Моя мама простая крестьянская кобыла, произвела меня на свет и кормила до тех пор, пока у неё было молоко. А когда молоко закончилось, то к тому времени у меня уже выросли зубы и я был отлучён от сиськи. Но я не очень-то переживал. Правда, мне ещё долго хотелось пососать маминого молока. Но тут случилось такое, что до сих пор не понимаю, как я смог пережить разлуку с мамой.
Меня продали в другую деревню, чужим людям. Но мне повезло, я попал в хорошую семью, где получал всё, что нужно для жизни. Главное, меня там полюбили и дали имя Сынок. Мне такое имя очень понравилось, и я сразу его запомнил. Я тоже полюбил их. Но особенно мне нравилось проводить время с ребятами: с Серёжкой и Мишкой. Потому, что они дольше всех бывали дома и больше времени проводили со мной. Первое время происходили недоразумения. Бывало, хозяйка кричала: «Сынок, принеси воды» и тогда я срывался с места и мчался к роднику. И не зная, что делать дальше я просто пил воду прямо из родника. А следом приходил Серёжка с вёдрами. Он набирал в вёдра воды, и мы вместе возвращались домой. Я бежал впереди и вокруг Сергея, а когда выходили на ровную дорогу, то я носился, как угорелый вдоль дороги по траве.
Мне нравилось быстро бегать и подпрыгивать. Особенно я любил взбрыкивать задними ногами, у меня это хорошо получалось. А один раз я чуть не завалился на голову. Серёжка любил смотреть на меня и тогда он ставил вёдра на землю и ждал, когда я набегаюсь. Я знал, что он тоже быстро бегает, а ногами выделывает такие кренделя, что мне и не снилось. Правда, он бегал с братом и за мячом. Мне тоже хотелось побегать за мячом и мне казалось, что я смогу.
Однажды, в детстве, я слышал, как одна кобылица рассказывала моей маме, что она играла с мячом в одной команде в какой - то Калмыкии. Кобылиц там было много, и все они играли. А потом её украли и привезли в эти края. Я тогда ничего не понял, а когда увидел, как Серёжка играет с братом, мне тоже захотелось так делать. Теперь всё время думаю, когда же он меня научит.
Дни проходили быстро, а я рос ещё быстрее. И к двум годам вымахал в приличного коня. Сил стало, хоть отбавляй, а вот ума ещё не хватало. Хозяева это отмечали, разговаривая между собой. Я не однократно слышал, как отец Серёжки говорил ему: « хватит с ним нянькаться, пора приучать к делу». Я не знал, о каких делах они говорят, и потому не очень переживал. А точнее сказать, так совсем не переживал. К тому времени я многое уже умел делать. Например: лучше всего разбирался в еде, я хорошо бегал и прыгал, я по интонации мог отличить, к кому относится слово «сынок», ко мне или не ко мне. Я подружился со всеми кто жил в этом доме и дворе. Я полюбил Принцессу, которая жила в этом дворе вместе со всеми. Я понимал, что, и она меня полюбила.
Когда она только родилась, то была такой маленькой и невзрачной, что от неё решили избавиться и избавились. Взяли и выбросили в речку, думали, утонет. А Сергей с Мишкой нашли её выходили, спасли от смерти и назвали её Принцессой. Теперь она уже взрослая. Правда она почти не выросла, если сравнивать со мной, да и против других собак она мелковата. Но у неё добрая душа, она всех любит, даже кошек пускает погреться у себя под боком. У неё длинная и пушистая шерсть. Только чужих кошек она, что-то недолюбливает.
Был обычный летний день, хозяйка успела уже наработаться в огороде и собиралась идти в дом, что бы приготовить обед для своего семейства. И только в это время проснулись её сыновья. Мать жалела их и без особой нужды рано не будила. А я в эту ночь совсем не спал, всё думал о том, каким образом будут приучать меня к делу. Ни до чего не додумавшись, я продолжал жевать траву, которую мне утром подкинул хозяин и с нетерпением ждал когда во двор выйдут братья. Через некоторое время я услышал, что они уже во дворе. Я перестал жевать траву, повернулся к ним головой и стал смотреть за братьями.
Меня не покидало предчувствие чего-то не обычного. Они распахнули ворота, выкатили телегу и стали выносить из сарая конские принадлежности, которые я видел уже, но ещё не носил. Когда всё, что нужно было приготовлено, тогда ко мне в стойло зашёл Сергей. Он надел на мою голову уздечку, взял за повод и вывел меня на улицу. А там уже были Мишка и отец. Хозяин сидел на скамейке у дома, Мишка стоял рядом с телегой и они о чём-то, не громко говорили. Несмотря на то, что меня окружали знакомые люди, меня не покидало чувство тревоги, и нервная дрожь пробегала по моему телу. Сергей подвёл меня ближе к телеге. Мишка взял в руки хомут и поднёс к моему носу. Сергей, удерживая одной рукой меня за уздечку, второй рукой продел повод в хомут и взялся за повод левой рукой уже с обратной стороны хомута. Таким образом, хомут оказался на поводе между мною и Мишкой. Это ещё больше меня насторожило и напугало. Когда Мишка начал напяливать на мою голову хомут, то я невольно попятился и задрал голову, но Мишка был высокого роста и без особого труда протолкнул хомут на шею. Я не успел испугаться, всё произошло очень быстро. Только немного дрожал. А Сергей вёл себя, как настоящий друг он гладил меня по шее и говорил ласковые слова.
После небольшой паузы меня стали пристраивать задом к передку телеги. Хотя, мы, лошади и не любим, ходить задом, но иногда приходится это делать. Когда братьям удалось поставить меня куда следовало, после этого они продолжили меня запрягать. Подняли оглобли с земли и приторочили к хомуту, потом набросили на спину через сидельник и стали затягивать ремень. Вот тогда я испытал настоящий ужас. Ремнём стянули так, что я невольно и преждевременно стравил весь запас газа. Это не произвело на ребят никакого впечатления, и они продолжали своё дело. Потом они приладили дугу к оглоблям. А в конце запихнули в рот железные удила и к ним пристегнули вожжи.
Отец почти не вмешивался в действия своих сыновей, остался сидеть на прежнем месте. Всё было сделано, что надо оставалось выходить на большую дорогу. Взяв с двух сторон за уздечку, братья сказали: «Но-о-о, пошел» и я двинулся вместе с телегой и ребятами. Вначале я шёл медленно и осторожно, но когда почувствовал, что ничего страшного не происходит, тогда пошёл веселее. В этом выезде меня учили выполнять разные команды. Так продолжалось несколько дней подряд. Я не испытывал уже больше страха только ещё долго не хотелось брать в рот удила, когда это от меня требовали.
Время тренировок закончилось, и нужно было переходить к хозяйственным делам. За прошедшую зиму во дворе скопилось огромное количество навоза. Можно было подумать, что для его производства работала целая фабрика. Но на самом деле оно так и было. Только ни машины производили гавно и мусор. Его произвели: три мужика, одна женщина, одна лошадь, две коровы, два телёнка, штук пять свиней, с десяток кур, одна собака и две кошки.
Пришло время, когда поступил приказ от хозяйки очистить двор. Ребята приученные выполнять поручения родителей беспрекословно с раннего детства, на следующий день и приступили к его исполнению.
С утра пораньше, когда солнце ещё не успело накалить землю, а воздух был прохладен, они вышли во двор. Услышав появление людей, с улицы, прошмыгнув под воротами, к ним примчалась Принцесса. Она энергично вертела, толи задом толи хвостом, а вернее, второй половиной тела. Стала к ним ластиться, намекая на то, что бы о ней не забыли, когда будут вывозить навоз. Приласкав собаку, они открыли ворота и вкатили телегу к тому месту, где возвышалась куча замечательного удобрения. Взяв в руки специальные вилы, ребята принялись энергично наваливать содержимое кучи в телегу. Принцесса, ещё некоторое время, повертевшись около и поняв, что она мешает, отошла в сторону.
Я с интересом наблюдал за происходящими делами. Я догадывался, то, что наваливают в телегу, везти придётся мне. Во всём этом процессе меня немного волновал один вопрос. Смогу ли я осилить этот груз? После того, как загрузка закончилась, наступила моя очередь принять участие в этом деле. Положив вилы в телегу, Сергей вывел меня из сарая и начался процесс запрягания. Но этот урок я уже проходил, так что теперь прежнего волнения не было. Я спокойно дал над собой поиздеваться. В смысле - запрячь себя в телегу.
Закончив процедуру, Мишка, взял повод в руки и сказал: « Айда, ну пошёл». Иногда он употреблял это слово - «айда» так что я знал, что нужно делать и спокойно тронулся с места. Но, тут же остановился. Меня не пускала телега. Моментально последовала ещё команда: «Но-о-о, пошёл»! И тогда я рванул со всей силы. К моему удивлению, всё, что было прицеплено сзади меня, сдвинулось с места легко. Меня за это похвалили, чему я был рад, хотя я и лошадь, всё равно приятно, когда хвалят.
Телегу я притащил туда, куда было нужно. И пока её разгружали, я спокойно стоял, отгонял хвостом назойливых мух, и тихонько жевал удила. Принцесса, которая всегда меня сопровождает, особенно она любит это делать стоя в телеге, развалилась в тенёчке под кустиком и внимательно следила за нами. Она боялась потерять возможность прокатиться ещё раз. Катание в телеге ей доставляло истинное удовольствие.
Как то зимой был длительный период безделья, и я порядком застоялся. Не помню, по какому поводу, но меня выпускают из конюшни. И первое, что я увидел, это открытые ворота. Недолго думая, я вылетаю из ворот и начинаю пробежки вдоль дороги по снежному насту. Бегаю, прыгаю, что есть мочи в моем теле. И, неожиданно, выскочил на дорогу, мчусь что есть сил. И вдруг слышу команду: «Сынок, домой!» Я, на всем скаку, поворачиваю во двор. И вдруг чувствую, что не бегу, а лечу. И падаю всей своей массой на левый бок. Острая боль пронзает мое сердце. Я на некоторое время потерял сознание. А когда очнулся, то с трудом поднялся и пошел к себе. Такая вот история была, однако я отвлекся.
Время, о котором пойдет речь дальше – летнее. Приближалась пора сенокоса. Хочется нам этого или не хочется, но время на месте не стоит. Эта удивительная пора, когда созревают травы, наступает в самый разгар лета. В это время начинается заготовка сена на зиму для нас - животных. Я с двойственным чувством вспоминаю то время.
С одной стороны, до сих пор не могу забыть тот дурманящий запах трав и их неповторимый вкус. В той траве встречалось огромное количество сладких ягод. А, с другой стороны, ужасная жара и огромное количество слепней, которые жалили как стрелами, пронзая мою толстую шкуру. И, главное, жалили в том месте, где я не мог достать их ни хвостом, ни ногой, ни головой. Эти слепни имели такую способность тихо садиться на тело, что делало невозможным прогнать их раньше укуса. Хорошо, что хозяева мои понимали это и предприняли меры безопасности. Они укрывали меня с ног до головы тентом и это, в какой - то мере, спасало меня. А людям доставалось еще больше.
Они также страдали от слепней. Работать в жару, когда пот течет и застилает глаза, когда высохшая трава сыплется на голое тело или не на голое, но мокрое от пота и прилипает к телу, не знаю, выдержал бы я такую нагрузку. Мне, однажды, довелось услышать, как Сергей в разговоре с соседом обронил такую фразу: «Я с содроганием сердца жду сенокоса, …» Тогда мне не понять было той фразы. Но теперь - то я знаю, что такое сенокос.
Уж лучше возить бревна из лесу. Когда заканчивались полевые работы, деревенские жители начинали заготавливать топливо на зиму. А в основном это были дрова. Их нужно было привезти из лесу. А потом их нужно было пилить, колоть и складировать в поленницы. У моих хозяев этим занимались мужчины. Чаще всего бревна привозили на машине и сваливали у двора. Но бывало так, что и мне приходилось перевозить бревна. Происходило это так. Я привозил хозяина в лес, он отсоединял меня от телеги и привязывал к какому-то дереву на длинный повод, чтобы я не заблудился в лесу, если отойду далеко. А сам в это время загружал телегу. Пока он работал, я ел траву, которой было в изобилии вокруг.
Однажды он нагрузил на телегу столько, что я чуть не порвал и сбрую и мышцы. Но я, все же, вытащил телегу на дорогу. Позже я слышал, как хозяин хвалился, что привёз на телеге брёвен столько, сколько привозили и на машине. Меня это, конечно, радовало. И такая жизнь меня вполне устраивала. Но в последнее время я стал чувствовать, что должно, что- то произойти. И тревога эта исходила от хозяйки. Она стала чаще говорить об учёбе, о нехватке денег, что нужно многое успеть сделать до отъезда. Этими мыслями она делилась с коровой, когда её доила.
Хозяйка вообще любила разговаривать с животными. Она и со мной разговаривала на разные темы. Ей предстояло прожить первую зиму без сыновей. Они уезжали на учёбу. А ту работу, которую выполняли её дети, делать будет больше некому. Вот она и тревожилась.
В хозяйстве стали происходить странные события. Куда - то подевался большой кабан. Он был старше всех, ничего не делал, только ел да спал. От того и растолстел, наверное. Однажды во дворе собралось много людей. Они о чём- то громко говорили. Гремели вёдрами, был слышен шум льющейся воды. Потом раздался душераздирающий визг свиньи. Но длился он не долго.
Некоторое время спустя во дворе загудело, и сразу же появился странный запах. Он не был плохим, но вдыхая его, мне становилось жутко. И так было не один раз. А потом я увидел, что сарай, где были свиньи, опустел. Там осталась только одна свинья. Хозяйка её любила и когда кормила её - то непременно приговаривала: ешь моя хорошая, ты нам скоро деток принесёшь.
По соседству со мной жил бычок. Хотя ему исполнился только год, но вырос он порядочно, стал таким, почти как мать. И он вдруг куда- то про пал. Вначале я подумал, что он загулял. Такое случалось с ним часто. Потому, что начиная с весны и до самых холодов, коровы с телятами с утра до вечера бродили по полям без присмотра. И только необходимость доиться заставляла их возвращаться домой. У бычка такой необходимости не было и он иногда ночевал в поле. И тогда всё семейство начинало поиски тех, кто не пришёл домой. А когда находили, то ругали их по чёрному. А тут, бычка нет уже несколько дней, а ни кто не волнуется. А «Принцесса» так вся светится от радости и таскает по двору кости да прячет их по укромным местам.
Прошло ещё несколько дней и однажды, во дворе появились чужие люди. Они о чём-то поговорили, а потом зашли в моё стойло. И стали меня разглядывать, да щупать моё тело. Хозяин с сыновьями стоял в сторонке. Потом они ушли в дом, их туда пригласил хозяин. А я остался один, мне стало очень тоскливо и тяжело на душе. Недолго пробыв в доме, чужие люди ушли. Появились они снова, через несколько дней.
Я уже почти забыл о них, но когда они снова зашли в моё стойло, то мне всё сразу и вспомнилось. И меня снова охватила тревога. Они постояли, посмотрели и ушли в дом. Со мной остался только Сергей. Он гладил меня по морде и что-то говорил. Я не понимал его, раньше со мной он так не разговаривал. Я чувствовал, что и ему стало погано на душе от того, что появились эти люди. А когда вышли все во двор, тогда хозяин сказал сыну:
- Серёжка, давай выводи Сынка.
Серёжка надел на меня уздечку и вывел во двор. Это меня насторожило. Обычно, открывали ворота, я вылетал из стойла и мчался на улицу, что бы там вдоволь набегаться. А сегодня всё не так. Он подвёл меня к телеге и привязал.
Не понимая, что происходит, и, предчувствуя беду, мои глаза сами по себе, заполнились слезами. Меня пугало то, что привязали к чужой телеге и лошадь, что была запряжена в неё, я не знал. Сердце учащённо забилось, тело моё задрожало. Я испытывал ужас. В это время телега двинулась и потянула меня за собой. Я инстинктивно зашагал следом.
Я стал думать, что меня взяли, как это бывало и раньше, поработать на кого-то. А потом меня вернут обратно. Эта мысль меня немного успокоила. Не суждено было оправдаться моим предположениям. Когда мы пришли в другую деревню меня завели в конюшню. Дали сена и воды и оставили одного. Ночь я совсем не спал. Тревога не покидала меня.
Наступило утро и во дворе раздались голоса людей. Они говорили не на том языке, который я несколько лет слышал и уже хорошо понимал. Мне стало страшно. Поговорив, люди начали заниматься делами. Я слышал разные звуки, но не видел, чем они там занимаются, потому что был за высокой деревянной перегородкой.
Спустя некоторое время всё стихло. И тут я почувствовал, как ко мне кто-то подходит. Открылась дверь и в стойло зашёл тот человек, который забирал меня от моих хозяев. Он подошёл ко мне, надел на меня уздечку, сказал: « айда» и вывел меня из стойла…