Фото из домашнего архива.
Трудовое лето
Хроника минувших дней
Впервые я поехала в колхоз, когда училась в школе. Было это, кажется, в седьмом классе. в июне месяце. В моей памяти остался незабываемый день, когда мы все собрались около школы в ожидании машины, которая должна была вот, вот приехать за нами.
Дождались, наконец! Это был грузовик, темно-зеленого цвета. Мы с криками и смехом стали в него забираться, перелазили через высокие борта и садились на скамейки, расставленные поперек кузова. Настроение было приподнятое!
И вся прелесть заключалась в том, что наше путешествие только начиналось.
Ведь впервые в жизни мы так далеко уезжали от родителей.
Думаю, что всю дорогу мы пели песни. Точно я не помню. Но, думаю, пели! А как же иначе! С нами была наша учительница ботаники Галина Алексеевна, как выяснилось, мы поехали в ее родной совхоз (или колхоз?).
Машина была открытой, и мы с ветерком помчались навстречу большому трудовому дню. Сколько мы ехали? Может быть час или два. Когда приехали, поселили нас в большом кирпичном здании, которое в прошлом было чем-то вроде сарая. Но нас, вернее меня, это совершенно не пугало.
Внутри было пусто. Очень запомнился запах сена, Им был устлан пол помещения. Сена было очень много. Как потом выяснилось, мы, девочки, должны были ночевать именно здесь и на этом сене все вместе. Все было необычно и интересно.
Мальчиков поселили отдельно от нас. Скорее всего, где-то рядом. Вечерами мы все вместе выходили во двор и играли в разные игры, в какие только могли играть подростки в свои 13-14лет.
Самой любимой была игра в «ручеек». Девчонки и мальчишки становились парами, держась за руки. Потом поднимали их. В самом начале ручейка становился один из нас. Проходил сквозь ручеек и выбирал себе пару. Пробираясь по ручейку уже вдвоем, они оказывались в конце «ручейка». А кто оставался без пары, бежал вперед, и все начиналось заново. И конечно, мальчики старались выбирать девочек, а девочки мальчиков. А как же иначе!
В этом была вся прелесть игры.
К нам приходили местные ребята и девчата. Они играли вместе с нами. Я не помню ни одного случая, чтобы кого-то обидели или была драка. Не было этого.
За все время пребывания мы обследовали местность. Недалеко от нас был пруд или небольшая речка. Но, кажется, мы туда не лазили, после того, как одного из нас укусила пиявка. Недалеко от нас паслись кони. Они были очень красивы. Я с восторгом смотрела в их умные добрые глаза. Здесь я впервые в жизни села на лошадь верхом. Сначала боялась, но постепенно мой страх стал улетучиваться, и я получила огромное удовольствие от небольшой поездки. Спрыгнув с лошади, я еще долго чувствовала ее. И это было так здорово!
Теперь о самом главном! Мы ведь приехали сюда работать, помогать труженикам села в уборке и прополке. В самый первый день нас повезли в сад. В вишневый сад! Мы так обрадовались, что нашему восторгу не было предела. «Ну вот, теперь – то я наемся вишни»!– Думал, наверно, каждый из нас.
Нас распределили по деревьям. Дали нам корзины или ящики. Сказали про норму. Около каждого дерева стояла лестница. Скорее всего, на каждое дерево ставили по два человека, чтобы мы друг другу помогали.
Точно помню, что неопределенное количество времени, забравшись на дерево, мы уплетали вкусные красные ягоды, пока наши животы не отказались их принимать. Потом началась сама уборка. Мы насытились и теперь бросали ягоды в корзину. По прошествии какого-то времени, ягоды опять летели к нам в рот.
Сколько мы тогда насобирали, я не знаю. Думаю, мы нанесли «колоссальный» урон нашему хозяйству! Так, если бы дело было только в этом! Мы еще поломали много веток, и, когда к нам приехал директор совхоза (или колхоза), он в ужасе схватился за голову, и сделал определенные выводы, как для себя, так и для нас.
Ругали нас или нет, сейчас это тайна, покрытая мраком, но «наказали», сказав, что поход в вишневый сад был последним, и теперь нас отправят на прополку овощей. Скорее всего, это была свекла. Ну, свекла, так свекла! Жалко, конечно, что не вишня, потому что на следующий день мы очень вспоминали нашу вкусную ягоду. И не только на следующий…
Прополка свеклы не вызывала у нас энтузиазма. Поставив нас на рядки и объяснив, где и как надо пропалывать, мы ринулись вперед. Сначала мы пытались это делать добросовестно. Но потом, палящее солнце и изнуряющий труд сделал свое дело. К середине рядка мы уже были в конец измотанные и уставшие. И, конечно, пололи уже не так, как хотелось бы руководству колхоза и нам самим.
Вспоминается наш поход к маме Галины Алексеевны. Припоминаю, что пошли только одни девчонки. Мама (к сожалению, не помню, как ее звали), встретила нас очень радушно и приветливо. Здесь мы искупались, вымыли голову, нас сытно накормили.
Потом мы счастливые и довольные возвращались к себе «домой», где, расположившись удобнее на нашей, вкусно пахнущей соломе, слушали рассказы друг друга. Перед сном мы долго разговаривали на самые волнующие нас темы. Постепенно голоса затихали, потом переходили на шепот. Наконец наступала тишина, и мы сладко засыпали, чтобы утром опять отправиться на прополку свеклы…
Думаю, что никакой пользы мы колхозу все-таки не принесли. Наша партия, и правительство уже приняло решение, и его надо было выполнять. Про себя могу сказать определенно, что польза была. Я поняла, какой тяжелый и изнурительный труд в наших деревнях и селах, в наших колхозах и совхозах.
Мы городские жители с трудом адаптировались в этом сельском мире. Конечно, если бы я осталась жить в сельской местности, я бы привыкла к таким нагрузкам. Но должно было пройти какое-то время, прежде чем, работать наравне с сельскими жителями.
И еще я вспомнила войну, на которой никогда не была и тех тружеников тыла, которые эвакуировались из больших городов, и им приходилось по десять-двенадцать часов работать в поле, чтобы обеспечить фронт продуктами…
Но это понимание пришло гораздо позже, когда наступила зрелость и жизненный опыт. А тогда это был первый хороший, добрый шаг познания этого мира…
К труду я всегда относилась добросовестно. И сейчас, оглядываясь назад, считаю, что все-таки это было правильное решение, хотя бы в том плане, что мы почувствовали, что значит труд, в полном смысле этого слова. В нас воспитывалось уважение, как к рабочему классу, так и к крестьянству. Потому что, что ни говори, но это основа всех основ.
Было еще несколько поездок и в школе, и в институте, Иногда эти поездки были однодневные. Иногда на две недели или даже на месяц. В зависимости от жизненной необходимости.
Очень запомнился первый курс, когда в сентябре мы поехали всей группой в колхоз. Мы вдвоем с девушкой работали тогда на кухне. Вернее не на кухне. Нам был выделен целый домик. Выделены продукты и готовили мы сами. Вставали мы раньше всех. Ложились позже всех. А минут отдыха у нас почти не было. И так каждый день.
Только в конце месяца нас поменяли. Причины я не помню. Может быть, не нравилось, как мы готовили, а может, просто над нами сжалились, и дали возможность немного отдохнуть. Так мы попали на уборку кабачков. Сразу в первый же день работы в поле, я загнала большую занозу в ладонь. Перчаток у меня не было. А кабачки все-таки немного колючие.
Моя рука не по дням, а по часам начала опухать и меня на тракторе отвезли в местную больницу. Разрезали, почистили и перевязали. В итоге я ночь не спала. Рука очень болела. Утром кое- как добралась до своих. Возможно на тракторе. Другого транспорта не было.
И в этот же день моя рука опять стала опухать. Идти работать в поле, об этом уже не было и речи.
Меня решили отправить в город. Встал вопрос, а чем? Машина за нами придет только через пару дней или чуть позже. Наше пребывание уже шло к концу. Но я отказалась, сказала, что поеду со всеми вместе. Эти дни для меня были настоящей пыткой, рука не на шутку разболелась и продолжала опухать, вся кисть даже поменяла цвет. И меня стало это очень пугать.
Наконец мы возвращаемся. Не доезжая общежития, я сразу отправляюсь в поликлинику к врачам…. А на руку уже было страшно смотреть…. Дальше я описывать не буду сам процесс вызволения руки из этого капкана, хотя меня опять резали, зашивали и все остальное прочее…. Главное, что все обошлось. Кроме одного, было задето сухожилие. И очень долго мне еще пришлось разрабатывать мою правую руку.
Была еще поездка, в которой ребята решили даже сделать «забастовку». Мы были уже старше. Какой курс не помню. Мы работали без выходных целых две недели. И вот решили обратиться к руководству, чтобы нам дали хотя бы один день, чтобы отдохнуть и посвятить его себе. Честно, мне эта идея совсем не нравилась. Я даже пыталась отговорить ребят.
Кто был инициатором, я не помню. Но то, что в этом участвовала только определенная группа ребят - это факт. И она тянула всех за собой. Помню, я опять сделала попытку отговорить ребят, сказать что-то в защиту руководства. Но у меня ничего не вышло. Видно я очень тихо сказала. Меня не услышали, или не хотели слышать. С нами долго беседовали. Но к единому мнению мы не пришли.
Председатель сел в машину и уехал. Мы не вышли в поле.
Среди нас были как городские, так и те ребята, которые приехали учиться из областей, из сельской местности. Но мы не хотели понимать, что в колхозах и совхозах каждый день на счету. А если идет уборочная, работают даже ночью. Мы просто хотели отдохнуть.
В итоге целый день ребята слонялись без дела, было очень скучно и тоскливо. Радости мне этот день не принес. Думаю, не только мне, но и многим из нас. Даже сейчас, спустя столько лет, мне становиться стыдно, что так получилось. И что не нашлось человека, среди нас, который бы пристыдил и заставил выйти в поле…
Потом были еще поездки и еще…. Мы взрослели, окончили институт, начали работать. Нас опять привлекали к этому мероприятию. У многих появились семьи, была основная, интересная работа. С каждым годом все труднее было найти желающих поехать на помощь нашим колхозам и совхозам, но все равно мы ездили.
В таких поездках я уже полностью экипировалась. Одевала на себя все, что только было можно, чтобы прикрыть руки и лицо от палящего солнца. Работала я всегда только в перчатках и кофточке с длинным рукавом, лицо полностью закрывала платком, оставляя щелочки для глаз, особенно в солнечную погоду. И обязательно очки. Мне было достаточно 10 -20 минут, чтобы я получила солнечный ожог. А нам приходилось по несколько часов находиться в поле.
Оглядываясь назад, я ничуть не жалею, что это было в моей жизни. Это была моя молодость и молодость моих сверстников. Так мы жили, так мы боролись со своими трудностями, так мы познавали этот мир и ждали от будущего только хорошего…
Январь 2012года.