XVII
До полудня ещё достаточно времени, и Фабия решает почитать немного об академике Аркесилае. Обильный прандиум был ей подан также в атриум, и увлекшаяся девушка, не глядя, скушала его весь, продолжая чтение. Всё ж таки это прекрасное занятие было прервано.
Однако читательница весьма обрадовалась, ибо к ней приехала Геллия Клементина. Которая, войдя, подкрадывалась и хотела было напугать хозяйку. Но та, краем глаза следившая за вошедшей, внезапно повернулась к ней с криком «Елена!» Гостья чуть не подпрыгнула, Присцилла вскочила и бросилась её обнимать. После радостных приветствий подруги перебрались в «Пляжную» и расположились на лежанках, делясь событиями последних дней. Геллия была, в целом, довольна замужеством. Супруг, не видя поблизости с ней никаких поклонников и любовников, предоставил ей практически полную свободу. Помучавшись под ним в первую ночь, Клементина – с удовлетворением – молчаливо согласилась с тем, что Манилий имеет и предпочитает любовницу, которой она даже мило улыбается при встречах. Зато, кроме упомянутой свободы, она ещё получает от мужа деньги и не видит его в своей постели. А вот с Парис отношения чуть остыли – из-за непонятной холодности амазонки; былого огня страсти почти не бывает, так, искра промелькнёт.
Затем Елена сообщила неожиданную для Муции – без преувеличения её поразившую – новость, думая, что подруга всё уже знает. Несколько раз она встречала у Ребилии Торквата вместе с Аруленой. К Марку Феликсу часто приходит его невеста – свадьба уже скоро, на четвёртый день – Юния, и почти всегда с сестрой. Которая, в свою очередь, уже называет женихом Квинта Фабия.
Услышав это, Присцилла была несколько потрясена и неприятно удивлена. Некоторое время она не слышала, что ещё рассказывала Клементина. С одной стороны, ей, безусловно, терзала сердце ревность. Предпочесть какую-то дурнушку! А она ещё сама рекомендовала её любимому как официальную спутницу! Да эта девственница в постели ничего не умеет, не сможет доставить Квинту наслаждение!.. В общем, любящая объясняла себе такое решение любимого скорее каким-нибудь политическим расчётом, нежели осознанным выбором жены – подруги на всю жизнь, матери детей.
С другой стороны, всё это, хотя и волновало Фабию, но не чрезвычайно сильно. Ранее, пусть пару или несколько месяцев назад, известие о появлении у Квинта невесты было бы воспринято гораздо драматичнее. Теперь же, вместо страданий и горя на душе были больше обвинения Торквата: в нелепом выборе, в неразумии, в отсутствии внимания, пренебрежении к сестре, готовой для него на всё… И снова, как это постоянно бывало в последнее время, мысли о Квинте перетекали в образы Корнелии, милой, любящей, страстной, нежно внимательной… Даже несмотря на случай в ЛесБестиях месяц назад, и вообще, на отсутствие у двух красавиц взаимной верности. При столь редчайшей ослепительной прелести уместна ли речь о верности?..
– …Муция!
– Что?
– Ты не слушаешь, что ли?
– Извини, задумалась.
– Я говорю, хотя все в Городе, не на виллах где-нибудь, давно мы вместе не собирались, весь наш квартуорфеминат в полном составе.
– Мы со Шрамиком только за, ты, Елена, тоже – дело за Парис, её-то труднее всего зазвать. Но я думаю, что последнее – это временно, сестрёнка наша Прекрасная! Не расстраивайся, всё образуется!
– Мне бы твой настрой, Муция, – вздыхает Геллия.
– Брось, красавица! Послушай лучше, что я выдумала утром, – и Фабия рассказала подруге о Космике, анекдот «про птичку». Клементина посмеялась и уже в приподнятом настроении попрощалась и уехала принимать свои дорогостоящие ухаживающие и омолаживающие ванны и другие процедуры в термах.
Сполоснулась по быстрому и Присцилла, и также покинула свой дом. Не оказалось в своих жилищах и первых трёх человек, к которым она хотела наведаться: Квинта, Бестии и Веры; последней она оставила записку. Тогда, вспомнив, как позавчера её выручил один особняк на холме, молодая домина направилась туда.
В атриуме, пока хозяйка дома собиралась к ней выйти, Муция позволила себе утолить жажду вином. Оно оказалось невкусным, а ароматической добавки было явно лишнего. Жрица поинтересовалась, где Диания, слуга отвечал, что с утра ушла к матери. От нечего делать писательница присела на парапет и стала плескать ручкой в имплувии.
Но вот появляется, наконец, хозяйка, в чёрной столе.
– Здравствуйте, светлейшая Присцилла Младшая! Простите, что заставила ждать. Я Фабия Тилия. Очень рада видеть вас через много лет!
– Добрый день, Тилия! Вы настолько рады, что надели траур? Оригинально, – гостья подошла и лобызнула, приветствуя, румяную ланиту чёрноодеждной вдовы; заметив, что та собирается оправдываться, продолжает. – Извините, это мой юмор. Насколько помню, вы потеряли мужа. Соболезную. И, ещё раз извините, теперь за откровенность, завидую. Кстати, траурное одеяние вам очень идёт! Но оставим пока эту тему. И, для начала, быть может, расположимся поудобнее?
– Ах, конечно, прошу, – показывает Тилия на ложа.
– Благодарю, – удобно устраивается Муция. – Скажите, любезная хозяйка, откуда у вас это родовое имя?
– Я дочь Пола, педисеква, который не испугался разбойников и погиб незадолго до того, как подоспел ваш брат, Квинт Альбин, то есть Торкват, в арку…
– Достаточно. Благодарю! Припоминаю. Очень, очень приятно, Тилия! Предлагаю две, нет, три вещи. Первое. Перейдём на "ты". Не стесняйся, пожалуйста. Не смотрю я на твои состояние, дом и имена мужа и ребёнка. Это признание храбрости твоего отца, далеко не рабской. Второе. Давай снимем платья: такая жара, духота! Разгар лета всё-таки! – патрицианка показывает пример, подозвав слуг, которые сняли с неё паллу. – Смелее, Тилия, ты же дома. К тому же, гляжу, и туника у тебя чёрная… Вот и правильно. Значит, и с первым ты согласна? Отлично, тогда третье. Узнаем друг о друге больше. Начинай, пожалуйста, ты. Я устала – наездилась по Городу туда-сюда…
Теперь, когда вдова осталась без верхнего платья, можно описать её внешность. Рост средний, очертания фигуры приятные. При этом стоит отметить, что траур ей действительно идёт, стройнит, так что гостья не просто сказала комплимент, а хозяйка наверняка носит чёрное ещё и по этой причине. Плечи покатые, округлые, талия присутствует, бёдра пышные. Глаза карие, не очень тёмные. Волосы тёмно-русые, прямые, ресницы длинные, но не густые, рот чуть-чуть большеват. Грудь сразу притягивает взгляд: большая, и очень – Присцилла давно не видела подобный размер. Новой знакомой девятнадцать, но выглядит она старше, даже самую малость постарше аристократок квартуорфемината.
Между тем, Тилия начала свой рассказ.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/02/543
----------------------