ГЛАВА 6 БИЗНЕСМЕН ДЭННИ-2
…«Валить, валить отсюда. Прочь от этой немытой страны с ее тупой, бездарной властью, с ее пропитыми и прокуренными аборигенами. What a fuck!!! Какой же я идиот… Папашу послушал, в Лос Анджелесе не остался. Старый dork, мудак my daddy – «бабло лопатой грести будешь, откаты, бизнес, шмизнес…». Доигрался… сидит теперь в КПЗ…» - так размышлял бизнесмен Дэнни, отъезжая от железнодорожной станции. Здесь на глухом полустанке только что состоялась его встреча с Марком Пепелянским.
«Хорошо, что я узнал последние новости первым. А то хрен бы этот fucking трус Марек согласился. Первым бы сдал меня мусорам…» - Дэнни, действительно, узнал об аресте Балухина старшего раньше всех – верный человек из купленных когда-то отцом ментов успел сообщить о санкции на задержание сразу после подписания бумаги. Но это сообщение было последней услугой продажного мента:
«Денис, больше мне не звони. Мы с тобой не знакомы и никогда не встречались. Выпутывайся сам, как умеешь.»
«Крыса… Еще вчера папаше пятки лизал, а теперь…» - с ненавистью подумал младший Балухин.
Дэнни бросил взгляд на полученный от Пепелянского лежавший на переднем сидении чемоданчик и немного успокоился. В этом потертом стареньком кейсе находилось все необходимое для новой жизни - полмиллиона долларов наличными, и паспорт на чужое имя. А в кармане пиджака лежала распечатка электронного билета бизнеcс-класса до вожделенной цитадели мировой демократии.
«Если everything will be fine (все будет хорошо) я окажусь в Штатах уже через сутки. Значит так… Полчаса на сборы и в аэропорт. Можно было бы, конечно, и не возвращаться, но лучше еще раз все за собой зачистить, чтобы ни одной лишней бумажки не осталось… Девки, наверно, уже спят. Так что никто моего исчезновения и не заметит.»
«Эх, хорошо было бы трахнуть их по очереди на прощание, да жаль времени нет» - усмехнулся бизнесмен Дэнни .
…Две недели назад Костян позвонил Дэнни Балухину сам:
- Здорово, начальник, как оно твое «ничего»? Есть одна к тебе тема, надо бы перетереть. Дело срочное, так что давай, не откладывая, подъезжай сегодня на наше старое место где-нибудь к шести часам.
Услышав голос Костяна, бизнесмен Дэнни поморщился. Свои отношения с бандитами он, по совету отца, имевшего далеко идущие планы двинуть своего отпрыска, как молодого «эффективного менеджера», в политику, старался не афишировать. Поэтому встречались они с Серебряным довольно редко и только в случае крайней необходимости. Судя по всему, сейчас как раз этот самый крайний случай и настал.
Дэнни примерно догадывался, о чем Костян может завести речь. Дела фирмы «папаша Балухин и сын» стали, что называется, весьма скверными - старший Балухин ходил на допросы в следственный комитет и со дня на день могли прийти с вопросами и к сынку. Поэтому бизнесмен Дэнни не удивился, когда встретившись с Серебряным в тихом кафе возле станции метро «Таганская», услышал следующее:
- Мне одна сорока на хвосте весточку принесла. Не хочешь знать, какую?
- Any problem? Если хочешь сказать, то говори – Дэнни еще пытался хорохориться, стараясь не показывать своей тревоги и заинтересованности.
- Problem, problem – ухмыльнулся Костян – Завязывал бы ты уже со своими американскими понтами. Совсем херовые у тебя дела, не сегодня, так завтра на твою фирму придут дядьки в сапогах. Мне один стукачок сказал, что выемку документов у вас скоро учинят с «маски шоу». Так что готовься…
К голове бизнесмена Дэнни прилила кровь, сердце тревожно забилось, но он все еще пытался разговаривать спокойно:
- А зачем ты мне все это рассказываешь, твой-то интерес тут в чем?
В ответ Костян пожал плечами:
- Никакого особого интереса нет. Просто, раз мы с тобой партнеры, мое дело предупредить, а твое – решать, что делать.
Мафиозный босс принялся раскуривать тонкую сигариллу с мундштуком, делая вид, что больше добавить ему нечего и только после длительной паузы, лениво выпустив облако крепкого табачного дыма, как бы нехотя, продолжил:
- Мое дело, конечно, сторона, напрямую я в твоих делах не участвую, о нашей связи вряд ли кто-то кроме нас двоих знает, но я бы на твоем месте временно куда-нибудь исчез. Чтобы к тебе вопросов и предъяв не было, чтобы протоколы не заводили... Сообщи в офисе, к примеру, что должен срочно выехать куда-нибудь по бизнесу и держи связь по электронке или по телефону. Главное, чтобы ни одна б…дь не знала, где ты на самом деле. А дальше , если все устаканится, через недельку вернешься, а если будут проблемы – тогда свалишь куда подальше…
Бизнесмен Дэнни поморщился. Он терпеть не мог, когда при нем курят, однако от замечаний удержался. Более того, то, что Серебряный принялся его безо всякого разрешения обкуривать, почему-то убедило Балухина в том, что бандит Костян, действительно в этой ситуации занимает нейтральную позицию и ему ничего от Дэнни не надо.
«С одной стороны, Костян, конечно, прав. Но в одиночку скрыться бесследно нереально, а если просить кого-нибудь о помощи, то тогда, как говаривал папаша Мюллер обо всем «будет знать и свинья.» - Дэнни принялся лихорадочно соображать, кому бы он мог доверить свои планы и получалось, что некому… кроме Костяна…
… Вот уже больше недели он, по совету Костяна Серебряного находился на дальней подмосковной даче. О том, что он здесь, никто, кроме него самого и Костяна, не знает, даже отец. Есть, правда, еще две горничные, предоставленные Серебряным для обслуги и, так сказать, обеспечения досуга… Но они не в счет – симпотные, но весьма примитивные, тупые телки, годные только для уборки, готовки и постели. Смешливая пролетарочка, блондиночка-простушка Аленка и угрюмая, но всегда покорная воле господина-мужчины восточная женщина Мариам или Mary, как уже успел перекрестить ее на американский манер бизнесмен Дэнни.
«Вот уж действительно – знойная женщина, мечта поэта» - подумалось Дэнни – «Настоящая дикарка, шахидка. Жертва шариатских нравов, отвергнутая за какие-то грехи своими соплеменниками. Одета во все черное, почти ни бельмеса по русски не понимает, разговаривает только шопотом. Но зато в постели такое вытворяет…» - Дэнни сладострастно оскалабился, вспоминая свои недавние любовные упражнения с этой дочерью кавказских гор, неведомо какими ветрами занесенной в гарем Костяна Серебряного.
«Вот, наконец, последний поворот и через минуту я буду на месте»
Черный джип-мерседес остановился у стоявшего на окраине подмосковной деревни двухэтажного коттеджа. Балухин нажал кнопку дистанционного пульта и заехал во двор. Он и не заметил, конечно, как спустя минуту недалеко от коттеджа остановился маленький красный Ниссан Микра…
…Никто Дэнни дверь не открыл. Значит горничные действительно уже легли спать так и не дождавшись от своего хозяина указаний, кому из них надлежит сегодня идти с ним в койку. Он быстро поднялся на второй этаж, осмотрел комнату, выдвинул тумбочки письменного стола.
«Так и есть, хорошо, что проверил» - в самом углу верхнего ящика лежал листочек бумаги с бланком одного оффшорного банка, зарегистрированного где-то на далеких островах. Никакой особо ценной информации листочек не содержал, но знающий человек мог бы догадаться, что какая-то часть принадлежащего бизнесмену Дэнни бабла упрятана именно там. Балухин тут же порвал листок на мелкие кусочки, прошел в ванную комнату и выбросил в унитаз. Он еще раз осмотрелся и тихо закрыв за собой дверь, спустился с лестницы, но не успев сделать и одного шага в направлении к двери на выход из коттеджа, невольно вздрогнул от удивления. На его пути, примерно в десяти метрах стояла горничная Mary. Она улыбалась, но улыбка эта была совсем недоброй, а в правой руке девушка держала револьвер, дуло которого было направлено прямо на бизнесмена Дэнни.
- Руки вверх, повернулся на сто восемьдесят градусов, медленно отошел к стене! – скомандовала горничная.
В первый раз за все эти дни она говорила во весь голос. И что удивительно, слова были произнесены уверенно, на чистом русском языке, без малейшего акцента. И голос Мариам, густой, немного хрипловатый, а также ее внешний вид – стильная спортивная меховая куртка, обтягивающие стройную фигуру джинсы, заправленные в дорогие высокие зимние сапоги - все это совсем не соответствовало образу забитой кавказской женщины, какой она представлялась бизнесмену Дэнни.
«Это бред, галлюцинации» - пронеслось в его голове и оправившись после секундного замешательства, он с криком «прочь с дороги, сука!» ринулся навстречу Мариам. В следующую секунду прозвучал выстрел. Одна из люстр, висевших в холле, внезапно погасла и с грохотом упала на пол прямо перед носом Балухина, послышался звук разбитого стекла. Дэнни остановился как вкопанный. Ему стало страшно.
- Предупреждаю, я стреляю без промаха, следующий выстрел будет последним. Аленка, дай ему по яйцам как следует, чтобы не дергался – обратилась Mary к своей подруге, неизвестно как оказавшейся рядом с Балухиным.
Немедленно последовал резкий, сильный удар концом сапога в пах… Бизнесмен Дэнни взвыл от пронзившей его страшной боли и повалился, согнувшись в три погибели на пол. Затем раздался резкий металлический щелчок и руки Балухина оказались скованы наручниками. Последовал еще один удар ногой, на этот раз, по почкам… В следующую минуту Аленка вытряхнула последовательно все карманы брюк и пиджака, взяла ключи от машины бросила их Мариам.
- Вставай падла и не рыпайся больше, а то вообще без наследства оставлю – сказала она, закончив обыск.
Балухин с трудом, все морщась от страшной боли поднялся на ноги и подгоняемый тычками пистолета в спину заковылял в ванную.
- Подожди нас тут, мы скоро придем – ухмыльнулась Мариам, усадив бизнесмена Дэнни на унитаз.
- Постой, Машка, давай я ему ноги свяжу и хлебало закрою, чтобы не трепыхался – сказала Алена и достала из кармана своей куртки моток веревки и скотч.
- Да куда он теперь на х… денется, посмотри на этого ушлепка, поди обделался уже от страха – ответила Машка – впрочем, ты права, давай, вяжи.
- А ты, урод, сиди и не петюкай – обратилась к Балухину Машка и для пущей убедительности помахала дулом пистолета перед его носом.
Оставив связанного бизнесмена Дэнни одного в ванной, подруги заперли дверь и исчезли.
Вернулись они довольно скоро. В руках у Машки был шприц и ампула, полненная какой-то жидкостью.
- Сейчас я сделаю тебе маленький укольчик, чтобы спалось хорошо.
Балухин с ужасом наблюдал, как она отламывает кончик ампулы, наполняет шприц и найдя на его руке вену, медленно вводит содержимое ему в кровь…
- Ну вот и все, а ты боялся – издевательски произносит она. – подремлешь немного, расслабишься
- Аленка, а где ты шприц достала? – обратилась Машка к своей подруге.
- У знакомого наркоши одного, ВИЧ-инфицированного позаимствовала. – легко, с деланным безразличием проговорила Аленка. – специально для такого случая.
- Да ты шутишь?
- Вовсе не шучу – очень серьезно ответила Алена
Услышав о зараженном шприце, Балухин замычал, задергался, бешено завращал глазами. Ужас охватил его – а вдруг, все это правда и эти подосланные Костяном бандитки и вправду намеренно его заразили. Однако через несколько минут неизвестное снадобье начало действовать и он, обмякнув, погрузился в тяжелый с нескончаемыми кошмарами сон…
…Раздался щелчок открываемого замка, дверь открылась, зажегся свет. В ванную вошли Машка и Аленка
- Ну как, выспался? – Машка подошла к Балухину и отлепила скотч.
- You fucking bitches, бандитские б-ди, суки – заорал бизнесмен Дэнни – Вы обе еще пожалеете, вы – трупы, трупы!!! Я вас…! – вся накопившаяся в Балухине бессильная злоба и досада наконец вырвались наружу.
Он продолжал бесноваться еще несколько минут, пока не начал задыхаться.
- Это все, ты кончил? – спросила Мария, с покойно дождавшись, когда Дэнни иссякнет. – А теперь, побазарим без шума, я тебе сейчас все расклады выдам.
- Ты правда меня СПИДОМ заразила – уже совсем другим голосом, с какой-то даже заискивающей интонацией и тайной надеждой, что история с иглой от наркомана – это «шутка», задал свой вопрос Балухин.
Машка ухмыльнулась.
- Не гони, Дэнни, обо всем по порядку. Сейчас покурим и не спеша все обсудим. -Машка достала сигареты, прикурила. Аленка последовала ее примеру.
Мария присела на корточки рядом с Дэнни, жадно затянулась и выдохнула густую струю табачного дыма прямо на Балухина. Тот яростно замотал головой.
- Извини, я забыла, ты же у нас весь из себя американский, правильный, не куришь, здоровье бережешь – ухмыльнулась Машка. – Это же сейчас среди вас, богатых так модно. Вы все себя беззаветно любите и хотите жить очень долго и счастливо…Только беда в том, Дэнни, что ты теперь совсем не богатый, более того – ты нищий…
- Ты крупно влип, Дэнни – продолжила она – и надеяться тебе не на что и не на кого. Все, даже менты, считают, что ты давно уже из России слинял. Так что теперь ты просто никто. Все бабло твое ненаглядное скоро перейдет к Костяну. Осталось ждать немного. К вечеру должно прийти подтверждение из банка о получении денег. Как только все это произойдет, Костян решит, что с тобой делать дальше. Кстати, твой заветный чемоданчик мы с Аленкой вскрыли. Это было совсем не сложно – так, «дерьма пирога», меня люди на зоне научили, как это делать тихо, без шума и пыли… Теперь весь твой наличман будет скромным гонораром двум бедным девушкам за то, что с тобой, козлом тут целую неделю возились…
Машка намеренно остановилась, взяла паузу и посмотрела на Балухина.
Бизнесмен Дэнни лежал ни жив, ни мертв. Его разум не мог переварить все с ним происходившее.
- Не верю!!! – заорал он, наконец, придя в себя. – Ты все врешь, сука!
- Напрасно не веришь. Сам, в конце концов виноват. Ты думал, глупый ты америкашка наш доморощенный, что тупая дикарка, только что с гор спустившаяся, ни хрена в современных технологиях не понимает, даже читать не умеет, так что чего там париться, можно все свои файлы оставить на виду… Но ты ошибся, я совсем другая…
Короче, пока ты с Аленкой перепихивался, я в твой комп залезла, кое-что скачала и Костяну переправила.
До бизнесмена Дэнни, наконец-то дошло, что он пропал. Подперев подбородок скованными наручниками ладонями, он сначала завыл, а потом с яростью, скороговоркой затараторил:
- Почему, почему я назад вернулся, мог бы уже в аэропорту быть.
Услышав причитания Балухина, Машка толкнула его в плечо, почти по дружески…
- Не переживай, братан. Если бы ты попытался скрыться, я бы тебя просто прикончила, застрелила. Таков был приказ. Так что, что ни делается, все к лучшему…
Бизнесмен Дэнии зарыдал, ему стало безумно себя жаль.
- Ты – не женщина, ты ведьма, ты монстр. Что я тебе сделал!? Я же тебя даже не знаю, мы никогда раньше не встречались!
- Ошибаешься, Дэнни, еще как встречались… А то, что ты меня не знаешь, это не удивительно. Ведь для тебя все остальные люди ничего никогда значили. В лучшем случае они были объектами твоих бизнес проектов. Человека можно раздавить, разорить, уничтожить, лишить крыши над головой. Ведь самое главное – это эффективный менеджмент. Не так ли? – спокойно и даже как-то печально ответила Мария.
Зазвонил мобильный. Мария достала из заднего кармана джинсов свой телефон:
- Здорово, Костян, ну что, получил ответ из банка? – она с минуту слушала, что говорил ей на другом конце линии Серебряный, после чего проговорила – Ну вот и чудесно, присылай пацанов, забирай клиента. Только, давай, как договорились, не надо его мочить, пусть дальше живет. Как сумеет…
Мария взглянула на бизнесмена Дэнни.
- Ну вот все и закончилось. Сейчас приедут ребята и начнется у тебя, Денис Балухин новая жизнь… Пошли Аленка
Она уже хотела закрыть за собой дверь, но еще раз обернулась:
- Да, совсем забыла. Насчет иглы наркомана. Это шутка была такая, мы же не изверги, в конце концов. Так что у тебя есть хотя бы один повод порадоваться! Живи, Дэнни, теперь мы квиты!
... Поздняя ночь следующего дня на квартире Марии. Густой табачный туман, на столе на две трети пустая литровая бутылка Beafeater – джин с тоником весьма популярный среди девушек заведения мадам Этуэллы напиток…
- Машка, а нельзя было с Дэнни как-то по-другому? Очень сурово ты с ним, прямо жесть получилась. – который уже раз заплетающимся языком спрашивала Аленка свою подругу.
Вместо ответа Машка нетвердой рукой достала из карманчика своей сумки небольшую косметичку и протянула Аленке фотографию.
- Ну что скажешь? - с пьяной многозначительностью спросила Машка.
Алена сделала над собой усилие и попыталась сконцентрироваться - на фотке ничего особенного изображено не было. Так, обычная семейная сценка – двое пожилых людей и молоденькая девушка наряжают новогоднюю елку. Чертами лица эта девушка напоминала Машку, но с полной уверенностью сказать, что это действительно ее, Аленки, подруга, было нельзя. Совсем другое выражение глаз, не жесткое и пронзительное, а веселое, беззаботное, даже детское. Другой, без полученного в соляриях искусственного загара и крем пудры, естественный, свежий что называется «кровь с молоком» цвет лица, никакой косметики…
- Машка, это ты, что ли? – с сомнением, наконец, спросила Аленка.
- Что, не похожа? – горько усмехнулась Мария.
- Ну нет, то есть, почему же…
- Ладно, подруга, не парься – Машка налила себе очередную порцию джина и залпом опрокинула содержимое стакана – Если бы той, что на фотке, сказали, что она через пару лет она будет бомжевать, в тюрьму попадет, станет воровкой и проституткой, то она тому пророку в морду бы плюнула…
Внезапно Машка запрокинула голову и пьяно, с надрывом захохотала:
- Ты говоришь, жесть… Я этого козла еще пожалела, мочить его по понятиям было надо. Когда Дэн Балухин меня из собственного дома на улицу выставлял, то предложил с ним потрахаться, чтобы жилплощадь в Москве у меня осталась. А я, дура нецелованная, отказалась, честь свою берегла. Правда, прикольно? Сказать кому сейчас, что Машка Зечка перепихнуться с клиентом за такое большое бабло отказалась, так обоссутся со смеху!
Продолжая хохотать, она еще раз налила себе в стакан джину, затем, подумав, плеснула и Аленке и совершенно неожиданно, словно протрезвев, обратилась к подруге:
- Аленка, сейчас мы пьем с тобой в последний раз. Ты должна дать мне слово. Завтра же поедешь в Шую! Теперь деньги у тебя есть, лечи Ниночку, начни новую жизнь. Завязывай с этим дерьмом, пока не увязла в нем окончательно. Мне уже, наверное, поздно, а ты еще сможешь. Обещаешь?
Аленка хотела что-то ответить, но вместо этого только молча кивнула в ответ. Затем, глотая слезы, подошла к Машке и с нахлынувшей вдруг страстью обняла свою подругу. В последний раз…
…Год спустя. Степные просторы сопредельного с Россией государства.
- Эй, Галливуд, каму спишь? Лениться будишь, башка оторву, иштан с тебя спущу, голым па степи бегат будишь. Давай, работай, работай. Гандым-ака велел к вечеру весь цемент на площадку уложить!
Тот, кого называли Голливудом, неопределенного возраста, грязный, беззубый, нечесаный и небритый мужик судорожно вцепился за рукоятки наполненной цементом тачки и с ускоренной силой потащил ее по промерзшей земле. В отупевшей, пустой голове Голливуда одна единственная мысль – «до отбоя осталось двадцать ходок». А потом наступит самое лучшее время – в бараке хавку дадут, а если повезет и хозяин сегодня добрым будет, то бычком угостит и даже водки нальет. Но самое лучшее – это добраться, наконец, до койки и увидеть свой любимый сон:
«Калифорния, океанский пляж и он, Голливуд, загорелый и белозубый, трусцой бежит по проложенным вдоль берега дорожкам…».