(БАРТЕНЕВ)
«Чем женский оргазм отличается от мужского? Что испытывает женщина, когда ее трахают два мужика одновременно? Почему женщина на пике оргазма превращается в самое настоящее животное?»
Этими вопросами задавался Бартенев по дороге к Шефу.
Он гнал черную «лагуну» со скоростью почти сто километров, едва различая полотно дороги впереди. Вдобавок к вечерней темноте опустился густой туман, застилавший всю видимость. Только местами сквозь дымку виднелись деревья за обочинами трассы и огни фар редких встречных автомобилей. Бартеневу доставляла несказанное удовольствие такая езда вслепую, он любил риск. И часто не видел границ дозволенного.
Бартенев считал себя мужчиной в самом расцвете сил и на взлете карьеры, если можно было назвать этим словом крупные финансовые махинации, которыми он промышлял последние несколько лет. Бартенев всегда выглядел наилучшим образом, надевая строгие черные костюмы и шикарные галстуки. Он был брюнетом со слегка удлиненными волосами, прикрывающими сзади шею, и несколькими прядями челки, ложащимися на лоб. По щекам его были пущены узкие полоски щетины, которые смыкались на остром подбородке с неглубокой ямочкой по центру.
Сигарета упала на пол, когда Бартенев одной рукой пытался вытащить ее из пачки. Он чертыхнулся, сбавил скорость, наклонился, чтобы поднять сигарету, правой рукой придерживая руль. Как только Бартенев сжал сигарету указательным и средним пальцами, раздался удар, машина дернулась, и неясная фигура за долю секунды промелькнула перед ветровым стеклом. Он ударил по тормозам, и его резко бросило вперед. Автомобиль с пронзительным скрипом резины остановился посреди дороги, а из-под колес выбились серые облачка пара, моментально растворившиеся в завесе мглы.
– Мать твою за ногу! – прокричал Бартенев, спешно дергая за ремень, который вдруг заклинило. – Давай же, дрянь такая!
Наконец ему удалось освободиться от ремня безопасности, он вылез из машины и, оставив дверь открытой, обошел «рено» спереди. На блестящем черном капоте проявилась едва заметная вмятина. Ветровое стекло осталось невредимым.
– Ох… твою ж, – выдохнул Бартенев, глядя на тело девочки лет пятнадцати-шестнадцати, лежащее на асфальте перед машиной. Ее отбросило метров на десять.
Руки девчонки были неестественно выгнуты. Кровь на лице, на волосах, на груди, правая нога согнута в колене, а левая…
Он сразу же понял, что девчонка мертва, когда повернул голову вправо и увидел нижнюю часть ноги, которая лежала в песке у обочины. Снова посмотрел на девочку, со стороны разрыва в коленном суставе на дорогу вытекла лужица крови.
– Еб… ну и попадалово, – пробормотал Бартенев.
За головой трупа валялась раскрытая черная сумочка. Туман немного развеялся и Бартенев оглянулся по сторонам, чтобы удостовериться в отсутствии проезжающих мимо автомобилей. Убедившись, что находится в полном одиночестве, он принялся за дело. Нужно было срочно уничтожить результаты происшествия. Или хотя бы их спрятать.
Бартенев схватил тело за руки, оттащил к обочине и скинул в пустоту за насыпью. Мертвая девчонка с громким шелестом свалилась на листья и грязь, которых в этом овраге было в достатке.
– ****ство, – выдохнул он, прошел немного по обочине, спустился в канавку подальше и вытащил оттуда охапку сухих веток.
Бросил ветки на тело, посмотрел, сходил и взял еще, снова кинул их за обочину. Решив, что сойдет, Бартенев руками отряхнул от пыли плащ, наклонился, отряхнул брюки и взял оторванную ногу за еще теплую щиколотку. Размахнувшись, швырнул ее за обочину вслед за телом.
– Покойся с миром, шлюха траханая-перетраханая, – провозгласил он и рассмеялся от собственных слов.
Подошел к одиноко лежащей на дороге сумочке. Подняв ее, покопался в содержимом двух отделений и трех маленьких кармашков. В сумке оказалась розовая девчачья «раскладушка», ключи, паспорт и визитная карточка. Бартенев раскрыл паспорт, из которого узнал, что девчонку звали Елена Шилова, и ей было шестнадцать лет, как он и предположил.
На визитке Бартенев прочитал:
«МОДЕЛЬНОЕ АГЕНСТВО АЛЕКСЕЯ МИНОРСКОГО «ПОЛЯРИС». МЫ ДАЕМ ДОРОГУ КРАСОТЕ!»
«Какое убожество», – подумал он, запихивая паспорт с визиткой обратно.
Хотел было бросить сумку туда же, где отныне покоилось тело ее хозяйки, но передумал. Вернувшись в машину, Бартенев положил сумочку под сиденье и тронулся с места. Метров через сто ему встретился первый автомобиль за последний час. Проехав еще несколько сотен метров, он прижался к обочине, вытащил сумку девчонки и, опустив боковое стекло, на ходу выбросил ее из машины.
* * *
С ростом Бартенева почти в два метра было несложно заглянуть в окно первого этажа особняка, что он и сделал, подойдя к дому Шефа. Лысый дворецкий с длинными худыми руками суетливо сновал по гостиной, что-то расставляя по полкам.
Шеф ждал Бартенева в личном кабинете. Тот вошел в дом и дворецкий проводил его по длинному коридору, стены которого были украшены огромными полотнами неизвестных мастеров. Но Бартенев плевать хотел на эти картины. Он не знал, что именно потребовалось Шефу, и почему тот так срочно сорвал его с места. Но не жаловался на подобные выходки, потому что Шеф всегда покрывал его не совсем чистые дела, как только это было ему необходимо для сохранения репутации.
– Здравствуй, Артем, – поприветствовал Бартенева Шеф, когда тот оказался в роскошных просторах его частной обители.
В знак приветствия, Бартенев лишь молча кивнул и опустился в коричневое кожаное кресло, давно ставшее его привычным местом в этом кабинете. Шеф поднялся из-за стола, подошел к бару и, взяв с полки бутылку виски, налил коричневой жидкости в два широких бокала.
– Дельце есть, – серьезным тоном произнес он, протягивая Бартеневу порцию алкоголя.
Шеф сделал глоток, вернулся за стол и продолжил:
– Я хочу, чтобы ты совершил небольшое путешествие. Нужно передать вот это, – он указал на большой серебристый кейс, лежащий посреди стола, – господину Дэ и его агентам в Ниаракамске. Еще мне нужна твоя помощь в… э-э-э… несколько грязноватом предприятии. – Шеф сделал секундную паузу, взглянув на золотые часы, что охватывали запястье его левой руки. – В общем, нужно вытащить из больницы одну молодую бабу, которая мне мешает. Мешает серьезно. Не стану вдаваться в подробности. Хочу лишь, чтобы ты выкрал ее и взял с собой в Ниаракамск. Так сказать, два дела за один подход. Скажи ей, что она находится в опасности и тебе необходимо увезти ее из города по моей просьбе. Она ничего не заподозрит, я чист перед ней. Но это мое личное дело, не думай о деталях.
– Просто взять ее с собой? – вставил Бартенев, пока мало понимая в том, что конкретно хотел от него Шеф.
Тот хрипло рассмеялся, после чего снова заговорил:
– Не совсем. Твоя задача будет заключаться в том, чтобы избавиться от нее по дороге. Любым способом, как тебе будет угодно, выбирай сам. Главное, чтобы ее не было в живых, этой сучки. Можешь трахнуть ее, заколоть, пристрелить, как собаку, вырезать ей матку, вырвать сердце, отрезать пальцы, сломать руки и ноги, сжечь… В общем, делай с ней все, что хочешь. Она твоя. Главное, чтобы она сдохла. Понимаешь? Развлекайся, сколько влезет, но не забудь в конце расправиться с ней. Только, ради Бога, не притащи ее обратно. Я на тебя полагаюсь, Артем. Больше не на кого. Ты лучший из моих людей, двадцатилетние пацаны с этим не справятся, им до тебя еще расти и расти.
«Вот это уж просьба», – подумал Бартенев, залпом осушил бокал и поставил его на тумбочку из черного лакированного дерева.
Шеф после непродолжительной паузы поинтересовался с нескрываемым любопытством:
– Ты когда-нибудь раньше делал с человеком, женщиной, все, что только мог себе вообразить?
Перед глазами Бартенева отчетливо проявилась нога девочки, которую он держал в руках не более двадцати минут назад. Моргнул и видение исчезло.
– Пожалуй, что нет, – сухо ответил Бартенев.
– Так вот, я даю тебе такую возможность. Разве это не чудо, получить в собственность человека, тем более, молоденькую бабенку, а?
Бартенев едва заметно кивнул в знак согласия и Шеф, коротко рассмеявшись, воскликнул:
– Ты мне нравишься, парень! Чертовски нравишься! Твои упорство и немногословность, – он помолчал, затем рассмеялся: – Ты ведь еще не собираешься на пенсию? Лет пятнадцать, думаю, еще будешь в форме.
Шеф поднялся с места и подошел к сейфу в стене. Отпер дверцу сейфа и вытащил оттуда еще один кейс меньшего размера, чем тот, в котором была скрыта таинственная посылка. Этот чемоданчик был черного цвета. Шеф подошел с ним к Бартеневу и мягко сказал:
– Это за твои труды, Артем. Плачу вперед, потому что доверяю тебе, и ты это знаешь.
– Благодарю, – произнес Бартенев, принимая кейс из рук Шефа.
– Бабу эту звать Инга и она, как я уже сказал, в больнице, с ожогами рук, но я тут не причем, чистая случайность, – Шеф криво улыбнулся. – Когда приедешь в Ниаракамск, тебе пригодится вот это, – он протянул ему небольшую пластиковую карточку темно-синего цвета.
– Что это? – поинтересовался Бартенев, покрутив в руках прямоугольник пластмассы с цифрами и латинскими буквами, выгравированными на нем.
– Специальный пропуск, на имя Кирилла Верховина, так будет безопаснее. Там, куда тебе нужно попасть, сложная система безопасности. Мы ведь не хотим рисковать, правда? Поэтому покажешь эту штуку, представишься Кириллом Верховиным, передашь кейс из рук в руки и все дела. Там же на пропуске указан точный адрес, куда тебе следует доставить этот ценный груз. Тебя встретят.
Бартенев снова кивнул. Ему все это почему-то не нравилось. С одной стороны он верил Шефу и знал – тот его не подставит, с другой чувствовал что-то неладное во всей этой затее. Еще раз посмотрел на пропуск и сунул его в карман пиджака.
– По рукам? – спросил Шеф, и Бартенев услышал в его голосе нотку сомнения и страха.
А что, если он откажется? Что, если просто уйдет из этого кабинета, из этого дома? Тогда он лишится мощной поддержки, которая сейчас ему так необходима в его рискованных и опасных начинаниях. Шеф всегда знал, чем взять.
– По рукам, – твердо произнес Бартенев, где-то в глубине сознания понимая, что еще пожалеет об этом соглашении.
– Я знал, знал, что ты не подведешь меня, – радостно провозгласил Шеф. – За это нужно еще выпить.
Бартенев поднялся с кресла, поправил галстук и подошел к столу, чтобы взять второй кейс.
– Я за рулем. Лучше приступим к делу, – отстраненно сказал он.
– Подожди, еще одна вещь, – вымолвил Шеф, доставая что-то из ящика стола.
Это оказалась небольшая продолговатая коробочка золотистого цвета.
– Возьми еще это, передашь моей дочери, когда вернешься.
– Дочери? – переспросил Бартенев, принимая коробочку из рук Шефа и кладя ее в глубокий карман плаща.
Он впервые слышал о том, что у Шефа есть дочь.
– Да, ее зовут Юля. Это длинная история… короче… передай ей это, когда вернешься из Ниаракамска. И не упоминай обо мне. Я собираюсь с ней встретиться, но пока что не готов к этому. Мне нужно время.
– Хорошо, я передам.
– Знаешь ли, она меня не помнит совсем, с подачи своей матушки считает, что меня уже давно нет в живых… да… – Шеф помолчал, опустил глаза, заговорил вновь через минуту, прерывая собственную речь задумчивыми паузами: – У нее был рак, девчонка чудом в живых осталась. Я это знаю, благодаря своим людям, ну ты понимаешь… Да… какой-то человек, можно сказать, спас ее… я не знаю, кто он… но он дал моей дочери вторую жизнь.
Шеф замолчал и Бартенев понял, что его уже изрядно утомила эта глупая сентиментальная исповедь, в которую пустился старик.
«Давай кончай уже гнать эту проклятую пургу», – мысленно произнес он, опустив взгляд на цветные узоры ковра.
– Так, держи еще это, там все данные об Инге и Юле, – Шеф протянул Бартеневу небольшой белый конверт и тот спрятал его во внутренний карман пиджака. – Будем держать друг друга на связи. Главное, береги кейс с грузом, чтобы ни одна сволочь… ну ты понимаешь. Отдашь Дэ лично в руки. И не забудь, встретишься с Юлей, только когда покончишь с другими делами и вернешься. Удачи, парень.
– Хорошо. Все будет сделано, Шеф, – сказал Бартенев, взял оба кейса и направился к выходу из кабинета, размышляя, сколько денег находится в одном чемоданчике и что за секрет хранит в себе другой.