Глава 4.
Остаток дней в санатории Татьяна и Геннадий провели не расставаясь. Они не могли насладиться и налюбоваться друг другом. Счастье переполняло сердце женщины до краёв. Наконец она не одинока! Она любит и любима и от этого жизнь ей приносит только радость. Никогда она не думала, что такое возможно в её возрасте. Но недаром Пушкин сказал, что любви все возрасты покорны. Она и думать забыла, что Геннадий моложе её. В своих желаниях и страсти они были оба молодыми.
Домой к Татьяне они приехали вместе. Геннадий послал на фирму в Магадане письмо с заявлением об увольнении и попросил своего друга продать машину, и иногда заглядывать в квартиру, пока он не приедет за вещами.
Татьянино счастье продолжалось. Им не хотелось расставаться надолго. Поэтому, когда она утром собиралась на работу, он тоже выходил с ней и провожал её до красивого здания городской администрации. Целовал в щёку и стоял ещё некоторое время, любуясь клумбами вокруг, прелестными цветами и замечательной площадью. Потом шёл по городу, знакомясь с новым местом жительства и заодно присматриваясь к объявлениям о приёме на работу.
Сотрудницы Татьяны Борисовны завидовали ей, шептались за спиной, но ей было всё равно. Это раньше она всего опасалась, боялась злословия в свой адрес. А теперь она радовалась жизни и поняла, что ей глубоко наплевать на мнение окружающих. Ради того, что она испытывала каждый день можно не обращать внимание на эти сплетни. Она ходила с высоко поднятой головой, гордая и счастливая, что её любит молодой, сильный и красивый мужчина.
Она бежала домой с радостью. Довольная становилась за плиту и творила вкусные обеды и ужины из продуктов, которые покупал Геннадий. Ей так дороги были эти моменты, когда он приходил на кухню, помогал ей, советовал как будет вкуснее. Он ведь тоже за годы одиночества многому научился. Но сам готовить не соглашался.
-Знаешь, я так долго это делал для себя сам, что больше не хочу. Теперь у меня есть ты, моя жена. А мужчинам всегда приятнее есть, когда не он готовит, а для него готовят с любовью.
- Мне самой хорошо, оттого, что есть для кого готовить. И вообще я люблю эти наши часы на кухне. Здесь мы такие с тобой родные и близкие. Настоящая семья.
- Как будто в постели мы с тобой не близкие,- смеялся Геннадий.
И действительно, они ещё не устали друг от друга, в любовных утехах были равны и по темпераменту и по свободному отношению к различным вариациям секса. Во всех отношениях это была замечательная пара подходящих друг другу людей. Татьяне любовь придавала невиданные силы, она даже на своей ответственной работе не уставала, и перестала думать и дома о городских финансах, как это было до Геннадия.
Таня помолодела и похорошела, никто со стороны и не догадывался, что она старше своего супруга. Их брак был гражданским, но это их не тревожило. Когда заходил об этом разговор, Гена говорил:
- Это твой немец заключал бы с тобой брачный контракт, а мне этого не надо. Я сам за себя могу отвечать, ты тоже дама самостоятельная.
Единственным огорчением было то, что Геннадий не мог до сих пор найти достойную работу. Но Татьяна его не торопила и рекомендовала не хвататься за первую попавшую возможность.
- Если ничего не найдёшь, может я помогу устроиться в администрацию. У тебя высшее образование. А у нас скоро в декрет уходит сотрудница из аналитического отдела. С главой у меня хорошие отношения, может быть пойдёт мне навстречу.
Геннадий ухватился за эту идею сразу же. Теперь он только для очистки совести искал работу. На самом деле он ждал, когда освободится место в том самом отделе.
Постепенно их жизнь становилась стабильной и привычной. Они по-прежнему были рады друг другу, почти всё время проводили вместе, но тот возвышенный восторг, с которого всё начиналось в их жизни уходил. Это их не беспокоило. Так и должно быть. Они начали привыкать к семейному проживанию. И ничего в этом не находили тревожного.
Вскоре Геннадия взяли на работу в аналитический отдел. Теперь он днями был на работе, иногда даже задерживался. У него оказались большие способности к сочинению речей для главы и его замов. Они то и дело подкидывали ему работку, он делал её с готовностью и постепенно стал незаменимым сотрудником.
Татьяна посмеивалась над тем, как он важничал, тогда он немного сердился, но всё было в спокойном русле и до настоящих ссор не доходило.
Одним словом всё было как в обычной семье. Только уже и кухня была чаще не в радость, а в тягость. И помощи уже очень хотелось, а её не было, потому что муж часто работал и дома. А потом ходил по комнате и читал написанные им выступления как поэмы. При этом лицо у него сияло самодовольством, и взгляд, которым он окидывал Татьяну, становился снисходительным. Эта самовлюблённость очень не нравилось Татьяне Борисовне. Но она боялась высказаться по этому поводу. Не хотелось нарушать их мирную семейную идиллию.
Но раздражение постепенно росло и стало выражаться в том, что она не так страстно желала близости с Геннадием. Сказывалось и то, что медовая пора прошла, сексуальный голод был утолён, нужен был естественный перерыв в интимных отношениях. Но муж не понимал и не принимал её отказов. Вроде полушутя, он совершал с ней половой акт без её согласия и вёл себя как настоящий насильник. Её молчаливое сопротивление его словно возбуждало, он делал ей больно, но она терпела. А потом лежала рядом с ним, слушала его сонное сопение, а сама чувствовала себя изнасилованной и оскорблённой.
Старалась себя успокаивать. Говорила себе, что все мужчины одинаковые, думают только о себе. Но эти мысли всё равно приносили ей разочарование. Она поняла, что счастье и радость уже несколько потускнели. А ведь не прошло и года.
- Но и в одиночество я больше не хочу. Надо ему дать понять, что не всё мне нравится в его поведении. Он должен понять,- решила она и стала ждать удобного случая.