Собака.
Я просто хотела посмотреть: ну что там, за этой аркой, гнусно пахнувшей человеческой мочой. Веста, доберманша, позвала – я и пошла. Света, хозяйка Янки – лабрадора, мне кричала вслед. Ну я же и не пыталась убежать. Мне просто – посмотреть.
Она.
Света закричала:
-Лялька! Дуся унеслась под мост!
И я понеслась. Навстречу – милая женщина с шарпейкой Томкой:
-Нет, не видели мы тут никого.
Собака.
Они накинулись на меня все сразу. Я даже не поняла, за что??? Было очень больно. И я рванула по-дальше от них. Я слышала, как свистела Алька. Но мне было так страшно….
Он.
У меня чудное настроение! Завтра - Новый Год. Я еду к ней – дурынде с собакой. В принципе… Да ладно, ну не дал я ей возможности родить детей – и тут появилась эта псина. Толстая, ласковая. Где-то меня – лучше.
Она встала тогда, посмотрела в последний раз. ТАК. Взяла Собаку – и ушла.
Явилась потом за своими вещами. И выкинула всё бельё первой моей никчемной любовницы в мусоропровод – потому, что оно было сложено на её половинке того шкафа.
Собака.
Они накинулись на меня. Три сильных пса. Рвали на части. За что?
Я убегала! Я не понимала – где я? Мы сюда с Алькой никогда не ходили. Страшно…
Она.
Я кричала. И свистела. Мы бегали по парку еще два часа. И звали Дусю. А её нигде не было.
Он.
Она упала мне на руки в прихожей. Ей все было – пофиг уже. У неё пропала собака. Собака - это всё, что оставалось. Я – в курсе. Эта молчаливая гадость выросла со мной на диване. Лежала и хрюкала носом холодным под коленку.
Когда не родилась Санька, вот тогда я и сказал: куплю тебе собаку. Только уедем отсюда!
Она Петроградку обожала, но после больницы плохо соображала, ей же все равно было.
А на слово «собака» - глаза встрепенулись. Ух ,ты. Чего-то еще помнит. Дура. Умная и красивая – зачем я на неё наступил, а?
Собака.
Я не знаю, куда идти. Назад – нельзя, там меня будут рвать на части. Как хочется домой…
Алька ругается, игрушки и мячики раскиданы.
- Сосиску будешь?
Буду! Только чтобы ты осталась довольной!
Куда идти? Я совсем не понимаю….
Она.
Я билась о стены по рваной квартире.Я сползала мокрыми обоями по стене.
Всё никак в Потеряшке не могла зарегистрироваться. Хватала телефон с надеждами. Но все звонили – с наступающим Годом! - поздравлениями. И я отвечала: -Спасибо! И вас, типа того… Щастя… Чего там ещё желают?
Он.
Таких глаз не было даже в Свердловке, когда мертвую девочку доставали. Из неё. Я думал, что мертвее взгляда уже не бывает.
Ну. Дал я денег на эту суку!
Дал.
И она посмотрела на меня – ТАК!
И купила.
Привезла рыжую эту отморозку, что лежала потом у меня на ногах!
Когда так хреново все было!
Собака.
Я – хочу домой. Я не знаю куда идти. Очень болят раны… Очень. И кушать хочется. Я посижу?
Мама, как же плохо мне. Где ты?
ОНА.
Распечатала объявленья. Прозвонила магазины и ветеринарные клиники. Муж бывший примчался. Собаку ненавидит, но вот так…. Как-то.
И меня не переносит больше десяти минут, злится.
Но всегда – когда что-то не так - несётся через весь город.
Он.
Дуська?! Потерялась. Полная жопа. Она же всегда с Лялькой.
Дура. Лялька моя - по жизни. Я отобрал у неё Петроградку, где было ей – дивно комфортно.
Я ей, вообще, жизнь переломал.
А тут – и собака…
Мокрое от слез лицо.
Собака.
Я не понимаю больше ничего. Я просто сижу..
Она.
- Хорошо, что ты приехал! Мы поставим машину в парке – вдруг? Она – придет,
Он.
Мы её будем искать. Пока не найдем. Потому, что…. Чего уж там – я её люблю, лабродуру эту. И дурочку собаковую – тоже. Едем в парк.
Звонок на её телефон.
-Алька! Твоя собака сидит в детском доме на Ярославском!
И мы летим… Где этот детский дом?
Хорошо, не закрыт переезд ж/д!
На тротуаре, сразу за трамвайными путями….
Она.
Я пыталась вывалиться из машины вместе с ремнем безопасности….
Когда Сашка закричал: -Дуся!
Собака.
Когда я услышала это: -Дуся!
Я решила, что всё. Ангелы пришли?
Но мама плакала, сидя со мной рядом на узком тротуаре.
И папа ругался – как же я по нему соскучилась!
И теплая машина урчала, и мне очень надо было слизать Алькины слезки.
-Подарок ты мой, новогодний,- шептала Алька и целовала мои глаза…