*****
Эти рукописные книги были, наверное, самыми древними в Астрале, многие были еще скатаны в свитки и перевиты когда-то шелковыми шнурами, но свитки эти были настолько ветхие, что к ним страшно было прикасаться – они просто рассыпались в руках. Книги, сшитые из отдельных листов, сохранились еще хуже. Мало того, что желтая от времени кожа страниц слиплась, они таили явную опасность. Руны на внешней стороне горели по-прежнему ясным рыжим огнем, предостерегая от излишнего любопытства.
Таэра остановилась посреди башни. Окон здесь не было, темные стены шпилем смыкались над головой. Она осмотрела стеллажи и повернулась к Алину.
-Спасибо. Теперь я справлюсь…
-Ты хочешь сказать, мне здесь не место? – хозяин башни сдвинул брови. – То есть, я сделал все, что мог? Нет. Я все знаю! – он жестом остановил готовую возразить Таэру. – Нас восемь, и каждый из нас ценен, но все мы когда-то были только магами и я еще не забыл, что значит бросаться на помощь очертя голову. Я останусь.
Армиан кивнул, одобряя, в глазах его появилась улыбка.
-Теперь я верю, что они не уйдут.
-Вот с этими надо быть очень осторожными, – Алин показал на светящуюся руну на ближайшем стеллаже, – они могут взорваться у вас в руках. А вот эти, - он показал на соседний стеллаж, - окатят вас негасимым огнем. И ни смерти для вас не будет, ни избавления. Он дарит вечную боль, но даже сталь, даже боевое заклятие богини Смерти не причинят вам б;льшего вреда.
-В свое время я уже сталкивалась с этим, - тихо сказала Таэра. – Только знак этот называется неопалимая купина, уж не знаю, откуда такое странное название. Странное и неточное. Его м;жно загасить… но это не для тебя, Алин. И не для Армиана. Хватит об этом. Что из них можно читать?
-Только вот это, - Алин показал на странную руну, напоминавшую перечеркнутую крест-накрест волну. Он горела не так ослепительно, но все же предостерегала: здесь опасность, хотя и не смертельная!
-Что ж, попробуем, - Армиан осторожно снял ближайший свиток и положил на стол. Потом вынул из-за пояса жемчужину и положил рядом с ним. И вздрогнул, когда тонкая рука Кари положила рядом точно такую же. – Откуда это у тебя?
-Юрни принес. А откуда – я так и не дозналась.
Алин наклонился, вглядываясь в совершенно одинаковые жемчужины.
-Не может быть!
-Что? – Армиан и Таэра разом повернулись к нему.
-Это же… Четки! Да как вы посмели принести это сюда! После всего, что было, после того, как они побывали в ТАКИХ руках – вы принесли это в мой Храм!
-Подожди, - Таэра протянула к нему руку. – Подожди, Алин, я уже ничего не понимаю. Я хорошо помню эту лекцию и знаю, что такое Четки, но это… Это не похоже на них. Они были, наверное, самым сильным артефактом, но я прекрасно помню: настоящие Четки были радужного цвета и – прозрачными. Это просто черный жемчуг… то есть не просто, конечно, в нем заключена немалая сила, но к Четкам эти жемчужины не имеют никакого отношения.
-Ты ошибаешься, - голос бога Мудрости звучал непривычно жестко. – Ты, как и другие, не знаешь настоящего конца этой истории. Четки долго помогали нам, они были способны исцелить любую рану, даже вернуть с порога Запределья, не прибегая к Силе Исцеления, они были способны исцелить душу – то, что сейчас считается почти невозможным… Они были способны на все. Но однажды они попали в руки… Лохнетиса*. Знаешь, кто он такой? – он в упор взглянул на Таэру, она кивнула. – Как и почему так случилось – позже, если вы захотите услышать. Но, побывав у него в руках, они перестали творить добро. Он сумел переделать их, не затрагивая их Силу, и Сила осталась прежней, практически непреодолимой, мощной… но вот добра они больше не знали. И больше не могли исцелять. Тогда-то они и стали похожи на черный жемчуг. Но если жемчуг – просто украшение, которое любит Ламая, то Четки стали средоточием самой злой силы в Астрале, силы, которая не подвластна никому.
=====================================================
Лохнетис – предводитель племени Гигантов, подземных жителей Астрала, для которых не существует земли как таковой, как не существует и преград между мирами.
----------------------------------------------------------
-В них моя Сила, - тихо сказала Таэра. – Понимаешь, Алин? В них Сила Ненависти.
-Нет, - бог Знаний покачал головой. – Их Сила только похожа на твою, но прошу тебя, не пытайся подчинить ее.
-В них моя Сила, - повторила она, словно не слыша. – И в центре ее – таханар. Этот камень не нес зла, но он… Почитаем. И если я права – я знаю, кто это сделал.
-Что ты поняла? – Армиан крепко взял ее за плечи. – Скажи мне!
-Сначала я проверю, - Таэра спокойно выдержала его горящий взгляд. – Отпусти меня. Не люблю прибегать к силе по отношению к друзьям. Я скажу, когда буду уверена. Я обязательно скажу…
-Что ж… - Армиан осторожно развернул свиток.
-Такие книги по возможности обезврежены, - сказал Алин, снимая с полки книгу. – Но не факт, что там не осталось еще какого-нибудь сюрприза.
Таэра отвернулась. Глаза ее горели злым торжествующим огнем.
*****
-Харт!.. Отзовись, упрямец, это тебе не Сады в твоем Храме! – Бори остановился и прислушался. Тихо. Даже летуны не подают никаких сигналов, хотя уж они-то постоянно перекликаются. И ребята молчат, значит, никто из них не нашел это ходячее бедствие.
Глава Храма ненадолго задумался, а потом резко вскинул заблестевшие глаза.
-Эй, все ко мне! Отставить поиски! Оставьте его в покое!.. Возвращайтесь все в Храм!
Они появлялись недоумевающие и встревоженные.
-В чем дело? – Ниамик первым шагнул к нему. Даэй упорно молчал, не поднимая глаз. Вообще с ним что-то произошло после задания, он стал до крайности молчаливым и мрачным. Бори еще раз дал себе зарок разобраться с ним, как только появится свободная минутка. Глава Храма Ненависти с новым чувством оглядел адептов. Н-да, они почти готовы… почти. Кое у кого проявляется чрезмерная жалость (а для Ненависти это – слабость), кто-то, наоборот, слишком безразличен к судьбам живых или потенциальных жертв (в данном случае – к судьбе этого мальчика), кое-кто слишком жесток… Все эти шероховатости со временем сгладятся, но сейчас сделать это еще гораздо проще, пока за дело не взялась савора. Таэра не будет никого жалеть – излишки чувствительности, как и излишки бесчувствия она станет выжигать живым огнем и кровавыми ошибками учеников, а это слишком больно. Бори слишком хорошо помнил собственное ученичество, чтобы желать кому-то из этих стоявших перед ним ребят таких уроков.
"Надо будет поговорить со многими из них – сейчас, пока все это не дошло до Таэры."
-Вот что, - сказал Бори, все еще раздумывая о недостатках учеников, - пусть он побудет один. Скоро он сам вернется.
-Но он может погибнуть!
-Нет. Летуны его не тронут, а звери… Стая предупреждена. Да и Кессэй за ним присмотрит, уж ему-то не составит труда обнаружить чужого в Бездне.
-Но летуны…
-Они не тронут его, Ниамик, - повторил Бори. – Харт – их по сути своей, в нем живет такая Ненависть, что они скорее примут его за Вожака, чем пойдут против него. То, что произошло, когда вы только вели его… Летуны выполняли приказ. Неподчинение грозит им изгнанием из Бездны, а значит – гибелью. Так что – успокойтесь и перестаньте искать его. Все поняли? – он обвел взглядом ребят. Некроманты были недовольны, Миротворцы – только встревожены, но и те, и другие были явно не согласны с решением Главы Храма. Каждый по-своему, но – не согласен. Однако возражать никто не стал.
-Что ж, тогда – все свободны. – Взгляд Бори задержался на Даэе, который так и не поднял головы.
-Даэй, пойдем со мной.
Мальчишка послушно последовал за учителем. Остальные расходились неохотно, поглядывая им вслед.
-Может, мы были не правы? – вполголоса проговорила Тиана. Ниамик обернулся к ней, потом посмотрел вслед Даэю, пожал плечами.
-Я считаю, таких надо учить, Тиа. Иначе он решит, что ему все позволено.
-Детские разговоры, - Тиана чуть сморщила носик. – "Надо учить", "все позволено"... - передразнила она. – Нет, это мы не правы. Савора сказала, Харт – это чистая Ненависть. Да и Бори сейчас сказал то же самое. А значит, наша Ненависть, да что там, даже неприязнь! – раскрытая книга для него. Он легко может как вызвать, так и погасить ее. И Даэй только подтвердил это.
-Наверное, - задумчиво отозвался Ниамик. – Но только какой же он Миротворец, если не почувствовал этого! А тем более – сорвался… Он должен был понять, что с ним что-то происходит! Савора ведь предупреждала о резких перепадах настроения, не свойственном прежде поведении, предостерегала от излишней слабости или расслабленности!..
-Ему не так уж много лет, - тихо заметила она. – Он мог и не понять этого. И ты бы не понял. Ты должен первым пойти к нему.
-Нет, - Ниамик упрямо сжал губы. – Нет, Тиа. После Диотеи – нет. Он должен сам признать, что был не прав, что просто не сумел справиться с собой…
Он резко повернулся и скрылся в сумраке коридора.
========Х===================Х===================Х----------
-…Что с тобой происходит? – Бори опустился в кресло, жестом указав мальчишке на скамью напротив себя. В покоях Главы Храма было тихо, плющ густо оплетал все стены, и едва слышно журчала вода, струясь по скале за зеленым занавесом. Даэй не ответил, продолжая смотреть в пол. Бори поднялся и, шагнув вперед, присел на корточки, заглядывая в глаза ученику.
-Что с тобой, Даэй?
Он вздохнул, поднимая на него измученный взгляд.
-Я… учитель, я… не знаю. Я накричал на Ниамика, отвернулся от друзей. Поставил себя выше них, понимаешь?! Я только потом понял – Харт! В нем все дело! Он… его сила слишком велика, но он еще ребенок и… Но это не имеет значения. Я сорвался… и теперь не знаю, что мне делать. Наверное, мне придется уйти… из команды.
-Но ты не хочешь этого? – Бори поднял его лицо за подбородок. Даэй закрыл глаза, из-под ресниц блеснули слезы, но мальчишка только сурово сжал губы.
-Ты не хочешь уходить из команды? – повторил Бори.
-Нет, - мальчишка мотнул головой. – Не хочу, учитель. Но… как же по-другому? Вчера я хотел поговорить с Ниамиком и… не смог. Наверное, я напрасно не стал изучать некромантию – она дает прежде всего смелость, которой у меня оказалось так мало…
-Это всегда нелегко – признавать собственные ошибки, - тихо проговорил Глава Храма. – Всегда. А для тебя – и вовсе невыносимо. Но ты должен пройти через это. Если команда для тебя важнее самолюбия – ты должен первым пойти к другу… если, конечно, Ниамик – все еще друг для тебя.
-Он для меня – да. Но я для него?
-Вот и выясни это. Раз и навсегда – выясни. Поговори с ним. И если для него команда – не пустой звук, он поймет. Вы еще так молоды, вы даже не подозреваете, сколько ошибок у вас впереди, возможно, вскоре все это покажется вам ерундой, не стоившей времени и нервов. И еще. Некромантия дает чувство… бесчувствия, да, именно так, она дарит бесчувствие и обоснованную жестокость, но не смелость. Ты стал Миротворцем, а для этого как раз и нужна смелость. Ведь вы не имеете права причинять вред. Не можете использовать даже те невеликие азы некромантии, которыми владеет каждый. Не имеете права причинить вред вообще, потому что вы - Миро-Творцы. Вы творите мир, только мир – и ничего больше. Скажи, разве тебе было легко там, возле Храма Человека? Ведь и там были такие, кто хотел бы решить все силовым способом, кто… поддерживал Ненависть – тебе было легко?
-Нет. Но было проще. Там все было ясно, теперь – нет.
-Никто не сказал, что ученичество в Храме…
-Я знаю, учитель, - поспешно прервал Даэй и быстро встал. В темно-голубых глазах зажегся былой огонек. – Спасибо тебе. Я… пойду, пока еще… пока… я пойду, учитель.
Он склонил светловолосую голову.
-Иди, - Бори чуть шевельнул пальцами, открывая выход из комнаты. – Иди…
Гибкая фигурка юного Миротворца легко выскользнула в коридор. Бори проводил его задумчивым взглядом.
-"Интересно, и почему это подавляюще большинство адептов Ненависти – светловолосые? Светлые волосы – признак «детей света», признак мирного Храма… Но именно у нас их большинство. Наверное, в этом противоречии и заключена часть нашей Силы…"
Ниамик неподвижно лежал на ложе, закинув руки за голову. Он только что погрузился в легкий транс, стараясь восстановить привычное душевное равновесие, и потому очень не охотно откликнулся на осторожное прикосновение к сознанию.
-"Ниамик? Нам надо поговорить."
-"О чем? – Миротворец не пошевелился, только чуть дрогнули ресницы. – Чего ты хочешь?"
-"Только то, что сказал: поговорить. Я должен объяснить…"
-"Хорошо."
Ниамик поднялся. Один взмах – и участок стены ушел вниз, в широкую щель. Ниамик посторонился и, пропустив Даэя, снова вернул стену. Потом прошел мимо него и уселся на ложе. Поднял на бывшего друга ледяной взгляд.
-Да, командир?
-Не называй меня так, - Даэй устало опустился напротив него. – Я не заслужил этого. Командир – ты, но я пришел не для этого.
-Для чего же? Ты…
-Нет, - порывисто перебил Даэй. – Я только хотел сказать – прости. Я был не прав. И, хотя моей вины в произошедшем немного – Харт как некромант много сильнее меня, - я прошу тебя забыть то, что я тогда наговорил. Это все, что я хотел сказать.
Он встал, коротко припал перед опешившим Ниамиком на одно колено, склонив голову - извечный жест виноватого - и, быстро поднявшись, сделал шаг к двери.
-Постой! - Ниамик шагнул следом за ним. – Не уходи. Я хочу сказать… я тоже виноват перед тобой. Я знал, что это не ты, но был даже рад тому, что ты не сумел совладать с собой. Я… я даже завидовал тебе, но теперь… прости и ты, Даэй. Я не смог бы придти первым. И если ты не держишь на меня зла за этот детский бойкот – вот моя рука. Это наивно и… не знаю…
-Бори был прав. – Даэй пристально вглядывался в лицо Ниамика. – Команда – выше таких обид и таких ошибок.
Ниамик все еще протягивал ему руку, и Даэй, немного поколебавшись, пожал ее.
-Ты командир, Ниамик, - произнес Даэй. – Я добровольно уступаю этот пост, и я спокоен: ты сильный и… ты выше меня, друг мой. Прощай.
Он вышел, не оглянувшись.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ