По центральной улице большого города совершали дефиле две норковые шубы. Они шагали медленно, «через ножку», при этом мило беседовали. Настоящая жемчужная шуба слегка кокетничала, поводила плечиком. Новенькая, из цельных пластин, она гордилась блестящими остями и густым подшерстком.
Проезжающие мимо дорогие Лэнды и Мерины, обдавали шубы порывами ветра и вздохами. От движения воздуха на шубах всколыхивались шерстинки, бодрились и снова укладывались на отведенное им место. Зимнее солнце тонуло в их гладкой и пушистой поверхности.
Сапфировая явно нервничала. И как тут будешь спокойной, если они с приятельницей уже битые пять минут идут по улице. Мало того, что идут пешком, так еще и в грубом одиночестве: ни тебе восторженных аплодисментов, ни кавалеров. Как на грех, мимо пробежала шоколадная шуба. Просто «а-аба-лдеть», какая шоколадная. Сверху вязаная шапочка, типа «A-la tjurban». Бежит, сапогами за простую тысячу поцокивает. Сама за вторую сотню по цене зашкаливает, а аксессуары – на три у.е. Похоже, сапфировая шуба что-то упустила и не попала в новое течение моды.
Тайно вздыхая под подкладкой, сапфировая пыталась представить себя в сапогах за простую тысячу… Ну уж нет, надо заказать себе еще проще, например на 200 у.е. Конечно, придется потратиться. Простота всегда стоила больших денег.
- Иначе, одни тулупы да полушубки клеиться будут, – подумала про себя сапфировая, а ей так хотелось бы выйти замуж за… за…
Ну, не знала за кого бы хотелось ей выйти, лишь бы прииски у него в кармане, или на нефтяной трубе он «сидел», или… Тут у шубы начинали расползаться швы от размышлений и мечтаний.
Дойдя до края цивилизации, то есть до перекрестка, шубы, не сговариваясь, повернули обратно. Там, за шумным перекрестком, начиналась обыденная жизнь простых пальто с цигейковыми воротниками. Магазины, толчея, в которых кожаные куртки, с разъехавшимися молниями, исходили криком, мусолили всех подряд толстыми животами и неудобными авоськами.
Горделиво подняв изящную шапку удачно подобранную по цвету, жемчужная шуба взяла под рукав свою приятельницу, сапфировую шубу.
- Какая милая погода сегодня, - проворковала она, одаривая на ходу нежным взглядом, притормозивший рядом, Лэнд, - можно спокойно проветриться, не все же висеть по клубам.
- Я так устала от этих ночных заведений, просто шапка кругом идет. Уже отвыкла от дневного света, а он так полезен. Мой портной настоятельно рекомендовал прогулки днем, иначе может моль завестись.
- А мне моль не страшна. Мой портной прописал мне уникальное средство. Я за него выложила целое состояние, зато какой результат: шерстинки блестят и без солнца, а подшерсток такой мягкий. Немного похожу жемчужной и перекрашусь. Говорят, в моду входит цвет стальной окалины.
- Стальная окалина давно в прошлом, - мило улыбнулась сапфировая, ей так хотелось поставить приятельницу на место, чтобы не зазнавалась, - сегодня гламур - «ржавчина». Такие миленькие разводы от рыжего к размыто грязному…
И тут в их содержательную беседу вломился грубый овчинный тулуп. На всем ходу он врезался в пространство меж подругами. Примитивно выделанная кожа несла на себе нестриженную, пахнущую овчиной, шерсть. Воротник лохматый, над ним помятый треух с оторванным козырьком. Рукава в карманы, полы торчком, а под ними серые валенки. Бр-р-р…
- Прошу прощения, мамзели… - на ходу бросил тулуп и ринулся было дальше.
Не тут то было. У шубок от такого нахальства каждая шерстинка встала дыбом.
- Ах, ты, тулуп неумытый, куда прешь, быдло деревенское? – взорвалась сапфировая, ей было до боли жаль седьмую ость в тысяче пятом ряду, у которой слегка погнулся самый кончик. - Не видишь, что здесь шубы приличные прогуливаются?
- Я же извинился, - ни сколько ни смутясь, улыбнулся тулуп.
- Хамло, он извинился… - распалялась сапфировая, удивляясь тому, что товарка отмалчивается. - Да у меня каждая шерстинка стоит дороже всего тебя. Куда тебя несет с невыделанной мездрой, да в калашный ряд.
- Простите деревенщину, давно в цивилизации не был.
- Вот и торчал бы в своем навозе, - сапфировая нервно ворохнула шерстинками.
Она повернулась к жемчужной… У той все шерстинки стояли дыбом и тянулись к тулупу. Жемчужная исходила негой.
- Деревня – это так романтично, - проворковал она и потянулась к грубияну, - а к нам надолго?
- Дела сделаю - и обратно.
- Как интересно… А что вы сегодня вечером делаете? Может отдохнем вместе?..
- Хорошее предложение…
И они удалились, оставив сапфировую одну скучать на проспекте.
…Через два дня, жемчужная, наконец-то, отзвонилась. Сапфировая вначале не хотела брать трубку, потому что гневалась: бросить её вот так на площади, заставить торчать одну на тусовках, не с кем даже было обсудить нового кавалера шоколадной шубы… Но любопытство взяло верх.
- Слушай подруга, - затараторила жемчужная в трубку, - только вначале сядь, а то упадешь. Я замуж выхожу за тулупа.
- За эту деревенщину? – нервно хохотнула сапфировая. – Поедешь коровам хвосты крутить?
- Что-ты, тулупчик, такой крутой бизнесмен…
Сапфировая, не дослушав подругу, нервно запустила мобильник в дальний угол комнаты…