- Подождите, подождите! – догоняет меня голос Варвары, едва я успела переступить порог школьного здания. Она торопливо суёт мне тетрадь, которую вчера мне не сдала, так как не успела дописать на уроке. – Поставьте мне три, а то сегодня пятница, Елена Фёдоровна будет отметки за неделю выставлять, у меня там столько двоек. Пусть хоть по литературе трёха будет!..
- Но мне надо хотя бы проверить, - пытаюсь я её урезонить, а сама уже открыла тетрадь и бегло просматриваю её. Про себя отмечаю, что для Вари вполне сносная работа, хотя это и был просто материал для списывания. Вчера в седьмом классе - компенсирующего обучения (хотя по всем параметрам этот класс правильнее было бы назвать коррекционным, и это не только моё мнение, а большинства учителей, работающих в классе) - был урок развития речи – заключительное сочинение после изучения «Тараса Бульбы». Понимая, что с этим заданием Варьке, слабейшей, да впридачу ещё и ленивейшей девице, не справиться, я дала ей списывание текста «Смерть Андрия», предполагая после окончания работы беседу с ней по содержанию отрывка и героической повести в целом.
- Ну, что ж, ладно, списано неплохо, давай-ка вспомним содержание текста, который ты списывала, - говорю Варе. – Назови имя главного героя отрывка.
- Да Вы что такие вопросы мне задаёте? – возмущается та. – Списывала вчера, а спрашиваете сегодня: разве я помню? – Всё-таки я настаиваю, и девочка, наморщив лоб, правильно называет имя. Утвердительно кивая, задаю вопрос по содержанию: о чём текст?
- Ну, вообще уж!– возмущается вновь моя ученица, но всё же и тут ей удаётся вспомнить:
- Там мужик застрелил этого Андрея из ружья вроде бы…
- Хорошо, молодец! Только не АндрЕя, а АндрИя. И не мужик, а казак застрелил. Как казака этого звали, который застрелил его?
- Да откуда я помню? Вопросы какие-то у вас…
- Варвара! Тройку надо заработать! – жёстко говорю я, и ребёнок, видит Бог, пытается это сделать:
- …Имя какое-то не наше, из пяти букв…
- Верно, из пяти, Тарас. Но почему «не наше»?
- Так у нас в школе нет таких имён!
- Ладно, - соглашаюсь я, так как выбора у меня нет. – А кем приходился Тарас Андрию?
Этот вопрос ставит Варьку в тупик. На лице её отчаяние. Возмущённая таким беспределом, по её мнению, Варвара умоляет меня не спрашивать её больше, а поставить тройку. Однако мольбы её напрасны, и мы с ней расстаёмся. Она убегает, чтобы узнать ответ на этот очень трудный, по её мнению, вопрос. Как она собирается этот процесс организовать, я не интересуюсь, так как шагаю своим маршрутом в учительскую (разговор происходит по пути моего следования туда).
Поднимаюсь на второй этаж, подхожу к дверям и вдруг слышу за спиной знакомый вопль:
- Ставьте мне тройку, ставьте: я узнала! Он был его другом, они воевали вместе!
- Где узнала? – хладнокровно спрашиваю я.
- Светка сказала! Она же умнее меня!
Светка – это её подруга, одноклассница. Надо отдать должное справедливости Варвариного замечания: Светлана бывает часто гораздо сообразительнее и смышлёнее Варьки. Но это не тот случай. И я жёстко отказываюсь поставить Варе вожделенный тройбан, пока она не узнает правильный ответ. До понедельника в журнале будет точка.
Это было, как уже сказано выше, в пятницу. А в субботу, в выходной день, инструктор по вождению вызвал меня на внеочередное занятие, чтобы нагнать программу. Обычно мой день – понедельник с обеда, но из-за праздников график сбился, занятий катастрофически не хватает, чтобы выполнить план по часам. Третий месяц водительских курсов подходит к концу, на носу экзамены, и программа должна быть выполнена.
На занятии инструктор знакомит меня с упражнением «Горка». Рассказывает, показывает... Теоретически всё ясно и понятно. Но как только доходит до дела, у меня что-то не срабатывает в голове: я бросаю ручник и панически хватаюсь за руль. В результате ручник не снят до конца, и въезд на горку не получается. И так семь (!!!) раз.
Инструктор, обычно спокойный, выдержанный молодой человек, одного возраста с моим сыном, не выдерживает и кричит:
- Руку сейчас привяжу к ручнику!
Конечно, в глубинах своего сознания поняла я уже, в чём причина. Надо сразу, практически одновременно, выполнить три действия: левой ногой отпустить сцепление, правой ногой нажать на газ и правой же рукой отпустить ручной тормоз. Левая рука - на руле.
Не срабатывает именно голова: если бы два действия – ещё куда бы ни шло, но три! Это для моих зашлакованных учительских мозгов пенсионного возраста оказывается непосильной задачей. Но, видимо, угрожающие интонации в голосе моего инструктора сделали своё дело, и на восьмой раз я лихо въезжаю на злополучную горку!
Когда мы съезжаем с горки, Алёша (иногда я позволяю себе называть его просто по имени, ведь в недалёком прошлом это мой ученик) медленно тянет:
- Ну-ууу, Валенти-иии-на Петровна, я не зна-аааю…
- Зато я знаю, Алёша! Я знаю сейчас, Алёша!.- перебиваю я его размышления вслух.
- Что Вы знаете? – обескураженно спрашивает Алексей Владимирович.
- Я знаю, что в понедельник я поставлю Варьке Зубовой «три» и не буду её мучить, пытая, кем приходился Тарас Бульба Андрию!
Потом мы едем по учебному маршруту, и я рассказываю Алеше эту историю. Алёша улыбается, соглашаясь со мной.