Глава 10. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА И ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Он кинул на меня быстрый колючий взгляд и кивнул в сторону выхода. Мужик шел, не оглядываясь по сторонам. Я шагал вслед за ним, мысленно пожимая плечами. Во, вляпался!
- Мож, кофе выпьем? – вдруг остановился он. – На улице холодно разговаривать.
- Можно.
Кивнув, незнакомец, выдававший себя за Верещагина, свернул в сторону кафе в одном из близлежащих домов.
Маленькое, ни чем не примечательное помещение, приятная тихая музыка, пара столиков занята, остальные свободны. Аппетитный запах жареного мяса настойчиво щекотал рецепторы в носу и напоминал, что время ужина.
Я настороженно смотрел, как лже-Верещагин вешает на спинку стула куртку, расправляет плечи и усаживается за стол. Посмотрев на меня, он усмехнулся:
- Да ты садись, не бойся, я не кусаюсь.
Скинув куртку на соседний стул, я уверенно, как мне показалось, плюхнулся напротив.
- Слушай, мож, поужинаем? Жрать охота – сил нет.
- Согласен.
Парнишка-официант появился почти незаметно, положил меню, но мой визави поднял руку:
- Ты вот что, давай-ка нам пару порций мяса с картошкой, салат какой-нибудь и кофе. Не возражаешь? – взглянул он на меня.
- Нет.
- Отлично. Кофе можно сразу.
Записав заказ в блокнот, официант ушел, вскоре появившись с подносом, на котором стояли две чашки ароматнейшего кофе.
- Пожалуйста, – он чуть поклонился и скрылся.
Сделав глоток, я с наслаждением откинулся на спинку стула.
- Ты, Сергей, извини, что я тебя бортанул утром, – негромко произнес лже-Верещагин. – У меня другого выхода не было.
- Не понял.
- А чего тут понимать? Пашка был моим лучшим другом, мы с ним со школы дружили. В прошлом году он вел одно дело… скажем так, хреновое дело. Когда на него надавили сверху… сам понимаешь, зачем, Пашка отказался и стал копать дальше. Через пару дней его нашли убитым в подъезде собственного дома. Дело, естественно развалилось. Некоторые материалы из него находятся у меня.
- Так вы – мент?
- Нет, я журналист. Долгое время промышлял журналистскими расследованиями. Сейчас просто пишу, не суюсь незнамо во что.
- А зачем Верещагиным назвались?
- Выхода другого не было. Перед Пашкиной смертью мы с ним сидели всю ночь, думали, как можно выйти из игры. Ничего в башку не приходило. Решили на следующий день встретиться, пива выпить, ну, и заодно поразмыслить. Не удалось. Убили Пашку, когда он возвращался от меня домой. Ждали, суки.
- А ко мне-то какое это имеет отношение?
- Доверяй, но проверяй. Знаешь такую поговорку? – мужик усмехнулся, складки возле рта стали резче. – Я не доверяю первому встречному – работа научила. Проверял тебя.
- И как? – мне хотелось заехать ему в морду.
- Не психуй! Нормально. Я должен быть уверен, что ты, действительно, Сергей Мирошниченко, сын Виктора. Об истории твоего отца мне известно от Пашки. Ну, как известно? То, что он сам рассказал. А Виктора я знал, было дело – в кабаке иногда встречались. Втроем. Про то, что в банке «Полет» творилось, только ленивый не писал в свое время. Я тоже материал готовил, но не успел опубликовать. Да и не было у меня тогда всех доказательств. Больше домыслов. Виктор обещал кое-что подкинуть из информации. Не успел. Мы потом с Пашкой долго копались в этом деле. Оба по башке получили. В прямом смысле. Две недели в больнице валялись. Потом встретились, решили действовать втихаря. В память о Викторе. Нормальный мужик был твой отец. Просто попал в передрягу, выпутаться не смог. Тогда многие в этой каше варились. У кого бизнес отняли, у кого – имущество. Ну, а кто-то и жизни лишился.
- А что это за схема, по которой из банка деньги уводились? Что-то не обычное?
- Ничего интересного. С тех пор нового никто не придумал. Думаешь, сейчас фирм-«фонарей» нет? Полно! Только работают чище. Вот и вся разница.
- А почему вы Верещагиным назвались?
- Надо же было на тебя посмотреть, – усмехнулся он. – Да и Пашке я слово дал. Если доживу до нынешних дней, конечно.
- Слово?
- Ну, тебя особо это не касается. В общем, давай, выкладывай – что у тебя там за проблемы образовались, если смогу чем-то помочь, помогу.
- А зовут вас как?
- Игорь Аркадьевич. Моя фамилия хорошо известна в журналистской братии – Леонов. Писал под псевдонимом Игорь Белогудов. Не слыхал?
- Нет. Документик можно?
Он улыбнулся, и его лицо стало вдруг совершенно другим – чуть лукавым, почти озорным, брови взлетели вверх, добавив на лбу складку к уже имеющимся. Сейчас он удивительно походил на щенка шарпея. Только глаза оставались пронзительными, словно жили отдельной от лица жизнью. Хмыкнув, достал из кармана куртки паспорт.
- Держи, следопыт!
Я внимательно посмотрел каждую страницу. Действительно, Леонов Игорь Аркадьевич, место рождения – Ленинград, разведен, прописан и прочие.
- Но отец в записке указал номер телефона Верещагина. Почему?
- Пашка жил у меня несколько лет. Он квартиру бывшей жене с дочкой оставил. А я всю жизнь бобылем. Так что… сам понимаешь. Да не боись! Нам с тобой, похоже, на одном поле играть придется. Давай думать, во что ты вляпался, и чем я смогу тебе помочь.
- Сначала вы расскажите, что известно вам.
- Ох, и упрямый ты! Ладно, в общем, началось это все банально. Когда развалился СССР, многие ринулись зарабатывать деньги всеми возможными способами. Отец твой – человек хваткий и со связями, организовал свою фирму. Дела пошли в гору очень быстро. Но, как ты понимаешь, рэкет процветал. На Виктора наехали, он обратился к нужным людям, его стала «крышевать» серьезная организация. Думаю, догадываешься, какая. Когда доходы компания выросли до хороших размеров, его из бизнеса попросту выперли. Та самая «крыша», но через подставных людей.
- Типа, рейдерский захват?
- Не, все было гораздо проще – хочешь жить, вали отсюда. Виктор подумал и согласился. В конце-концов, ни одни бизнес не стоит жизни и здоровья близких.
- Это верно.
- Вот и он так подумал. В итоге, компанию твоего отца переписали на некого господина Ремезова. Знаешь такого? У него еще дочка-красавица, Тамарой зовут, – Леонов посмотрел на меня так ехидно, что у меня сжались кулаки.
- Знаю.
- Ну, а в качестве компенсации ему предложили должность…
- Начальника службы инкассации питерского филиала банка «Полет»?
- Верно. И пошло-поехало. Подробностей не знаю. Известно только одно. Головной офис банка в Москве курировал некий Виталий Соломонов – мужик крутой и головастый, с такими связями, что нам с тобой и не снилось. Деньги выводились через «фонари», обналичивались, часть оседала в кармане Виталия Николаевича, часть уходила на, так сказать, трансакциональные расходы. И вот Соломонов узнает, что из питерского филиала денежки утекают не только в нужный кошелек, но и куда-то еще. В итоге голов полетело много. В прямом смысле. Трупешники валялись чуть не на каждом шагу. Многих из участников скандала посадили. Ходили слухи, что во всех этих аферах засветился и знакомый тебе господин Ремезов.
- И после всего остался жив? И даже не сел?
- Эх, Сергей, не все так просто. Последнее, о чем нам с Пашкой рассказал твой отец – Ремезов был замешан в вывозе огромного количества каких-то ценностей. Они должны были быть доставлены Соломонову, но до него не дошли. Мы думаем, что не без помощи Виктора.
- С чего вы взяли, что мой отец замешан в этом?
- Не будь дураком. Сам соображай, чай, не маленький. Правда, Витя тоже не все нам рассказал. Боялся. Только упоминал, что на всякий случай подстраховался. Как видишь, не помогло.
- Ну, хорошо, пусть так…
Я замолчал, ожидая, пока официант составит на стол тарелки и уйдет.
- Пусть так. Только я одного не пойму.
- Чего?
- Почему они раньше не рыли? Сейчас-то зачем им напрягаться?
- Видишь ли… – Леонов пожевал кусок мяса, почмокал. – Вкусно! Так вот. По моим представлениям, они рыли все это время, но постепенно успокоились – раньше говно не всплыло, теперь уж точно не всплывет. Но вдруг происходит что-то, из-за чего они снова переполошились. Судя по всему, ты нашел документы, которые проливают свет на события тех лет.
- Это же смешно! Столько лет прошло. Кому теперь это надо?
- Не знаю. Правда, есть одно предположение.
- И какое?
- Вот смотри. Если попытаться сложить все части головоломки, начинает вырисовываться следующее. Соломнов так и не нашел те самые пресловутые ценности. Верно?
- Верно.
- Ты раскопал некие документы, проливающие свет на события конца 90-х. Так?
- Так, только события эти были слишком давно.
- Э-э, не совсем. Знаешь такое понятие, как срок исковой давности?
- Слышал.
- Судя по всему, по некоторым преступлениям, в которых замешан…
- Ремезов?
- Не он один. Там серьезная группка нарисовалась. Так вот, по некоторым преступлениям срок исковой давности еще не вышел. Дальше. Опубликованный компромат может сильно навредить имиджу господ от бизнеса. Западные партнеры, во всяком случае, те, с которыми ведет дела Ремезов, этого сильно не любят. А это уже потеря значительных доходов.
- Все равно сомнительно.
- Возможно. И еще у меня есть сведения, что некто из той давней компании собирается баллотироваться в депутаты и даже на пост губернатора одного из крупных городов. Понимаешь, о чем я?
- Понимаю. Но не очень.
- Поясняю. Для особо одаренных. Некто собирается стать депутатом, а тут всплывают факты его преступной деятельности. Как думаешь, велики у него шансы взлететь на политическом Олимпе?
- В этом случае – нет, конечно.
- Усек, значит. Дальше. Не думаю, что Соломонов забыл о пропавших ценностях на офигительную сумму.
- Получается, что компромат опасен, в первую очередь, для Ремезова и его компаньонов?
- В первую очередь, он опасен для тебя.
- А мне-то чем это может грозить?
- Ну, ты, Сергей, либо идиот, либо у тебя мозги клинит.
- Я не идиот.
- Ладно, будем считать, что второе. У тебя есть свидетельства преступной деятельности Соломонова, Ремезова и иже с ними. Это первое. Второе. Раз твой отец оставил компромат на них, следовательно, он мог указать, где находится и то, что столько лет искал Соломонов.
- Бред какой-то!
- Бред, не бред, но ты случайно встрял в такую гадюшную помойку, что не приведи господь.
- А… если я сжег этот компромат?
Что-то во взгляде Леонова мне не понравилось. Он вздохнул, соскреб с тарелки куском хлеба остатки соуса, почмокал губами и посмотрел на меня пристально. По спине побежали мурашки.
- Сжег? И что?
- Ну, так получается – нет компромата, нет и интереса ко мне.
- Ой, ну не смеши! Не будь наивным, сынок! Они с тебя глаз не спустят, пока не найдут то, что им нужно.
- Так и что?
- В смысле? – Леонов оперся локтями о стол.
- Мне-то что делать?
- Обрадовать тебя нечем. Есть два варианта. Первый – ты отдаешь им компромат, помогаешь искать копи царя Соломона.
- Какого царя?
- Это я образно говорю. Продолжаю. При этом, считай, ты всю жизнь будешь у них на крючке. Возможен также другой исход. Догадываешься?
- Ну не убьют же они меня!
- Я бы на твоем месте не был так оптимистичен.
- Почему?
Леонов выпрямился.
- Да потому! На кой черт им свидетель?
- Верно. А второй вариант?
- Мы попробуем пристроить материал в одну из солидных газет, где у меня есть связи и гарантия, что его опубликуют. Но исход для тебя тоже… особо не радует.
- Почему?
- Слушай! – вдруг рявкнул Леонов и, заметив, что на него обернулись редкие посетители кафе, тихо добавил. – Ты – взрослый мужик, придумай ответ сам.
- Получается, куда ни ступишь, везде говно! – выдал я.
- Примерно так.
- И без вариантов?
- Не знаю. Надо подумать. В общем, давай вот что сделаем. Я беру тайм-аут на несколько дней. Обмозгую.
- А фамилия Лавриненко вам ни о чем не говорит?
- Лавриненко? – он задумался, и резкие складки вновь очертили его рот. – Лавриненко… Так это один из их компании. В то время он сопливый еще был, но орудовал знатно.
- Как… орудовал?
- А вот этого тебе лучше не знать. Так что с компроматом? Ты его, действительно, сжег?
Я не ответил, только отрицательно покачал головой. Леонов оживился.
- А вы знаете, что у меня брат нарисовался?
- Брат? Какой брат?
- Родной… по отцу.
- А-а, узнал все-таки, – облегченно выдохнул Леонов и махнул рукой. – Встретились, значит?
- Было дело. На днях.
- Да-а, лихо. И чем промышляет твой братец?
- Работает на Ремезова.
Леонов подавился, долго кашлял. Отдышавшись, он пристально посмотрел на меня.
- Откуда знаешь?
- Он мне сам сказал. И что его приставили следить за мной, тоже сказал.
- Да, не хило девки пляшут по четыре штуки в ряд. В общем, давай так. Я подумаю, как разрулить твою ситуацию с наименьшими потерями, и найду тебя сам. Значит, за тобой следят?
- Думаю, не только следят. Прослушивают тоже. Не уверен, но допускаю.
- Понятно. Ладно, я пошел. А ты… В общем, терпи, казак, атаманом будешь.
- Да мне бы к обычной жизни вернуться! – с досадой махнул я рукой.
- Ну-у-у, об этом в ближайшее время забудь.
- Спасибо. Очень оптимистично прозвучало.
- Зато реалистично. Все, я сваливаю. Жди моего звонка, сам никаких действий не предпринимай. Понял?
- Да понял я!
- Вот и отлично. И помни – то, куда тебя втянули – чужая игра, и ты в ней - пешка. Так-то, сынок!
Расплатившись каждый за себя, мы расстались. Леонов скрылся за одной из внутренних дверей кафе. Выйдя на улицу, я огляделся по сторонам и быстро пошел в сторону дома.
Всю дорогу в голове прокручивался только что состоявшийся разговор. Если честно, для себя я сделал только один вывод – влип. И, похоже, очень серьезно.
Открыв дверь в квартиру, присел на корточки, давая возможность маленькому чертенку залезть мне на плечо. Марта поурчала, попищала, рассказывая о своем одиночестве, и требовательно заорала. Пока она жадно чавкала, я сидел на кухне и думал.
После острого мяса дико хотелось пить. В холодильнике нашлась бутылка минералки, и упоительно-пузыристая вода освежила горло. Теперь прямиком на диван, расслабиться под умиротворяющее мурлыканье Марты и забыть обо всем на свете.
Звонок в дверь застал меня на полпути к исполнению намеченного отдыха. Сердце замерло и гулко забилось. Казалось, стук его раздается по всей квартире. Посмотрев в глазок, я распахнул дверь и сделал шаг назад.
На пороге стояла Даша. Сумасшедшие глаза, бледное, как саван, лицо и трясущиеся руки.
- Боже! Дашка, что случилось?!
Она не шагнула – рухнула мне на руки и зашлась в почти беззвучном рыдании. Ее колотило, губы силились что-то сказать, но слышались только всхлипы.
- Ты можешь мне сказать?? Что произошло?
- Т-т-тетя… Т-т-таня…
- Что тетя Таня?
- Умерла.
Я даже не сразу понял, что она сказала. Странный звук вывел меня из ступора. Даша лежала на полу без сознания, одна нога неудобно подвернута. Бросившись на кухню за водой, я споткнулся о женские тапки, пнул их ногой. Набрав целый стакан воды, бегом вернулся назад.
Она приходила в себя медленно. Блуждающий взгляд останавливался на мгновение на моем лице и плыл дальше – с предмета на предмет. Подняв на руки, я отнес ее на диван, где возмущенная, было, Марта вдруг затихла и стала наблюдать за нами.
- Я… пришла с работы… как чувствовала… раньше отпросилась… а она…
Даша снова заплакала, тихонько, горько, отчаянно, закрыв лицо руками.
- Ну, ну, успокойся, – я гладил ее по голове, не зная, что в таких случаях делать.
- Пришла, а она лежит на кровати… уже холодная вся… позвонила в скорую… Ее увезли.
- А мне чего не позвонила?
- Растерялась.
Я продолжал гладить ее по волосам, она вдруг притихла, закрыв глаза, и только вздымающаяся грудь говорила о том, что девушка жива.
- Ее уже увезли… Господи! Теперь у меня никого не осталось!.. Я совсем одна!
- Ты не одна. У тебя есть я. Разве забыла?
Она странно усмехнулась, растянув уголки губ.
- У вас своя жизнь. Вам не до меня.
- Прекрати ерунду молоть. Поняла?
Даша кивнула, снова затихла, и я вдруг понял, что она заснула. Почти мгновенно дыхание стало ровным и глубоким, руки соскользнули вдоль тела. Едва заметные дорожки от слез на щеках высохли.
Посидев какое-то время возле нее, я в растерянности переводил взгляд по комнате. Осторожно поднявшись, вытащил из шкафа плед, накрыл девушку и снова сел рядом. Марта, потянувшись, пробралась по спинке дивана и улеглась на Дашин живот, выпуская коготки.
Сколько мы так сидели, не знаю. Наверно, долго. В эту ночь я спал на кресле-кровати рядом с Дашкой. То и дело просыпаясь, с тревогой всматривался в бледное лицо, которое освещала настольная лампа, прикрытая абажуром. Господи, бедная девочка! Единственный родной человек, который заменил ей отца и мать, была тетя Таня. И так внезапно, так неожиданно она умерла. И что теперь делать?
Я мучился этим вопросом, пока сон меня не сморил окончательно.
Утро, темное, глухое, как безвыходная ситуация, небрежно царапало черное небо. Больше всего я боялся, что Дашка ушла, но она крепко спала в обнимку с Мартой. То, что произошло вчера, сейчас казалось не реальным.
Осторожно, чтоб не разбудить соседку, я пробрался на кухню и набрал номер Толика. Он не отвечал долго. Наверно, еще спал. Наконец, сонный хрипловатый голос выдохнул:
- Я мог бы спать еще целых полчаса.
- У меня проблемы.
- Что случилось? – мгновенно очухался он.
- У моей соседки… беда случилась. Помнишь тетю Таню?
- Конечно! Не один веник о наши с тобой задницы обломала.
- Она вчера умерла.
- Епт! Так она, вроде, не болела даже.
- Вот так. Скоропостижно. Даша сейчас у меня. Предупреди шефа, меня пару-тройку дней не будет.
- Естественно. Ладно, ты это… Держись там!
- Да я-то что? Девчонку жалко. У нее кроме тети Тани никого больше не было.
- Да-а, дела.
- Слушай, а ты не знаешь, что в таких случаях делают?
- Не знаю. Подожди, у матери спрошу. Потом перезвоню.
Я подогрел чайник, сделал несколько бутербродов, осторожно заглянул в комнату, но девушка по-прежнему спала. Поправив покрывало, случайно задел ее за руку.
- Ой! – Даша, испуганно озираясь, села. – Я что, всю ночь у вас провела? Господи, простите ради бога!
- Да нечего извиняться.
В кармане тренькнул мобильник.
- Да, – отозвался я.
- Бери лист бумаги, записывай, – чуть задыхаясь, словно перед этим бежал, выдохнул Толик. – Это контора, которая занимается похоронами и всем, чем полагается. Мать их приглашала, когда у нас дядька Коля умер. Позвонишь, они тебе объяснят, что к чему.
- Понял. Диктуй… Спасибо.
- Держись.
- Ладно. Все, пока. Еще раз спасибо. Я шефу потом отзвонюсь.
Даша беспомощно смотрела на меня. Сев рядом, я взял ее за руку:
- Не переживай, я тебя одну не оставлю.
- Спасибо вам, Сергей.
- Не за что. И давай уже говори мне «ты». Ладно?
- Угу.
- Сейчас позавтракаем и займемся делами.
- Как займемся?
- Неужели ты думаешь, я тебя брошу в такой ситуации? И не надейся! – я хотел пошутить, но Даша лишь слабо улыбнулась и кивнула. – Да, и вот еще что. Какое-то время ты поживешь у меня. Поняла? Иди, сходи, собери необходимые вещи… С тобой сходить?
- Да… я боюсь туда идти… одна.
Потом я куда-то звонил, мы сидели бок о бок с моей соседкой и молчали. Когда пришла агент из похоронной конторы, Даша всхлипнула и убежала в комнату. Разложив бумаги, какие-то квитанции, женщина неопределенного возраста, покачав головой, достала папку и положила передо мной:
- Вот, посмотрите каталог.
- Какой каталог?
- Выберите гроб и все, что хотите для оформления. Венок тоже можете у нас заказать, – тихо сказала она.
Меня прошиб холодный пот, и, переворачивая страницы, упакованные в кармашки-файлы, я чувствовал, как стекают вдоль позвоночника крупные капли, вызывая дрожь.
- Слушайте, я ничего не понимаю, – выдохнул я.
- Давайте я вам помогу. Какой вес был у… того, кто умер?
Пожав плечами, я изобразил руками предполагаемый объем.
- Хорошо. Посмотрите вот этот, – ткнула она пальцем. – Это самая популярная модель. И стоит не дорого. Лишние деньги тоже тратить ни к чему.
Тетка внимательно посмотрела на меня, тихо вздохнула:
- Это такая же работа, как все другие. У нас тоже есть каталоги и прейскуранты. Хотите, я вам расскажу, что бы пришлось делать человеку, который столкнулся с таким… горем? – я помотал головой, но она стала едва слышно перечислять. – Вам нужно было бы съездить в морг за справкой. Заказать катафалк. Еще съездить на кладбище, чтобы забронировать место для могилы. Съездить в магазин похоронных принадлежностей, заказать гроб, привезти одежду для усопшего. Съездить в ЗАГС и получить свидетельство о смерти, иначе похоронить не получится. Еще много чего. И на все-провсе у вас будет дня два.
- Да я ничего не говорю. Просто… переживаю.
- Понимаю. Теперь давайте вернемся к делам. Отпевание будете заказывать?
- Что?
- Отпевание в церкви?
- Не знаю. Сейчас спрошу.
Вскочив со стула, я пошел в комнату. Даша безучастно сидела на диване, гладила Марту, остановившиеся глаза смотрели в никуда.
- Даша… Даш… – сев рядом, я взял ее за руку. – Отпевание в церкви будем заказывать?
- Что? – спросила она.
- Отпевание.
- Нет. Тетя Таня не верила в бога.
- Я понял.
Сжав тихонько холодную девичью руку, поднялся и пошел обратно в столовую.
- Ну, что вы решили? – спросила тетка.
- Не будем.
- Хорошо. Тогда давайте закончим оформление.
Я только кивал и что-то подписывал, потом расплатился, так ничего и не поняв.
- Не волнуйтесь, я вам позвоню, когда тело можно будет забрать из морга. Место на кладбище тоже будет готово. И отдельно вам придется расплатиться с санитарами в морге и с могильщиками. Но вы переживайте, мы все сделаем, я вам напомню.
- А… когда похороны?
- Дня через два-три, как только будет готово заключение о смерти. Еще раз примите мои соболезнования.
- Спасибо.
Закрыв за теткой дверь, я почувствовал, что пребываю в состоянии шока.
За спиной послышались тихие шаги.
- Сереж…
- Да?
- Может, выпьем? Меня всю колотит.
- Да меня, если честно, тоже.
- Лучше водки.
- Согласен. Только… давай в комнате, – добавил я, покосившись на розовые и желтые квитанции.
Мы пили, не пьянея, сидели рядом на диване и снова пили. Казалось, в бутылке была не водка, а обыкновенная вода.
Потом Даша тихонько заплакала:
- Мне даже на поминки некого позвать. У нас с тетей Таней никого не было. Господи… теперь я осталась совсем одна…
- А я? У тебя есть я. Слышишь? Я никогда тебя не оставлю!
(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2012/01/12/8 )