Глава 21. «Я бы поползла за ним хоть на край света». http://www.proza.ru/2012/01/05/1439
В это же лето Анька в автобусе нашла золотой кулон размером в пятнадцать копеек.
Она показала его Татьяне Михайловне, та у неё непонятно с каким чувством спросила:
— Что с ним делать будешь?
— Хотелось бы переплавить.
— И что это будет?
— Серьги маленькие и маленький крестик.
— Могу поговорить на работе, в комбинате бытовых услуг.
Татьяна действительно переговорила с ювелирами, и в один из дней она привела туда Аньку. Мастер-ювелир показал ей фотографии и предложил несколько вариантов, предварительно взвесив найденный Анькой кулон.
Через десять дней Анька получила крестик и серьги.
Татьяна сказала ей:
— Да этот ювелир тебя обманул, так как не стоит там проба.
Анька растерялась, но на следующий день отправилась к ювелиру.
— Вот, Вы мне делали, — сказала Анька.
— Да, я помню, тем более вы только вчера взяли эту работу, — подтвердил мужчина приятной наружности лет сорока.
— Но здесь пробы нет. Может, это подделка.
— Это не подделка, поверь мне. А если ставить пробу, то эти вещи нужно отправить в другой город, когда там поставят пробу, то получите их месяца через два-три. Вы что, эти вещи продавать собрались?
— Да нет, — удивлённо ответила Аня.
— Так носите и ни о чём плохом не думайте.
Анька простилась с ювелиром и носила этот крестик и серьги всю свою жизнь, они стали словно единым целым с ней.
Аня, получив за свой магнитофон деньги, купила для Ярослава гитару. Он обрадовался гитаре, неплохо играл и пел. Но домой её взял не сразу, а намного позже, это удивило Аньку, но не насторожило.
Внезапно весь праздник прошёл. В воскресенье раздался упорный, настойчивый стук в двери, не стучали, а просто требовательно барабанили в дверь. Анька выскочила, не спрашивая, откинула дверной крючок. Порог переступил мужчина примерно такого же возраста, как её отец, в сопровождении молодой супружеской пары, ингушей по национальности. Анька только успела прижаться к стене.
Не обращая на Аньку никакого внимания, мужчина говорил:
— Ну вот, дом вы видели уже весь и не раз.
Ингуш прошёл по комнате, вошёл во вторую, сказал:
— Пол кривой, скрепит.
— Так и цена за дом соответствующая. Видели, что покупаете. Вещи здесь уберут в течение недели, так что вот вам ключи, а через неделю хозяйничайте.
— Через неделю? — спросил новый хозяин.
— Да, через неделю. А этой сейчас здесь не будет, — показал на Анну родственник Катерины и обратился к Аньке: — Давай ключи.
— Мне некуда идти, — ответила Аня.
— Меня это совершенно не интересует. У тебя 30 минут. И чтобы здесь не осталось от тебя и следа.
— Я сейчас, — с этими словами Анька выбежала на улицу и помчалась к Зинаиде Романовне.
В домике у Зинаиды Романовны было как в общежитии. Комнаты все проходные. В первой большой проходной комнате, которая была кухней и пристроена к домику, жил Анькин шеф. У лейтенанта были жена Юлия и маленькая дочь. В следующей, очень маленькой комнате, она когда-то была кухней, жил родной племянник Зинаиды Романовны. И в последней комнате жила сама хозяйка, когда она куда-то уходила, то запирала дверь на висячий замок.
Анька стучала в закрытые ставни окон. Наконец ворота открыла Зинаида Романовна.
— Ань, что случилось? Ты что так стучишь, словно пожар. Что случилось? — с этими словами она впустила Аньку во двор.
Анька рассказала, в чём дело. Родственница помолчала и повела её в дом. Зинаида Романовна объявила всем, что на некоторое время у них будет ещё один жилец , и пока
зала на Аньку.
Анька собирала все свои пожитки и переносила из одного дома в другой, благо они были через дорогу. Так внезапно она сменила место жительства.
Ярослав её не потерял. Парень был не только яркой внешности, но и не из стесни-тельных. Так что в один из вечеров он нашёл Аньку у Зинаиды Романовны. Их встречи стали редкими.
Он ей сказал:
— Ты не жди меня, не сиди дома. Если надо тебе куда-то — иди. Я тебя в любое время найду или у Нины, или здесь.
Аня познакомила Нину с Иришкой, и они иногда прогуливались по парку или ходили в кино. В начале июня Иришка получила однокомнатную квартиру. В ней появилась некая величественность, словно она сама собой восхищалась. На работу она всё чаще стала ездить в форме, но не повседневной, а в парадной. И эта форма ещё больше подчёркивала женственность её фигуры.
Пару раз после совместных прогулок по парку в вечернее время Анька ночевала у неё, но Ирине это явно не нравилось. И она не только дала понять Ане, но и сказала, чтобы анна ни когда не рассчитывала у неё не только жить, но и ночевать.
С Ниной Анька иной раз заходила к тёте Тане. Та их всегда встречала по-разному в зависимости от настроения.
Иногда у тётки были сотрудницы, что отмечали, непонятно. Порой Аньку и Нину приглашали к столу. Татьяна Михайловна всегда варила отменно и много, у неё нико-гда не было пустых кастрюль.
Однажды Нина и Анька, попив чаю, были приглашены Татьяной Михайловной в комнату. Все дружно перебрались из кухни в комнату, где у тётки стоял телевизор, а на журнальном столике новый магнитофон. Татьяна была работящей женщиной, умеющей зарабатывать. Всё, что у неё имелось в доме, было хорошее и добротное. От мужиков она помощи никогда не ждала и не имела.
На что и Аньке она раньше говорила:
— Учись и запоминай, лучше самой заработать и быть независимой, чем унижаться перед каким-то козлом.
Татьяна Михайловна поставила записи песен Пугачёвой, Ротару и других певцов того времени.
Потом вдруг позвала Олега с улицы и стала требовать у него микрофон к магнитофону, их разговор был бурным, шумным. Потому что Татьяна иначе не могла общаться, для неё это была норма. Олег нашёл микрофон, подключил и, сунув его в руки матери, побежал на улицу. В последнее время Татьяна ему не позволяла уходить далеко от дома, только в соседний двор к Никите, так как ранней весной они попали на учёт в детскую комнату милиции. С подоконника открытого окна у кого-то они унесли магнитофон. Магнитофон вернули владельцу через милицию и составили протокол изъятия краденой вещи.
— Слушайте, девчата, давайте споём, или что-то расскажите, и мы запишем.
— Нет, я не хочу, — неуверенно произнесла Нина.
— Да вы что? У меня память дырявая, вы столько анекдотов рассказываете, я их за-помнить никак не могу. Вот если ко мне кто придёт, ну, бабы с работы, я бы включила, мы бы смеялись потом все. Ну что вы стесняетесь, ну давайте.
Анька с азартом начала рассказывать анекдот, потом второй. Затем упросила Нину.
Нина рассказала один анекдот и добавила:
— Всё, я больше ничего не знаю.
— Что вы такие детские анекдоты рассказываете, вы же иногда мне рассказываете с матами и прочими выражениями.
— Нет, я не буду, — твёрдо произнесла Нина.
— Аньк, давай. Ну что ты? — уговаривала племянницу тётка.
И уговорила. Анька начала не просто рассказывать анекдоты, а, как говорят, тра-вить. Нина с каким-то сожалением смотрела на Аньку, у неё на лице не было даже и улыбки.
Тётка была рада. Всё повторяла: «Вот и хорошо, вот посмеёмся» — и, пока Анька рассказывала, тоже смеялась.
Потом Нина и Анька вышли на улицу и отправились к остановке, чтобы поехать по домам. Нина — к себе на Первомайскую, Анька — к Зинаиде Романовне, у которой ещё проживала. Нина сказала Аньке:
— Зачем ты анекдоты рассказывала?
— А что тут такого? Анекдот есть анекдот.
— Не знаю, мне кажется, этого не следовало делать.
— Да ладно тебе. Ты сколько их рассказала, два?
— Нет, три. Не знаю, мне почему-то кажется, что это плохо, — с грустью в голосе сказала Нина.
— Ну, тётка попросила, почему бы и нет?
— Не знаю, без магнитофона можно говорить сколько угодно, а вот на магнитофон записывать — это плохо.
Глава 23. Марья Наумовна, Катина бабка-шептуха.. http://www.proza.ru/2012/01/06/1904