Из книги: "Диковинный след"
Высшим достижением любого спиннингиста, конечно, является им саморучно выловленный таймень! В литературе его еще называют речным медведем. А это и в самом деле обстоит так с этим сильным, крупным, зубастым хищником-красавцем. Потому что в горных реках ему нет равных среди семейств рыбьего царства.
А своего первого тайменя я поймал в устье реки Ханмей. Было это так. Блеснили мы с Геной Рудневым щук. Весной это занятие я бы сказал веселое и азартное. Жадность щучья в это время года - неимоверная! Только бы леска не подвела, не порвалась, да силы хватило. Одним словом рыбачь, не ленись!
И вот на очередном моем забросе блесна «заякорилась». Ни взад, ни вперед. Зеленая миллиметровая леска в натяжке аж зазвенела! Терять блесну и рвать леску не хотелось. Оторвать никогда не поздно, решил попробовать отцепить блесну давно испытанным и всеми рыболовами применяемым приемом. Дал леске полную слабину, чтобы течение реки помогло высвободить из-под зацепа крючок.
Но леска стала «убегать» в глубину. Переключив на трещотке рычажок на торможение, медленно стал подкручивать леску. Убрал слабину, и она снова натянулась. Приложил усилие и «бревно» сдвинулось чуть-чуть с места. И началось.
Понял сразу, что такой рыбы я еще не ловил. Трещотка на катушке работала, как пулемет! Леска в глубину – я ее на себя. Леска в глубину – я ее на себя. И только когда он сделал «свечку», понял, точнее, увидел, какую мне рыбу придется вываживать.
Пришлось с ним помучиться минут сорок. Измотанный, но удивленный и счастливый, я долго разглядывал почти метрового хищника. Приплюснутая голова, внушительная челюсть с огромным количеством острых зубов и хвост – малиновый!..
В ярких лучах солнца малиновость хвоста так меня восхитила, что это восхищение не проходит у меня до сих пор, сколько бы не ловил тайменей.
А было и такое. Комара и мошку прихлопнул первый заморозок, и наступили дни бабьего лета. Мы поехали на реку Тань-ю ловить хариуса. Четко набитая серпантинная горная колея на вездеходе Газ-71, конечно, не самое лучшее передвижение, а тем более отдых. Но другим транспортом, разве что только еще вертолетом, туда добраться невозможно.
Усталость долгой дороги не остановили нас с подготовкой к завтрашней рыбалке. Кто-то выгружал из вездехода нехитрые рыбацкие вещи, кто-то взялся собирать валежник для костра, кто-то шел с ведром за водой к реке. Занятия эти для всех рыбаков понятные, обычные и подгонять, и просить из нашей команды никого было не надо.
Поужинали. Стоим, обсуждаем предстоящую рыбалку на берегу реки. Дымим сигаретками. Любуемся на тихий, солнцезакатный заполярный вечер в горах. Берега реки, буйно заросли мощными высокими вечнозелеными елями, и лиственницами. Некоторые из лиственниц уже кое-где прихвачены осенним золотом, что и настраивало наши мысли прямо на что-то сказочное и завораживающее.
И вот в этой лирической тишине мы услышали, где-то там внизу по течению, будто в воду упала каменная глыба. Разговоры притихли, стали прислушиваться. Раскаты повторились многократно.
Сошлись во мнении, что это «шалит» медведь. Толкнет камень с горы и слушает его шумное падение в воду. А так, скажите, пожалуйста, кто будет в этом безлюдном, диком месте в камешки играть? Кроме медведя такими шутками заниматься здесь абсолютно некому. Конечно не считая нас.
Но раскаты повторялись, и мне надоело это гадание - кто там и что? Взяв ружье, стал переправляться на резиновой лодке на противоположный берег. Раскаты слышались с нашего берега, а я на тот.… Напрямую встречаться с «дядей Мишей» мне не хотелось. Правда, друзья меня отговаривали не испытывать судьбу, но быть в неведении еще хуже.
Сохраняя меры предосторожности, страхуясь лесом, я внимательно осматривал противоположный берег.
Дойдя до крутого речного поворота, ничего подозрительного не увидел. Поворот венчала высокая отвесная монолитная скала на противоположном от меня берегу.
Улегшись под елью, стал изучать каждое дерево, камень и кусты на скале. Наблюдения ничего не дали. Ничего не нарушало вечернего спокойствия. Хотелось курить.
И в этой дремотной звенящей тишине – Бах! Через минуту – Бах! Бах! Да не с берега, как мы все думали, а на реке, на тихом плесе жировал матерый таймень. Своим хвостом-лопатой глушил хариусов. Вылетая с середины реки, с быстрины, он устремлялся к моему берегу и, сделав полукруг, громко «выстреливал» своим хвостом. Отчего килограммовый хариус вылетал аж на берег. Но, шлепая по земле хвостом, изгибаясь дугой, снова скатывался в воду. Делал таймень, когда два выстрела-шлепка об воду, когда больше и затихал на какое-то время. А затем снова все повторялось.
Забывшись, я до темноты любовался этим зрелищем и окружающим меня осенним лесом, горами, высоким голубым небом в золотом зареве уходящего солнца. Чем, позже выяснилось, взволновал своих товарищей.
А, уже, будучи наторевшим «охотником» на тайменей я очень захотел его преподнести в качестве презента своим друзьям-рыболовам Юре Баскову и Вадиму Шеметову. Хотя, приглашая их на рыбалку, я не обмолвился о таймене ни словом. Только убеждал мол, очень уж рьяно клюет хариус на Соби. Хотя сто процентной уверенности конечно у меня не было, что я выловлю «подарочного» тайменя, но…
А «нашел» я его так. Километров за пятнадцать от поселка ловя хариусов, я увидел вечернюю жировку средних размеров тайменя. Но тогда ни времени, ни спиннинга у меня не было. Зато осталась зарубка в моей памяти о плесе, где он живет. А, как известно он предпочитает жить оседло, не меняя облюбованного места.
На всякий случай, если удочками не поймаем на малосол хариуса, я взял спиннинг и коротенькую сетешку, выставив ее сразу, как приехали под перекатом. Хариуса мы поймали, но не ахти как много. А утром ветрище поднялся, и мы засобирались домой. Сеть стал собирать веревкой. И в самом конце вижу запутанного тайменя килограмм на девять. Обрадовался. Кричу Юре с Вадимом: - Таймеша попался! Те подошли ближе и с берега радостные разглядывают, как я тайменя из сети распутываю. И только я его размотал он бултых и был таков! Казус в том, что сеть была с ячеей на тридцать. Ловить предназначена хариуса, а не тайменя. Поэтому он в нее ткнулся и накрутил на себя, а когда я его раскрутил…
И хотя на вкус тайменя друзья и не попробовали, но увидеть это речное горное чудо им довелось. А дружеское ночное бдение-общение у костра разве забывается? И недаром говориться, что главное в рыбалке - процесс!
А было на Тань-ю и такое. Забросили нас туда с Геной Рудневым. Вездеход уехал, а время выдалось неудачное – пошли дожди. Вода в реке поднялась неимоверно. Мусор и целые деревья, плывущие по ней, отбивали всякую охоту, чтобы затевать то, зачем собственно и приехали в такую даль и глухомань - рыбалку.
Мы изнывали в балке. Со временем уровень воды упал, но не настолько, чтобы можно было начинать рыбачить. И мы начали в просветленной воде блеснить. Отмотав спиннингами руки, не поймали ни одного тайменя. Хотя на длинном и широком плесе слышались его вечерние «выстрелы».
Решили ночью лучить. Кастрюлька с березовой корой, соляркой, тряпками, заменила нам фонарь. Подремонтировали старую острогу, которую нашли под балком, наточили ее притупленные зубья.
Ночь выдалась темная. Оставленная Юрой Черноусовым самодельная лодка-плоскодонка казалась нам бронированным эсминцем.
Заплыв решили начать от переката. Лодку спокойно подхватило течением, направляя вниз по плесу. Первым тайменя заметил друг. Но мы замешкались, и лодку снесло течением с того места, где увидели тайменя. Пришлось затаскивать лодку снова к перекату. Наша «лампа» коптила чернее всякого паровоза!.. От ее копоти лицо и руки стали такими, будто их намазали каким-то скользко-противно-неведомым жиром. Но мы тогда на это уже не обращали должного внимания. Напряженно вглядываясь в прозрачную глубину реки, мы боялись просмотреть ЕГО. И увидели. Он был как железнодорожная шпала! Вот такое чудище нам надо было заострожить. Но большая глубина нас озадачила не меньше огромного тайменя. Шеста на остроге явно не хватало и это расстроило.
Снова нас снесло от этого места по течению, и мы снова тянули лодку к перекату, повторяя свой дымный, лихорадочный, очередной заплыв. Пока не приняли решение: надо просмотреть дно всего плеса до нижнего переката. И вот это мне помнится до сих пор.
Тайменей было ну очень много! В суматошном азарте мы их даже не считали, а только рассматривали.
От верхнего переката и до нижнего они стояли «по росту». Выше - на глубине - самые крупные, помельче - на середине, а мелкие завершали каменное неглубокое дно нижнего переката.
При очередном заплыве я ощутил, что нашу лодчонку трясет не в переносном, а в самом прямом смысле. Полночь и чернильная темнота добавили мое опасение.
- Слушай, Ген, нашу лодку почему-то трясет?..
- А?.. – отозвался он как-то взволнованно.
Сидя за веслами, я чуть громче повторил:
- Лодку нашу что-то трясет.
- Это так.… Бывает…
- Что бывает?
- Меня озноб колотит.
- Что с тобой?
- Слушай, это же таймени!.. Столько тайменей! А громадины, какие!..
И я услышал дрожь в его словах, и даже как он стучит зубами. Вот это новости!
- Ну и что, что таймени? Рыба она и есть рыба, каких бы размеров не была. – Пытался успокоить я его. Но мне это не удалось. Объяснение его было одним, которое он с завидным упорством повторял и повторял только с разными оттенками в голосе:
- Таймени!.. Таймени!.. Это же таймени!!!
От греха подальше, чтобы не искупаться в ледяной воде или еще страшнее - утонуть, я причалил к берегу. Уставшие и расстроенные пошли в балок досыпать остаток этой «тайменьей» ночи. А днем за нами пришел вездеход, и мы уехали. Так и не получилось у нас лучения.
Про тайменей можно вспоминать долго. Это такая тема, как и вся рыбная ловля, неисчерпаемая.
Фото из Интернета