Повадилась ходить к нам в офис одна рыжая проныра. Про таких еще говорят – хищница!
Не сама пришла, ее Валентин Игоревич привел - бывший подчиненный и нынешний друг шефа. Никогда ему это не прощу! Потому что пришла она не просто так, а по «мясо» моего шефа. Пусть оно и «суховатое», и костей в нем больше чем всего прочего, но в комплект к этому «высоко диетическому продукту» идет всякое движимое и недвижимое имущество. И вероятно, его не мало. Вот это ее аппетит и простимулировало. Я просто по выражению ее лица увидела, что хоть она еще в глаза не видела Давида Эдуардовича, он уже ей нравится! С первого взгляда и только по внешнему виду его офиса оценила насколько привлекательный мужчина! И главное чем она больше по сторонам смотрит, тем сильней он ей нравится!
Вообще-то я не склонная плохо думать о людях и хотя «рыжая» мне совершенно не понравилась, я и о ней плохо не думала, пока она сама не дала мне для этого повод. И очень существенный! Но не буду забегать наперед. Расскажу сначала…
Как-то среди рабочего дня вошел Валентин Игоревич как, всегда совершенно не по-мужски источая вокруг ароматы дорогих парфюмов. Как выяснилось, когда-то он работал «у нас» в продажах, теперь работает, и весьма успешно, на какой-то крупный холдинг. Впрочем, это не удивительно. Болотников - это его фамилия - и Дедушке морозу в страшную пургу горсть снежинок продаст. Кстати сказать, по весьма не скромной цене. Ибо она «VIP»! Как и все что он продает. Даже если это паршивые китайские пуховики… шитые несовершеннолетними филиппинскими гастарбайтерами. Скажет - ручная работа и продаст вам втридорога. То есть такой пролезет и в игольное ушко и в другое не менее узкое место, причем совершенно без помощи мыла. И вот входит этот экземпляр!.. Франт, кстати сказать, редкий! Пальто на нем дороже моего персонального компа, шелковый шарфик, туфли блестят так, что я слепну. Короче – икона стиля! А следом за ним вплывает еще одна икона стиля. За второй из икон волочется по полу хвост ее норковой шубы. Приличный хвост надо бы сказать. А ножки какие! Освенцим! Еще и на шпильках. В общем тоньше некуда. Как у Масяни – ниточки. Очень-очень тонкие. Шелковые вероятно… Даже не модель – вешалка! Но при этом ухоженная. Не знаю, как она выглядит, если смыть с ее лица все что на него приштукатурено. Потому как ресницы приклеены такие, что вначале вошли они, потом сама их носительница. Или – переносчица?.. И возраст так сразу не определишь. Может ей 30 как мне, просто выглядит плохо, а может все 45 как шефу. Совершенно непонятно!.. Маскировка умелая. Ни одно морщины, но тот факт, что она не решается улыбнуться в ответ на улыбки Болотникова, означает, что кожа уже не тянется! Намекает, что там не одна подтяжка.
В общем, мисс тщедушие поцокала в приемную и оглянулась…
Второй раз напомню, что я не склонна злословить о людях. Худые там они или полные, мне все равно. Но «эта» отдельное дело…
-Ну как тебе? – довольно, словно он, а не шеф имеет отношение к окружающей красоте, спросил Болотников.
Дамочка пренебрежительно дернула плечом и сделал такое лицо... которое мгновенно внушило мне крайнюю к ней антипатию. Тем не менее, по закону своей должности вежливо приветствую вошедших и отступаю за свой стол. Что бы Болотников по своей привычке не ущипнул меня в знак приветствия за то место, на котором мне еще весь день сидеть…
Валентин Игоревич, не смотря на то, что редкий ходок или как раз поэтому, человек воспитанный. Поздоровался. «Тщедушная» искоса посмотрела на меня взглядом, каким смотрят на грязь под ногтями и демонстративно отвернулась. Мол, видеть не желаю. Она не только мисс тщедушие, но и госпожа высокомерие, по совместительству. Хотя я таких уже встречала, они с теми женщинами, у кого нет трехметровой шубы не здороваются, как и с теми мужчинами, которые не могут такую купить. Впрочем, мое дело маленькое и в таких ситуациях мне должностью положено «глотать» все… Поэтому молчу.
Не успела предложить кофе, на шум голосов притопал шеф. Открыл дверь, оглядел вошедших. Прошелся по мисс тщедушие глазами и вижу… она ему приглянулась. А что удивляться? Он же мужчина, хоть и трудоголик. К тому же не женат, и все время тут торчит. Конечно у него при виде мало-мальски пригодной женщины - но толь не из числа подчиненных - начинается активное слюноотделение. На женщин-подчиненных правда тоже бывает, но он это очень скрывает. Хотя я как-то поймала его в буфете. Стоял в очереди. Кстати, первый раз вижу, что бы шеф в собственной конторе в очереди стоял. Вот такой он у нас… Хотя, думаю, это для него возможность просто отдохнуть… Так вот! Стоял он. Последним стоял! Плакат напротив рассматривал с двумя пирожками на нем. Явно голодный… И тут проходят две экономистки. Совсем еще молоденькие девушки и у одной ну жуть, какая короткая юбка, а ножки при этом вполне даже упитанные. Но симпатичные. Видели бы вы, как у него глаза загорелись, он за этими ножками до самого противоположного конца буфета следил. Потом вероятно боковым зрением увидел, что кто-то рядом стоит и покосился. А это я. Ох он и стушевался! Какой он все-таки забавный! А я еще забавней. Возьми и засмейся! Вообще после этого аппетит пропал, так он на меня в ответ посмотрел! Я даже слегка присела. Потом отвернулся и делает вид, что вообще меня не знает. А я «тушуюсь» за его спиной.
-Да это нормально, - бурчу я тихо… Додумалась! Неловкость хотелось сгладить... – Вы же мужчина…
-Правда? – с издевкой спрашивает он. – Спасибо что сказала. Не знал.
Ох, умеет он вот так вот ответить, что кишки поднимаются к гландам. Убил. Насмерть! Стою бардовая, губы кусаю.
-Я в том смысле, - не унимаюсь, сглаживаю я, – что ноги у нее красивые, я вас понимаю.
Он мне что-то еще хотел сказать, даже рот открыл и пальцем взмахнул. Есть у него такая привычка, в рассерженном состоянии рукой махать… Но подавился, вероятно, что-то совершено грубое накипело. И он вовремя вспомнил, что он интеллигентный человек. А таким матом не пристало! Прошел мимо меня. Унесло его ветром. Так и не пообедал.
А я следом…
-Ты почему за мной идешь? Еще не все сказала? – обернулся он, когда я второй лестничный пролет за ним как приклеенная прошлепала.
-Раз вы не будете есть по моей вине, значит, и я не буду. Из солидарности.
Закатил глаза, лицо мучительно растер руками и пошел назад в буфет. Ну а я, естественно, следом. Но перед входом в него предупредил:
-И никаких разговоров на тему… Ну ты меня поняла.
-О том, что вы мужчина? – уточняю (да, я непонятливая!). – Или про то, что я не осуждаю вас, когда вы на ножки смотрите?
-За что мне это? – прошептал он и сел обедать за самый дальний от меня столик...
Вот такой был случай. Он на меня, почему-то, еще долго сердился. Но как мне кажется, он сердился на самого себя. Ему было стыдно, что я его за просмотром «женских» ног поймала. Опять-таки не понимаю почему? Комплексов в нем море. Я даже уверена, что он в отличие от других сотрудников мужчин порно на рабочем месте не смотрит. Откуда я знаю, что другие смотрят? У меня же приятель айтишник! И большой сплетник. Я многое знаю… А этот (шеф) вероятно жутко боится за свой имидж. Воспитание, наверное, строгое, старая закалка или еще что-то. Работа у него для работы. Ну, человек! Откуда он такой правильный упал? С какой звезды? Маленький принц Экзюпери, блин…
И вот этот «небожитель» приглашает «тщедушную» с Болотниковым к себе в кабинет. А мне:
-Принеси кофе.
И тут же взгляд такой обеспокоенный в мою сторону. Вижу, словно в душе у него читаю, о чем думает. Как бы я на его гостью случайно кофе не опрокинула. Он же не знает, что я уже специально обронить хочу. Ей прямо на шубу! Хотел отозвать приказ о кофе, но сдержался. Странно смотрелось, если бы он сам им кофе делал. Наперед смирился с тем, что будет и заготовил извинения на всякий случай...
Когда я появилась в его кабинете с кофе, «тщедушная» что-то рассказывала и играла глазами. Естественно в сторону шефа. Не смотря на то, что и Болотников не женат, и к тому же очень хорош собой - не буду кривить душей! Он высокий, статный, обаятельный и язык у него, что называется, лихо подвешен! Но он для тщедушной не «улов». А вот Давид Эдуардович другое дело. И потом он тоже очень даже… Это в начале мне показалось - седой, худой… У меня тоже зрение хромает. На одном костылике. Не 100 процентное. В лучшем случае процентов 80. Но очки не люблю, а мысль о контактных линзах и том, что придется тыкать собственные глаза пальцем, внушает ужас. Поэтому хожу и живу так… Естественно я не сразу рассмотрела, что он, в общем-то, даже интересный… По-своему. Врать, что красивый не буду, хотя опять-таки о вкусах не спорят. Но моему вкусу выходит «по вкусу»… Я так удивилась когда впервые его в «фокусе» увидела, то есть четким, а не размытым…
Очки при нем никогда не одевала. Во-первых, стесняюсь, во вторых еще один недостаток налицо – близорукая секретарша. Хватит и того что я по его мнению «криворукая». А тут еще и это…
В общем, как-то под вечер глаза от компьютера страшно устали. Все плывет. Уже и шрифт побольше сделал и все равно ничего не вижу. Решилась, одела очки. Они с эффектом защиты от мерцания экрана… Только стала печатать, дверь скрипит и шеф на порог… Вот как чует когда не нужно приходить! Потому и приходит!.. И немая сцена. Замерли, смотрим друг на друга. Он удивленно. И это понятно. Первый раз меня такой увидел. Но и я удивленно. По той же причине. Я его тоже выходит первый раз увидела! Раньше что-то не вполне четкое, если он далеко стоит, а если близко… побаивалась в лицо ему смотреть. По вполне понятным причинам… А тут смотрю и вижу его. А он оказывается очень даже ничего. Худоват все-таки, но ничего. Это дело поправимое. Лицо может и не красивое, но приятное. В общем, я совершенно нескромно его рассматриваю. Как-то забылась. А он говорит:
-Не понял, а где моя «старая» секретарша?
-На пенсии, - отвечаю. Шучу постоянно, к месту и не очень…
-Смешно, - без тени шутки отвечает и идет к чайнику. – А тебе, между прочим, идет. Почему не носишь?
-Правда?
-Я точно врать не буду, - поворачивается и слегка улыбается мне.
А я вижу, глаза у него светло карие. Ресницы черные. И он видит, что я вижу… что-то. Потому что слишком внимательно смотрю.
-Что-то увидела? – настораживается он.
-Вас.
-Ты тут не первый месяц работаешь, уже видела, - замечает он.
-В очках первый раз.
-Ну и как я? – шутит он.
-Красивей чем я думала, - честно говорю я, потому что всегда она не к месту во мне просыпается, эта честность!
Вот тут он и цокнул свою новую любимую чашку! И опять я виновата!.. Ничего не сказал. Собрал осколки и ушел к себе. Без чая. А я до самого конца дня сидела красная и уже без очков. Что бы в случае если он снова выйдет, не видеть его глаз…
Вот и «тщедушная» его явно рассмотрела. И присмотрела. Мне-то, в обще-то, дела никакого… Напоминаю, я тогда о ней еще плохо не думала. Просто без причины ненавидела. Не потому, что мне было очевидно, что они оба друг другу понравились… Словно мне есть до этого какое-то дело?! Меня это не касается, не волнует… Мне – все равно! Просто раздражала она меня.
Подношу кофе… Сначала ему. Хотя некоторые источники утверждаю, что вначале нужно гостю кофе ставить, но мне эти источники побоку. Вот он кормилец моей семьи – в кресле сидит. Смотрит на какую-то рыжую драную… не важно! Мне как я уже сказала – все равно… Так вот. Если бы не его терпение, моя семья бы голодала. Так что на этикет мне плевать. Мне главное ему приятно сделать… хоть раз в жизни. Вот хоть раз в жизни такое случится?!... Ну, да это мысли вслух… Потом подношу чашку Болотникову. Умудрился все-таки гад зад мой погладить. Шеф в другую сторону смотрит, вот руки у франта и развязались. Я так предостерегающе дрогнула над ним чашкой и говорю недвусмысленно:
-Ой, чуть не уронила!
Намекаю этим, еще раз так сделаешь – уроню! На голову уроню!..
А ему тоже все побоку, он улыбается. Шеф, правда, на фразу «чуть не уронила» сразу отреагировал. Напрягся, подтянулся и отвлекся от тщедушной. С волнением провожает меня взглядом к гостье. А я, наверное, чисто из женской мстительности… Мне хоть и «все-равно», но не на столько… Иду неторопливо и вроде как под ноги вообще не смотрю. То есть угроза очевидна. Дошла, чашечку подняла и на Болотникова отвлеклась. Умышленно отвлеклась! Улыбаюсь в ответ на его остроту. Так сказать - учтивость с моей стороны. А чашечка так в моей руке и замерла. Прямехонько над гостьей. Вижу боковым зрением, как мой шеф в тугую нить вытянулся. Напрягся. А Болотников не унимается и что-то у меня спрашивает. Про сахар, кажется. Я отвечаю и поскольку я почти итальянка, в плане активных жестов, слегка дергаю в процессе рукой. Слегка. Ни капли не пролилось. Но шеф в своем кресле даже завибрировал, наблюдая за чашкой в моей руке. Главное «крысу» на стуле под чашкой эта самая чашка нисколько не волнует, как и кипяток в ней - и собственно я - она изо всех сил лицом от меня отворачивается, словно я прокаженная. Еще и нос морщит, духи ее мои не устраивают и она это активно всем демонстрирует. А шеф так даже побледнел весь. Сморю, а он инстинктивно руки поднимет или чашку или кипяток ловить собрался, непонятно - и силком их назад давит. Внешнее спокойствие соблюсти пытается. К подлокотникам своего кресла пригибает. Но я-то ситуацией владею. Улыбнулась, Болотникову ответила и чашку аккуратненько поставила. Тщедушная глянула на кофе, носом потянула и снова морщится, отодвигает. И тут ее величеству не угодили.
-Можно мне воды? – спрашивает у Давида Эдуардовича, улыбаясь в тридцать два. А по виду так во все 96, потому что там как у акулы - зубы в три ряда!
Он смотрит на меня, я тоже улыбаюсь - натянула улыбку так, едва не скрипела - и удаляюсь за водой.
-Я не пью с газом, - говорит она мне, когда ставлю перед ней стакан минералки и тянет ядовитую ухмылочку губами. Ей это в кайф. Поизмываться, погонять меня…
-Сейчас, только сбегаю за ситом, отделю ее от пузырьков, - сахарно улыбаюсь и говорю учтивейшим из тонов, но в глазах-то вызов!.. Вот откуда во мне такая наглость? Давид Эдуардович даже глазами округлился. А Болотников подавился глотком кофе. Правда, от смеха…
Тщедушная хлопает глазами, явно не ожидала такого ответа от «грязи под ногтями».
-Шучу, - невинно улыбаюсь и ухожу за водой.
Принесла, поставила, дождалась, когда тщедушная немощь присербнет слегка и учтиво уточняю:
-Надеюсь, вы не против, что я водопроводной набрала? В кулере, увы, закончилась. Но вы не переживайте, я ее в кувшине предварительно отстояла от грязи. От самых больших ее кусков...
Я думала, шеф меня убьет. И все равно не смогла сдержаться. Вода-то была из кулера, питьевая, но вся эта ее заносчивость, а еще лицо шефа, когда он на нее смотрит… Да я вообще еле сдержалась, что бы ни плюнуть в этот треклятый стакан воды без газа!
«Он», после всего, сделал мне строгий выговор. Правда, без занесения в личное дело. Ограничился словами. И это был первый раз, когда я не краснела, не тушевалась под его взглядом, пока отчитывал. Стояла, сложив руки на груди, красная как мак от злости, поджав досадливо губы и даже не смотрела на него. Совершенно уверенная в своей правоте. Это его и разозлило. Он меня наказал. Перестал со мной разговаривать. Писал записки на самоклейке. Сделай «то-то» или иди «туда-то». Ну как ребенок, честное слово… Но нужно сказать сработало. Я на него злилась, но вся эта ситуация с самоклейками меня обижала. Вернее, терпеть бойкот, было намного тяжелей, чем это можно было себе представить…
Через два дня пришла на ковер молить пощады. Не то что бы я раскаялась в содеянном… Мне было невыносимо терпеть его молчание. Я все время на работе, шеф практически как… член семьи для меня. Понимаю, что это сложно понять. Тем более вы его совершенно не знаете, а я не в силах передать какой он. Из моих повествований выходит, что он все время или молчит или бурчит. Но это не так! Он больше, шире, объемней. Как я могу описать, с каким выражением лица он меня выслушивает, когда я болтаю с ним на отвлеченные от работы темы? Какая-то забавная смесь отцовской теплоты и чисто мужского понимания к такой небольшой женской слабости как «тарахтеть о всякой чепухе часами без умолку». Откуда в нем столько терпения? Как выразить насколько это меня в нем восхищает? Если бы вы видели, как забавно он бьет себя полбу, если я что-то опять разбила или поломала. Как смешно это у него получается! Не всякий клоун так сможет. А секрет в том, что это не игра, а искрений жест. Или как он глаза закатывает. Мол, за что мне это?! Обо мне, естественно!.. Один раз угрожал - так разозлился - ремнем меня отлупить. А я обнаглела что-то, в последнее врем, потому и заявила ему:
-Если вы его снимите, брюки упадут. Вам будет стыдно! Потому что вы тощий как палка. А все, потому что есть забываете!
А как он ругнется сквозь зубы?! Никогда такого не видела. Громко при женщине ему воспитание не позволяет. А поскольку в его глазах я не столько женщина сколько «вредительница», то полушепотом при мне можно. Я даже точно знаю, на какое известие и какими словами он мне будет отвечать. И этих слов мне жутко не хватает. Мы почти семья. Почти… И вот он со мной не говорит. Как это выдержать? Не с моими нервами…
Стою перед ним, сопли платком по лицу размазываю. Уже знаю, что он моих слез боится страшно, поэтому плачу, не сдерживаюсь. И что-то неразборчивое причитаю. А он как всегда в таких ситуациях сидит за столом пол лица рукой скрыл и только один глаз полный паники на меня смотрит. Но он мужик все-таки очень умный, потому что минут через пять неутихающих рыданий он спросил, когда смекнул к чему спектакль. Чисто женское давление на мужскую психику! Попытка подавить «восстание», добиться полной капитуляции.
-Чего конкретно ты от меня добиваешься?!
-Перестаньте со мной не говорить! – жалобно сморкаюсь в платочек и смотрю сквозь слезы.
-Отказываюсь идти на уступки! Нечего спекулировать слезами! Я твой руководитель. Я твой, а не ты мой! Иди немедленно в туалет, выдуй все, что там хлюпает в твоем носу, и не вздумай еще хоть раз нагрубить моим гостям, что бы они там тебе не демонстрировали! Или я не знаю, что я с тобой сделаю!..
Он еще минут пятнадцать меня отчитывал, и я время от времени срывалась на слезы. В итоге совершенно измученный моими рыданиями и опустошенный причитаниями отправил меня в приемную. И строго-настрого плакать впредь запретил! Без шуток. Сказал «Издаю приказ!». Это как же я его довела, раз ему такая идея в голову пришла?! Заставил его напечатать и подписал. Забавно мы его писали. Тру слезы, хлюпаю носом, пока он нервно текст от руки верстает. Черновик для меня. Лицо у меня красное, припухло от страданий, спрашиваю характерным для плачущих слегка гнусавым голосом: «За чьими подписями?». Спрашиваю не просто так, у нас почти все документы идут с согласованием главбуха или юриста. Он мне:
-Ты что обалдела? Как ты такое главбуху на подпись понесешь? Что бы все уверовали в мою невменяемость? Это между нами!
В общем, напечатала, принесла ему на подпись. Лью слезы при этом безостановочно, но уже без звуковой трансляции страданий, хотя и вполне реальных… Взял, читает, бросает при этом нервное за спину (Туда где я с платком стою):
-Не реви… Не капай на бумагу! Не реви, сказал! Я зачем этот приказ издал? Немедленно подпиши что ознакомилась! Будешь реветь, оштрафую в размере премии…
Подписали с двух сторон. Приклеил собственноручно там, где я буду это видеть. Одна я! Чтобы помнила что плакать строжайше запрещено… Если бы это помогло! Я как плакала, так и плачу. А шеф потом придумывает для меня премии внеочередные или еще что-то, чтобы хоть как-то компенсировать то, что он у меня за слезы вычел. Вот за это я его и люблю. Как руководителя! Он очень добрый. Но слово свое всегда держит!.. Только потом обязательно придумывает, как сделать так, что бы его непутевые сотрудники ни были им обижены…
Пока мы с этой бумагой возились, и я раз пять ее перепечатывала. Потому что, то слезами закапаю, то опечатаюсь… Он так активно на меня сердился, что забыл, что он со мной не разговаривает. А потом ему было стыдно, что он забыл, и он решил притвориться, что он разговаривает со мной, потому что простил…
В общем, самоклеечная эпопея на этом закончилась. Правда, ненадолго… Потому что как я уже говорила, зачастила к нам одна рыжая проныра...