Я - перелетная птица. Минимум два раза в год - через Атлатику, в Монреаль и назад. С пересадкой. На этот раз Лондон, Хитроу, первый терминал, пять часов ожидания. Прибавить ещё восемь часов полёта из Монреаля. Хорошо ещё, попутчик был приятный, жаль что у него пересадка короткая, уже простились, может быть, заскочит на обратном пути из Хайфы.
Скучно. Читать не хочется, в ушах до сих пор шум моторов Boing’а 777. Рассматриваю пассажиров, идущих – кто деловито, кто расслабленно, - по центральному проходу. Между ними – иногда охрана – в бронежилетах, с автоматами, собаками. Что ж я-то сижу совсем безоружная в таком аврале... Свитер длинный, леггинсы, сапоги выше колен, больше ничего. Шубка и та примостилась на соседнем сиденьице. Рассматриваю с интересом: автоматы... так близко; улыбнулся в ответ, чуть пожал плечами: служба.
Улыбаюсь тоже. Понимаю. Перевожу взгляд и уже целенаправленно начинаю рассматривать текущий народ. Скажу без обиняков. Женщины «вокруг сорока» (назовём нас так, без витиеватости и восточных эвфемизмов) выглядят в среднем много лучше, чем мужчины в этом интервале. От сорока до смерти... Столько интересных женщин: прическа, стиль, походка, даже сумки, чемоданчики. А эти! Животы, плоскостопие, или одеты, как босяки. Даже удивительно. Такой контраст. Аэропорт, конечно. Устали. Хотя, а мы что? Железные? Не в том же аэропорту? Правда, не на кого глаз положить.
Ну вот этот ещё ничего. Да. Этот оправдает высокое звание. Приближается. Вблизи совсем не хуже. Стройный, хороший рост, кашемировое черное пальто до колен, шарф коротким узлом. Волосы почти до плеч, хорошо с проседью, но не порит, узкое лицо, загорелый, голубоглазый, улыбается, и зубов будто не 32, а больше и намного.
С этими автоматами и собаками я совершенно потеряла чувство реальности. Правда, я не такая уж наглая, у меня просто было ощущение, что меня не видно, будто сижу за полупрозрачным экраном, как в сценах допроса в дешёвых крими-сериалах. И то сказать, всё-таки не на проходе, во втором ряду сижу... Ошибка. Он направляется прямо ко мне и садится рядом.
Вы кто, собственно? Я Франческо,- на великом и могучем английском языке. – И куда такие женщины летают? Я – в Милан и никаких планов на вечер.
Даже не знаю, что сказать. Глуповато смеюсь. Почему всё происходит, когда не нужно? Меня ждут дома. Очень ждут.
- Вы говорите по-английски? Французкий? Неужели итальяно? Скажите, что вы летите в Милан! О, я в этом уверен. Можете не отвечать. Билет мы поменяем.
- Английский ОК. Французский тоже, как и немецкий, можно по-русски. В Милан я не лечу.
- Вы русская. Я понял сказу! Самые красивые женщины – русские.
- А мужчины – итальянцы?
- Ни для кого не секрет. Я музыкант. Классическая гитара. Лечу из Нью-Йорка. А вы не отвечаете на вопросы. В этой фазе беседы в Милано я знал бы уже ваше имя.
- Мы не в Милане, - я уже неловко и без большого энтузиазма убираю его руку с сиденья за моей спиной. Он действительно гитарист, видно по кончикам пальцев. Длинные, смуглые пальцы.
- Хорошо, я подожду до Милано. У меня прекрасный дом. Вы не пожалеете. В английском мне не нравится you. Если бы я говорил по-итальянски, мы бы уже стояли в кассе.
- В кассе?
- Менять билет.
Я нервно, неприлично-возбуждённо смеюсь. Сидящая напротив мусульмаская пара гневно встаёт и уходит. Черная доброжелательно улыбается и отводит глаза. Всё-таки это Лондон. Мы говорим по-английски.
- Послушайте, Франческо. Меня зовут Лора. И я действительно очень сожалею, что не лечу в Милан. Как вы это делаете? У меня сын-подросток. Очень симпатичный, но застенчивый. Болезненно. Не может объясниться с подружкой уже два месяца. Вы уроки не даёте? Пару часов я проплачу, даже такому специалисту.
- О! У вас сын. А у меня детей нет, но я хотел бы иметь сына... или двух. Он такой же рыжий, как вы? Где он?
- Живёт в Монреале со своим отцом.
- О! Со своим отцом... С вашим бывшим? А вы, значит,.. к новому? А скажите...
Этот момент я не прочувствовала тогда. Только позже, когда вспоминала его лицо. Оно переменилось именно в этот момент: улыбка ещё осталась, а вот лучики у глаз разгладились. Но тогда я не обратила на это внимания, эгоистично поглощенная своими ощущениями и его близостью.
- А скажите... Ваш новый... моложе вас или старше?
- Моложе.
- Я так и знал! – Рот его дернулся. Он погас. Так посмотрел, как будто это я – та, что его бросила. Встал и пошёл. Потом вернулся: чемодан забыл.
Франческо. Честный значит по-итальянски.
14.06.08 Гамбург