На третий день моей службы в Кубинке на бронетанковом полигоне полковник В.Овчаров., повстречавшись на лестничном пролете, объявил мне устный выговор не объясняя за что. Можно представить ошарашено-озадаченного лейтенантика, явившегося с докладом об этом к непосредственному начальнику лаборатории подполковнику Н.Неверовскому , втайне надеясь, что его с кем-то перепутали: полковник. видел-то меня только второй раз.
Сухой, аскетичный, полковник был начальником так называемой «Группы» полигона, крупного подразделения созданного специально под отработку танкового ракетного управляемого вооружения и другого радиоэлектронного оборудования в интересах БТТ, что достаточно точно отражало существенные достижения в промышленности страны конца 50-х годов прошлого века.
По моему прибытию на полигон начальник отдела кадров полковник Гусев, после непродолжительной беседы, направил в распоряжение В.Овчарова, с ходу назвавшего с десяток подчиненных ему подразделений и предоставившего мне свободный выбор. Лаборатория радиолокации и телевидения соответствовала моим самым неосуществимым мечтам. Почти на ощупь прошел по неосвещенному широкому коридору, тыкаясь в многочисленные запертые его левые двери. Одна из них оказалась открытой и вела она в большой бокс, при входе в который была темная комнатушка, в которой просматривался какой-то огонёк. «Где найти п/п-ка Н.?». «Это я, заходи!» - радостно прозвучало из темноты после моего официального представления. «Во время!» - сказал он, не вынимая изо рта горящей папиросы: – «сматывай пленку!». Без преувеличения, вся комната была устлана сантиметров на 50…60 от пола беспорядочно спутанной кинопленкой и почему он ещё не сгорел было совершенно непонятно.
Моё умение обращаться с пленкой оказалось нулевым: после двух попыток смотать ее в рулон Николай Александрович не выдержал и сам показал, как это делается. Дело пошло, километр за километром, пока не наступил упомянутый третий день. Доклад о выговоре привел начальника в неописуемый восторг: «А-а-а, да я тебя назначил ответственным исполнителем по теме «Скала», а тебе забыл сказать!!!»,- хотя я вертелся все время у него на глазах.
Таким образом новоиспеченный младший научный сотрудник узнал, что сорвал работу человек 30 сотрудников московского НИИ-173, не обеспечив их пропусками , бензином и кучей других вещей, входивших в обязанности ответственного исполнителя, единственного от полигона непосредственного участника всех видов испытаний танкового радиолокационного дальномера.
Вникнув в суть обязанностей, отбыл в г. Лугу на старинный артиллерийский полигон на заводские испытания дальномера, где был поселен в двух кроватную каморку гостиницы, барачного типа, отличавшуюся неприятной особенностью: вместо подвала под ней была обширная выгребная яма, полностью решающая проблемы туалета этой далеко не пятизвездочной гостиницы. Всепроникающее амбре больше способствовало общению с природой.
На соседней койке лежал капитан в полевой замызганной форме, в пыльных сапогах. Под кроватью у него стояли 2 ящика без крышек со взрывателями. «Не взорвёшься?», «Не первый год здесь на испытаниях,,,» - сплевывая на папироску ответил старожил.
Бесконечные отказы затягивали испытания смешанной бригады московского НИИ, ленинградских «кировчан», красногорских оптиков на объекте 272 (тяжелый танк Т-10). Дальномер мерил точно, но давал много сигналов от «местников», не обнаруживаемых через оптический прицел танка, что в конечном счете скрадывали отметку от цели. Скрытые в траве «местники» оказывались металлическими деталями каких-то неопознанных конструкций или машин, буграми и т.п. предметами, отметки на экране от которых не отличались от отметок танка.
122-мм нарезная пушка М-62 обеспечивала высокую вероятность попадания в мишень на дальности 2000 м, обладая приличной кучностью. «Кировчане» хвалили своего наводчика: «Не промахивается, даже если в стельку пьян!». Могу подтвердить последнее – не просыхал товарищ С.
И вот как-то С., находясь не совсем в адекватном состоянии поспорил, с кем-то, что попадет в бутылку на 2 км. Бутылку подвесили на веревочке в центр мишени 12а С моей точки зрения на глазах совершилось чудо: вопреки всем законам рассеивания после третьего выстрела на веревочке висело только горлышко от бутылки – прямое попадание! Для себя просчитал по академической науке – вероятность-то составляла куда меньше, чем 1%. Для реализации попадания должно было потребоваться израсходовать несколько танковых боекомлектов. Но факт остается фактом.