Сегодня у меня ответственный день. Веду внука на школьную новогоднюю ёлку.
Родители оставили его в прихожей, наспех поздоровались, и тут же попрощавшись, уехали. Аврал у них на работе. Конец года. Опаздывают, видите ли.
Внук стоит нахмуренный, как маленькая тучка, ещё не проснувшийся. В руках растопыренный пакет. Из него торчит пластмассовая шпага. Кое-как раздеваю, разуваю. Сколько же одежды на нём. С крючками, замками, кнопками. Будто на северный полюс отправляли. Живут то всего в двух шагах. Заглядываю в пакет. Огромная шляпа с пером.
-Ты кто будешь?
-Мушкетёр.
-Ну, какой из тебя мушкетёр, - ворчу вполголоса, - малюсенький, худенький. Человеку шесть всего, а его в школу отдали. Ему бы в садике ещё годик побыть. И куда торопятся.
- А почему не зайка? – спрашиваю громче.
-Мама сказала.
-Ну, ладно. Пойдём на кухню. Небось, и позавтракать не успел.
Подъезжаем к кафе. Нынче праздники проводят вне школ. Взяли моду неизвестно откуда. Удобно, правда. Хлопот меньше. А вспоминать что о школе? Одни уроки?
Мам, пап, бабушек и дедушек больше, чем первашей.
Опять раздеваю, разуваю. Одеваю, обуваю. Пытаюсь восстановить в памяти наряд Боярского в «Трёх мушкетёрах». Заправлять штанишки в сапожки, иль нет? Цепляем шпагу. И, наконец, образовался ещё один мушкетёрик. В зале уже бегает их несколько. Сравниваю... . Да, пойдёт. Не хуже, не лучше. Шляпа чуть великовата, накидка длинновата. Ничего, зато экономия. От старшего брата осталось. Дорогущие костюмы новогодние. Впрочем, как и вся одежда детская.
В зале немного прохладно. Рядом капризничает девочка: никак не хочется ей надевать на красивое декольтированное платье кофточку. Правильно. Как можно прятать под обыденность саму изюминку – открытые плечи, как на экранах, и длинные перчатки, до самого локотка.
Детишки прибывали, мамы суетились. Папы готовили фотоаппараты и камеры. Вспомнила, что у меня нет ни одной новогодней фотокарточки. А как было бы интересно показать сейчас внукам. Да и самой посмотреть. Тут же реагирую про себя: ну, ты, мать, замахнулась на послевоенные годы. Нашла, какие времена сравнивать.
И вдруг в микрофон объявили, что взрослым надо освободить зал и дожидаться в фойе. Вот тебе на! А за полчаса до окончания, мол, разрешат присутствовать на заключительной части - дискотеке.
Нехотя вышли. Пока выбиралась, стулья в фойе оказались заняты. Но уступили сразу же. В последнее время замечаю, что в транспорте мне как-то тоже поспешно уступают место. Постарела видать сильно. Ну, да. Со стороны то оно виднее. А в зеркале что? В зеркало вместе с морщинами и душа смотрится нахально молодая.
Мамы разделились кучками по классам и интересам. Первых классов оказалось четыре. Отовсюду слышались обсуждения подготовок к сегодняшнему мероприятию. Расходы и покупки. Из зала доносилась музыка, голоса ведущих и дружные детские. Вывели плачущего малыша. Все разом кинулись успокаивать и выяснять чей ребёнок. Мама нашлась быстро. Праздники удивительно объединяют. Все взаимно внимательны и солидарны.
В большие окна просматривалась улица. Спешили опаздывающие. Торопливо вбегали, переодевали детишек и заводили в зал. В эти моменты мамы в тревожно-любопытном возбуждении кидались к дверям, посмотреть, что же там происходит.
Из машин покруче выходили мамы постепеннее, в норковых шубках - непременном показателе достатка при нашем местном менталитете. Кто в длинных, кто в коротких. Сапожки на каблучках. Без головного убора. Причёска. Макияж. Красиво смотрятся. Как же похорошела молодёжь! Они не торопятся. Самоуверенны. Как же, без них не должно было начинаться. Черта времени. Черта обеспеченных. Вот только кажется мне, что по мере роста достатка у них исчезают поводы для восхищения.
Ну, да ладно. Мы в своё время, когда удавалось достать дефицитную вещь, тоже были рады и горды. Но чувства эти прятали. Правда, никогда не получалось одеться в новое с ног до головы. И денег не хватало, да и в свободной продаже не было хороших вещей. Так и щеголяли: то обувь не та, то шапка стара, а то и вовсе платок какой, при новом то пальто. А сейчас всё есть. Лишь бы деньги были.
Наконец, двери распахнулись, и мы все двинулись в зал. На дискотеку! Что творилось в зале! Мелькали сияющие лица детей. В такт музыке и задорно-призывным командам диск-жокея руки то взлетали вверх,то опускались вниз. Малыши то приседали, то кружились. И всё это в дружно прыгучем состоянии. С ними вместе прыгали и искорки в глазах. На вошедших родителей они не обратили внимания. Вначале мы все от удивления замерли, завороженные естественным весельем этих чистых душ. Но придя в себя, принялись усиленно снимать происходящее чудо.
Я поискала глазами внука. Он оказался у противоположной стены. Высоко подняв руку и направив сотовый в сторону внука, я снимала и снимала…. Заметив меня он помахал ладошками, улыбнулся и продолжал неуклюже, совсем не по-мушкетёрски, но в таком возвышенном, старательно-радостном порыве, танцевать, что глаза мои увлажнялись без моего ведома.
Обратную дорогу я очень переживала: в полном объёме своим телефоном пользоваться не умею. Только принимать звонки и самой звонить. Даже сообщения не умею писать.
А снимала сегодня первый раз, почти наугад. В шумном зале попросить помощи не получалось. Никто никого не слышал.
И только вечером сын нашёл снятое моё видео.
Я была очень рада, что оказалась свидетельницей самого непосредственного счастья и сумела запечатлеть его кусочек.