Код души гл3 ч4 Солнечная корона

    
Мне совсем не хотелось лезть к удаву в пасть, тем более затмение вполне можно было бы наблюдать и в ста метрах от того места, где Маргарита тщательно разложила фильтры, прикидывая в уме какой более подойдёт в данной ситуации.  С таким достоинством могла выбирать ювелирное украшение какая-нибудь светская львица.
        - Арсений, поторопись, времени осталось совсем мало. Где Николай?
Я только неопределённо махнул рукой в сторону ерека.
        - Давай установим телескоп прямо на дамбе. Кусты с этой стороны защитят нас, если вдруг стадо обезумеет и кинется сюда.
        «Очень предусмотрительно», - подумалось мне, чётко осознавая в этот момент, что меня ожидает нечто худшее.
        - Арсений, неси сюда телескоп!
        На всякий случай я решил проверить, что лежит в футляре, питая слабую надежду, что мой «друг» просто пошутил надо мной. Без труда найдя его, а заодно и миниатюрную спортивную сумку, в которой, видимо и находилась эта проклятая банка, я расстегнул пряжку и откинул крышку. Вместо телескопа нелепый агрегат, собранный из непонятно чего, какого-то хитроумного переплетения проводов, датчиков. В аэропорту с этим бы точно не пропустили. Я почувствовал за моим правым плечом учащённое дыхание, так, наверное, накачивают свою кровеносную систему кислородом пантеры, прежде чем броситься на дрессировщика.
        - Что это?! – раздался дикий крик.
        - Маргарита, ты должна сесть и выслушать меня, - я захлопнул футляр, повернулся к своей научной сотруднице и попытался всеми подручными мне средствами, словами и жестами лишить её возможности разбить этот чёртов аппарат. Нет, я совсем не был сторонником жестокого эксперимента Николая, и даже не очень-то в него верил. Но не знаю, как вам объяснить, где-то внутри моего атеистического сознания, меня глодала мысль, что смерть Анастасии была преждевременной, и её  земной лимит ещё не вышел. И раз так получилось по уверению Николая, что её душа задержалась в этой банке на нашей планете, вместо того, чтобы улететь в глубины космоса, значит это зачем-то нужно.
       Как только не пытался я убедить Маргариту, что во всём виноват Николай, она не хотела меня слушать. Она вцепилась в меня заледеневшими пальцами и твердила, как помешанная, что я сломал всю её научную карьеру, что она не из тех рядовых обывателей, которые из праздного любопытства рванули к Каспийскому морю поглазеть на затмение. Я узнал, сколько надежд она питала на те фотографии, которые ей теперь не суждено сделать.
        Пока я делал вид, что внимательно выслушиваю её речи, заглушаемые стуком  превосходных белых зубов, неожиданно стадо коров и овец в едином порыве потянулось в нашу сторону. «Начинается, - подумал я. – значит, животные чувствуют приближение солнечного затмения. Но это было не совсем то. Оказывается, это пастухи решили заблаговременно отогнать скот домой в стойла, чтобы они в панике не разбежались. Но потом они почему-то передумали, перестали щёлкать кнутами, вернулись назад, расположились, накрыв поляну с противоположной стороны дамбы в метра ста от нас, предоставив нам присматривать за их рогатыми подопечными. Коровы, увидев, что больше никто их не побуждает к ненужному движению,  улеглись вокруг нас, жуя свою жвачку. Кажется, что на этой огромной сцене под названием Земля всё поменялось местами. Мы, двуногие, стали объектом наблюдения животных.
        - Нет! Ты мне должен сказать, где мой телескоп? Где Николай? – Визжала хрупкая Маргарита так, что вполне могла бы заглушить мою жену, появись она там в тот момент.
         Не знаю почему, у меня в глазах начало темнеть, наверное, я не выдержал напора децибел. В моём мозгу пронеслась мысль, что, если хотя бы сотая доля того, что мне наплёл Николай, правда, не стоит обнародовать пропажу телескопа на всю бескрайнюю прикаспийскую степь. По этой причине мне не хотелось наводить её на ложный след, сказав, что интересующий её предмет находится у нашего сбежавшего партнёра, иначе она бросилась бы за ним в погоню, дав понять следившим за нами (я поздравил себя с появление мании преследования), что у нас в футляре находится нечто иное. Я просто сказал, что вынул телескоп в поезде, хотел его посмотреть, а потом положил его под сидение, забыв засунуть его в  футляр. В ответ я узнал много нового о себе, например, ещё несколько версий, по какой причине, от меня ушла жена. Маргарита явно жаждала крови, и я не стал удерживать её руки, мы сцепились и покатились вниз по склону. Между тем катастрофически быстро темнело. Коровы развлекались разыгрывающимся перед ними зрелищем, переговариваясь друг с другом на своём коровьем языке: «Действительно, люди очень чувствительны к солнечному затмению, а мы не верили, да-да...»
        Когда мы устали кататься по жёлто-серой, обильно посыпанной солью земле, достаточно было секундной паузы, чтобы понять, что началось то, ради чего мы сюда приехали. Произошло нечто странное: стало темно, так    как это бывает в деревенских домах, когда на выходные съедутся дачники и включат все свои бытовые электроприборы мимо счётчиков. Кстати, это ощущение что мы находимся в комнате, усиливалось помимо уменьшения источника света тем, что огромная бескрайняя полупустыня, казалось, тоже сжалась в размерах, всё стало каким-то камерным и тесным
         - Послушай, Марго! Ты всё равно не сможешь соперничать с профессиональными астрономами со своим портативным телескопом. Единственное, чем ты можешь бросить вызов научному миру, это твоим живым глазом наблюдателя, они всё равно просмотрят то, что увидишь ты! А телескоп я тебе верну, не переживай! – Эта речь была излишней, так как в моей спутнице   научная жилка победила природную дикарскую, она поднялась, пошатываясь, не обращая внимания, что вся одежда её в пыли и уставилась на небо в ожидании чуда.
      Между тем продолжало темнеть. Солнце стало малюсеньким и неярким, оно напоминало электрическую лампочку, подвешенную к высокому потолку. Ощущение присутствия в комнате с низким электрическим напряжением сменилось на впечатление, что мы находимся на какой-то более отдалённой от нашего светила планете. Стало грустно и одиноко. Странное зрелище предстало взору: я видел тёмный солнечный свет. Это парадокс, но это так. Небо без единого облака, но посерело, бескрайняя солончаковая полупустыня, хотелось бы сказать «освещена», но язык не поворачивается так сказать, тёмным жёлтовато-серым светом. Видны были даже тени от корявых акаций и наших фигур.
         Вдалеке раздавались крики местных мальчишек, гонявших до этого мяч. Они дурачились, изображая древних людей, напуганных затмением: падали на колени и вопили дурными голосами, прося божества спасти их.
         Во истину, только животные были достойными наблюдателями астрономического явления: они были спокойны и мысли их были, я уверен, вразумительны, в отличие от наших.
         Пока я ёжился, представляя себя инопланетянином поневоле, время от времени приставляя фильтр к глазу, наблюдая, как неумолимо наезжает чёрный почти уже круг на солнечный диск, я заметил, что как будто какие-то приведения промчались по сухой траве. Наверное, это и были те самые пресловутые «бегущие тени».
          Я всё хотел представить, что мог испытывать человек в древности, застань его такое явление, и никак не мог. Наше восприятие солнечного затмения отличалось разительным образом: мало того, что мы знаем его научное объяснение, учёные заранее уведомили нас о нём, мы специально ехали более чем за тысячу километров, ждали его. А в старину ночь среди дня застигала человека неожиданно, вполне возможно, что это могло быть воспринято, как конец света. Но история затмений, как и всего, что связано с такими нежными созданиями с неустойчивой психикой, как люди, окутана тайнами, сдобрена фантазиями и дополнена легендами. В некоторых книгах можно прочитать, что некоторые сходили с ума, кончали жизнь самоубийством. Трудно представить, что проносилось в мозгу человека, наблюдающего внезапное исчезновение светила. Но в байки старины глубокой не очень верится, так как явление это весьма кратковременное. Полные фазы затмения обычно длятся от......до......секунд. Астраханское затмение 200. Года длилось, например, в Кировском всего лишь.... За такое малое время навряд ли кто-то успеет сойти с ума или, тем более, наложить на себя руки. Скорее всего, реакция могла бы быть такая – полный стопор от крайней удивления. Люди со слабым здоровьем вполне могли бы умереть от страха. Надо отметить, что в начальном этапе полное затмение, равно как все частичные, практически могут быть не замечены человеком вообще, если у него под рукой нет, хотя бы, подкопчённого стекла или дискетки (тоже очень полезная вещь).
          Только, когда Солнце было почти закрыто Луной, уже без фильтра можно было заметить тёмный диск, который не казался таким уж чёрным от преломления яркого света.
           Первый акт небесной драмы сменился вторым. Стекло было уже не нужно. Марго с бешенной производительностью  щёлкала фотоаппаратом с фильтром, желая хоть этими любительскими фотками вознаградить себя за все упущенные по моей с Николаем вине возможности.  Ещё мгновение, и на небе остался такой крохотный кусочек источника света, что он уже не был в состоянии осветить ни неба вокруг, ни землю под собой. Луна до этого почти не видимая без фильтра, вдруг стала кругом абсолютной темноты, просто зияющей дыркой в потусторонний мир. А вокруг неё тонюсенький обруч и ослепительно блестящий бриллиант с одной из его сторон.
          - О! Это перстень..., - простонала Маргарита, протянув к небесному ювелирному изделию костлявую руку.
          «Женщины есть женщины», - подумал я.
         Третий кульминационный акт драмы при всей его ожидаемости, затмил все предыдущие. Бриллиант становился меньше и меньше и потом исчез вообще. Нас окутала тьма. Но это не была полная тьма, скорее это было похоже на подмосковные июньские ночи, когда закат никогда не гаснет, а перемещаясь по горизонту, превращается в рассвет. Только с той разницей, что этот закат-рассвет  растянулся по всему горизонту и совсем не там, где находилось солнце, а, наоборот, там, где оно было, торжествовала тьма, появились звёзды, понятно, что не все, а только самые яркие, которые хорошо могли бы быть видны в июне. В центре всего события зияла чёрная дыра, вокруг которой солнце, не желая сдаваться, явила миру в утешение свою корону, усердно спрятанную в обычное время.
          Сверху вниз, чуть-чуть слева направо от тёмного диска выкинулись яркие ослепительно голубые дугообразные лучи-нити, по форме напоминающие рисунок созданный мелкими металлическими опилками, если их высыпать на бумагу, а под ней разместить магнит. Это я объясняю вам сейчас, чтобы вы имели представление, как всё это выглядело. Но в тот удивительный момент я не мог думать о бумаге и магните, а только безмолвно любовался  уникальным явлением, которое мне довелось узреть на моём веку. Размах лучей короны превышал размер светила примерно в десять раз. Мы стояли, молча разинув рты, пытаясь запомнить это неземное чудо природы, осознавая, что весь мир совсем не такой, каким он кажется. И лишь на какой-то миг мы смогли увидеть то, что  всегда находилось на самом деле над нашими головами: мы увидели дневное звёздное небо, которое никогда не видим.  Огромный голубой паук с чёрной зияющей дырой посередине представлялся  живым существом, казалось ещё чуть-чуть, и он начнёт шевелить своими длинными ногами-нитями. При чём всё зрелище казалось настолько нереальным и неестественным, что было похоже больше на какое-то феерическое представление, чем на солнце, закрытое луной. Странное живое существо находилось явно ниже, чем мы привыкли видеть обычно наше светило, всё вокруг было странным и необычным, душу пробирал холодок, причём, действительно, заметно похолодало.
        Затем действие продолжало разворачиваться в обратном порядке: исчезла корона, появился перстень с бриллиантом, который рос и рос, пока чётко не обозначился серп солнца, не прекращающегося округляться. Как грустно, что всё закончилось так быстро! Ещё несколько секунд, и словно ничего и не было. Привычное высокое голубое весеннее небо, жгучие лучи астраханского солнышка, только лишь через фильтр можно было наблюдать медленно сползающий чёрный диск луны с лица солнца.
         
                 До автобуса оставался почти час. Я и Маргарита, изрядно обгоревшая на солнце, сидели за столиком в маленьком местном магазинчике рядом с остановкой. Мы, молча, не глядя друг на друга, пили мерзкий кофе с молоком, который мне напомнил детский сад и весь общепит в придачу. За стойкой миловидная молоденькая продавщица вся в слезах жаловалась другой:
         - Я ему говорю: сейчас будет затмение. А он ни в какую. Продайте мне курицу, и всё тут. Я ему и так и сяк. Говорю: это такое редкое явление, не каждому человеку ещё повезёт раз в жизни увидеть солнечное затмение. И всего-то каких-то две минуты! Автобуса всё равно долго ждать. Упрашивала его выйти на улицу посмотреть, а потом взвесила бы я ему эту чёртову курицу!
           - Чё? Так и не вышел? Вот вредный какой! Так ты ничего и не видела?
            - Нет, ничего, - и девушка обратилась к помощи платка, не в силах удержать потоки сырости.
             - И странный какой-то! Неужели ему самому было неинтересно посмотреть? Ну, не расстраивайся, больных на свете много.
              - Понимаешь, обидно ведь... – и бедняжка разразилась рыданиями, подхваченными моей спутницей.