Каждый вторник в восемь утра я вхожу в третий вагон Торонтского метро, сажусь на свободное место... Я открываю газету «24 часа» и начинаю решать судоку. До моей остановки St. George – ровно двенадцать минут. Вполне достаточно, чтобы решить. Рядом сидит чернокожая девушка – и тоже решает судоку.
- Не подглядывай, - однажды сказала я ей.
- Почему это? – удивилась она. - Не подглядишь – не решишь! - и засмеялась.
В следующий вторник вагон был полон. Я встала у двери, открыла газету...
- Привет! - услышала я знакомый голос. – Идите сюда, я подвинусь. Какой холод сегодня!
- Да, - согласилась я. – Мне-то не привыкать, а тебе... Откуда ты?
- Из Барбадоса. У нас тепло, не то, что здесь.
- Скучаешь?
- Да! Я люблю Барбадос.
- А зачем же приехала в Канаду?
- А я люблю Канаду, - и опять засмеялась.
Сильвия любила все. О чем бы мы ни говорили за те двенадцать минут, что ехали вместе, у нее был один ответ: «А я люблю...» Холод? – хорошо! cвежесть – то какая! Жара? – отлично! родной остров напоминает! Дождь второй день? – замечательно! земля напьется! Работа в ночную смену? - здорово! целый день потом дома!
- У меня такая чудесная квартирка! – похвасталась как-то она. – Все есть, что нужно! Я вообще счастливая! Вот думаю – может, кота завести? А то иногда хочется поговорить, а не с кем.
- Заведи.
- А может, собаку? Все равно целый день дома – буду с ней гулять. Нет, не получится собаку: Хьюго их не любит.
- Кто такой Хьюго? - спросила я.
- Бойфренд. Я его так люблю! Почти как Кристиана!
- А кто такой Кристиан?
- А это мой бывший, я его тоже люблю! Но он жениться хотел... И Брайан хотел, и Джерри. Хорошо, хоть Хьюго не торопится!
- А почему ты так не хочешь замуж, Сильвия? - спросила я.
- А зачем? Вот лет через двадцать придется выйти. Чтоб было, кому обо мне заботиться!
- Логично, - ответила я. - Но ведь через двадцать лет ты не будешь такой же молодой и красивой. Вдруг тот, кто тебе понравится, не захочет жениться?
- Как это? - от удивления она даже отодвинулась от меня. – Как это – не захочет жениться, если я этого захочу?!
- Ну, у него ведь могут быть какие-то свои соображения.
- Это у вас в России бывают какие-то соображения, - засмеялась она, - а на Барбадосе не бывает! Я секрет знаю!
Но не суждено мне было узнать тогда этот секрет. Мы подъехали к моей станции, а через неделю Сильвии не было в третьем вагоне. Не было ее и еще через неделю, и еще... Я уже смирилась с тем, что так и проживу, не узнав, как заставляют жениться своих мужчин женщины с острова Барбадос.
***
Шишкинский «Сосновый бор».
Тысячи и тысячи копий по всему свету - и одна из них, написанная когда-то отцом моей одноклассницы, висит в нашей Торонтской квартире.
Лизе было всего три года, когда умерла ее мама. Четыре жертвы унесла тогда эпидемия гриппа. Четыре - из тысяч заболевших в огромном сибирском городе. И среди них – Лизина мама.
Бывают люди, у которых все, за что ни возьмутся, получается замечательно. Лизин папа умел все. Он готовил вкусные блюда; пек необыкновенные эклеры; до блеска наводил порядок в квартире; стирал, гладил... даже рисовал. Я помню, как делил он на клеточки натянутый холст, как наносил такие же клеточки на репродукцию... Кропотливая работа! Зато какие же замечательные у него получались копии! Что-то он дарил друзьям и соседям, что-то продавал.
Лизин папа умел все... лишь бы не чувствовала себя обделенной его ненаглядная дочь.
- Папа, послушай! Нам сегодня химичка дала один тест. Вот как ты ответишь? Что взять с собой на необитаемый остров – зеркальце или баллон питьевой воды?
- Зеркальце, - улыбнулся папа. – А ты как ответила?
- Тоже так. А вот это: у вас остался один рубль. У вас есть семья. Что вы купите – хлеб или крем для лица?
- Хлеб.
- Да? А я - крем. Ты же сам говорил, себя нужно любить.
- Нужно, - улыбнулся папа. – Но я бы купил хлеб.
Папа не пропустил ни одного родительского собрания, знал всех Лизиных подруг и, конечно, знал Игоря – соседского мальчишку, тенью ходившего за его дочкой.
Лиза с детства знала, что будет врачом, и после школы поступила в медицинский, а Игорь пошел туда за компанию – чтобы быть рядом. Он и был рядом – до Новогоднего вечера, на котором Лиза встретила Сергея. Папе Сергей понравился: серьезный, немногословный, учится в Автодорожном, живет в общежитии... а главное – любит Лизу.
На третьем курсе они поженились.
Это было счастливое время. Лиза и Сергей проводили весь день в институтах, а вечером их ждал накрытый стол (Ах, какие папа готовил фаршированные перцы!) и рассказы наперебой о происшедшем за день. Папа заваривал себе и Сергею чай, а Лизе наливал горячее молоко в белую – еще мамину - чашку.
«Вечер тихой песнею над рекой плывет...» – негромко начинал папа.
«Дальними зарницами светится завод...» - охотно подхватывали Лиза и Сергей.
Счастливое было время.
А потом они получили дипломы и уехали в самый северный поселок области, за которым только тундра, Васюганские болота и Северный Ледовитый океан.
Лизе нравилась ее работа. Нравился запах больницы; хруст накрахмаленного халата; утренние обходы; вопросительные – с надеждой – взгляды больных... А Сергей с утра до вечера пропадал в леспромхозовском гараже.
Вечером они возвращались в свою квартиру, и для Лизы начинался новый рабочий день.
Папа звонил каждую субботу.
- Ну, как тебе там, дочка? - спрашивал он.
- Замечательно, папа! Здесь так красиво! Кедры – красота! Верхушек не видно, как голову ни задирай! (И что с того? Вот если б орешки могли заменить обед!)
- И воздух, наверное, чистый?
- Не то слово! Прозрачный! (Вот только освещения на улице нет. Один фонарь – и тот не горит. В пять часов уже темно, как в пещере.)
- А в больнице как?
- Замечательно! Все говорят, что им повезло: такая я внимательная и заботливая! Никогда не уйду, пока каждого больного не проверю! (А куда мне спешить? Домой, что ли – к грязным носкам и кастрюлям?)
- А у Сережи как дела?
- У него все отлично! Не понимаю, как они раньше без него обходились!(Я уже слышать про его гараж не могу! Меня тошнит от этих скреперов и бульдозеров!)
- Как вы питаетесь, дочка?
- Нормально! Но все равно вспоминаем твои эклеры! («Ты бы хоть картошки пожарила, что ли... Одни макароны каждый день!»)
Они прощались, и Лиза никогда не могла понять: поверил он ей или нет?
Папа приехал на Новый год.
Сергей принес елку, Лиза навела порядок и накупила продуктов. Никогда еще не было так уютно и чисто в их небольшой квартирке, и никогда не доносились из кухни такие восхитительные ароматы.
Пробило двенадцать. С Новым годом!
«Ой, рябина кудрявая, белые цветы»... – начал папа.
«Ой, рябина – рябинушка, что взгрустнула ты?» – подхватили Сергей и Лиза.
Утром Сергей ушел в свой гараж, а Лиза с папой сели завтракать.
- Рассказывай, Лиза. - сказал папа.
- Что?
- Правду. О том, как живешь. Хотя, подожди... я вскипячу тебе молока. - Он достал белую мамину чашку.
И Лиза не выдержала.
- Я так устала, папа! Так устала!
- Что произошло, дочка?
- Я просто устала, потому что все – на мне. А я ведь тоже работаю... но это не считается. Сварить, помыть... даже носки его каждый день постирать...
- Носки? – удивился папа. – Он что – сам не может?
- Он занят. У него – гараж! Папа! Что мне делать? Я ведь тоже человек! Я уже слышать не могу об этих запчастях и бульдозерах! Он вечно уткнется в свои дурацкие документации, а я и свари, и убери, и постирай... Я каблуки ни разу не надевала! Пойти некуда, поговорить не о чем! Я так не могу! Не могу жить его интересами! Не могу же я в нем раствориться!
- Не плачь, дочка! Может, мне с ним поговорить?
- Бесполезно! Я тысячу раз пробовала, он не понимает. Я – женщина, значит, это – моя работа.
- Твоя... – повторил папа. – Стирать ему носки.
- А что делать? Я не выдержу, папа.
Лиза выдержала целых три года и после развода вернулась к отцу.
Она устроилась в ту же больницу, где работал пульмонологом Игорь. Он давно женился, у него подрастала дочь, но каждый раз, когда Лизе было скучно, она звонила ему. Кто знает, чем он объяснял жене свои отлучки – может быть, дежурством? – но через полчаса после звонка он уже ждал у ее подъезда.
Лиза была счастлива. Когда бы ни вернулась она домой, дымились на столе фаршированные перцы, фирменные папины эклеры источали ванильный аромат, сиял белизной приготовленный на завтра отглаженный и накрахмаленный халат. Тоскливые вечера в леспромхозе казались такими далекими... да и с ней ли все это было? Сергея она встретила только раз – лет через пять после развода. Она возвращалась в больницу после обеда, когда услышала знакомый голос.
- Привет! Как дела?
- Нормально, - улыбнулась она. – А ты что, по делам приехал?
- По ним, родимым, - засмеялся он. – Заодно сына к бабушке завез. Пусть отдохнет от нас, а мы – от него. А ты как?
- Прекрасно. Ты извини, меня ждут. Рада, что у тебя все хорошо.
- Спасибо. Папе привет передавай! Хороший он человек.
- Передам. Кстати, - не сдержалась она, - а носки твои кто стирает? Неужели сам научился?
- Носки? – не понял Сергей, - а что носки? Жена в машину бросит – они и стираются...
Как она, врач, могла не заметить, что с папой что-то не так? Все чаще он ложился на диван отдохнуть, все дольше стояли не законченными картины...
В июне он лег на обследование, а в январе потерявшая всякую надежду Лиза сидела у его кровати, держала тонкую, почти прозрачную руку и старалась казаться бодрой.
- Вот поправишься и поедем на море. Давно нужно было поехать. Там тепло, солнышко, свежие фрукты. Подлечим твои легкие. Допишешь свой натюрморт... А то стоит посреди комнаты – а я не знаю, что с ним делать.
- Прости меня, дочка, - тихо сказал папа.
- За что? – поразилась Лиза. - За что мне тебя прощать? Ты - самый лучший папа на свете!
- Вот за это и прости...
Через год Лиза встретила майора. Он лежал в ее палате, и его почему-то все называли не по имени, а – майор. Он выписался в понедельник, а во вторник ждал у ее дома с цветами.
- Как вы узнали мой адрес? – удивилась она.
- Для старого контрразведчика это нетрудно, - засмеялся он. - Может, чаем угостите?
Майор приезжал к Лизе каждую субботу. Он рассказал ей, что служит в пригороде, что разводится сейчас с женой, что – слава Богу! – детей у них нет.
Ей было хорошо с ним. Какой бы ни была неделя, а в субботу Лизу ждали цветы, кино или концерт. Ее любили. Любили, как папа: ничего не требуя взамен. А потом майор купил путевки в Дом отдыха. На двенадцать дней – все равно, что двенадцать счастливых суббот подряд. Они и были счастливыми – пока в столовой не раздалось восторженное:
- Какие люди! - Около их столика стояла улыбающаяся высокая женщина. – Познакомь со спутницей, майор!
- Да – да, конечно... Это моя соседка по столику. – Он повернулся к Лизе. - Э...э...э... простите, забыл, как вас зовут?
- Елизавета меня зовут. Елизавета. Ну, не буду вам мешать.
Она не помнила, как добралась домой. Какая – то неуютная электричка, развязный таксист...
Как пусто! Не дымятся в салатнице фаршированные перцы, не разносится по квартире ванильный аромат. На столе - две чашки с высохшим кофе; в папиной спальне – незаконченный натюрморт. Ветка рябины в стеклянной вазе, белая чашка - память о маме. Папа впервые писал не копию.
Раздался звонок.
- Лиза, послушай! Эта женщина – жена моего сослуживца. Я не мог сказать, кто ты. Через пять минут об этом бы знала моя жена... А она как никак еще моя жена. Лиза! Не молчи! Лиза?
Она повесила трубку.
Совсем одна. Одна... Хотя нет, у нее есть Игорь. Старый проверенный друг. Лиза набрала знакомый номер.
- Вы извините, - ответил Игорь, - но сегодня уж как-нибудь без меня. У дочки день рождения.
Ночью она не могла заснуть. Сварила кофе и села у окна. Как тихо! Город спит.
«Носки? А что носки? Жена в машину бросит – они и стираются...»
«Э...э... э... простите, забыл, как вас зовут?»
«Ты же сам говорил, что нужно любить себя!» «Нужно... Но я бы купил хлеб».
«Не могу же я в нем раствориться!»
Как тихо! И из этой пронзительной тишины – еле слышно:
- Прости меня, дочка...
***
- Привет! - услышала я, войдя в прошлый вторник в свой утренний третий вагон.
- Сильвия, ты где пропадала?
- Нигде! Просто Хьюго купил машину и забирал меня с работы. А теперь мы расстались – и я опять в метро!
- Что - и он захотел жениться?
- А из-за чего же еще?
- Знаешь, Сильвия, - решительно заявила я, - пусть я опоздаю на работу, но сегодня ты мне расскажешь свой секрет!
- Какой? У меня их много.
- Про ваших барбадосских женщин. Ты мне расскажешь, я напишу и выложу на одном сайте. Ты не представляешь, сколько женщин в России за эти полгода не нашли свое счастье только потому, что Хьюго купил машину!
- А-а-а, это... Да это и не секрет никакой! Меня мама научила. Вот смотри: если он – тот, за кого ты хочешь замуж – любит курить – покупай ему сигареты. Любит вкусно поесть – готовь его любимые блюда. Любит выпить – покупай ему пиво или текилу. Ездит на рыбалку – и ты купи удочку. Смотрит футбол – выучи имена футболистов. Любит секс ... да хоть каждый день! Растворись в нем. Кстати, это совсем не трудно. Как игра, в которой выигрыш – муж!
«Растворись в нем...»
Где-то я это слышала.