Глава 9. ДОРОГА В НИКУДА
- Привет! – не успев нацепить на лицо маску приветливости, ответил я.
- Чего это ты тут делаешь в такую рань?
- Гуляю.
- А! Ну-ну, – подмигнул он. – Я так и думал, что бабу ждешь. Чо, не пришла?
- Не пришла, – уцепился я за подсказанный ответ. – Замерз, как цуцик.
- Чего без цветов? – съехидничал он, оглядывая меня с ног до головы.
- Много чести!
- Верно. Не все им масленица. Я так считаю – бабы нынче избаловались. Сегодня им цветы и конфеты, завтра – брюлики, а послезавтра вааще на шею залезут.
- А ты как здесь?
- Да я по делам. Смотрю – фигура знакомая. Дай, думаю, подойду, поинтересуюсь.
Я бы, может, ему поверил, если б не быстрый, как вспышка молнии, взгляд за мою спину, где в предрассветной мгле за поворотом аллеи скрылся Верещагин. Что-то в поведении Эльфа явно не состыковалось с его словами.
- Ну, что нового? – мне был пофиг его ответ, но и говорить об истинных причинах моего раннего прихода в парк совершенно не хотелось.
- Да все та же фигня. А у тебя?
- Пока ничего.
Мы еще минут пять потрепались ни о чем, и Эльф протянул руку:
- Все, я полетел, а то заболтался тут с тобой.
- Ну, давай. Если что, звони.
- Окейно!
Резко развернувшись, он направился в сторону метро. Странно, у него же была машина. Нет, все-таки какой-то он мутный. Явно что-то не договаривает. Да и взгляд, брошенный вслед скрывшемуся Верещагину, мне не понравился.
Наверно, в определенный момент так бывает у каждого из нас. Что-то щелкает внутри, и появляется чувство тревоги. Оно нарастает постепенно, почти незаметно, сначала просто подавая признаки жизни, затем выпускает когти, и вот ты уже в ее власти. Сердце лупит отбойным молотком, во рту пересыхает, а на ладонях выступает влага, похожая на знобливую испарину. Именно так сейчас чувствовал себя я. Если поведение Верещагина было просто не понятно, появление Эльфа показалось мне странным. Вряд ли человек случайно приходит в парк в восемь часов утра. Дела? Какие дела могут быть у 25-тилетнего парня в это время и в таком месте?
Снедаемый сомнениями, я казался себе наивным юнцом, которого имеют все, кто захочет. Неприятно становиться пешкой в непонятной игре, но, похоже, мои желания никого не интересовали.
Я только одного не мог понять. Что им всем от меня надо? Бумаги и видеокассета, найденные в тайнике отца? Возможно. Но мне почему-то казалось, что за всем этим было что-то еще, более серьезное.
Подойдя к машине, сиротливо ютившейся возле фонарного столба, я замедлил шаг. В офис еще рано, болтаться по парку не охота – не та погода, да и настроение говняное. Покрутив головой, увидел призывно светящиеся окна кафе и направился туда.
Не смотря на ранний час, несколько столиков заняты. Какой-то парнишка, то и дело взлохмачивая волосы, самозабвенно стучит по кнопкам ноутбука, отвлекаясь на секунду для нервного глотка кофе. За соседним столиком пожилой мужик в приличном костюме просматривает газету и неспешно потягивает чай. В углу две девахи лет по двадцать о чем-то тихо переговариваются и бросают взгляды утопающих в сторону парня с ноутбуком. Но тот явно занят: прочитав что-то на экране, снова ставит пальцы на клавиатуру и вскоре замирает, видимо, в ожидании ответного сообщения.
Я выбрал столик в уединении в зале для некурящих.
- Доброе утро! – любезно улыбнулась совсем юная официантка, поднося почти к самому носу блокнот и ручку. – Что бы вы хотели заказать?
- Кофе, – лаконично ответил я.
- У нас большой выбор, – засияла девушка под моим взглядом. – Могу предложить вам кофе по-восточному, эспрессо, эспрессо романо, ристретто, коретто, каккьято, капуччино, латэ, и это еще не весь перечень.
- Ух! Озадачили, – улыбнулся я, и она чуть не прыгнула мне на колени. – Давайте просто эспрессо. И чизкейк. Есть у вас?
- Конечно!
Виртуозно вильнув бедром, официантка бросила на меня лукавый взгляд и скрылась за какой-то дверью. Закинув ногу на ногу, я отогревался в уютном помещении. Приятный для глаз не яркий свет, струившийся, казалось, отовсюду, располагал к умиротворяющему покою и непринужденной беседе. Но у меня не было ни первого, ни второго. Только желание понять, во что я вляпался. Извечные русские национальные вопросы – кто виноват и что делать?
Первая мысль, посетившая голову – это Тамарка виновата с ее неуместным любопытством. Не стыбрила бы она у своего отца папку, не было бы сейчас у меня геморроя, как из этого выпутаться. Когда знаешь, с чем имеешь дело, можешь придумать способы борьбы или хотя бы противостояния. А тут голый ноль и ноль в остатке. Документы и видеокассета проливают свет на многие события 90-х, связанные с банком «Полет», выкатывая негативную информацию о людях, считающихся знаковыми в бизнесе. Но преступления, совершенные больше 10 лет назад, сейчас, наверно, вряд ли кого-то заинтересуют. Да и доказательная база – тоже момент сложный. Что у меня есть? Некие документы с подписью вышеуказанных особ? Видеокассета, на которой заснята череда убийств? А где гарантия, что все это не смонтировано? Уголовное дело по этим фактам уже не возбудишь. Да и сволочи, убившие моего отца, имеют столько денег, что легко откупятся, если до этого все же дойдет.
Постепенно размышления о превратностях судьбы перекинулись на Верещагина. Вот уж странный тип оказался. Интересно, отец, правда, считал, что в случае необходимости найденные бумаги его заинтересуют? А, может, это никакой не Верещагин, а неизвестный чел из команды, например, Лавриненко, которому надо любой ценой заполучить то, что долгие годы пылилось в примитивном тайнике? Зачем? И почему именно сейчас? И с чего они решили, что выудить нужный компромат смогут через меня?
И в конце-концов, зачем отец вспомнил дурацкий детский стишок про теленка с травкой? И не просто вспомнил, а написал собственноручно и листок засунул в папку с убойными по тем временам документами! На шутку это не похоже, на розыгрыш – тоже. Он явно надеялся, что кто-то сможет в этом разобраться.
Я сидел в долбанном кафе, уставившись потусторонним взглядом в никуда и пытаясь понять, как выбраться из говна на свет божий. Желательно без потерь с моей стороны.
Вертлявая официантка с улыбкой составила на стол чашку кофе, блюдце с пирожным:
- Приятного аппетита!
- Спасибо. Сразу счет принесите, пожалуйста, – попросил я, стараясь не смотреть на ее ноги в рисунчатых колготках.
- Да, конечно! – кивнула она.
Черт! С какого бока к этому подобраться? Где найти ответы на свои вопросы? И самый главный из них – что меня ждет дальше? Почему-то вспомнился дурацкий штатовский фильм, в котором высокопоставленные чиновники предлагают главному герою – супермену в раздутых мышцах – миллион долларов за чемоданчик с документами об их криминальном прошлом. Как ему было просто – по морде одному, пулю другому – и миллион долларов заполучил, и компромат опубликовал, получив еще один куш от издательства. Классно! Только вот, похоже, мне с такой легкостью с этим делом не разрулить.
Услужливым гадом выползла мысль – а, может, ну его, это расстройство? Ничего же нет! Тебе никто не угрожает, денег не просит. Ведь это твои собственные домыслы. Сиди на заднице ровно и жди, а оно там как-нибудь само по себе рассосется. Бумаги с видеокассетой спрятаны, может, и спектакль с театрально сожженной фигней прокатит. А, может, вообще ничего нет и не было, и я зря паникую. Короче, делай вид, что снова живешь, как жил, баб трахай по-прежнему.
Почему-то упоминание о бабах вызвало неприятную дрожь. Опять представил деваху, стряхивающую пепел с тонкой вонючей сигареты, вызывающе раздвигающую коленки так, что из-под пердильника, называемого по недоразумению юбкой, видны трусы. Вот она откидывается на мои чистые наволочки, тянет ко мне ручонки с кроваво-красными длинными ногтями и впивается ими в мои плечи. Тщательно выбритые ноги елозят по простыни, словно она куда-то карабкается. Весь ее вид говорит – трахни меня. А потом она изображает оргазм, выгибаясь дугой и сопя, как паровой котел перед взрывом. Идиотки, они что, думают, мы, мужики, не понимаем, когда женщина получила настоящее удовольствие, а когда симулировала?! Нам просто лень выводить их на чистую воду, вот и подыгрываем, что верим. Не знаю, как другие, но лично я всегда могу отличить – довольна баба или нет после секса со мной.
Глянув на часы, торопливо дожевал неплохой чизкейк, вылил в рот остатки кофе. Кинув несколько купюр на стол, вышел на улицу, забыв улыбнуться симпатичной официантке в рисунчатых колготках.
Машин на дороге заметно прибавилось. Но мне было по барабану – до офиса недалеко, потусуюсь со всеми в среднем ряду. Привычно бросая короткие взгляды в зеркало заднего вида, заметил вчерашний «Фордяшник». Ну и хрен с тобой! Нечего делать – рули следом. А с меня довольно. Возвращаюсь к нормальной, обычной жизни. Будем считать – во вчерашнем костре сгорело все, что мешало мне жить, как раньше. Или могло помешать.
Аккуратно сворачивая на парковку возле бизнес-центра, успел заметить, как взревел и пронесся мимо «Форд». Машин на стоянке было немного – все-таки я рановато приехал. Засунув брелок с ключами в карман, торопливо поднялся к себе в кабинет. Сняв куртку, первым делом почему-то подошел к окну. Черное, беспросветное небо, черный асфальт дороги, ненавязчиво освещаемый фонарями, в жилом доме напротив почти нет светящихся окон, видимо, жильцы разбрелись по работам. Почему-то и в душе у меня было также темно.
Наверно, стоило покопаться в этом деле и наказать виновных в смерти моего отца. Но я – обычный мужик с обычной жизнью. У меня нет знакомых среди ментов, кто мог бы помочь разобраться с документами и подсказать порядок действий в подобной ситуации. Даже Верещагин, и тот оказался чертовым козлом. Где-то в глубине мозгов билось что-то еще, похожее на беспокойство.
Вздохнув, я уселся за стол и придвинул кипу бумаг, с которой предстояло разобраться.
- Привет, брательяно! – на пороге стоял Толик. – Я на пару минут заскочил.
- Ну, заруливай, раз заскочил.
- Хотел узнать, – он плюхнулся в кресло за брифинг-приставкой и выжидательно посмотрел на меня.
- Что?
- Как этот мужик, который по утрам бегает в парке? Ты его видел? Разговаривал?
- Верещагин?
- Во-во! Он самый!
- Странный. Отца моего вспомнил, а помочь отказался.
- Ни фига себе Красная Шапочка! – присвистнул Толик.
- Сказал, что давно отошел от дел.
- Здорово. И что теперь делать?
- Не знаю. Решил, поживем – увидим. Больше ничего не остается.
- Ну да, верно. Я тут покопался в своих контактах, думал, мож, кто из знакомых в ментовке работает.
- И?
- Все сплошь юристы-экономисты-менеджеры.
- Этого и следовало ожидать. Кто из нормальных людей пойдет себя гробить за 3 копейки?
- Верно.
Толик помолчал какое-то время, постукивая пальцами по столу.
- Я знаешь, что решил? – карандаш в моих руках дробно застучал по листу бумаги.
- Ну? – посмотрел на меня Толик. – Только не говори, что решил сам этим делом заняться! Я, конечно, понимаю, месть сладка, только слишком много воды утекло с той поры.
- Да не в мести дело.
- А в чем? В справедливости?
- Слушай, сам не знаю. Гложет меня что-то, а что – понять не могу. Дело даже не в отце.
- А в чем?
- Если б я знал!
- Не, без выходов на нужные организации с этим даже связываться не стоит. Давай считать, что компромат мы сожгли. И все!
- Думаешь, они поверят?
- Да хрен знает! Наверно, нет. Но у них нет и обратных доказательств. И вообще – в этом деле мы с тобой полные лопухи. Ладно, хорош заморачиваться!
- Логично. Вот и я так решил. Пошло оно все!
Мы еще минут пять потрепались, и Толик, подмигнув, ушел.
Я по-прежнему сидел за столом и крутил в руках карандаш. Мысли проносились мимо головы, как стая сумасшедших птиц. Что-то не давало покоя, заставляя прокручивать встречу с Верещагиным эпизод за эпизодом. Казалось, еще мгновение – и я пойму, почему его поведение показалось мне странным. Всплыло лицо Эльфа с ехидной улыбкой и пронзительным взглядом вслед скрывшемуся во тьме парка мужику в тренировочном костюме и берцах.
И еще одно беспокоило. Что-то в облике водителя «Фордяшника» мне показалось знакомым. Знаете, так иногда бывает – беглый взгляд на человека, и понимаешь, что уже встречался с ним раньше. Так было и сейчас. Память силилась зацепить из облика водителя знакомые черты, но ничего не получалось. Однако уверенность во мне крепла – я его знаю.
Эта мысль преследовала меня целый день, как зубная боль. Стоило на секунду расслабиться, как она насмешливо рисовалась в мозгах – вот она я, туточки, никуда не делать. Это злило, выводило из себя.
Когда в начале пятого кто-то постучал в дверь, я с удовольствием рявкнул:
- Да!
Стало легче, будто из души выплеснулся кусок негатива.
- Сергей Викторович, можно?
На пороге образовалось существо, тоненькое, легкое, улыбчивое. Удивленно-распахнутые серые глаза под челкой темно-русых волос смотрели почти испуганно, в руке подрагивал белый лист бумаги.
- Заходи, Вера. Что у тебя?
- Вот. Заявление.
- Какое заявление? – опешил я. – Ты что, увольняешься? Не подпишу!
- Да нет, не увольняюсь.
Она скользнула к моему столу и улыбнулась.
- Тогда что? – я недоверчиво смотрел на листок, который она мне протягивала.
- Мне отпуск нужен… краткосрочный… по семейным обстоятельствам.
- Так, понятно. Присаживайся.
Девушка опустилась на стул, сложила руки на коленях, как примерная ученица, и выжидательно-восторженно уставилась на меня.
- И что? Я ничего не понял. У тебя какие-то проблемы?
- Нет. Наоборот. Сергей Викторович, я замуж выхожу.
Она сияла так, что от ее лица невозможно оторвать взгляда. Румянец радости покрыл щеки, тонкие руки с длинными изящными пальчиками подрагивают. На одном из них колечко. Не бог весть какое, я бы в таком случае купил бриллиант покрупнее, но Вера была так счастлива, что мне стало стыдно.
- И кто этот везунчик?
- Саша Колесников. Да вы его знаете.
Еще бы, не знать крепко сбитого медведя! Парень с виду увалень, однако, первое впечатление обманчиво. Сашка серьезно увлекался айкидо и имел какой-то дан. Кажется, это так у них называется.
История нашего знакомства с ним была смешной до наивности.
Года два назад в мой департамент пришел новый маркетолог. Вернее, пришла. Звали маркетолога Вера Захарова. На работу ее оформили без моего согласия. Я в то время прохлаждался в отпуске на одном из озер Карелии. Когда, загорелый и обкусанный комарами, вернулся в офис, на ранее пустовавшем месте восседала пигалица крайне приятной наружности. Не смотря на свою миниатюрность, Вера оказалась девушкой умной, настойчивой и веселой. Не буду врать, что не имел желания тут же затащить ее в постель, плюнув на свои правила не спать с офисными бабами. Уж больно необычной оказалась моя сотрудница. Почему-то парни из нашей компании относились к ней, как к обыкновенной девчонке, внимания не обращали и на корпоративах даже не приглашали танцевать. Однако те чувства, которые я к ней испытывал, нельзя было назвать не только любовью, но даже влечением. Так, наверно, можно относиться к сестре или другой родственнице. В крайнем случае – как к другу. Поэтому вскоре вопрос – затащить ее в койку или нет – отпал сам собой.
Полгода назад ко мне в кабинет как-то зашел Толик, долго ходил вокруг да около, пока я не выдержал:
- Да не тяни кота за яйца, в конце-то концов! Давай, колись, что за дела?
- Серый, у Верки проблемы.
- У нас у всех проблемы. Вон, у меня куча нестиранных рубашек валяется, так что теперь?
- Хорош прикалываться. У девчонки, действительно, проблемы и очень серьезные.
- Ладно, рассказывай, что там за проблемы?
- Слушай, давай я ее позову, она сама все расскажет, а? Не удобно как-то за ее спиной.
- Тоже мне, этикеты разводит – удобно, не удобно. Ладно, тащи сюда эту Дюймовочку, разберемся, что к чему.
- Лады!
Толик выскочил из кабинета и вскоре вернулся, ведя за руку смущенную девушку. Ее лицо пылало, по щекам текли слезы. Я удивленно смотрел, как друг засовывает ее в кресло и бежит за бутылкой минералки из моего холодильника.
- Вера… Вер! – я не мог понять, что же должно было случиться, чтобы довести эту веселую девчонку до таких горьких слез.
Мы с Толиком, натурально, пытали ее, но она держалась, как Зоя Космодемьянская на допросе. Наконец, я не выдержал и сел рядом:
- Вер, ты пойми, мы же не из праздного любопытства спрашиваем. Помочь хотим! Понимаешь?
Она кивала головой, рассыпая по груди темно-русые волосы, собирала их рукой, закидывала за спину. И этот процесс был бесконечен.
С большим трудом нам удалось ее успокоить, но рассказывать о своих проблемах она не хотела.
- Так, понятно! – выдохнул Толик. – Тогда я сам расскажу. В общем, дело такое. Некоторое время назад наша Вера решила найти себе любимого человека. Разместила на одном из сайтов… ну, где знакомятся, свою анкету и стала ждать откликов. Нашелся один, который ее заинтересовал. Я правильно рассказываю?
- Да, – тих отозвалась девушка.
- Так вот. Они пару месяцев переписывались, а затем несколько раз встретились в реале.
- И что? Нормальная история, – пожал я плечами.
- Когда наша Вера поняла, что это за хмырь, и попыталась с ним расстаться, он стал ей угрожать физической расправой.
- У нас с ним не было ничего, – посмотрела она на меня сквозь слезы. – Правда! Мы в парке гуляли, в кино два раза ходили, в кафе.
- В общем, теперь этот суслик не дает ей проходу.
- Ну, а проблема-то в чем? Поговори с ним, объясни ситуацию. Не нравится – пинком под зад. Делов то!
- Я говорила, не один раз говорила, но он подкарауливает меня и…
- И что?
- Рвет на ней одежду, – снова стал рассказывать Толик. – Обещает изнасиловать с группой товарищей.
- О, как!
- Ну! Представляешь, отморозок какой?
- А в милицию не обращалась? - задал я на всякий случай вопрос, но Толик посмотрел на меня, как на идиота. - Ладно, я все понял. Значит, делаем так…
Мы решили какое-то время каждый вечер провожать девушку домой, а потом заниматься своими делами.
- Ну вы же не сможете везде сопровождать меня, – отнекивалась она.
- Думаю, когда этот упырь увидит тебя в окружении парней, отстанет.
- Он вообще-то хороший, просто ему что-то в голову стукнуло, – грустно ответила Вера.
- Вот мы голову ему и поправим.
Первое время все шло, как нельзя лучше. Мы провожали ее домой, она кормила нас ужином. А через пару недель во дворе дома, где жила Вера, к нам подошли четверо парней. Естественно, завязалась драка. Мы отбивались, как могли, но силы были не равны. Девушка кричала, звала на помощь. Невесть откуда взялся крепкий парень, молча встал на нашу сторону, быстро раскидал чужаков. Пока, задыхаясь и вытирая кровь, мы ждали милицию, познакомились. Парня звали Саша Колесников и жил он в соседнем доме. Узнав, что мы с Толиком каждый вечер провожаем Веру, покивал головой:
- Молодцы, мужики. Только я вот что предлагаю. Мне все равно по пути. Я теперь буду присматривать за вашей подопечной… если Вера, конечно, не против.
Она не возражала и смотрела на него с таким обожанием, что мне даже стало обидно. По морде получили все трое, а лавры победителя достались только одному. С другой стороны, мы с Толиком теперь могли вернуться к своей привычной жизни. На том и порешили. Саша встречал Веру с работы, здоровался, если пересекался с нами, мы даже пару раз в кабак вчетвером ходили. Он оказался нормальным парнем, к нашей подопечной относился бережно, а однажды Толик сказал, что видел, как они целовались.
Раскрасневшаяся и счастливая, Вера смотрела на меня. Не буду врать, что-то внутри сжималось. Я, конечно, был рад за нее. Только почему-то именно сейчас особенно остро почувствовал свое одиночество. Вон, Толик, и тот себе деваху нашел. Ту самую продавщицу по имени Светлана. А раньше пел – это не для меня, не родилась еще та самая! Похоже, у меня одного что-то в жизни не клеилось. Мысленно перебирая баб, с которыми я спал, понял, что ни с одной из них мне не хочется коротать долгие зимние вечера.
- Ладно, раз такое дело… – я размашисто написал на Верином заявлении «согласовано» и отдал ей листок. – На свадьбу-то пригласишь?
- Конечно! И Саша просил вам с Толей приглашение передать.
- Все, договорились.
- Ну, я пошла. Спасибо!
Она упорхнула из кабинета, а я еще долго сидел в задумчивости. Врать не буду – к семейной жизни пока не готов, но, если честно, последнее время все чаще и чаще меня стала посещать странная мысль. Где же та самая, единственная, которую я буду по-настоящему любить? Может, мне этого не дано?
Вспомнились Тамарка, Эльвира, и рука непроизвольно потянулась к телефону. Перебрав контакты, застыл, глядя на номер Евы. Может, позвонить? Но тут же сам себя отговорил. Не будет порядочная девушка прыгать в первый же вечер к незнакомому мужику в кровать, а потом рисовать помадой на зеркале член. Да, у нас тогда с ней был отличный секс, но еще одной встречи мне не хотелось.
Раздираемый противоречиями, полистал договор с новым поставщиком, понял, что ни хрена не понимаю, отложил и сидел, откинувшись на кресле. Из этого состояния меня вывел звонок офисного телефона.
- Да! – ответил я.
- Сергей Викторович, вам звонит господин Верещагин. Будете говорить? – Нина Николаевна привычно деловита, хотя и проскальзывают в ее голосе теплые нотки.
Я не сразу понял, о ком идет речь. Мгновенная вспышка памяти. Мужик в спортивном костюме и берцах, скрип снега под его ногами.
- Да, буду.
- Соединяю.
Через секунду послышался уже знакомый голос:
- Сергей Мирошниченко?
- Да.
- Верещагин. Я готов с тобой встретиться сегодня в семь вечера возле твоего универсама.
Не дожидаясь моего ответа, он отключился.
Я почувствовал себя идиотом, который ни хрена не понимает. Потерев виски, взялся за несчастный договор и в сотый раз побежал глазами по тексту. Хватило на пару страниц. Плюнув, отложил папку, поиграл в «сапера», взорвался и, успокоившись, стал собираться домой.
Состояние было странным. Такое ощущение, что я иду по дороге, которая никуда не ведет. Помню, когда впервые самостоятельно сел за руль и в удовольствие кружил по городу, заехал случайно в один из дворов на Ваське*, долго плутал и не мог найти выезда. Помогла глуховатая старуха, полная и недовольно сопящая. Она никак не могла понять, что я от нее хочу, затем ткнула клюкой в сторону ближайшей арки. С тех пор в старые дворы я стараюсь не заезжать. Но состояние отчаянной растерянности запомнилось на всю жизнь.
Так и сейчас. Я не знал, что мне ждать от Верещагина и не понимал, почему он утром отказался мне помогать, а вечером позвонил сам. Почему-то по офисному телефону. Я был почти уверен, что Эльф не просто так оказался в парке в 8 часов утра. Но связать воедино все, что со мной за эти дни произошло, не получалось. Шерлок Холмс из меня, видимо, никакой.
Нет, понятно, что брат следил за мной. Верещагин мог, действительно, отойди от дел. И весь ужастик с найденными документами и видеокассетой – лишь страшилка, о которой надо просто забыть. Одно плохо – не забывалось. Вылезало из глубин сознания, держало холодными когтями. Смутная тревога ковыряла что-то внутри организма в том месте, где находится сердце.
- Эй, брательяно! – догнал меня на лестнице Толик. – До магаза добросишь?
- Без проблем.
- Ну и здорово. Чего смурной такой?
- Верещагин позвонил, встречу назначил.
- Елы-палы! С чего это?
- Сам не пойму.
Перешучиваясь, разговаривая о работе, мы быстро доехали до Светкиного магазина, и, попрощавшись, Толик выскочил из машины. Ни разу не обернувшись, он помчался к входу. Да, дела, так я для него скоро на второй план отойду. Ох, уж эти бабы!
Я подходил к универсаму, когда часы показывали пять минут восьмого. Верещагина не было. Пожав плечами, зашел в магазин, чтоб не мерзнуть на холоде. То и дело осматривая ярко освещенную улицу через огромные окна, пытался разглядеть знакомый силуэт. Люди входили и выходили, кто-то громко ругался с кассиром, какая-то тетка больно стукнула меня по ноге своей сумкой на колесах и даже не извинилась, наоборот, разразилась бранью, смысл которой заключался в одном – встал идиот и людям проходу не дает.
Посмотрев еще раз на часы, решил – жду еще 10 минут и отваливаю домой.
- Сергей! – услышал я за спиной.
Обернувшись, увидел его, Верещагина. На нем теплая кожаная куртка-пилот, джинсы и все те же берцы. Седые волосы подстрижены коротким ежиком, глаза смотрят пристально, губы плотно сжаты.
- Здравствуйте, Павел Леонидович.
- Здорово. Только я не Павел Леонидович.
- Не понял, – растеряно выдохнул я, прикидывая, не пора ли мне в психушку.
- Верещагина убили в прошлом году.
______________________________
* Васька - Васильевский остров в Санкт-Петербурге
(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2011/12/31/3 )