Долго точил свой топор дед Егор,
Пробовал пальцем работу свою,
Молча за пазуху, сунул топор,
В полночь ушел, словно скрылся в Раю.
Шел мимо серых «хрущевок» убогих,
Мимо помоек не убранных вечно,
Темной тропой вдаль несли его ноги,
А пред дорогой он выпил, конечно.
Шел он сугробами, в ватник одетый,
Бабке своей чтобы радость доставить,
Летом еще присмотрел елку эту,
Дабы зимой ее в хате поставить.
Вот и огни, и машины сигналят,
Дед как на фронте ползком по-пластунски,
К елке подполз, топором ловко вдарил,
Быстро срубил, испарившись по-русски.
В хате нарядная ель голубая,
Бабка счастливая, литру на стол,
Дед нежно смотрит, немного икая.
В дверь постучались. И вздрогнул Егор.
-Ну. Собирайся в поход лесоруб,
И сухарей прихвати на дорогу,
Знаешь где елку срубил душегуб?
У мавзолея, где много народу.
Предновогодний подарок ему,
Лично вручил человек с партбилетом,
И турпоход на семь лет в Колыму,
Даже в фуфайке где холодно летом.
Смысл сей басни примерно такой,
Если собрался в дорогу за елью,
Много не пей, Ведь ты ночью «бухой».
Утром же горькое будет похмелье.