В гостиничном номере мы с Андреем разговаривали и о литературе. Он листал привезённые мною книги и откладывал в сторону. Мне понятно: в 27 лет у меня тоже не было особых пристрастий в литературе. Не смог его увлечь и Борис Пильняк, но на Достоевского он неожиданно клюнул. Я пообещал привезти ему одну из книг Достоевского, но поскольку сам основательно к нему не подступался (всё ждал, когда появится свободное время; на ходу читать как-то неприлично да и бессмысленно), решил хотя бы заглянуть в рабочие записи Фёдора Михайловича. И сразу натолкнулся на мысли, созвучные с теми, которые будоражат современных бунтарей и исследователей.
Год 1863-й. "Социалисты хотят переродить человека, освободить его, представить его без б о г а и без с е м е й с т в а (разрядка моя - Ю.А.). Они заключают, что изменив насильно экономический быт его, цели достигнут. Но человек изменится не от внешних причин, а не иначе как от перемены нравственной. Раньше не оставит бога, как уверившись математически, а семейства прежде, чем мать не захочет быть матерью, а человек не захочет обратить любовь в клубничку. Можно ли достигнуть этого оружием? И это рискуя всем человечеством..."
Год 1875-й. "Искусственное возбуждение социализма есть - наши юноши уже 30 лет идут в ссылку за эти бредни. Ибо если там, в Европе, и вопрос, то у нас бредни. У нас много своих социальных вопросов, но совсем не в той форме и совсем не про то".
1989 год