700kb - гл. 1 часть-5

               
                700kb - гл. 1 часть-5


               

        …  –  Навались! Еще разок!

        Лежавший посреди дороги бесформенный кусок базальта упрямо цеплялся острыми гранями за тонкий грунт и щели.

       – Не торопись, – приказал Каласафед Говоре, упорно толкавшему вперед небольшой, но неудобный неправильной формой осколок скалы.

        Седой, встав на колено, осмотрел низ камня.

        – Дай подумать. Так… Вот тут камень застрял углом в трещине. Давай повернем влево.

        Повозившись с минуту, они вынули угол.
 
      – Теперь хватай снизу и разом, по команде… Навались, и-и-и, раз-з!

        Камень медленно сделал оборот к краю пропасти и, съезжая, навис над самою кромкой. Говора легонько подтолкнул каменюку ногой, сделал шаг назад. Прошло несколько секунд, прежде чем по саю прошло многократное эхо.

       – Мы все сделали вовремя. – сказал Говора показав пальцем на перекресток.

       Из-под козырька скалы показался караван ослов. Ишаки были навьючены тюками, сплетенными из грубых хлопковых ниток. Из мешков на перевязи и из дыр, торчали маковые стебли. Серодж, радостно улыбаясь, запустил пятерню в дыру мешка лежавшего на спине последнего в цепочке старого осла. Вытащив несколько маковых головок, он кинул улов за пазуху и пробурчав что-то под нос, пнул животное носком высокого ботинка.

      – Давай-давай! Двигайся, старый шайтан! – поддержал Серодж громким голосом, присевшего от пинка ишака. – Мне кажется, что они чем-то напуганы. Не заметил?

       Каласафед молча кивнул.

      – Наверное, испугались эха, – сам и ответил Говора.

       А между тем, на первом осле всхлипнул колокольчик. Натянулся повод на шее старого ишака, и он поплелся вслед за караваном.

       – Будешь? – спросил Серодж набитым маковой мякотью ртом.

       Каласафед молча посмотрел на протянутую ладонь Сероджа и отрицательно махнул головой о чем то напряженно думая. Говора закашлялся, потом долго отплевывался, справляясь с горечью во рту, и примирительно улыбался.
 
       Ломка снята. Появилось настроение. Каласафед с укором посмотрел на партнера.

      – Приеду домой, завяжу. Больше баловаться отравой не буду, – громко сказал коровеглазый.

       Заметив ироничный взгляд Каласафеда, он стал оправдываться.

      – Ты плохо знаешь моего дядю. Он уважаемый человек. Бобо Саид-али оторвет мне голову, если только заподозрит во мне наркомана. У него, между прочим, своя чайхана. К нему на чай приходит сам домулло Махсуд-али!

       Каласафед кивнул, будто был знаком со старым чайханщиком лет триста и еще столько же, слушал в мечети суры в исполнении почтенного домулло.

       – Мне осталось ждать чуть больше недели, – продолжил паренек с оптимизмом в голосе, – Матлуба сказала, что деньги собраны, от Ниязи слышала. Отец встретится с ханом и отдаст обговоренный выкуп.

       Седой с укором посмотрел на напарника.

       – Знаешь, что будет, когда хан узнает, что кто-то шабрится по его женской половине? – вдруг спросил Каласафед.

       – Нет. Не знаю, – уже понявший свой промах изменившимся голосом сказал Серодж.

       – Хм. Вот и я не знаю, – тихо, но отчетливо, сказал Седой. – А хотелось бы посмотреть на это.

       – Я! Я, вот, … землю буду грызть, пусть меня Аллах накажет. Матлуба мне сама сказала. Крикнула через дувал. Вот так. Я даже руки ее не видел! – зашелестел сбивчивой речью Серодж, перепугано вращая глазами.

        Грустно улыбаясь, Каласафед примирительно добавил:

       – Да успокойся ты. Поверь, я твой друг и скажу, что кроме меня, тебя здесь никто не поддержит, – он обвел ущелье рукой так, как будто там, внизу, стояли толпы народа и прислушивались к каждому его слову и верили Каласафеду как человеку никогда и никому не совравшему. – Я буду молчать, как рыба. Даже нет, как корова.

        Больше Каласафед уже терпеть не мог. Его охватил хохот, который начал тихо его душить, от чего он присел на корточки. Как же он любил мучить своего молодого друга! Тот понимал, что над ним посмеиваются и мог бы дать сдачи, но обычно на этом все и заканчивалось. И вот уже в приступе смеха зашелся сам Говора.

        – Точно, как корова! – повторил Говора, переведя дыхание. – И придумал же.

        Отдышавшись, Каласафед продолжил:

        – Я бы не упустил шанса посмотреть, как родственники выкупают твои яйца.

        Последняя фраза остановила Говору. Он закашлявшись, поперхнулся.

        Такого удара Серодж не ожидал. Сжавшись от страха, он исподлобья рассматривал фигуру сидящего напротив Каласафеда. Шариат строг и паренек знал, что сказав о разговоре с Матлубой Каласафеду, он подверг опасности не только себя, но и девушку. Но Каласафед не такой, он не скажет. И юноша, придя в себя, поднялся с корточек.
 
       – Я… Знаешь… Мне вот кажется, что ты сам чего-то боишься. А может Матлуба тебе самому нравится?

        Каласафед перестал улыбаться. Он с грустью посмотрел на своего далеко не глупого друга. Вот и он заметил его отношение к младшей супруге хана.

       – Кроме меня, о вашем разговоре с Матлубой никто не слышал. Можешь спать спокойно. Я буду нем.

      – Как корова? – невесело улыбаясь, напомнил Серодж недавнюю шутку.


       Говора пошел за караваном. Ответа он ждать не стал и было заметно, что на его поникших плечах лежала обида на седого друга. Вскоре за поворотом узенькой дороги исчезла его нескладная фигура. Каласафед собрался было идти вслед, но вдруг, от заминированного участка дороги он уловил движение. Каласафед поднял ствол автомата и снял предохранитель. Непонятно почему, ему не хотелось оборачиваться. Страх медленно вползал в сознание. «Может прыгнуть в пропасть? Еще успею!» – пронеслось в голове седого.

       – Узна-али, –- послышался голос на старом, уже давно забытом языке, – не делайте глупостей. Смерть не лучший выход, когда есть способ решить проблему малой кровью.

          Каласафед медленно повернулся и увидел человека лет пятидесяти, а может чуть меньше, который не глядя под ноги обошел мины и, остановился в двух шагах.

       «Ну, вылитый Шерлок Холмс, только без трубки. Откуда он?»: вспомнил Седой давно забытый фильм, направив ствол автомата на незнакомца.

      – Скрипки нет и играть на ней я не умею, – отрубил версию с Холмсом улыбающийся незнакомец. Он показал взглядом на автомат. – Неужели вы думаете, что этот предмет сможет решить все проблемы?

         Каласафед смутился. Странный, невесть откуда взявшийся человек легко читает его мысли и если он хотел  сделать плохое, то уже бы давно сделал. Он опустил автомат стволом вниз, оставив палец на спусковом крючке. А незнакомец, будто испытывая нервы, повернулся боком, сделал шаг к пропасти и остановился у самого края. Времени на выстрел было много, но что-то сдерживало.

       – Кто вы? О какой крови вы говорили? – спросил пришедший в себя Каласафед.

       – Похоже на то, что вы готовы к общению, – сказал незнакомец, увидев внимание в глазах седого. – Я тут не случайно появился.
 
         – У вас, ко мне дело?

        «Холмс» улыбнулся.

       – Приятно иметь дело с умными людьми. Именно так, дело. Готов исполнить любое ваше желание.

       – А в замен? Что вы от меня хотите?

       – Понятное дело – душу.

       Незнакомец достал из кармашка костюма золотую луковицу часов и, открыв крышку, посмотрел на стрелки.

       – Документ заведем, для бухучета. Кровью будем расписываться! А что делать? Бюрократия, будь она неладна. Думаю, нам хватит пореза на шее. – в стальных глазах незнакомца мелькнули искорки смеха. – Итак, вы мне душу, а я вам свободу выбора со всеми вытекающими. Идет?
 
        Его вопрошающий взгляд остановился на глазах Каласафеда.

      – Как мне к вам обращаться? – не веря в собственную догадку, спросил он.

      – Нет разницы, как вы меня будете называть, – незнакомец пожал плечами. – Придумайте сами.

       Каласафед замер в нерешительности. «Назову чертом, обидится», –  мелькнуло в голове, но вспомнив, что «Холмс» легко угадывает мысли, смутился. Последний вопрос загнал Каласафеда в тупик.
 
      – Ну, не знаю. Может, Мефистофель? Это имя вас не обидит? – спросил нерешительным голосом Каласафед.

      – Да хоть чертом. Смущать это будет больше вас, чем меня,  – скорее утвердил, чем ответил незнакомец. – Пусть будет так, как вы сказали – Мефистофель. Мне, следовательно, чтобы не изобретать велосипеда, придется называть вас Доктором Фаустом. Хм. Был похожий дебют, посмотрим как вы, разыграете эту партию.

       Ни вопрос... ни ответ. Что делать дальше Каласафед не знал и поэтому стал ждать, готовясь к подвоху.
 
       – Не против, кстати? – прервал молчание незнакомец.

       – Значит, Фауст. – Каласафед, криво усмехнулся. – Своего имени я уже не слышал почти пятнадцать лет. Нет у меня семьи и нет флага. Зачем вам моя душа? Ничем непримечателен. Одно в памяти, что больше с людьми хорошими встречался в жизни, чем с плохими. Да и судя по тому, как вы себя ведете, похоже, сами все знаете.Так?

       Он искоса посмотрел на Мефистофеля. Внутренний голос подсказывал, что седой не ошибся. Увидев его молчаливый кивок, почти буднично продолжил:

        – Фауст лучше, чем Каласафед – Белая Голова.

        – На том и порешили, – озабоченно глянув в небо, сказал Мефистофель.

        – У нас мало времени на пересуды. В эту минуту, пилот штурмовика-ракетоносца с позывным Игрек-21, раскрывает электронный планшет с кодом боевого задания. Вчера он получил из дома неприятное известие. Его супруга просит официального развода. Пилот очень зол и нам, лучше перенести беседу в другое место, скажем, ко мне в штаб-квартиру.
 
         Седой вопросительно посмотрел на незнакомца.

        – Успокойтесь, это не Ад, – предупредил Мефистофель. – Про чертей и вовсе не думайте, их нет. За свою физическую сохранность не беспокойтесь. Я лично заинтересован в вашей безопасности.

         Каласафед с тревогой оглянулся и посмотрел на кишлак. «Неужели АВАКС прилетал по их душу?»:  мелькнула догадка.

        – Именно так. Вам их уже не спасти. Мне тоже, – подтвердил тревогу незнакомец. – И не делайте из этого трагедию. Все идет своим чередом. Если этот островок жизни не умрет сегодня, то уж поверьте мне, его уничтожат завтра. Козырь этого кишлака побит более сильной картой. У вас есть минута подумать.

         Мефистофель, носком ботинка пнул оставшийся на обочине камень, из-под которого появилась удивленная треугольная голова эфы. Обиженная резкостью поведения странного человека, она угрожающе подняв голову, приготовилась к броску и посмотрела на Холмса. Взгляды змеи и незнакомца на секунду встретились. Эфа втянула голову обратно под камень. Возмутитель же змеиного спокойствия значения происшедшему не предал, продолжив после паузы свою речь как будто никакой змеи и не было.
 
         – Доктор, вы бывали в Дрездене?

         – Никогда, – рассеяно ответил новоиспеченный Доктор Фауст.

         Он знал, что противоядия от укуса эфы нет в радиусе двухсот километров и в принципе, встреча с ней – это верная смерть. «Этот тип, пострашнее змеи будет, а выбор? Что меня ждет здесь? Выбора нет!»: пронеслось в его голове. Уняв дрожь, он неожиданно для себя, громко спросил:

         – А что, это возможно?!

         – Можно, можно… – разрешило эхо уже безлюдной горной дороге.



                *                *                *


         … Щелчком сработали замки фиксатора От черного брюха «Стэлс» отделилась сигара.Топливо активировано. Команда! С выстрелом пиропатрона сопло выплюнуло пламя, которое стало медленно разгонять падающего «ангела смерти». Моргнув красным глазом сенсорного наведения и слегка накренившись, сигара лениво показала серебристую спинку заходящему солнцу. А дальше, повернувшись носом к ущелью, взяла цель. Процессор включил ускоритель.

          Тишина сая наполнилась нарастающим звенящим гулом.

                … И задрожали горы...
                … И посыпались с вершин камни…

          а ниже дороги ущелья, где только что вели беседу человек и Сатана, блеснула хищным холодом стального цвета – крылатая ракета…