Последнее утро мы провели как обычно: Ирина неспешно пила на балконе кофе с сигареткой, собираясь с мыслями, а я улизнула на море прощаться с ракушками и рыбками. Позагорав и поплавав напоследок, я за последние полчаса покидала в чемодан оставшиеся вещи, и мы потащились на ресепшн. Монеток в море ни одна из нас закидывать не стала. Не знаю, как моя подруга (да знаю, знаю, конечно, но лучше промолчу!), но вот я почему-то совершенно уверена: мои возможности в плане вновь куда-то поехать, что-то найти или, наоборот, сотворить самой, да и всё остальное тоже с некоторых пор находятся целиком в моих собственных руках.
На прощанье Египет сумел ещё трижды удивить меня, пусть и по мелочи. Сперва приехавший за нами микроавтобус просто поверг нас с Иркой в шок: ни я, ни она раньше не видывали таких такси, в которых багаж подаётся не через задние двери, а в окно. И ладно в отеле – там за нас это сделал местный сотрудник. А вот в аэропорту помочь нам было некому. А Иркин чемодан по-прежнему весил почти 20 кило… Потом мы прошли на паспортный контроль и подошли на регистрацию. И тут я опять проделала то же самое, что безрезультатно пытаюсь делать всегда: попросила у сидящего за стойкой товарища посадочные талоны на предпочтительные для меня места. Фантастика, но впервые за кучу как заграничных, так и обратных перелётов моего английского вкупе с улыбкой оказалось достаточно для того, чтобы меня услышали, и пожелание было исполнено. Ну, а пока мы сидели в аэропорту в ожидании посадки, Ирину, конечно же, понесло в местный магазин. Шармовский дьюти-фри, разумеется, ни в какое сравнение не идёт с Шереметьевским… Однако последние копейки жгли руки, и мы решили прикупить по бутылке ликёра на брата – и неважно, что дорого, зато мы такого ещё не ели. Так вот, там на кассе почему-то не брали карточек. А среди американских и египетских денег, которые я наскребла по карманам, на эту бутылку не хватало ровно двух местных фунтов. Они у меня были… в кармашке пляжной сумки, которая уехала в багаж внутри чемодана. Я развела руками и показала кассиру, что ухожу ни с чем. И тут он пробил мне эту покупку. Вот так: оказывается, Египет это такая страна, где торговаться можно даже там, где в принципе нельзя :-)
Здоровенный Боинг нёс нас обратно на северо-восток, из летнего дня в российскую зимнюю ночь. В полном отсутствии облаков самолёт шёл достаточно низко для того, чтобы я, сидя возле иллюминатора, до тех пор, пока не стемнело, всё высматривала внизу сменяющие друг друга удивительные ландшафты. Трудненько оказалось поверить и тому, что мы увидали за окнами автобуса по дороге из аэропорта домой. В Москве явно стояла весна: на покрытых свежей зелёной травой пятачках земли молчаливыми сфинксами лежали чёрные, наполовину истаявшие сугробы. Это в середине-то декабря! Наверное, впервые в жизни я, вернувшись сюда из тёплых краёв, не попала в пресловутое холодовое пятно, с убийственной разницей температур, от пришедшего аккурат накануне циклона. Погода стояла ровно такая же, что и неделю назад, когда мы улетали… А вот на следующий день взвыл ветер, и из согнанных им тяжёлых и плотных туч густо повалил мокрый снег. Наверное, это именно мы привезли с собой из Северной Африки настоящую русскую зиму. Наше короткое лето закончилось.