700kb - гл. 2
Глава-II
Ассирия. Конец весны. Начало первого века до Р.Х.
Тронный зал был погружен в полумрак и, только золоченый трон, стоявший меж лап лежащего льва с человеческой головой, был освещен факелами пропитанными ароматической смолой, запах которой был слышен во всех уголках помещения. На расстоянии вытянутой руки от тела льва стояли попарно четыре воина. На них сияли в тусклом свете факелов натертые маслом медные доспехи. Лев и застывшие фигуры караульных, вооруженных тяжелыми секирами, казались не живыми. По залу плавала, раскачиваясь, сизая паутина факельного дыма. Но вот от малой потайной двери, расположенной в дальнем углу зала, пошла волна свежего воздуха. Паутина качнулась волной, порвалась и растаяла. Раздались шаги и скрип двери. Стражники подтянулись и застыли.
Из темноты колонн появились две тени. Первая, попав в полосу света факелов, превратилась в высокого статного человека средних лет с волевым лицом, наполовину скрытым широкой курчавой бородой. Парча его халата засверкала тысячами искр от попавшего на материю света. Тяжелой и важной поступью человек с бородой подошел ко льву и, бегло глянув на охрану, сел на деревянное, с пуховыми подушками, кресло трона. В каждом его шаге, движении, были заметны величие и важность.
– Подойди ко мне, – сказал Тигран Великий человеку, который остался стоять в тени колонны. – Не пристало первому лицу государства кричать через весь тронный зал. Или ты Ходин считаешь, что заслуживаешь такой милости?
Худая фигура в длинном темном плаще привидением выплыв на свет, раболепно склонила голову. Его седые длинные редкие волосы в поклоне обнажили большие уши, отчего Ходин стал похож на злого колдуна.
– Я весь внимание, мой Царь, – быстро, не поднимая головы, проговорил трескучим голосом колдун, четко выделяя каждую букву.
Довольный лестью, Тигран усмехнулся в усы.
– Я только поступками – Царь! Ты же знаешь, твой ученик, по истечению назначенного Великим Собранием времени, взойдет на престол. Вот кто истинный Царь! Одна беда, сможет ли он удержать нажитое своим отцом и мной? Что молчишь?
Ходин, сделав паузу, задумчиво ответил:
– Уж и не знаю, есть-ли нужное в моем откровении?
Тигран разрешающе махнул рукой.
– Я надеюсь, что твое опекунство не закончится с восхождением царевича на престол. Арташес умен не погодам, но очень эмоционален, а самодержец с эмоциями – это беда для государства. Не проявив твердости в решении вопроса, можно проиграть не только перечисленное тобою, но и страну в целом. Без твоей твердой руки царевич не потянет. Уж очень он мягок и прямолинеен.
– А ты на что? – совсем не грозно, но громко спросил Тигран. Он уже услышал подтверждение своим мыслям и не был настроен на разнос. – Почему ты, кладезь ума, не можешь научить его править государством? Уж кому как не тебе, знать премудрости правления? Не ты ли был учителем сенатора Гая Юлия?
Голова Ходина опустилась ниже, отчего его позвоночник выгнулся колесом.
– Я. Но ты знаешь характер своего племянника. Кость в нем – артошесова. Его мозг принимает только то, что имеет аналог правды. Сердцем чувствует боль и страдание ближнего. А стране нужен человек с несгибаемой волей. Таких людей, кроме тебя, в нашем государстве нет.
– Да-а. Верные слова. Хм… Великий Арташес был добрым правителем. Был...Но с каких это пор, Ассирия стала твоим государством?
Злобы в голосе грозного мужа слышно не было. Ходин чутко уловил настроение Тиграна и решил подыграть.
– А как же иначе, мой государь. Я не был на своей исконной Родине столько лет, что и не помню как выглядят лица моих бывших соседей. Я забыт своими родственниками и вижу свою значимость не там, где родился, а там где нуждаются в моих скромных способностях. Я беден и счастлив, что не имею семьи и недвижимости.
– А дочь? Она всегда неподалеку от тебя.
– Скорее всегда с тобою, мой повелитель, - тихо проговорил Ходин и его спина заметно выпрямилась.
Тигран заметил перемену позы учителя царевича. Намек был понят и он зло нахмурился.
– Если я узнаю, что она говорит с тобою о том, о чем постоянно пытается у меня выведать, я посажу ее на кол. Вопросы у твоей дочурки, совсем не детские.
Спина Ходина вновь приняла подобострастный изгиб.
Это Тиграна устраивало. Он увидел выражение покорности, а что было за ней, его интересовало мало. Раб должен знать свое место.
– Да и так ли ты беден? – уже спокойно спросил Тигран. - Совет по объединению Ассирии мной был оценен щедро. Или я мало дал тебе денег?
– Спасибо. Я делаю свою работу не из-за денег, а только лишь во благо государства. Одна беда, объединение было проведено в обход Рима. Я думаю, это было твоей ошибкой. Возможно, ты немного поторопился с решением.
– Не знаю. – Тигран почесал широкой пятерней низ подбородка, отчего его широкая борода заходила ходуном. – Мы дали Риму свободный проход через территорию Софены. Беспошлинный! Они ничего не потеряли. Их караваны идут по землям Ассирии без особых затрат. К чему и зачем пожаловала эта лиса, я не могу взять в толк. Что скажешь?
Старик развел руками.
– Откуда мне знать, что роится в голове у Цезаря. Может по случаю Игрищ он хочет пригласить тебя в Рим? Но сердце подсказывает, что виною – Софена. А когда назначена встреча? Как ты собираешься вести беседу?
Тигран взволнованно засопел.
Было видно, что встреча с легатом его пугала, и сегодняшняя беседа с Ходиным не была случайной. Уж это старик понял давно. Тигран нуждался в совете только когда заходил в тупик. Благо, что в голову Тиграна, никак не лез тот факт, что не обратись за советом к Ходину в прошлый раз, он бы в тупике сейчас не был. Не был Тигран и дальновидным политиком. Выйдя из одной щекотливой ситуации, незаметно для себя нашел новую. Да, на Великом Собрании, вопрос о присоединении Малой Ассирии к Великой Ассирии – Тигран преподнес как свой собственный. Озарило его, видите ли.
Внезапно открылась парадная дверь. На пороге зала, появился глава охраны. Прижав кулак на римский манер к закованной в металл груди, склонив голову в поклоне, он громко сказал:
– Сенатор Аврелий, легат Рима, посланник Цезаря и Сената у входа в тронный зал. Вели пропустить, мой повелитель!
За дверью послышался громкий топот. Двери распахнулись настежь. Глава охраны был грубо отодвинут рукой легионера и в зал, вошел римский вельможа.
Аврелий, в свои сорок пять, выглядел добрым и уставшим от жизни толстяком. Он был одет по последней римской моде в широкую отороченную горностаем шелковую тогу, скрепленную усыпанной дорогими каменьями фибулой. На опухших от болезни ногах сандалии, с деревянной подошвой в высокой золоченой шнуровке. Он по-хозяйски шел по тронному залу. Громко топоча, за ним следовала многочисленная охрана. Зал наполнился металлическим звоном бряцающего оружия.
Ходин тихо отошел в сторону и скрылся в тени мраморной колонны.
Скользнув подслеповатыми глазами по залу, сенатор сдвинув мохнатые брови, направился ко льву.
– Великий Рим, в моем лице, приветствует тебя! – произнес певучим, хорошо поставленным ораторским голосом Аврелий.
Не ожидая приглашения, он повернулся к воину-римлянину и, указав на обшитую мягким материалом скамью, стоявшую у стены рядом с резным шахматным столом, громко сказал:
– Гордиан! Сюда, к трону, скамьи и стол с шахматами. Будем биться с тобой, Тигран! Выиграешь, дам тебе две луны на улаживание дел с Софеной, а нет, поедешь со мной в Рим, прикованный к веслу галеры. Ха-ха! Шучу, – заметив изменившееся лицо Тиграна, сгладил тон Аврелий. – Темно у тебя тут как в погребальном склепе. Чувствуешь, привыкаешь...
Не спрашивая разрешения вскочившего с трона Тиграна, легионеры уже несли на свет две скамьи и невысокий стол. Шахматные фигуры, выполненные в индийском стиле из слоновой кости, угрожающе зашатались, но не упали.
– Ты не рад моему прибытию? Я прав? – певуче спросил сенатор.
Широко раскинув руки, Тигран с улыбкой шагнул навстречу Аврелию.
– Конечно ты не прав, Великий Аврелий! Готовил другой прием! Нас ждет праздничный ужин. Жертвенный барашек уже на вертеле. Зажгите факелы, принесите в зал вина и фрукты! – обратился он будничным голосом к растерявшемуся главе охраны.
Отдавая поклоны направо и налево, он быстро ретировался, гремя длинным мечом, глухо постукивая им по полу. Это развеселило римлян, но под взглядом легата, они утихли.
Тигран почтительно сел на приготовленную скамью. Он был обескуражен хамским поведением сенатора и, понимая в какую беду он попал, искал выход. Аврелий оценил поведение Тиграна. Он сел на скамью, предварительно разгладив тогу, натянув ее края руками.
– Ты играешь черными, – пропел Аврелий, уже более миролюбивым тоном.
– Это почему же мне такие привилегии? – натянуто улыбаясь, спросил Тигран.
– Свой первый ход ты уже сделал. Потому я здесь. – усмехнулся Аврелий, показав ряд ровных белых зубов.
Тигран готов был вспыхнуть. Еле сдерживал себя, он сжав кулаки. Сенатор нахмурился. Его рука с резным белым конем застыла в воздухе. Было заметно, что Аврелию понравилась шахматная фигура, однако, установив ее на поле, он сделал ход тем же конем и с интересом посмотрел на Тиграна.
– А ты не знал, что свободные граждане Софены не будут молчать, безмолвно следя за твоим бесчинством?
Тигран с изумлением посмотрел на посланника Рима.
– Для меня это новость.
Легат посмотрел на него с насмешкой.
– А для Цезаря и Сената – нет. Делай ход, но думай! Ибо теперь, каждое твое движение находится под пристальным вниманием Великого Рима, – тихо пропел Аврелий.
Твердой рукой Тигран двинул вперед от короля черную пешку.
Аристократическим движением Аврелий навстречу черной сделал длинный ход пешкой от ферзя. Пешки противников встретились в центре. Тигран, не задумываясь, побил вражескую пешку, водрузив на ее место свою. Белый ферзь побил пешку противника.
– Прямо как в жизни. Погнавшись за мелочью, ты поставил под удар целое государство. Ты! Покусился на договор Рима с Софеной! Город исправно платил дань Сенату за свой голос, а тут ты со своими пешками. Твои воины ограбили город, нанесли оскорбление горожанам, изнасиловав их дочерей и жен. Они обесчестили их святыню – храм! Перебили половину мужского населения, … и ты не в курсе событий! Печально слышать.
– Мои солдаты не пролили и капли крови! – закричал Тигран, вскочив со скамьи, энергично жестикулируя. – Ну, были пьяные драки. За всем не уследишь!
Рука закованного в тяжелые доспехи Гордиана, легла на плечо повелителя Ассирии. Тигран остыл. Он опустился на скамью. Плечи его безвольно поникли, а дыхание участилось.
– Гордиан, письма. – приказал легат.
Легионер подал знак. Поднесли ларец. Достав из-под панциря ключ, который висел на шелковой крученой нити на его шее, не снимая тесемку, воин всунул ключ в потайное отверстие. Раздался щелчок. Крышка ларца открылась и легионер вытянул из темного нутра сундучка два пергамента, скрученных льняной веревкой. Сделав шаг к столу, он с почтением передал послания сенатору.
– Подойди ближе, - приказал Аврелий.
Гордиан обошел стол и остановился в ожидании приказа. Сенатор протянул руку к поясу легионера. Вытянув из его ножен гладий, он одним движением перерезал веревку. В тишине зала раздался грохот упавших на пол печатей.
– Ну слушай, Тигран, – зловеще пропел сенатор. Он вернул меч легионеру и, не спеша развернув свиток, начал читать:
… Послание сие - Великому Цезарю Вселенной и Рима Тиберию и Сенату от преданных рабов Твоих и смотрителя за городской стеной центуриона Дометия, назначенного на должность Волею Твоей. В согласии с честными горожанами Софены, взываем в едином гласе в прошении о правильности суда и наказании бесчинствующего войска Ассирийского. По окончанию посева зерна, когда в небе стояла полная луна, произошло нападение войск ассирийцев. Они ворвались в город, несмотря на представленную охранную грамоту. Софена три дня подвергалась разорению. Ассирийцы грабили, насиловали и убивали. Божественный храм Артемиды подвергли кощунственному разграблению. На жертвенном столе храма учинили пьяные оргии. На стороне восхода солнца захватчики тараном проломили стену, в чем и надобности не было. Привели в негодность городские ворота, которые закрытыми для них не были. Обозленный люд спрашивает: Как дальше жить? Горожанам дано Сенатом право вольных граждан наравне с гражданами Рима. Понесшие урон купцы в Собрании, решили перенести Шелковый Путь из Китая в обход Софены. Город придет в запустение. Ибо не будет работы кузнецам и ремесленникам. Опустеют рынки, придут в негодность городские стены, некому будет платить за их ремонт и воздвижение. В гласе едином, просим Великого Цезаря и Сенат наказать виновных и восстановить справедливость, а ценности вернуть честным горожанам. Обложить штрафой за действа кощунственные, за поруганную честь Богини, девиц и их родителей, равно как и за смерти невинно убиенных воинов и ремесленников, а семьям их воздать должное, и далее…
Закончив чтение, Аврелий передал послание легионеру. Взяв со стола черного короля, глядя в глаза Тиграну, он тихо, но выделяя каждую букву, спросил:
– Ворота зачем привели в негодность? Зачем стену порушили? – Аврелий с презрением сузил глаза. – У Цезаря и Сената сложилось впечатление, что следующей Софеной будет Рим! Не страшно? Ты понимаешь, что поднял руку на людей, которые верно служат Риму?
Внезапно раздался сухой треск. Аврелий разжав ладонь, бросил на стол остатки шахматной фигуры. В тишине зала послышался звук упавших обломков. Тигран увидел как по мраморному полу покатилась к трону голова черного короля. Даже в свете факелов было заметно как побагровело лицо Тиграна.
– Нет вопросов, все понятно? Приступим ко второму посланию.
Тигран взял отполированный до блеска медный кубок, но увидев, что дрожат руки, пить вино не стал. Чуть подержав сосуд он поставил его на столик. Его взгляд непроизвольно возвращался к голове черного короля.
– … По получению послания от Собрания честных горожан Софены, Император Мира Всего, Великий Цезарь Тиберий, повелевает Сенату: Провести должное расследование. Для этих целей, снарядить в поход легион копейщиков. Главой назначить выбранного сенаторами легата, который на месте обязан оценить в правиле действия правителя Ассирии по случаю в Софене. Если послание от софенян верно, то легату надлежит знать:
I. Цель вероломного нападения на город.
II. Какова сумма ущерба честных граждан Софены и города.
III. Вновь предложенные Ассирией границы.
IY. Наравне с горожанами выяснить ущерб нанесенный купцам, ведущими торговлю с Римом, но идущими в
караванах через Софену в Рим.
Y. По проведению: В правиле, составить письмо в Сенат. По получению ответа от Сената, посетить
единодержавного правителя Ассирии и за содеянное бесчинство, обязать оного, от имени Рима, дабы
собрал назначенные Сенатом штрафу.
YI. Если, войска Ассирии вступят в бой с римлянами, Цезарь дозволяет: использовать силы легионов
восточного крыла. Сенату, донести сведения до командующего восточным легионом Рима Императору
Карпилосу, дабы он держал войска во внимании возможного похода против ассириян. С момента обращения
Сената к Императору в несении воли Цезаря, считать титул Карпилоса – трибун.
По исполнению, обозначенный Сенатом Легат, в кратчайшее время обязан донести собранные
знания в Рим.
Послание ведомо Великим Цезарем Вселенной и Рима Великим Тиберием, и писано в
точности сенатором Демитром.
… прочитанное Аврелием затихло в коротком на последнем слове - эхе. Зал погрузился в тишину.
Тигран молча смотрел на мраморный пол, туда, где лежала часть шахматной фигуры. Сенатор заметив направление взгляда, грузно встал и шагнув, демонстративно наступил на отломленную голову. Под сандалией послышался слабый треск хрупкой слоновой кости.
– Это шах. А мат, тебе поставят наши войска, – толстый зад Аврелия вновь занял место на мягкой скамье. Даже если ты соберешь штрафы, все семьдесят талантов, восстановишь город, а это еще пять, приведешь городской окрест в старые границы – Я, не дам тебе никакой гарантии, что ты вернешься из Рима живым! А в Рим, тебе надлежит прибыть по пришествию восьмой луны. Так пожелал Цезарь и так хочет Сенат.
Уставший от длинной речи, легат взял кубок Тиграна и отпил вино.
Правитель-регент поднял голову и посмотрел на Аврелия налитыми кровью глазами.
– Я не буду оправдываться перед Сенатом пока не проведу собственного расследования. Да и штрафа мне кажется непомерно большой, – сказал Тигран шумно дыша.
Сенатор слабо улыбнулся одними губами.
– Да-а! Ты - не Гай Юлий. Он, волею проведения оказался в плену у морских разбойников. За свое освобождение, будучи беднее тебя но благороднее, он сам назначил сумму многим больше вмененной тебе, – пропел с хрипотой в голосе, Аврелий. – Не ценишь ты себя! Совсем не ценишь. Не торговаться к тебе пришел, а донести волю Великого Рима, которому ты нанес обиду и убыток. Ты не нуждался в торгах и советах, когда громил город. По истечению срока восьмой луны, на территорию Ассирии вступят римские легионы. Посмотрим, каким ты останешься в глазах потомков. Тут тебя не спасет даже все золото мира.
– Насколько известно, Гай Юлий, освободившись из плена отдал разбойникам выкуп, а после, взял близ расположенные войска и корабли. Он настиг обидчиков разбив их, а после вернул таланты тому, у кого они были заняты, – со злобой в голосе сказал Тигран.
Аврелий нахмурив мохнатые брови, с укором посмотрел на Тиграна.
– А кто заставляет тебя поступить по-другому? Объявляй войну Риму. Войска у тебя обученные. На раз – стены крушат, на два – грабят город. У некоторых мечи, что весла на галерах (по залу пробежал хохот легионеров). Ты не сенатор Гай Юлий! Ты первый, но среди последних! Даже вообразить не могу, как тебе смогла прийти такая "умная" мысль: объединить два государства? Пожалел денег на правило соглашения с Римом, теперь тужься, рожай таланты. Все, мне пора!
Легат тяжело поднялся и, подав рукою знак Гарпиусу, медленно пошел к выходу. Тотчас зал пришел в движение наполнившись грохотом бряцающего оружия. Вскоре двери захлопнулись.
Оцепенев, Тигран еще долго сидел в тишине, а после, вскочив, перевернул стол и раскидав по залу скамьи. Он подбежал к охранявшему трон караульному. Вытаращив в гневе глаза, он рывком отнял у воина секиру.
– Ходин! Где ты, сучий сын! Я убью тебя!
Но Ходин уже давно скрылся. Выбежав из залы, старик кинулся в покои дочери. Не найдя Ходина рядом, регент стал крошить мебель мощными ударами секиры. Вскоре, зал стал полон обломками дерева и переломанными шахматными фигурами.
Побросав секиры и спрятавшись за безучастно наблюдавшим мраморным человекольвом, лежали насмерть перепуганные охранники.