Глава 15. «Офицерская сука здесь?». http://www.proza.ru/2012/01/03/1291
В один из вечеров Аня отправилась к Катерине домой, рассказала ей о беременности, о том, что вынуждена делать аборт, но той всё до фонаря.
— Ой, да ерунда какая. Аборт — это же ерунда. Я сама сделала их или пять, или семь, не помню точно. У меня всё просто: как залетела, так нужно физически поработать — например, баллон газовый самой занести в дом, уголь в вёдрах носить и поднимать. А там, глядишь, и нет беременности. А может, ты вообще всё придумала, а? И нет никакой беременности у тебя.
— Но я же у врача была, она сказала, что матка сильная и никакие средства не помогут. А токсикоз, какой, тошнит постоянно и от всего, — одновременно жаловалась и удивлялась Аня.
— В столовой траванулась, вот и весь твой токсикоз. Ты успокойся, друг. Таких Пашек у тебя ещё будет вагон.
— А мне вагон не нужен, мне его одного достаточно.
Анька почти плакала, была расстроена, у Кати были свои дела, или она делала вид, что очень занята, раздражённо суетилась по дому. Она не верила и не хотела верить: «Анька беременна. Ведь у меня беременность не держится, как может Анька быть бе-ременной? Чушь какая». Катерине вообще было непонятно, почему Анька беременна, она и не хотела не только верить, ну и понять, что у Анны могут быть чувства и переживания, что она любит и страдает. Ей казалось, что такие чувства может испытывать только она, Катерина, а другие вообще ничего в чувствах и в любви не смыслят, да и недостойны этих чувств, это удел избранных.
Аня уже собиралась уходить, да заехала Полина Александровна, мать Катерины, она жила в другом доме, а здесь ещё были её вещи.
— Аня, почему у тебя глаза покрасневшие? — спросила Полина.
— Да я беременна, мне нужно делать аборт.
— Да нет у неё никакой беременности, что она вообще понимает. Задержка просто. Всё, хватит, беременная она, — упорно произнесла Катерина.
— Врач подтвердил это. Токсикоз замучил, — защищаясь, ответила Анна.
— Гастрит у тебя или отравление, нет никакого токсикоза, — злобно произнесла Катерина и с этими словами вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Ты вот что, Аня, приходи ко мне на работу, там и поговорим спокойно, — тихо сказала Полина Александровна, — зря ты слушалась Катерину. Я знаю свою дочь. Это она тебя подбила на такое, ты бы сама не решилась.
— Да нет, я сама в этом виновата, — тихо произнесла Анна.
С чайником в руках из кухни вошла Катерина и заворчала:
— Что ты, мама, вмешиваешься? Зато Анька наша теперь баба, как все. А её беременность — это блеф или просто задержка. Такое часто бывает.
До Ани дошло, что Катерине вообще нет до неё никакого дела, но она не понимала и не видела, да и не хотела видеть, что Катя её терпеть не может и завидует ей даже в этой ситуации. Просто мавр сделал своё дело. Катя любит только себя, ей интересна только она, она считает себя чем-то особенным, а все остальные — так, мелочь, пустота, предметы развлечения.
Несмотря ни на что Аня продолжала упорно делать свои вечерние походы к дому Павла с едва теплящей надеждой на разговор. В один из таких её походов она долго стучала в дверь, за дверью была музыка, женский и мужской смех. Дверь открыл Алексей, Анька его уже давно ненавидела, она почему-то была уверена, что этот Пашкин друг сделал немало, чтобы Павел бросил её, малявку Анну.
— Я сейчас выйду, не стучи, — сказал Алексей, надел пиджак и вышел на лестничную клетку, — пытался взять Аньку под руку и вывести из подъезда.
Далее всё происходило как в кино или по задуманному кем-то плану.
— Не ходи сюда, не унижайся. Пашка тебя не любит. Ты это понимаешь? У него уже давно есть другая, он с ней познакомился в поездке. Ну не нужна ты ему. Не мешай ему. Ты это понимаешь?
— Что ж мне делать, я же беременная? — Аня словно просила защиту.
— А ты замуж за прапорщика выходи… — помолчав, добавил: — За меня.
Анька вытаращила глаза: он что, издевается, или у них какой-то план? А может, и правда, если это правда, то почему нет? Она только так может сохранить новую жизнь, своего ребёнка. А там уж всё равно, что будет. Можно и разойтись, и к родителям уехать.
— Ну что ты, малявка, молчишь? — не то заискивающе, не то нежно спросил Алексей.
— Не знаю, — ответила Аня.
— Что не знаешь? Так да или нет? — твердо спросил её Алексей.
— Ты знаешь, я согласна. Я согласна, — тихо ответила Аня.
— Хорошо, иди спокойно домой. Я знаю, где тебя найти. Всё, иди, — Алексей поцеловал её в щёку, помахал рукой и скрылся в подъезде.
И тут Анька поняла: её провоцировали, ею играли, у неё рухнула последняя надежда оставить ребёнка. Значит, точно все её беды от этого козла. Она поняла, её в очередной раз подставили, её развели, как самого настоящего лоха. Анна сделала поздний вывод: «Правильно мама говорит: ты, Аня, не просто дура, ты очень большая, доверчивая, неисправимая дура». Значит, всё кончено. Всё ясно. Только аборт остаётся. Я буду убийцей. А он же совсем маленький, он ни в чём не виноват. Что делать? Может, себя убить?»
В конце марта Нина, слишком смущаясь, сказала Ане, что руководству проектного института известно, что Аня живёт в этой квартире, и требует, чтобы она съехала. Срок
дали две недели, и в случае, если Аня не уйдёт с квартиры, саму Нину выселят. Мало того что беременность и токсикоз, так тут ещё одна проблема добавилась, где жить. Аня поехала к Катерине, рассказала, что должна срочно искать крышу над головой.
Катерина немного подумала и добавила:
— Ты вот что, давай 1-2 апреля перебирайся сюда. Я практически здесь не бываю, скоро увольняюсь, с Дмитрием решили пожениться в конце апреля или в начале мая. Так что, друг, живи здесь, не жалко.
Павел старался избегать Анну, но однажды, когда она шла из столовой, нагнал её и спросил:
— Что будешь делать?
— Не знаю, — почти плача, произнесла Аня.
— Я тебя предупреждал, что не женюсь на тебе. Так что решай всё сама, вся ответственность на тебе.
— Значит, аборт, — только и смогла ответить Аня.
— Делай что хочешь, — ответил Павел и быстрым шагом отправился прочь.
Глава 17. «Мне стыдно». http://www.proza.ru/2012/01/03/1583