Я закреплена под самым потолком, меня практически не заметно. Ракурс не самый удобный, сверху и под углом, зато от меня не скроется ничего, даже украдкой выплюнутая жвачка. Более того, на тот краткий миг, когда открываются дверцы, я вижу часть лестничной площадки, и даже двери квартир, но не целиком. Их в этом подъезде всего две на этаж, дом элитным считается. Хотя живут тут не только состоятельные люди, взять Усатого со своей женой, или Канцелярскую. Очкастая, остроносая, вечно недовольная… Они свои квартиры не покупали, были переселены из бараков, снесенных во время строительства, вот же подфартило!
Так, стоп. Откуда видеокамера может все это знать? Да и вообще, одушевленная видеокамера – то ли наивно, то ли банально, короче, никуда не годится этот литературный прием.
Ладно, продолжу от своего лица. Сеня меня зовут, учусь на заочке, сутки через трое дежурю на посту консьержа, дело непыльное, можно к занятиям готовиться, книжки читать. Или рассказики писать, как вот этот.
Откуда вообще эта идея про видеокамеру? Дело в том, что сижу я тут в отдельной глухой комнатке, в полуподвале, один на оба подъезда. Так что в лицо я жителей практически не вижу, только через камеры, черно-белая картинка без звука.
Работенка, как я уже говорил, непыльная. Изредка, бывает, в лифтах начинают строительный мусор возить, приходится останавливать, у нас это запрещено. А так – сижу, наблюдаю, додумываю, чем эти люди живут, о чем говорят друг с другом.
Так забавно, люди едут, не подозревая, что под наблюдением, кто в носу ковыряет, кто перед зеркалом гримасы строит. Доходит до смешного. Как-то раз Усатый бутылку из-под пива в лифте оставить хотел. Ехал домой, догонялся, решил без палева. А я эдаким басом, через динамик связи: «Уважаемый, просьба мусор в лифте не оставлять!» Типа глас небесный, тот аж подскочил, чуть не перекрестился, вот я поржал-то!
Вообще, второй подъезд – мой самый любимый. Хотя, на седьмом, самом верхнем, там скучная компания, я уже упоминал – Усатый да Канцелярская. Утром ушли, в одно время, по будильнику, служба зовет, вечером - домой, ни тебе гостей, ни компаний каких. На пятом тоже ничего интересного, две семьи, Папа с Миледи и двумя сыновьями (я пацанам не удосужился клички дать, одинаковые), да Деловой с женой и маленьким ребенком, лет полутора. Жена у него настолько своим поздним материнством увлечена, головы от пеленок не поднимает, кроме Мамаши ее никак и не назовешь. А Деловой, он ростом невелик, но весь из себя значительный, одет дорого, улыбается редко, на Мамашу ноль внимания, по мобильному постоянно.
Но самое интересное на шестом. Слева живут Артист и Кошка. Странная пара. Небедные. Немолодые оба, но детей нет. Ему, может, лет сорок пять, подтянутый, но потрепанный. Молодится изо всех сил. Ей, на вид, под тридцать, рыжая, ухоженная, стильная.
Артист в лифте всегда прихорашивается. То шарф свой пестренький поправит, то прыщик выдавит. Тоже мне, вечно молодой. Кошка тоже глядит в зеркало, только чаще корчит рожицы, потешно так. Бывает, едут вдвоем, нежно так за ручки держатся, а сами в зеркало – каждый на себя.
Отношений не понять. Когда вдвоем – просто идиллия. Обнимаются. В глазах любовь, в руках – пакеты из супермаркета. Когда порознь… Они часто бывают порознь, то он уедет, не видно неделю, то она. Так вот, в такие одинокие недели он чуть не каждый день из дома – в полночь, обратно только под утро, под мышкой – добыча, юная полупьяная красавица. Да и Кошка предпочитает помоложе, хотя сама за кавалерами в ночь не ходит, это они к ней шастают. Чистенькие такие студенты. В принципе, они к ней и при Артисте являются. Было дело, тот на первом этаже в лифт, а из кабины – очередной Кошкин кавалер. Миллиметраж.
Правда, минувшей осенью повадки Артиста немного изменились, но об этом позже.
Их соседа я окрестил Леопольд. Это имя, без шуток, ему было бы к лицу. Лет двадцать пять, красивый, волосы до плеч, волнистые, одет хорошо. Я всегда чувствую в своей комнатке его дорогущий парфюм, когда он в лифт входит, хотя это иллюзия, конечно. В зеркало он глядится редко, ему незачем, итак все ясно, уверен в себе, неотразим.
Хотя, будь я женщиной, я бы на такого не запал. Есть в нем какая-то фальшь кукольная. Плюшевый лев. Но женщины как раз-таки западают. Почти через день к нему гостьи, всегда немолодые, богатые. Одну, что бывает регулярно, я даже узнал, известная бизнес-леди. Они однажды с Артистом в лифте на первом столкнулись, поздоровались, она зачем-то на этаж выше проехала, глупо, ясно же, что не к Усатому. Потом, видимо, пешком спустилась.
Один раз в лифте оказались вместе Леопольд и Кошка. Они болтали и улыбались, как давние приятели, он кокетливо щекотал ее своей гривой, она игриво облокотилась на его грудь. Ничего удивительного, рыбак рыбака, как говорится. На своем этаже они, полуобнявшись, стали шутливо тянуть друг друга, каждый в сторону своей квартиры. Может, решали, к кому пойти, может, наоборот, пытались разойтись. Не знаю, чем это кончилось, никогда мне так не хотелось, чтобы дверцы не закрывались подольше. Но, в тот раз или в другой, все у них друг с другом было, это очевидно.
Этот случай был еще весной, а ближе к осени Кошка надолго уехала. Артисту дома не сиделось, но приходил он, вопреки обыкновению, один. И, что необычно, пьяный в дрова, один раз чуть в лифте не уснул. Пришлось включать динамик: «Внимание, вам на выход, ваш этаж». Он совершенно не удивился, приветственно махнул, собрал все силы, вышел.
Как раз тогда я дежурил двое суток подряд, так получилось. Артист не выходил из дома до обеда, затем выполз и вернулся с пакетом из ближайшего супермаркета. Не выдержал, достал пиво прямо в лифте, жадно выпил банку залпом. Хотел было кинуть тут же, но передумал, положил в пакет обратно, молодец.
А около одиннадцати его навестила Балерина. Я увидел ее впервые, прозвище родилось сразу же. Стройная, высокая, милое открытое лицо, почти детское. Я сразу и не понял, к кому она. И, признаться, когда увидел, что не к Леопольду, обрадовался.
Буквально через пять минут дверцы лифта снова открылись на шестом. Перед ними стоял Леопольд, но медлил войти, придержал лифт, потому что открылась дверь Артиста. Оттуда буквально выскочила Балерина, волосы, пятью минутами раньше собранные в узел на затылке, распущены, смущенная улыбка. Артист, босиком, выскочил, то ли удержать ее, то ли проводить, на лице – счастье, глупое, детское. Оба смутились, Артист с Леопольдом кивнули друг другу, Балерина вошла в лифт, Леопольд, галантно пропустив ее – следом. Артист остался в дверях своей квартиры, полуголый, с лицом человека, которого застали врасплох, когда он мечтал о чем-то самом сокровенном.
Лифт двинулся. Балерина уткнулась взглядом в пол, укрыв лицо волосами. Леопольд внимательно и бессовестно ее разглядывал. Видно было, что он пытается пошутить, но не успел, первый этаж, Балерина пулей вылетает из лифта, пока Леопольд пытается что-то сказать вслед.
Я уж не знаю, что у них там произошло за те пять минут, и что происходило потом, вне поля зрения видеокамеры, но через неделю Балерина появилась снова. Обеими руками она придерживала у груди, шикарной, кстати, груди, огромный бумажный пакет из супермаркета. Она не выходила от Артиста почти до конца моего дежурства, а когда ранним утром спускалась на первый этаж, на лице ее было мечтательное, слегка отсутствующее выражение - выражение полностью счастливой, удовлетворенной морально и физически женщины.
А потом вернулась Кошка. Не происходило ничего особенного, если не считать того, что Артиста я трезвым ни разу не видел. Он уже с работы возвращался навеселе. Видимо, догонялся дома, потому что по вечерам совершенно перестал выходить.
Пару недель я проболел. Затем дежурство пришлось на субботу, и началось оно, как обычно, скучно – по утрам в выходные этот дом отсыпается. Около одиннадцати кабина открылась на шестом. Я чуть не подавился своим чаем – передо мной стояли в обнимку… Леопольд и Балерина. На ее лице было то самое счастливое выражение.
Внезапно оба оглянулись. Леопольд рефлекторно придержал дверцу. Из своей квартиры, буднично переговариваясь, выбрались Кошка и Артист. Она первой зашла в лифт, поздоровалась с Леопольдом, кивнула Балерине, слегка пренебрежительно, очередная забава соседа. Артист возился с ключами, Балерина покрывалась красными пятнами, заметными даже на черно-белом экране. Взгляд в пол, волосы на лицо – уже знакомая защитная тактика. Кошка, улучив момент, хитро подмигнула Леопольду, мол, все с тобой ясно, развратник. Ну а на лице Леопольда – лишь отстраненная улыбка, как на портрете - то ли великое самообладание, то ли туп непроходимо.
Артист, наконец, закрыл все свои замки и шагнул к лифту. Дежурная улыбка, приготовленная для Леопольда, его-то он успел узнать, резко сменилась выражением, какое бывает у коровы, я в деревне в детстве видел, когда корову закалывают. Жизнь уже уходит, но в это еще не можешь поверить.
Лифт тронулся. Леопольд, теперь это было понятно, с удовольствием победителя любовался сценой. Кошка почуяла неладное, на то она и Кошка, быстро переводила взгляд с одного на другого, на третью, затем по кругу. Балерина буквально стекала на пол, лица из-под волос не разглядеть, словно под пыткой. Дай ей возможность провалиться под землю – она бы не раздумывала ни секунды.
Артист… сначала показалось, что он вот-вот заплачет, разревется, как ребенок. Губы задергались, задергалось все лицо, но внезапно что-то изменилось, лицо продолжало дергаться, словно в судороге, все обернулись к нему, и даже Балерина выглянула из-под своего локона.
И тут я понял – он смеется. Наверное, даже хорошо, что я не слышал этого смеха, потому что от него буквально остолбенели и Кошка, и Балерина, и даже непробиваемое лицо Леопольда приняло какое-то испуганное выражение. От этого смеха, казалось, замер даже лифт, открылись дверцы, Артист стремительно развернулся и вышел первым. Кошка – за ним, встревоженно, родной же человек, погоди, что с тобой? Балерина метнулась прочь, как в самый первый раз, оставив Леопольда одного любоваться своим безупречным отражением. Двери закрылись, а он так и не смог выйти из своего оцепенения, затем вздрогнул, нажал кнопку и вышел, словно на автопилоте.
…Я медленно допивал свой остывший чай. Уверен, что у этой истории будет продолжение, но не факт, совсем не факт, что мне захочется его досматривать...