На своё стихотворение «бабушка» получила много отзывов и комментариев, оно затронуло сокровенные струны души.
Был среди них и чудесный комментарий Надежды Музыченко, который можно вполне квалифицировать как отдельное эссе памяти.
Приведу всего несколько строчек.
«Оля, возможно, Ваш стих просто Ваша фантазия, но сколько душевных воспоминаний и прекрасных картинок прошлого всплыло в памяти.
Спасибо Вам громадное за Ваше умение создавать волшебство!
Может быть там где-то и когда-то в опустевшие кресла еще сядут наши родные и возьмут в свои теплые ,надежные руки наши» ...
Может быть Надя, и даже не может быть, а наверняка, так как мне иногда открывают врата, и я могу видеть их, разговаривать с ними.
Это своего рода подарок для восстановления сил, прикосновение к истокам, к источнику любви и чистоты.
Нет, я ничего не придумала.
Бабушка и дедушка мои, какими я помню их в этой жизни, жили в хате над речкой, и жизнь их фантасмагорией переплеталась с веком прошлым и тогдашним, для нас тоже уже прошлым.
Явного, аристократического происхождения, подкреплённого бумагами с гербами, у них не было.
Но бабушка обладала тонкой прямой статью, выразительными глазами, тончайшими бровями и разговаривала она стихами и песнями.
Носила имя она, которого сейчас уже нет Текля, Теклеида Петровна.
Это имя древнее несущее отпечаток античности и ещё более давних времен.
Быт их был архаичным по нашим понятиям и очень разумно организованным.
Бабушка носила всегда длинную чистейшей белизны рубашку и поверх неё черную узкую юбку с разрезами на боках, что бы ни мешала шагу.
Из под юбки выглядывал кружевной подол рубашки и рукава, стянутые на запястье тоже были отделанные кружевами, которые она сама плела на коклюшках.
Это был праздничный наряд выходного дня.
Были рубашки и с выбитой отделкой в кружочки ромбики.
Сейчас это высшее искусство Кутюрье, тогда этим владела моя бабушка и передавала это умение своим дочерям.
У них с дедушкой было четверо детей.
Старший сын Владимир, русоволосый статный красавец, потом дочь Мария моя любимая тётя.
Она была очень красивой.
Русую косу короной выкладывала на голове.
Прямая осанка умные карие глаза, слегка припухшие губы.
Муж её Иван, высокий широкоплечий красавец с вороного крыла волосами носил её на руках до последнего её дня.
Она ушла рано, в тридцать шесть лет. Сердце.
Он оплакивал её всю жизнь.
Моя мама. Стефания.
О ней помнят все, кто её знал до сих пор.
Она, как и тётя Мария унаследовала от бабушки стройную слаженную фигуру, голубиные глаза, крылья бровей, что лежали дугами на её высоком челе, прямой нос чудесные уста и роскошную длинную каштановую косу
.
Звонкий певучий голос , озорной характер.
Первая красавица, по которой сохли все женихи ближней и дальней округи.
Все они уже в мире ином.
Тётя Оля, моя тёзка.
У неё черты были тонкими, глаза как маслины и тонкие шнуром брови.
Тоже была миниатюрной и красивой, она единственная жива, ей сейчас 76 лет…
Бабушка с дедушкой каждому дали образование и профессию.
Но вернёмся к ним.
Их быт был образцом патриархальности и уважения друг к другу.
Я помню чистейшие скатерти на столе, всегда прозрачную стеклянную посуду и если бабушка покупала тарелки, они были либо с золотым ободком, либо с мелким голубым цветочком.
Всё это всегда блистало чистотой.
И бабушкина гордость, фарфоровая чашка, которая досталась в наследство и единственная уцелела из когда-то большого сервиза.
И она со временем пропала.
Бабушка гладила утюгом на углях и всегда вся одежда была отутюжена, без единой складки.
Я помню их двор, где на зелени травы лежали длинные выбеленные льняные холсты, которые бабушка сама пряла на прялке и тончайшую сеть узорчатых рыболовных сетей, сплетённых дедушкой.
Дедушка.
Это отдельный разговор.
Войтко, Войтек.
Таких имен тоже уже нет.
У него были польские корни и вся родня уехала в Польшу , во Францию .
Дедушка единственный остался дома, на родине, с бабушкой.
Это оттуда им передавали ароматный табак, французскую ваниль кофе и чудесные конфеты.
Круглые, шоколадные, «бомбоньерки» с разнообразной фруктовой начинкой в очень красивых обёртках.
Эти фантики я потом долго хранила, это была своеобразная валюта на которую, мы дети обменивали друг у друга самые сокровенные чудеса нашего детства.
Дедушка…
Статный красавец с развёрнутыми плечами, прямой осанкой, аккуратной стрижкой ухоженными ровно подстриженными усами, всегда гладко выбрит.
С люлькой, в чистейшей выглаженной рубашке, в костюме тройке, пахнущий хорошим табаком.
У меня сохранилась именно эта его фотография.
Он любил бабушку, а в него были влюблены почти все женщины, и было за что.
По тем временам у дедушки была швейная машинка Зингер, последней модели, я помню её в деталях, вплоть до узорчатого большого колеса.
Дедушка шил обувь из сафьяновой кожи.
Его сапогам не было сносу и в очередь к нему записывались за год.
Помню красные бабушкины сапожки.
На высоком, не ниже десяти сантиметров каблуке, с золотыми заклёпками и шнуровкой.
Те самые черевички Гоголевской Оксаны, но сшил их для бабушки собственноручно дедушка.
Какая там была удобная, изящна колодка.
Они были произведением искусства.
Мягчайшая кожа, красного нарядного, праздничного цвета.
Мечта моего детства!
Я с нетерпением ждала, когда вырасту и обую на ножки эту красоту))…
Когда сейчас смотрю обувь от кутюр, я мало что могу сравнить с теми сапожками.
Дедушка держал пасеку и запах молодого янтарного меда остася у меня из детства до сих пор.
Он вспахивал поле волами…
Потом были и трактора, и радио и телевизор и электрический утюг и стиральная машина, всё это уместилось в одну их жизнь.
Ещё одна очень яркая черта, характеризующая его личность.
В 39 году, он стал председателем сельсовета и его запомнили как строжайшего и справедливого руководителя.
При нем никто ни полушки, ни зёрнышка не воровал, но за работу получал полную заработную плату и вознаграждение продуктами, зерном, которых хватало на год, до следующего урожая.
Перед войной он уехал в Белоруссию по делам связанным с работой.
Там его и застала война.
Он прекрасно владел своей основной профессией, умел шить сапоги, которые были удобны, и которым сносу не было.
Его оставили при штабе, и он там провел всю войну, принимая участие и в сражениях, но его постоянно возвращали обратно в штаб, так как таких золотых рук не было больше ни у кого, и он продолжал шить сапоги и учить этому искусству своих подмастерьев.
Дедушка вернулся домой в сорок пятом, после победы.
Вовсю свирепствовала бандеровщина, и он снова в 1947 году стал председателем сельсовета и не дал никого из односельчан никому в обиду.
Это был железный характер и стальная воля.
В пятидесятых годах, когда лесные братья почти все вернулись по домам , он ушёл с этого поста, сказав, что ему это не нужно и неинтересно теперь.
Ему полагалась персональная пенсия, но необходимо было собрать бумаги, подтверждающие его председательство до и после войны.
Дедушка был гордым человеком и не любил фарисеев, он отказался от этой пенсии тоже.
Он не понимал, что и кому должен доказывать.
-Я в состоянии прокормить себя и свою семью сам.
Без унизительных просьб дополнительных подачек у тех, кто зайцами прятался по лесам, когда я отвечал за их родных перед всеми.
Это портрет дедушки и бабушки, всех моих близких и родных по их линии , без ретуши.
Были ли они аристократами?
Безусловно.
У них был внутренний врождённый аристократизм, который отражался и в их внешности, светился мудростью многих поколений в глазах.
Мне так легко и приятно было вспомнить их в первый день Нового Года.