Глава 5. У скал Карадага

 
 Освоение акваланга существенно расширило мои возможности и в работе, и на отдыхе.  Замечательным приключением стал мой первый отдых с аквалангом.

Летом 1959 года на ЧЭНИС из Москвы приехала группа сотрудников лаборатории динамики берегов Института. Из Геленджика эта группа должна была ехать в Крым, в район Карадага, для проведения береговых экспедиционных работ.

 В Москве к экспедиции «примкнул» Костя Богданов, сотрудник Института, взявший отпуск, чтобы в Крыму, на досуге, понырять с аквалангом и позаниматься подводной киносъёмкой. Меня заразил его пример.

 Мне страстно захотелось участвовать в этом увлекательном предприятии. С Костей Богдановым и с «береговиками» Павлом Каплиным и Алексеем Иониным к тому времени я уже был знаком, и возражений с их стороны не было. Не было возражений и со стороны моих домашних, так как Руфа в это время сдавала экзамены за первый курс в Ростовском университете, а четырёхлетняя Ира находилась у бабушки в Орске.

 Я быстро оформил свой первый аспирантский отпуск и присоединился к весёлой компании. На экспедиционный грузовик водрузили мой заслуженный К-125. Маленький мальчик Серёжа из хорошей детской книжки однажды подумал: «Ура! Какое счастье. Мы едем в Холмогоры!» А я был готов кричать: "Ура! Мы едем в Крым"! 

 Ехали в кузове грузовика, вместе с моим мотоциклом. В кузове нас было пятеро, трое из них кандидаты, довольно скоро ставшие впоследствии докторами наук, четвёртый был профессиональным водолазом. Я был пятым, самым молодым среди них.

 Всем нам было очень весело. Так я впервые проехал по Таманскому полуострову, по песчаной косе Чушка, на которой ещё не было асфальтированной дороги. На пароме вместе с грузовиком переправились в Крым, проехали по скучной окраине Керчи.

 Запомнилась выжженная солнцем, казавшаяся совершенно необитаемой степь вдоль дороги от Керчи до Феодосии. Не заглянув в Коктебель, именовавшийся тогда Планерным, от посёлка Шепетовка по плохой грунтовой дороге доехали до совсем небольшого посёлка Курортное, где располагалась Карадагская биостанция. Ничего не помню ни об этом посёлке, ни о самой биостанции. Не помню, где спали, где и что ели.
   
 Помню лишь отвесно уходящие в воду скалы, стерегущие входы в небольшие и совсем  маленькие бухточки с миниатюрными галечными пляжами. Помню причудливой формы скалы, поднимающиеся со дна этих бухточек, и постоянно прозрачную воду. Костя и я проникали в эти заповедные бухты на резиновой надувной лодке.

 Мы ныряли на дно к подножию скал. Костя снимал на 8–ми миллиметровую киноплёнку подводные и надводные красоты, а я был единственным артистом, в меру сил оживлявшим эти красоты. Эти замечательные бухточки были совершенно безлюдными. Изредка в них встречался кто – то, добравшийся сюда либо вплавь из Коктебеля, либо спустившийся по скалам со стороны Карадага.

 Очень яркое описание этих бухточек имеется в недавно опубликованной последней книге Василия Аксёнова "Таинственная страсть". Аксёнов со своей громкой компанией (Окуджава, Высоцкий, Рождественский, Воснесенский, Евтушенко и другие) побывал здесь позже меня - в 1962 - 1963 годах.   

 В свободное от ныряний время я катался на мотоцикле по заповедным ныне тропинкам и тогда безлюдного массива Карадага. Время пролетело очень быстро.

В Геленджик из Ростова уже должна была вернуться Руфа, сдавшая экзамены и перешедшая на второй курс геофака. Из Орска собиралась приехать моя мама с Ирой. Пришла пора и мне возвращаться в Геленджик. Рано утром на мотоцикле я выехал из посёлка Карадагской биостанции.