Ты прислал записку, в ней было два слова "Снег" и "бубен". Я долго смотрела на буквы, словно на иероглифы, подумав, какой ты все-таки странный. А между тем, я увидела пригорок, покрытый снегом и катящийся под горку бубен. Вспомнила "Страсти по Андрею" Тарковского, Голгофу. И показалось мне, что с Лобного места катится твой бубен. А потом я уснула. Уснула в новогоднюю ночь на кухне. На столе лежали гранаты и два лимона из твоей посылки. У них был особый запах. Запах надежды. Я положила голову на стол, сгрудила твои крымские подарки и, приблизив их к лицу, уснула.
Ты шел по белому снегу в распахнутой рубахе. Издалека казался маленьким, а вблизи – большой глыбой. Шел тяжело, временами наклоняясь и захватывая рукой снег, чтобы умыться. Ты говорил без слов, а я читала по губам: "Если б можно было вернуть? Если б можно было вернуться?!", – так тяжело тебе было дышать. И я смотрела на тебя долго-долго, а ты читал по глазам: "Ты постоянно возвращаешься в прах и рождаешься снова". И тут, словно подкошенный, ты падаешь на колени и, чуть задержавшись, – навзничь, распластав руки. Я проснулась. Было ещё темно, но с циферблата будильника смотрело восьмичасовое утро. "Снег и бубен", – пронеслось в голове. Я встала и пошла тебе навстречу.
31 декабря 2011
_____________
Фотография Анки Журавлевой http://anka-zhuravleva.com