Глава 3.
КАК ПУНЯ ПРИГЛАСИЛ ГОСТЯ
Вечер выдался спокойным и для гор довольно тёплым. Дождь, бродивший всю неделю в серой туче вокруг вершины кончился, туча побелела, зацепилась за курумы и задремала, превратившись в сонную влажную мглу. Солнце не тревожило её покой, бросая вечерние золотистые лучи на скалы Букукуна и на толстый, кожистый ярко-зелёный лист бадана, под которым сидел Уся.
Ему нравилось так сидеть и посвистывать от удовольствия. Особенно в такой вот тихий летний вечерок, или зимой, когда спадает мороз и ветер легко кружит мелкие снежинки меж камней. Сегодня было особенно приятно свистеть: только что прошёл дождь, да ещё и с градом, под камнем у Уси было сухо, хотя нападавший град довольно сильно подморозил комнатную температуру. Во время урагана было страшновато: Уся всегда побаивался громкие звуки, а тут был такой гром! Но положение спасла сладкая луковка саранки, которую он недавно выкопал, принёс в норку, да и забыл. В ненастье она оказалась прямо под лапкой, и при каждом ударе грома Уся впивался зубами в мякоть и втягивал в себя сладкий сок: внутри сразу становилось спокойнее. К концу дождя в лапах у Уси остались только маленькие чешуйки, которые он потом закопал на лужайке. Там уже красовался целый островок молодых саранок, посаженных Усей. Когда-нибудь и у них вырастут большие сладкие луковицы и они поделятся ими с Усей с большим удовольствием! Так подумал про себя Уся, и от удовольствия свистнул особенно громко.
- Чего так свистишь-то? - услышал он сбоку и открыл зажмуренные глаза. Перед ним стоял Пунс, загадочный, с блеском в глазах.
- Да так, вот, подумал, что хорошо, что ураган кончился – Уся засмущался, что его застал врасплох в таком негероическом виде маленький Пуня.
- А. А я пришёл к тебе по делу – Пуня прокашлялся, прочищая голос. Уся посмотрел на приятеля с интересом: день к вечеру явно задался, и дождь прошёл, и саранка была очень сладкой, и теперь вот что-то интересное намечается, раз Пуня пришёл «по делу».
- Сейчас, Пуня, подожди одну минуту – Уся выпрыгнул из-под листа бадана, весь встряхнулся и придал себе значимый вид. По его мнению значимо он выглядел, когда шёрстка на лбу у него встопорщивалась, уши торчали в разные стороны а на лице появлялась сосредоточенная глупая гримаса с надутыми щеками. Казалось, что он вот-вот надует здоровенный мыльный пузырь, с которым надо обращаться крайне осторожно, чтобы не лопнуть раньше времени.
Уся посмотрел на него, и, не удержавшись, захихикал тонким голоском.
- Прекрати сейчас же смеяться – сквозь надутые щёки прошипел Уся, - Думаешь, мне легко держать деловой вид так долго?
- О-ой, не могу! – расхохотался Пунс и Уся с шумом выдохнул, снова превратившись в обычного зверька.
- Слушай, Пунс, если у тебя нет серьёзных дел, то и нечего было меня беспокоить, - с обидой сказал Уня.
- А чего ты щёки-то надул? – пытаясь раздышаться после смеха проговорил Пуня.
- Да ничего, раз ты сказал, что по делу, то я и отнёсся к тебе по делу – вот серьёзный вид принял, а ты… Смеяться вздумал, обманул меня.
- Ну что ты, Уня, я не обманул, у меня правда есть дело. Только его смотреть надо, а не говорить. Бежим?!
Уня недоверчиво повернулся, но не спешил двинуться с места: сильно уж была свежа обида. Пунс меж тем махнул ему лапкой и опрометью бросился к тропинке. Делать было нечего, раздумывая дольше, можно было потерять нить разговора, как считал Уня, да и просто было слишком уж любопытно, что ж там такое случилось у Пуни. Не слишком раздумывая и совсем позабыв про расстройство, Уня бросился вслед.
Он почти врезался в Пунса, но вовремя перескочил через него, тем более, что тот был раза в два меньше ростом. Перескочив через внезапно остановившегося приятеля, Уня чуть было не врезался во что-то крупное, но вовремя отскочил в сторону, прямо в подорожник, ещё влажный после дождя колосок окатил его холодным душем. Уня встряхнулся, и уж потом разглядел, что впереди лежит какой-то большой круглый предмет, очень похожий на орех, только очень большой, каких на свете не бывает.
- Давай, заходи, не стесняйся! – послышался откуда-то сбоку голос Пунса, и Уня тихонько подошёл к ореху, обошёл его справа и … увидел распахнутую дверь! Из-за двери сверкали глазки довольного Пунса.
- Давай, что ты там? Заходи на новоселье!
- Новоселье? Это что, ТВОЙ ДОМ?
- Ага!
- Откуда?!
- Я и сам не знаю, сегодня утром нашёл. И сразу понял, что он мой.
- Как понял?
Пунс уклонился от ответа. Он и сам не знал, почему решил, что этот дом – его!
Уня полез в дверь, и на удивление совершенно свободно проскочил внутрь.
Внутри было хорошо! Пахло чаем и смолистыми веточками. Пол – устлан мягкой шерстью, а на стене висела удивительная картина, на которой был чудесный лес, - «-Точь-в-точь как наш!» - подумал Уня, глядя на картину. У небольшого окошка стоял стол, на котором красовался Пунин самовар, и стояли чашки. Одни – чтобы пить чай, а другие – с сахаристыми зёрнышками и корешками, Пуня был мастер их находить и заготавливать впрок!
- Ну, как? – нетерпеливо переминаясь спросил Пуня приятеля.
- Здорово! Это ты всё сам? – ответил восхищённый Уня.
- Сам – коротко ответил хозяин.
- Как же тебе это удалось?
- Ну-у, неопределённо промычал Пуня и сказал – А давай чаю!
И они сели пить чай. Чай был очень ароматный – малиновый, пить его было легко и приятно. Приятели рассказали, как они провели время во время урагана, как Уня нашёл сладкую луковицу саранки (он извинился, конечно, что не оставил кусочка Пуне), как здорово, что вода совсем не попала под камень.
- Вот только град выстудил всю нору, и камень тоже. Придётся ночью подрожать –передёрнул плечами Уня.
- А зачем тебе дрожать? Оставайся здесь! Тут тепло, да уже и поздно идти – темно, вдруг ФИЛИН! – Пуня от страха вытаращил глаза.
- Спасибо, друг, но тут у тебя места только на одного.
- Почему же! Вот там при входе я видал ещё большой пук шерсти, сейчас мы его расстелим у стенки – и как раз для тебя будет замечательное место.
Друзья сбегали ко входу, расстелили шерсть, Уня лёг и голова его упёрлась в стол с самоваром, а ноги пришлось поджать, чтобы они не открывали дверь и не высовывались наружу. Пуне спать оставалось только стоя.
- Ну вот, видишь, и мне не очень удобно, и тебе негде лечь, – заметил Уня, – Придётся идти домой.
- Нет, нет, нет! Оставайся, мы как-нибудь разместимся, пусть это будет и твой дом тоже!
Вдруг, после этих слов орех качнуло, пол мягко и плавно поплыл под ногами. Зверьки испугались – ничего нельзя было понять, что происходит. Но вот странные движения ореха прекратились, всё стихло.
- Уня! – голос послышался издалека.
- Я здесь. Надо зажечь лучину.
Друзья недолго искали и разжигали огонь, а когда разожгли, то обомлели: орех внутри стал В ДВА РАЗА ШИРЕ! «- Вот это да!!!» – сказали себе оба.
- Ну, теперь тебе есть, где улечься! – радостно сообщил Пуня.
- Ага! Я пойду туда, в новую комнату – Уня схватил охапку шерсти и перебрался через небольшую внутреннюю перегородку, которая бывает в орехах посередине.
- Ну как там?! – осторожно спросил Пуня. Он никак не ожидал ничего подобного, чтобы дом вдруг стал в два раза больше.
- Отлично! Здесь даже выемки в полу есть, чтобы удобнее лежать, и знаешь, их несколько штук! – Уня ползал по полу и везде находил выстланную мягкую тонкую шерсть и небольшие углубления для спанья. Тут у тебя целая гостиная!
Пуня улыбнулся: он и не мечтал даже, что не только получит свой дом, но ещё и с комнатой для гостей! Он уютно свернулся калачиком в углублении у стены под картиной с лесом и задремал.
За окном шумел холодный ветер, перегоняя от дерева к дереву ключья темноты, окутывающую округу. Снаружи было холодно и сыро, то и дело раздавались звуки, напоминающие ужасный шелест огромных крыльев.
А внутри было покойно, тепло и сухо. Лучинка догорела, в комнатах стало темно, и только дружное посапывание выдавало присутствие хозяев внутри этого удивительного дома.
Утро проникло в дом первым солнечным лучом через окно. Луч наткнулся на самовар, который засверкал своими важными боками. В комнате стало светло жёлтым золотым светом, мягким и тёплым. Пуня с удовольствием потянулся и глянул на картину на стене. Лес на ней, казалось, тоже только проснулся и начал прихорашиваться к новому дню.
- Доброе утро! – в комнате появилась мордочка Уни, которая уже что-то жевала, - Я тут нашёл очень вкусный стебелёк в твоей соломе, решил попробовать!
- На здоровье! Ну что, бежим к ручью, умываться!
- Бежим!
И приятели бросились вниз по тропинке к ручью, где все приличные зверьки с утра принимают утренний туалет – чистят зубы и умывают мордочки. Потом ещё надо разгладить шёрстку на боках, но приятели не утруждали себя этим занятием – достаточно было встрепенуться как следует раза два-три, и шёрстка сама укладывалась так, как было надо. Девочки не разделяли этого способа ухода за собой никогда и аккуратно разглаживали свою шёрстку лапками с гребешками.
Ребята как раз встряхнулись по второму разу, как вдруг услышали резкий крик Таратутки. Как и все кедровки, Таратутка сначала кричала, а потом разбиралась в чём дело. Впрочем, иногда она и не утруждала себя тем, чтобы разобраться, а просто кричала. Вот и теперь с макушки молодой ёлки она дико заорала:
- Ужас, ужас, ужас!!! Нунка пропала! НУНКУ УНЁС ФИЛИН! Ужас, Ужас, Ужас!
- Эй, программа новостей, ты чего раскричалась, откуда вести то такие?
- А-а, я знаю, что я говорю!!! Нунку украл Филин, я сама почти видела!
- Это как почти видела? – Уся озадачился.
-Да так, там следы идут Нункины от Сохондинки, прямо до камня, а потом, потом…. перо ФИЛИНА!!! А-а, Ужас, Ужас, Ужас!!!
Таратутка, ещё больше испугавшись собственного голоса сорвалась с ветки и полетела дальше, крича на ходу «-Ужас, Ужас, Ужас!».
Приятели переглянулись.
- А я вот давненько Нунку не встречал, - почему-то проговорил Уня.
- И я, – подтвердил Пунс, – Что же делать то? – он опасливо переминался с лапы на лапу и стал затравленно оглядываться по сторонам.
- Ну не бойся так, Филин не летает днём, помнишь, что Барсучиха говорила?
- Поо-мню, но всё равноо страашно!
- Надо срочно бежать к тётушке Нутрии. Она знает всё. У неё и спросим про Нунку.
Приятели тут же подхватились и помчались вдоль ручья к норе тётушки Нутрии. Ведь всем известно в лесу: если что-то уж совсем непонятно, надо спрашивать у неё. Если она не знает, значит она знает, у кого это можно спросить. Как же жаль Нунку! Она такая хорошая и веселая подружка…