Часть вторая главы VI
Едва две Корнелии переменили позицию на «ты мне – я тебе»… в спальню входит Дидий!
– Инстеан, только спокойно, – говорит Фабия, надевая тунику. – Присядь, поговорим. Вон там вино, замечательное, давай вместе выпьем, – пока она заговаривает супруга младшей Корнелии, та уже успевает вскочить, надеть тунику, укутывается ещё и покрывалом, а старшая нехотя присела и прикрыла бёдра своим косским колобиумом. – Присядь и ты, Мерулина, не суетись, ибо ничего страшного не случилось. Стыдиться тебе нечего, кроме того, что ты непростительно, неприлично моложе, свежее всех нас троих. Как Фламина Великой Матери Богов, я прошу всех мирно и спокойно, без гнева и взаимных оскорблений, поговорить.
– Чудесно, Аркесилай! Видишь, Гай Дидий, какая ритор гостит у тебя?
– Но почему вы голые в моей спальне, на моей постели, с моей женой?!
– Эй, тише, пожалуйста! И скажи «спасибо», что не позвали мужчин, и что тебе вообще достаётся…
– Подожди, Феодота. Возлияние Пакс!.. Выпьем за здоровье Гая Инстеана! – выпив пол-кубка, Присцилла продолжает. – Не буду пока упоминать, как только что на моих глазах мне тоже изменяла жена – и я не кричу и не возмущаюсь. Оставлю это. Итак, начнём. Я утверждаю, что ничего не случилось, а Дидий с этим не согласится. Он скажет: «Не прошло и пяти дней, а моя жена делит ложе, моё ложе, с другими! О Боги! – воскликнет он. – Неужели мне скажут, что это в порядке вещей?!» Верно, Гай Инстеан?
– Да.
– Феодота, Глицерия, вы-то не считаете, что произошло нечто из ряда вон?
– Нет, пожалуй, – робко соглашается Мерулина, оглядываясь на партнёршу. – Ты права, всё хорошо.
– Мы зря прервались, вот как я считаю! – высказывает своё мнение Бестия, потягивая вино. – Ко всему прочему мы лишили Гая прекрасного зрелища! Все квириты, не помешанные на мальчиках, были бы рады поглазеть на нас. Ты же не теряешь голову из-за мальчиков или юношей, как, к примеру, наша Аркесилай, а, Гай?
– Нет, конечно!
– Отлично. Стороны определили свои начальные позиции. Теперь, Дидий Инстеан, наш любезный и гостеприимный муж, мужчина, каких мало, скажи мне, ты предпочёл бы, чтобы Мерулина приятно проводила время с или под каким-нибудь любовником или, не приведи Проказник Амур, со слугой?
– Нет.
– Скажи также, – убеждает Муция оппонента, снова поражающегося красноречию молодой красивой женщины и вспоминающего речи ораторов на его преторских процессах, – предпочёл бы ты, чтобы Мерулина, которой для того, чтобы быть здоровой девушкой, радостной, прекрасной, сияющей и свежей доброй женой, не хватает твоего одного раза в четыре дня, предпочёл бы ты, чтобы она искала удовлетворения своих здоровых естественных желаний в чужих домах и постелях? Чтобы молва разносила об этом вести, приписывая многое, чего вовсе и не было?
– Нет, Аркесилай. Тебя не напрасно так зовут… Достаточно. Ты права. Лучше дома и с вами – это наиболее приемлемое из всего того, что можно представить при трезвом суждении. Все мы знаем нынешние нравы… Я и сам, разумеется, не собираюсь хранить верность тебе, дорогая.
– Ничего, дорогой.
– Итак, я вполне убеждён, девушки. И благодарен! За то, что сохранил достоинство, а не повёл себя, как дурак из какой-нибудь комедии или глупый ревнивец из трагедии. Присцилла Младшая, если бы женщинам было позволено, я сам, бывший претор, приглашал бы тебя при случае на процессы как адвоката и, не побоюсь этого слова, патрона.
– Или «матрона», – улыбается польщённая фламина. – «Матроном» меня представляешь, Феодота?
– Аркесилай, ты, как всегда, любишь точность в употреблении слов! Гай, ты молодец. А мы, две Корнелии, просто объединили наши медовые месяцы. И если бы я была уверена, что в твоём вкусе, я бы и тебя пригласила. Мой Аркесилай, ведь ты, пожалуй, не против?
– Дай подумать, – изображает спрошенная усиленную работу мысли. – Хорошо. Я бы и сама, как ты выразилась, Феодота, «пригласила» милого Дидия. Но я не уверена. Ибо он с первого дня нашего знакомства слишком явно, по крайней мере в речах, предпочитал свежесть и непорочность. И если к первому я ещё имею прямое отношение, то есть имею это первое, то со вторым труднее.
Хозяин дома смеётся.
– Благодарю, красавицы-младожёны! Буду иметь в виду ваше приглашение. Ты же, дорогая Прима, не переживай. Действительно, не случилось ничего особенного, всё в порядке. Просто в твоём медовом месяце добавилось мёда, причём самого лучшего.
– После тебя, естественно, Гай Инстеан!
– Конечно, дорогой! – поняв поглаживание ножкой Бестии, говорит Мерулина. – Для меня наилучший и желанный мёд – это ты, Гай!..
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/03/539
--------------------
Пакс – Богиня мира, лат. pax – мир.