «Россия», в северном корпусе с видом на Китай-город. Забегаю перед обедом в ресторан, решив перекусить перед многочасовым совещанием. Зал полупустой. Официантка с меню не заставляет себя долго ждать, но я тороплюсь, поэтому задаю сакраментальный вопрос опытного командированного человека: «Какое в ресторане фирменное блюдо?» Лучезарно улыбается в ответ: «Курица по-домашнему».- Несите. Горячий, пышущий жаром бульончик в глубокой большущей тарелке плещется через край От него разносится на весь зал аромат курицы и специй Удивляюсь сейчас тому, что уже много лет не могу приготовить курицу так ,чтобы от неё шел куриный запах. Оранжевые блестки куриного тоненького, янтарного жирка растекаются по всей тарелке и вызывают аппетит. Лапша ,чуть толще этого слоя жирка , тесто сделано на свежих куриных яйцах, не прилипает к зубам , а плавно ,ласково проскакивает в рот ,задерживается на языке , чтобы продемонстрировать свой нежный вкус. Куриное мясо в супе ,к моему удивлению ,мягкое и сочное. До сих пор жалею, что не смогла тогда съесть весь этот суп, ни с чем не сравнимым вкусом .
Последнее воспоминание из этого ряда. Япония. Киото. Здесь я нахожусь в туристической поездке. Маленький ресторанчик. На обед нам подают блюдо с восточным названием « сукияки». На столах стоят непонятные нам чугунные сферы с круглыми отверстиями, величиной со среднюю монету, из которых вырываются голубоватые огоньки пламени. Видимо ,это какое-то подогревающее устройство в восточном стиле. Гид рассказывает об этом японском блюде. «Сукияки» - говяжье, мраморной окраски, мясо. Для его получения ведется специальный режим откорма скота: под музыку поят коров пивом и делают им массаж. Бедные коровки не знают,что их ожидает,не смотря на это они пребывают в нирване. Утешает то , что они не знают и не ведают о своей печальной дальнейшей судьбе. Работники ресторана раскладывают почти прозрачные пластики мяса в мраморных разводах на эту диковинную сферу . Через несколько минут угощенье, готовое к употреблению, попадает в наши тарелочки, на которых разложены овощи и черные грибы. Основной ингредиент в этом гарнире - специального сорта хризантемы. В общем, это был вкусный, с восточными нюансами обед гурманов. Правда,после такого обеда задолго до ужина мы уже остро ощущали приступы голода.
Все. Эти мои воспоминания не о еде, а о неизвестных гениях , людях, которые умели превращать серые будни в праздник и радовать неизвестных им людей, изысканной и вкусной пищей. Спасибо им .