Действительно, женщина,
несущая вместе с памятью былого
упоения весь крест любви,
всё бремя её, жертвующая красотой,
временем, страданием,
питающая своей грудью, -
один из самых изящных и
трогательных образов.
А.И.Герцен «Былое и думы».
ГЛАВА 12. СЮРПРИЗ ЕЁ ЧРЕВА
Слова соседки заставили Ясю задуматься:
- Понесла? Какое странное слово. А почему же странное? У Александра Сергеевича Пушкина есть такое слово в сказке о царе Салтане. Когда я перечитала сказку уже взрослой, мне было понятно, что такое «понесла». И я? На это же самое и соседка намекала? У меня, что, будет ребёнок? Не может этого быть! Откуда он мог образоваться?
И тут Яся вспомнила ещё одно странное явление: в этом месяце у неё не было менструации. Раньше – как часы, день в день. И, как правило, утром она начиналась с тянущей боли внизу живота. А сейчас ничего этого нет, даже намёка. А прошла целая неделя.
– Что теперь я должна делать? Ни одна из моих подружек не была беременной. Если вдруг у кого-то задерживалась менструация, какая-нибудь девчонка подходила, гладила её по животу и говорила: «Наверное, там завёлся Петенька».
Но это были лишь шутки. Я вообще не припомню ни одной беременной женщины. В музее видела картину: живот у беременной чуть ли не до шеи торчит. Вид очень смешной. И спросить не у кого, что теперь делать? Может, у Марии Сергеевны спросить? Но у неё детей нет, насколько я знаю.
Так хочется узнать, что чувствует в таком состоянии женщина. Как не хватает мне мамы! Она бы мне обо всём рассказала, я же замужняя женщина. А беременность – это больно или нет? А вдруг она у меня будет болеть, как зуб? И такое терпеть девять месяцев!
Яся зашла в дом. Привкус во рту мучил её. Она взяла кусочек хлеба и начала его медленно жевать, уже понимая: пока что-то есть во рту, привкус не чувствуется.
- У меня будет ребёнок! – её словно осенило. – Мой ребёночек! И почему я думаю о нём, как о постороннем? У меня будет ребёнок? Как же это всё интересно! Я так рада! Но как же всё это и таинственно. Значит, вот сейчас во мне уже кто-то живёт? Нас двое! Фантастика! И он, тот, что во мне, мальчик или девочка, будет расти, а мой живот будет раздуваться?
А если кожа лопнет? Интересно, бывают ли случаи, когда кожа на животе лопается? Или вдруг живот лопнет, и оттуда вывалятся ребёнок и все кишки. Бр-р-р… До чего я додумалась.
И тут она вспомнила о Марке.
– Сказать Марку сегодня? Подождать, когда живот начнёт расти? Как он к этой новости отнесётся? А если это ошибка? У меня никогда не было сбоя с «месячными», а у подружек были. Потом «месячные» появлялись. Наверное, так и у меня будет. Может, уже завтра… Но ребёнок… Во мне… Это так романтично.
Я не против, пусть он будет. Мне кажется, что за эти несколько часов, что я о нём думаю, успела его полюбить. Если природа создала меня женщиной, почему бы мне и не родить ребёнка? Но всё же это неожиданная новость. И знают о ней только двое: я и тот или та, что во мне. Замечательно!
В свой дневник она теперь писала всё реже. Не хватало времени, а, может, и не то настроение было. После свадьбы она записала: «Я жена!!!». Без всяких комментариев. После первой брачной ночи с Марком появилась также короткая фраза: «Я женщина!!!». Дневник она прятала в бочке с пшеницей, надеясь, что муж туда не доберётся. Это было её! Ей бы не хотелось, чтобы кто-то покусился на дневник, что она бы расценила, как вмешательство в её личную – а значит, неприкосновенную – жизнь.
Заметим: это было передовым убеждением в том обществе, в котором правящая (единственная, не допускающая и мысли о сопернице) коммунистическая партия провозглашала: сначала общественные (как доминирующие) интересы, а затем – личные (как рудиментные), но о которых обязательно должна знать партия!
Запустив руку в прохладную пшеницу, Яся достала дневник. Полистала, почитала, вздохнула. Прошла в кухню, нарезала маленькими кусочками хлеб, села за стол. Она будет медленно-медленно жевать, чтобы не чувствовать противного привкуса, и запишет в дневнике:
« Вчера вечером видела Луну: ровно половина почти красного шара. Низко над горизонтом. Висит и не падает. Чудо! Прошло не так много времени, как я вышла замуж, а столько событий! Тоже чудесных. Самое главное: кажется, я беременна. Не ожидала, что так быстро. А институт? Я не хочу его бросать.
Образование – это моё приданое, больше у меня ничего нет. Ещё была девственность, которую я хранила как приданое. Теперь я внесла эту свою долю приданого в бюджет нашей семьи. Меня не волнует: оценил мой благоверный то, что он у меня первый мужчина, или нет. Это было моё решение: остаться девственницей до замужества.
Я никогда не отделяла себя от общества. Только печь пироги, качать люльку и ждать с работы мужа – такой кошмар мне может присниться только во сне. Я хочу быть женой, матерью… Но должно быть ещё что-то. Моё личное. Что-то такое, что станет стержнем моей жизни, в конце концов, даст мне возможность чувствовать себя личностью. Я только вышла замуж, не хочу думать, что муж меня может бросить или я уйду от него. Но надо смотреть правде в глаза: случиться может всякое.
Мама была счастлива с моим отцом, они любили друг друга, но ведь разошлись. Мне кажется, что она не смогла смириться с этим, и угасла. Совсем молодой. Беда была её в том, что она полностью погрузилась в свои переживания, ей, наверное, казалось, что незачем жить дальше, раз муж её разлюбил.
Странно, что могла погрузиться в такие переживания женщина, узнавшая кошмары войны, разлучённая с ребёнком - со мной. Как ни парадоксально, но можно поставить вопрос: «Что больнее: страдания от измены мужа, его предательства, или страдания от ужасов войны?». Ответы будут разные. Моя мама была ранена любовью. Не знаю, можно ли так говорить. Рана оказалась смертельной.
А я не хочу угасать. Хочу жить до глубокой старости. Хочу пить жизнь большими глотками. Пить эту прекрасную жизнь – с её не падающей Луной, цветущими розовым яблонями, музыкой, книгами - до тех пор, пока будут силы.
Кто меня может упрекнуть в таких желаниях? Может, муж. Но я не буду делиться с ним своими мыслями, пока не выясню, поймёт ли он меня или будет смеяться. Пока мы с ним – как Северный и Южный полюса. Может, так и должно быть между мужем и женой? Может, я слишком много хочу?
В наших отношениях не хватает романтики. Но говорить о таком бесполезно. Мне кажется, что нельзя научить человека быть романтичным, чтобы он хотя бы чуть-чуть парил над землёй. Наверное, это дар небес. Данное, а не приобретаемое. Мужа я пока мало знаю. Говорят, чтобы узнать человека, надо съесть с ним пуд соли. Ничего себе! Пуд – это больше шестнадцати килограммов (Яся вздохнула, положила кусочек хлеба в рот). Значит, придётся есть. Знаю, что буду верной женой. Но я хочу быть ещё кем-то, кроме жены.
Если я беременна, то ребёнок во мне – самое необъяснимое чудо. Фантастика! Во мне ещё кто-то есть! Живое! С головкой, ручками, ножками! Интересно, вот уже сейчас есть у него головка, ручки и ножки, глазки? То, что во мне, ещё такое маленькое!
Где-то я читала, что человечек вначале похож на головастика лягушки. Верить этому или нет? Верю, потому что историю развития человека в утробе матери изучают учёные. А учёным я верю. Сама хочу стать историком.
И всё-таки я с трудом привыкаю к мысли, что способна на такое невероятное дело – родить ребёнка. Раньше о себе в такой роли я не думала, не верила, что и меня это когда-то может коснуться. Придётся поверить, ведь все живущие на нашей планете люди тоже вышли из чрева матери. А также телята, поросята, крольчата, жеребята… Даже кит-женщина рожает и кормит грудью своего детёныша.
Боже мой, куда меня занесло! Всё, всё, всё! Возвращаюсь с небес на землю. Пойду варить мужу суп. Во всяком случае, попробую сварить суп. В нашей университетской группе есть одна смешливая девчонка. Она умудрилась выскочить замуж за неделю до начала занятий на первом курсе. Муж – тоже студент, каждый день со смехом спрашивал: «Что у нас сегодня на обед (или - ужин)?». Она отвечала: «То, что у меня получилось».
Почему буду готовить только мужу? Наш ребёнок тоже должен есть. Значит, буду теперь всё готовить на троих. Но пока это наша с ним тайна».
Яся спрятала дневник в бочку с пшеницей. Постояла, потянулась.
- Как тебе там, мой птенчик? – Яся прижала руку к животу. – О, я уже начинаю придумывать для него ласковые слова! Какой прогресс для девчонки, которая совсем не собиралась замуж в ближайшие годы! Буду очень стараться, чтобы тебе, птенчик, было во мне тепло, уютно и сытно. Никому не дам тебя в обиду.
Подай какой-нибудь знак, если что-то тебе не понравится. У меня хорошее настроение. Сейчас мы пойдём с тобой в кухню, растопим печку…Ох, уж эта печка, столько хлопот с ней. Пока научилась её растапливать, наплакалась от дыма. Надо попросить Марка, может, он купит где-нибудь электрическую плитку, хоть самую маленькую.
Нет, мужу она в тот день решила о беременности ничего не говорить. Ей хотелось самой привыкнуть сначала к этой мысли. Но сказать надо было. Теперь её начали занимать другие мысли: а можно ли им с мужем заниматься тем, чем они занимались почти все ночи? Ведь Марк - не худенький мужчина, и когда он ложится на неё, она чувствует тяжесть его тела. А уж когда он разгоняется… Своими неистовыми движениями он толкал её вперёд. Её голова начинала упираться в спинку кровати, и, понимая, что она может свернуть шею, он рывком оттягивал её вниз.
Не повредят ли ребёнку разные кульбиты, которые Марк устраивает с её телом? То её ноги он поднимет выше своей головы, то на живот перевернёт. Или к стене прижмёт, её ноги на свои бёдра положит, и так навесу всё у них и происходит.
В такой позе ей кажется, что его «перец» протыкает всю её насквозь. Но как он доволен! А будет ли доволен их ребёнок? Кто может ответить на все эти вопросы, Яся не знала. Вряд ли Марк, ведь он мужчина, наверное, для него это тоже что-то новенькое и непонятное.
Значительно позже по телевидению России будет показан американский сериал «Секс в большом городе». Да, в нём много о сексуальных отношениях мужчин и женщин, о позах во время соития, об эротических фантазиях. Но больше – это философский фильм. Четыре подруги, которым уже за тридцать, рассказывают друг другу о своих сексуальных партнёрах, но и делают карьеру, и витают в облаках…Не признавая на сто процентов любви, влюбляются, переживают.
А одну из них – юриста Миранду - так и вовсе ждал сюрприз: она забеременела от друга, у которого было одно яичко (второе, поражённое заболеванием, отрезали на хирургическом столе, и вместо настоящего вшили протез.).
«Это был благотворительный секс», - рассказывала Миранда подругам. Что такое «благотворительный секс»? Её друг, выйдя из больницы, посетовал, что ни одна женщина не захочет иметь секс с парнем, у которого только одно яичко. Миранда его и пожалела. Без презерватива.
Беременность не останавливает её – она хочет секса с кем угодно. Но теперь её всё же волнует: а как это может отразиться на будущем ребёнке, не повредит ли это действо ему? На что подруга Кэрри говорит: «Конечно, отразиться! А ямочки на щеках отчего?».
Яся провела весь день в раздумьях. Уже хорошо стемнело, когда возле ворот задудела машина, что означало: хозяин приехал. Марк сначала поговорил с собакой, что он делал всегда. Обычно он возвращался с тенью улыбки на лице. Губы уставали, как сказал однажды Ясе, улыбаться всем целый день. Домой приносил лишь след улыбки. Но в этот день он вернулся в другом настроении. Усталым, это было видно по его ввалившимся глазам, но с широкой улыбкой.
- Здравствуй, мечта моя, - поцеловал Ясю крепче, чем обычно, обнял её. Вроде, даже какое-то чувство, похожее на любовь, проявил.
- Что случилось? – удивилась Яся. – Ты выиграл в лотерею машину, о которой давно мечтаешь?
- Бери выше, жёнушка. Может, мы с тобой на пороге какого-то большого события. – Марк ходил по комнате и весело потирал руки.
- Так рассказывай быстрее.
- Рассказывать пока нечего, - Марк сел, наконец, на стул. – Но я чувствую, что-то будет. Ночью мне приснилось такое! Будто я сплю. Вдруг просыпаюсь, вижу, что моя кровать стоит у окна. Яркое солнце. Я открываю окно, выглядываю и вижу, как прямо на наш дом летят птицы. Но не обычные птицы, вроде бы, лебеди, но и будто не совсем лебеди.
Одна из птиц отрывается от стаи, что-то курлычет, долго кружит над нашим двором, а потом улетает. И вижу я, что она оглядывается, как будто что-то хочет мне сказать. Утром, мечта моя, я не успел тебе рассказать о своём сне.
Полдня мотался по полям, разговаривал с молодёжью. А сон из памяти не уходил. Обедали мы с председателем колхоза – давним моим знакомым - на полевом стане. Повариха там, должен тебе сказать, мечта моя, классная. Такой борщ варит – ложка стоит. Вот ей я и рассказал свой сон. Повариха и говорит: «Большое известие ждёт тебя, молодой человек. Хороший сон. Готовься, не сегодня-завтра услышишь ты что-то для себя важное. Попомнишь моё слово!».
- Эх, жёнушка, предчувствую я, что недолго мы будем здесь жить. Наверное, известие мне надо ждать от секретаря райкома партии. На днях он мне сказал: «Пора тебе, Марк Николаевич, стать кандидатом в члены коммунистической партии. Парень ты толковый, работать умеешь. Уже замечен… Замечен не только в районе, но и в области. Даже женился. Приветствую этот твой шаг.
Семья – ячейка общества. Чем крепче семья, тем крепче наше общество, тем быстрее мы построим социализм, а потом - и коммунизм. Об этом мечтал вождь пролетариата Владимир Ильич Ленин. Готовься, Марк Николаевич, будем подбирать коммунистов, которые смогут тебе дать рекомендации".
Эти слова для меня, как песня.
Яся внимательно слушала мужа. Удивлялась, что ему так важно стать кандидатом в члены коммунистической партии, а потом – и членом партии. « Неужели без этого нельзя нормально жить и работать на совесть?», – думала она. А во рту её снова был тот непередаваемый привкус. Он её мучил. И сейчас она думала только о том, как бы заесть этот привкус. Но слушала Марка, улыбалась, кивала головой.
- Ты будешь ужинать? – спросила мужа. – Мария Сергеевна учила меня печь блины. Сначала у меня ничего не выходило, поэтому все блины ели свинья и собака. Тебе не показывала, чтобы ты не смеялся. Но сегодня что-то у меня получилось.
- Напрасно не показывала, - рассмеялся муж, - я помню пословицу: первый блин комом.
А ещё есть такая примета: если у женщины все блины комом, значит, она давно не целовалась с мужем.
- Сам придумал? – засмеялась Яся. Смеяться ей совсем не хотелось из-за привкуса. Она отщипнула кусочек блина и положила в рот, почувствовав облегчение, схожее с тем, когда утихает боль после проглоченной таблетки.
- Зачем сам? – возразил Марк. – Каждый день я встречаюсь и разговариваю с десятками людей. Наслушиваюсь такого! И пословиц, и поговорок, и примет, и анекдотов…
Яся поставила на стол большую тарелку с тонкими, умеренно поджаренными блинами, жаром изукрашенными фантастическими рисунками и кружевами.
- О, жёнушка, ты делаешь успехи. Смотрятся очень аппетитно. Сейчас мы их вместе с тобой и умнём.
Марк положил на свою тарелку несколько блинов, сначала шутливо принюхиваясь к каждому и цокая языком, щедро налил сметаны и насыпал сахару. И сразу же начал есть, закручивая каждый блин в трубочку, проигнорировав вилку и нож.
Он не предложил блины Ясе, даже не смотрел, ест она или нет.
Именно так и поступают двоюродные мужья.
Она медленно жевала кусочек блина, наслаждаясь тем, что не чувствует надоевшего уже привкуса.
Насытившись, Марк вымыл руки, умылся, с удовольствием фыркая у рукомойника. Потом разделся до трусов. Подошёл к Ясе, прижал её к печке:
- У меня сегодня, мечта моя, хороший день. Пойдём, ляжем и поворкуем, как голубь и голубка. Весь день я мечтал, как увижу тебя голенькой. Хороший день и закончиться должен хорошо.
Муж не знал, что за последние дни его жена стала другой. Пока он ждал каких-то известий, предсказанных ему сном, события более важные, если говорить о Вселенной, развивались в его доме. Дал знать о себе новый гражданин планеты Земля, что было гораздо важнее, чем стать кандидатом в члены какой-то партии.
Партии придумывают люди, потому что им скучно просто жить; им в жизни нужны ещё и театральные действия. И сильнодействующий «наркотик» - власть. По-другому нельзя назвать уставы, собрания, рекомендации, выборы и упоение властью над другими согражданами.
Партия не имеет пола. Она не рожает, а значит, не продлевает род человеческий. Завет «плодитесь и размножайтесь» выполняют люди. Мужской половой член и женская матка не принадлежат никакой партии. Они живут по своему уставу. В их уставе весь смысл существования планеты Земля. А, может, и самых дальних просторов.
Они лежали рядом. Яся уже немного попривыкла к мужу, перестала натягивать на себя простыню, когда он её раскрывал. Почему-то сегодня Марк не торопился широко расставить ноги Яси, потрогать пальцами её «нижние губы», и тут же лечь на неё. Он наклонился, взял сосок её груди в рот, начал сосать, что он любил делать. «Чтобы не обижать и ту, и сю», - как сказал однажды, пососал сосок другой груди.
Отстранился от Яси, посмотрел на неё с улыбкой:
- Мне показалось, что твои небольшие, но очень сладкие, грудочки подросли. Каким-то чудесным образом. Вчера они, вроде, были меньше. Тебе так не кажется, мечта моя? Пусть растут. Мне нравится, чтобы в руке было много. Хочешь, расскажу анекдот?
- Хочу.
- Пришёл мужик в магазин и говорит: «Я решил купить лифчик жене». Продавщица спрашивает: «Какой размер?». Мужик удивился: «А что у них есть размеры? Не знаю, какой размер у моей жены. Сами узнайте, сейчас покажу». - Он протянул руку, чуть-чуть согнув пальцы. – Вот тут помещается. Такой размер и давайте».
Марк снова припал к её груди. А Яся удивилась его словам. Последние дни она, действительно, замечала, что груди её как будто стали тяжелее. И даже что-то в них покалывало. Все эти ощущения она списывала на то, что ей в огороде приходилось много нагибаться, цапать, сидеть на корточках, чтобы вырвать сорняки. Эта работа была для неё новой, непривычной, и именно поэтому, как она думала, всё её тело ныло, скрипело, скрючивалось…
- Ой, я что-то высосал! – закричал Марк и так резко отстранился от жены, что чуть не свалился с кровати. – Сладкое что-то… Молоко? Первый раз попробовал.
Пришла очередь смеяться Ясе:
- Как первый? Мама тебя кормила грудью. Ты просто не помнишь.
- Не помню. Но мать рассказывала, что я здорово кусался, даже, когда у меня ещё зубов не было.
- Марк, я хотела тебе что-то сказать… Хотя нет, потом.
- Почему потом? - у Марка вдруг пропало желание продолжать любовную игру. Он натянул на себя и на Ясю одеяло, закинул руки за голову. – Что ты хотела мне сказать? – не дождавшись ответа, продолжал, - когда я стану кандидатом в члены партии, чтобы оправдать доверие товарищей, буду работать ещё больше. Хочу учиться.
Знаешь, мечта моя, я тут разузнал, что по партийной линии коммуниста могут направить учиться в Москву в дипломатическую школу. Есть что-то вроде коммунистической академии, куда принимают тех, кто чем-то себя проявил на комсомольской или партийной работе. Берут и из сельской местности.
И это правильно. Почему больше достаётся тем, кто живёт в городах? Я тоже хочу. Весь народ надо перемешать, чтобы не было никаких прослоек. И чтобы каждому воздавалось по труду и таланту. Я же не виноват, что родился в деревне, и что мои родители – не княжеского рода.
Но зато я отношусь к пролетариату. К сельскому пролетариату. А пролетариат – гегемон революции. Не мной сказано! – Марк хохотнул. И трудно было понять: его смех – одобрение этого утверждения или издёвка.
Было видно, что этот молодой мужчина забыл, что лежит в постели, на нём только трусы, а супруга – единственный его слушатель.
Но его мечты имели вполне реальную перспективу. Марк ещё доживёт до того времени, когда бывший комбайнёр (или – тракторист, или – и то, и другое) станет президентом огромной империи под названием «СССР» - Союза Советских Социалистических Республик. А министром культуры будет бывшая ткачиха.
- Точного названия академии пока не знаю, но обязательно узнаю… Эх, мне бы туда попасть! Я чувствую в себе столько силы! Что ты об этом думаешь, мечта моя? – он посмотрел на Ясю. – Да ты меня не слушаешь!
И тут Яся заплакала.
Марк удивился:
- Ты не хочешь, чтобы я учился? Но мы же вместе уедем.
Глупее слов придумать он не мог.
Яся плакала.
- Так, давай разберёмся, - Марк сел на кровати и заговорил с женой так же сурово, как разговаривал с комсомольцем, вовремя не уплатившем членские взносы, - что случилось?
- Принеси мне, пожалуйста, кусочек хлеба, - со всхлипыванием попросила Яся.
Муж удивился, но пошёл в кухню и принёс большой кусок белого хлеба:
- Пожалуйста, ешь, поправляйся. Теперь ты замужняя женщина, тебя должно быть много. А ты всё ещё выглядишь, как девочка.
Яся схватила хлеб и откусила большой кусок. Пожевала, привкус поутих, она немного успокоилась. Теперь могла нормально разговаривать:
- Скоро меня будет много- много…
- Загадками говоришь, мечта моя, - сказал Марк и отломил от хлеба кусок, - и мне что-то есть захотелось.
Они ели хлеб и смеялись.
Он, когда женился на ней, не любил её, хотя она не была ему противной. Она, когда выходила за него замуж, не любила его, хотя он не был ей противен. Но постепенно они приглядывались друг к другу, и становились дружелюбнее.
Иначе нельзя объяснить эту сцену: ночь, на кровати сидят полуголые молодые мужчина и женщина, им бы заняться любовью и получить порцию наслаждения, ни с чем не сравнимого, а они жуют хлеб. А им в эти минуты очень хорошо лишь оттого, что они сидят рядом и едят хлеб.
Может, правы учёные, утверждающие, что вливаемая в тело женщины мужская сперма постепенно перерождает её организм. Мало того, эта «коварная» сперма, состоящая из быстрых хвостатых сперматозоидов, делает в некой степени похожей жену на мужа. Даже внешне, то есть изменяет черты лица.
Наверное, здесь и скрывается суть пословицы: муж и жена – одна сатана. Но, как утверждают учёные, для такой схожести нужны годы совместной жизни мужчины и женщины, и чтобы он влил в её тело не один литр спермы.
Или это фантастическое, но такое чудесное, перерождение возможно лишь при крепкой – обоюдной – любви? Об этом учёные умалчивают.
Считается, что именно непредвиденные, интересные ситуации и сближают людей, в том числе и противоположного пола.
- Так что ты хотела мне сказать, жёнушка? – наевшись хлеба, Марк лёг и потянулся, - говори, и будем спать. Завтра за мной придёт машина в семь утра.
- Ты прав, будем спать. Потом скажу.
- Нет уж, - запротестовал Марк, - я привык разговоры доводить до конца. – Он начал засыпать.
- У меня… у нас будет ребёнок.
- Что? – Марк сразу же проснулся. – Это ты сказала, или кто-то во сне?
- Ты же ждал известия, только другого.
Марк спрыгнул с кровати, схватил Ясю на руки. Никогда до этого он не брал её на руки. Поносил по комнате, осторожно опустил на кровать:
- Вот так сюрприз! И как я, дурень, мог не думать о ребёнке столько времени! Умный, а дурак. Вот мать и отец обрадуются. Я не говорю о деде, тот давно мечтает о правнуке. Уже намекал мне о внуке. Даже шутливо сомнение выражал: способен ли я на такое. Правнучка у него уже есть.
- А ты рад? – спросила Яся, и опять заплакала. У беременных это бывает: как будто беспричинные слёзы.
- Мечта моя, я очень рад! – Марк краем пододеяльника вытирал слёзы на щеках Яси. – Так вот что птица мне во сне пророчила! Я быстрее стал кандидатом в отцы, чем в члены коммунистической партии.
Этот каламбур так ему понравился, что он вскочил и пустился в фантастический танец по спальне, прыгая возле кровати.
Был ли он на самом деле рад, сказать трудно. У таких туманных натур, как Марк, сразу не поймёшь, истинно ли он радуется, или нет. Может, потому что они мгновенно «просчитывают» все ситуации, случающиеся в их жизни.
И этот мгновенно понял, какой большой плюс для его дальнейшей карьеры, для осуществления мечты о белом костюме и белом пароходе, о Москве, как местожительстве, будет иметь новость о том, что его жена беременная.
«Наша беременность – вексель, по которому все мне заплатят по полной в своё время!», - мысль пронеслась как комета.
Запыхавшись от танца, Марк сел на кровать. Потом стал рассматривать жену:
- Ты, какой была, такая и есть. Никаких изменений. Я неуч в этот деле. Жены до тебя у меня не было. А сестра растила свой живот в другой деревне – после замужества к мужу переехала, и я увидел её, когда она была, как колобок.
- Марк, я думаю, что, может, это ошибка. Я тоже, как ты сказал, неуч. Кое-что я, конечно, читала о беременности. Есть какие-то признаки. Только пока предполагаю…Правда, подозреваю уже почти неделю. Грудь стала увеличиваться, как бы наливается. И противный привкус во рту. Раньше ничего подобного у меня не было.
- Раньше, мечта моя, ты не была замужней женщиной. – Марк изобразил (или это было искренне, поди, у него разберись!) возмущение: - Зачем ты меня разочаровываешь? Я хочу, чтобы ты была беременной! Давно пора. А то слухи пойдут, что мы с тобой не способны ребёнка сотворить. А обо мне будут говорить, что я, что я… евнух.
Он расхохотался:
- Ты же не хочешь, чтобы о твоём муже говорили, что он евнух?
- Конечно, не хочу, - засмеялась и Яся.
- Вот и докажи это.
Муж положил на её живот руку:
- Вот тут скрывается от нас пока наш сын или наша дочь. Привет! Интересно, слышит ли он меня?
- Не знаю, - ответила Яся. – А ты кого хочешь?
- Сына бы мне, чтоб наш род продолжался по мужской линии. Господи, как бы обрадовался дед, если бы родился у нас мальчик! – потом он спохватился. – Не сердись жёнушка, все мужики мечтают о сыне. Но я не как все. Пусть будет дочка. И родится у нас красавица, я в этом уверен. Когда я буду идти рядом с ней, мне все будут завидовать.
Вот таким был Марк Столяров: во всём видел и свою выгоду.
Они доели хлеб. Он сходил в сени, там стояло ведро, служившее им горшком. И в «рядовых» деревнях, и в районных центрах при советской власти в так называемых частных домах не было канализации (за исключением Прибалтийских республик). Во всех огородах стояли будочки, у кого-то - деревянные, у кого-то - из кирпича. Об их назначении можно было судить по запаху. Ночами, особенно такими тёмными, что хоть глаз выколи, никто не решался бежать к уборной. А потому во всех домах, конечно, и у районных партийных и комсомольских вожаков, стояли вёдра.
Биотуалеты появятся, когда империя под именем «Советский Союз» распадётся на свободные государства. Это будет канализационным землетрясением.
О дееспособности любой правящей партии, любого правительства следует судить по таким фактам:
досыта ли ест народ или экономит на питании, чтобы купить себе штаны;
в нормальном ли состоянии у людей зубы, или одна гниль;
есть ли электричество или приходится зажигать лампы, в которых керосин;
тепло ли в их жилищах или они вынуждены в холодное время года кутать своих детей в сто одёжек;
есть ли вода в доме или её надо приносить издалека;
есть ли канализация; не нарушает ли гармонию природы вонь из уборных – частных и общественных?..
Из суммы подобных фактов (указаны далеко не все) складывается понятие – «качество жизни». Чем ниже качество жизни, тем народ несчастнее.
Яся прислушалась. Да, вымыл! Она долго приучала мужа мыть руки после того, как он «справил нужду». Там же, в сенях, повесила рукомойник, поставила под него большой таз, рядом появилось красивое полотенце (как стимул к соблюдению гигиены). Словом, создала условия. Она ни разу не видела, как справляют нужду «по-маленькому» мужчины, но знала, что они должны взять член в руку и держать его, иначе моча попадёт на трусы и брюки. И после этого не вымыть руки? Бр-бр-бр…
В эту ночь Марк не решился на сношение с женой. Новость о её беременности потрясла даже его – циника в отношениях с женщинами. Может, впервые он почувствовал нежность к жене – новое для него чувство. Он прижал её к себе, поглаживал по подбородку, шее, за ушами, пока Яся не уснула.