Дорогу осилит идущий...

Представляю повесть из моего нового сборника

Дорогу  осилит  идущий…

Еще не было сильного листопада, но желтые листья по одному плавно оседали на тротуар, приближалась осень. Последний день августа был по-летнему теплым, солнце ярко светило, и на небе не было ни одного облачка. Ольга шла по бульвару. Было только восемь утра. Если идти быстрым шагом, то через двадцать пять минут она будет уже на работе. Правда то же расстояние можно было преодолеть за пять-семь минут на троллейбусе, но его следовало ожидать, а ждать Ольга не любила, поэтому всегда ходила пешком. Без всяких ожиданий, и для здоровья полезнее. Требовалось только из дома выйти пораньше, что для нее это в последнее время совершенно не составляло никакого труда.
Бульвар был пуст. Где-то вдалеке маячил мужчина с собачкой, счастливый визг которой даже не заглушал утренний гул. По мостовой проносились машины, а по тротуару через дорогу спешили по своим делам пешеходы. Ольга не смотрела по сторонам, она шла вперед, слегка опустив голову и разглядывая листья на тротуаре. Но одинокого молодого человека, сидящего на лавочке, она заметила. Когда Ольга с ним поравнялась, молодой человек вскочил:
-Скажите, пожалуйста, который час?
-Начало девятого, - ответила Ольга, не останавливаясь.
Молодой человек пошел с ней рядом и снова спросил:
-Извините, а можно Вас спросить?
Ольга мимоходом взглянула на него, парню на вид было лет семнадцать-девятнадцать, может быть школьник или студент, подумала она. Но ни разговаривать с ним, ни тем более отвечать на его вопросы ей совершенно не хотелось.
-Нет, я спешу на работу, - отчеканила Ольга и прибавила шагу.
Молодой человек сразу остановился, несколько секунд помолчал, но потом энергично спросил:
-Вы сказали, что спешите на работу, а после работы?!
«Однако», - удивилась Ольга такой наглости.
-А после работы найдите себе кого-нибудь помоложе, - бросила ему Ольга через плечо, не оборачиваясь.
-Что-что-что? – переспросил молодой человек, побежав за ней. Потом он снова остановился:
-А Вы тоже молодо выглядите, и фигура у Вас ничего…ну, да, ладно, я понял…
Парень остался позади, Ольга продолжала идти своим ежедневным путем.
«Ну и ну, - усмехнулась Ольга, вспоминая слова этого ни то школьника, ни то студента, - фигура у меня ничего, надо же. А, ведь, мне в сыновья годится…»
«Но, вот, для мужа моя фигура, видимо, давно устарела», - Ольга снова усмехнулась, но уже с привкусом горечи. Сегодня был ровно месяц, как Ольгу бросил муж.
Двадцать пять лет они прожили вместе. Бок о бок. Воспитали двоих дочерей. В прошлом году в ресторане отпраздновали серебряную свадьбу. Были друзья, родственники. Два года назад младшую дочь Дашу выдали замуж, внуку уже год. Старшая Марина, замуж, правда, еще не вышла, карьеру делает, но тоже покинула родной дом и живет с бой-френдом, как сейчас принято говорить. Теперь многие из современной молодежи не стремятся узаконить свои отношения. Это уже стало нормой, и большинство родителей закрывает глаза на гражданские браки.
Конечно, Ольга знала, что у многих мужчин в возрасте сорока-пятидесяти лет частенько наступает, так сказать, кризис среднего возраста. Их тянет на новые увлечения - любовные приключения. И Ольга могла предположить, что это вполне может случиться и с ее мужем, тем более что Кирилл еще и выглядел отменно и занимал солидный пост. Ему было пятьдесят два года, давно не мальчик, но еще и не пенсионер, а этого вполне было достаточно для хорошеньких и молоденьких девиц, желающих в наиболее короткие сроки поправить свое финансовое положение или продвинуться по служебной лестнице. Даже в ущерб своему самолюбию Ольга была готова простить мужу эти мимолетные увлечения, о которых она в сущности ничего не знала, а только догадывалась. Ольга любила мужа и  своими расспросами не хотела ставить в неловкое положение ни его, ни себя. Ни тем более убеждаться в том, что ее молодость прошла. Но то, что Кирилл ее бросит…
Нет, об этом Ольга никогда не думала и даже предположить не могла. Целая жизнь, прожитая бок о бок! Тем более что явных предпосылок для такого кардинального поворота в ее жизни не наблюдалось. Ни скандалов, ни ссор. Ольга содержала дом в чистоте, мужу не к чему было придраться. Да он, собственно, и не придирался. Ольга уже и припомнить не могла, делал ли Кирилл ей когда-либо замечания по ведению домашнего хозяйства. Может быть когда-то давно, в молодости? Когда дочери были маленькими, и когда у них не было еще этой просторной квартиры в центре города? Насколько Ольга себя помнила, она всегда, превозмогая усталость, старалась не давать мужу повода усомниться в ее способностях хорошей матери и хозяйки дома. Да и саму себя Ольга старалась держать в форме, а в последние два года стала посещать престижный фитнес-клуб с бассейном. Большие нагрузки Ольге были запрещены, у нее недавно обнаружили сердечную недостаточность, и инструктор по фитнесу разработала для нее специальную программу, что в купе с диетой позволяло Ольге благополучно справляться с поставленными задачами по сохранению выбранной весовой категории. Благодаря вовремя предпринятым усилиям, Ольга в свои сорок восемь выглядела действительно моложаво. Одевалась она также элегантно, благо были и вкус и деньги, что тоже не маловажно.
Во взаимоотношениях с мужем Ольга тоже держала себя, хорошо, а иногда даже слишком, как ей теперь казалось. Не задавала лишних вопросов, не закатывала бурных истерик по поводу поздних приходов и работы по выходным, не требовала подарков и цветов по праздникам. Не упрекала, что воспитанием детей отец практически не занимается. Ольга была благодарна мужу за одно то, что они никогда не бедствовали, как многие семьи ее подруг. Что муж не злоупотреблял горячительными напитками, а курение вообще не переносил. Продвижение мужа по служебной лестнице зеркально отражалось на благосостоянии их семьи, оно росло год от года. Из малогабаритной двушки Ольгиных родителей на окраине они переехали в хорошую однокомнатную квартиру в пределах третьего кольца, затем в большую двухкомнатную квартиру, а потом - в шикарную трешку почти в центре города. Уже намного позднее, когда Кирилл поменял ряд структур и должностей, они осели в этой просторной четырехкомнатной квартире в кирпичном доме на Тверском бульваре. Все годы Кирилл упорно стремился в центр, он терпеть не мог спальные районы и новостройки, пусть даже престижные. С какой-то маниакальной настойчивостью он выбирал жилье поближе к историческому центру города. «Уж не в Кремле ли мой муж хочет обосноваться?» - с усмешкой про себя задавала Ольга этот вопрос, естественно произнести его вслух она никогда не смела. Или Кириллу просто было созвучно название улицы, где он жил, с городом, в котором он родился?
Теперь Ольга жалела, что она так мало спрашивала мужа, все боялась его расстроить ненужными вопросами? А, может, наоборот, надо было? Может, надо было хоть как-то проявить себя? Обозначить свое существование? Бить посуду время от времени или кричать на манер импульсивных итальянок, трясти мужа за плечи, когда он приходил с работы мрачный? Может, надо было, после всех домашних забот, занятий с дочерьми, не только вечером кормить мужа и исполнять свои супружеские обязанности, когда он этого будет желать, а самой устраивать презентации? И развлекать уставшего мужа настолько искусно, как это умеют делать гейши или просто изображать в постели бурную страсть, уподобляясь девицам с панели, когда у самой на это нет ни сил, ни желания? Может, и правда, Кириллу не хватало ее простого, но вкусного ужина, и не хватало ее нежных, но незатейливых ласк? Может, Кириллу нужно было что-то другое, необыкновенное, и ему, возможно, было мало того спокойного и милого, но все-таки обычного семейного мирка.
Кирилл уходил рано, приходил поздно, постоянно уезжал в командировки по обмену опытом в разные уголки нашей необъятной родины и даже за границу. Сувениры и подарки для дочерей из всех поездок муж привозил исправно. Его карьера неумолимо двигалась вверх, но дочери отца почти не видели. Ольга усмехнулась, вспомнив, как однажды маленькая Маринка спросила у нее:
-Мама, а что, папа уже с нами не живет?
Тогда Ольга с улыбкой отвечала малышке, что папа очень много работает, потому что надо купить кооперативную квартиру, а то вчетвером в одной комнате очень тесно, и что, возможно, летом они все вместе поедут отдыхать на море, а еще надо покупать еду, одежду…
Дочь внимательно слушала объяснения матери и задавала новые вопросы.
-Но, ведь, папа может заболеть, если он не будет отдыхать, я же не хожу в детский садик по выходным, я, ведь, отдыхаю, - недоуменно говорила девочка.
-Просто папа у нас - трудоголик, - засмеялась тогда Ольга и потерлась носом о курносый носик Маришки, а потом еще долго объясняла дочери, что такое «трудоголик», «карьера», «кооперативная квартира», пока девочка, наконец, не заснула.
Трудоголик, карьера! Сейчас Ольга только горько усмехнулась. Даже в последние годы, когда девочки выросли, и практически никаких хлопот не доставляли, она никогда не настаивала, чтобы их семья в полном составе поехала куда-нибудь отдохнуть. Ей однажды хватило эмоций на долгие годы, когда Кирилл из-за срочной работы отменил совместную поезду в Крым. Ольге безумно было жалко дочек, тогда еще совсем маленьких, они так хотели поехать вместе с папой. И тогда впервые Ольгина реакция была бурной, она не смогла сдержать слез и наговорила мужу глупостей про то, что он совсем не уделяет внимание семье и не любит ни ее, ни детей.
Муж молча выслушал ее «отвратительную истерику», как он впоследствии охарактеризовал данный инцидент, и невозмутимо спросил:
-Тебя что-то не устраивает, я вас мало обеспечиваю?
Ольга тогда поехала в Евпаторию с дочерьми одна. Солнце, море, песок, игры на пляже, и девочки быстро забыли, что папа не сдержал своего обещания. К тому же они привыкли проводить время с мамой. Но Ольгин отдых был испорчен. Она смеялась вместе с девочками, плескалась с ними в воде, но внутри тяжелым грузом лежала обида.
А потом Кирилл отменил поездку на Майорку. Это случилось год назад. Дочери уже выпорхнули из родительского гнезда, и каждая строила жизнь по своему разумению. Ни Ольга, ни тем более Кирилл в их жизнеустройство не вмешивались. К счастью для обоих родителей дочери ничего предосудительного не делали и поводов для вмешательства в свои личные пространства не давали, обе имели высшее образование, и шли по жизни, хоть и по-разному, но в соответствии с родительскими наставлениями.
Ольга была рада, что ее дочери счастливы. Сама же она, задавая себе вопрос о том, счастлива ли она, не могла на него ответить. С одной стороны – да. Она, безусловно, счастлива! Ведь, это же счастье, что ты имеешь двух прекрасных дочерей, серьезного мужа с большой зарплатой, и квартиру такую, что подруги в изумлении застывают на пороге. При этом все здоровы, и руки-ноги у всех целы. Ольге завидовали абсолютно все, и подруги, и приятельницы, и сослуживцы. Исключений не было. Естественно, что с годами подруг становилось все меньше и меньше, пока их не осталось совсем. С другой стороны…Чего-то Ольге не хватало. Этому «чего-то» на протяжении всей семейной жизни она никак не могла найти определение. По молодости лет и в постоянных домашних хлопотах Ольга не слишком часто вдавалась в такие размышления, было не до них. Но в последние годы, особенно, когда уехали девочки, грусть на Ольгу накатывала все чаще и чаще. Если бы дочери (или хотя одна из них) продолжали жить со своей семьей здесь, в родительском доме, Ольга, наверное, чувствовала бы себя более счастливой. Но девочки не захотели жить вместе со своими родителями. Ни одна, ни другая. В просторной, отремонтированной по последним европейским стандартам квартире, несмотря на собственные жилищные проблемы. Даша с мужем и сыном жила с родителями мужа в «хрущевке» в трехкомнатной квартире со совмещенным санузлом, а Марина со своим молодым человеком снимали однокомнатную квартиру. Ольга не раз, и конечно, с согласия Кирилла («пусть живут», как ответил ей муж) предлагала то одной, то другой дочери пожить дома со своими семьями, ведь, девочки из родительской квартиры выписаны не были. Но дочери вежливо отказывались. И это было для Ольги загадкой. Единственным Ольгиным домочадцем оставался муж, с которым общение по причине его постоянной занятости было крайне редким. В какой-то момент Ольге даже захотелось завести дома кошку или собачку. Чтобы хоть кто-то мяукал или радостно тявкал на твое появление. Реакция мужа была предсказуемой:
-А крокодила ты не хочешь завести?
Ольге оставалось надеяться только на одно. На совместный отдых. Так хотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы мужа никто не мог побеспокоить, и он бы принадлежал только ей одной, а не своей работе, даже такой важной и приносящей в их дом стабильность и достаток. И, о, чудо! Кирилл согласился поехать с женой на Майорку!
-Хорошо, у меня будут в августе две недели отпуска, на Майорке я еще не был.
Ольга тогда не обратила внимания на это «еще». Где «еще» муж не был без нее? Это уже сейчас она понимает смысл этого «еще». А тогда Ольга это маленькое слово попросту пропустила мимо ушей. Она-то, вообще, ни разу не выезжала за границу. Одной было как-то страшновато, да и не хотелось без мужа. Правда, заграничный паспорт Ольга оформила давно. На всякий случай. Наконец, этот случай настал!
-Ой, Кирюша, ты не представляешь, как я рада, - глаза Ольги лучились от свалившегося на нее счастья, правда, она тут же озабоченно спросила:
-А загранпаспорт у тебя есть? Его же надо долго оформлять, если нет.
В этот миг Ольге показалось, что муж посмотрел на нее, как на идиотку. Или ей это только показалось? Кирилл ответил, как всегда спокойно:
-Паспорт у меня есть. Сейчас, по сравнению с советским временем, нет проблем с выездом за границу. Работаешь и не знаешь, куда и когда тебя могут направить на совещание. Надо быть готовым к любым задачам. Я же не могу сказать высшему руководству, что, например, не поеду туда-то, потому что у меня нет загранпаспорта или он просрочен. Ты, ведь, помнишь, как мне пришлось оперативно выехать в Германию три года назад.
Конечно, Ольга помнила! Еще бы! Кирилл ездил с докладом в Берлин. Вместо своего начальника. У мужа был собственный переводчик, и это была его единственная служебная командировка за границу. Только Ольге помнилось, что он ездил в Германию не три, а четыре года назад. Но, возможно, она ошиблась. Ольга привыкла не подвергать сомнению то, что говорил ей муж.
Ольга помнила, что Кирилл приехал из той поездки в приподнятом настроении и почему-то загорелый, хотя был ноябрь. На ее удивленный вопрос муж со смехом ответил:
-Оль, ты не поверишь, пересидел в солярии. Первый раз в жизни решил попробовать, что вы - женщины в нем находите. Германские товарищи показывали нам новый спортивный комплекс, а там такой шикарный солярий!
Муж даже присвистнул и показал большой палец. Ольга все еще с удивлением на него смотрела, и муж, обычно немногословный, продолжал делиться впечатлениями, какие в Германии тренажерные залы, бассейны, сауны и так далее и тому подобное. Ольга, счастливая оттого, что муж, наконец, уделил ей время и беседует с ней, вернее, в основном это был его монолог, с улыбкой наблюдала за Кириллом. За его мужественным профилем, когда муж поворачивал голову, за его загорелыми мускулистыми руками, когда он жестикулировал. Ольга с упоением слушала его голос, так ей был приятен его тембр. В какой-то момент Ольге даже захотелось записать голос мужа на магнитофон, чтобы потом одной прослушивать и прослушивать его, сколько она пожелает. Ольга сидела за столом, подперев голову руками, с любовью глядя на мужа. Муж продолжал нахваливать немецкий комплекс. Ольга не сильно вслушивалась в сами слова, которые произносил муж, ее слух ласкала общая мелодия. В речи мужа проскальзывали специальные термины, но Ольга не задавала вопросов. Зачем ей вдаваться в подробности? Ольге было достаточно знать, что в сферу деятельности ее мужа, как первого заместителя префекта округа, входили вопросы строительства и реконструкции, комплексной застройки жилыми домами и социальными объектами, а также различные аспекты архитектурно-градостроительной политики. Муж говорил, а она слушала. Во время всей этой своеобразной беседы Ольга спросила мужа только один раз:
-Кирюш, а как твой доклад?
-Какой доклад? – муж поначалу слегка нахмурился, будто вспоминая, но потом усмехнулся, - ты имеешь в виду мое выступление на конференции?
И тут же ответил, глядя на Ольгу своими чистыми голубыми глазами:
-Нормально, по-другому и быть не должно.
По его тону Ольга поняла, что разговор окончен, и очень пожалела, что задала этот дурацкий вопрос. Она хотела еще задать какой-нибудь незначащий вопрос, чтобы только продолжить разговор, но ничего на ум не приходило, и время было упущено. Муж поднялся из-за стола, коротко поблагодарил за ужин и ушел к себе в кабинет.
И, вот, теперь была Майорка. Вернее, ее уже не было. Муж свою поездку отменил. Причина была все та же – работа. Кирилл сказал, что загружен на работе, префект его на отдых не отпустил, и он сможет теперь взять отпуск только в конце сентября или в октябре.
-Поезжай одна, в этом нет ничего страшного, я тебя ревновать не буду, - Кирилл даже шутливо усмехнулся, - или съезди на дачу.
Но Ольге было не до смеха. Она была готова расплакаться, но все-таки нашла в себе силы сдержаться. Видимо, за долгие годы выработалась некоторая закалка.
Путевки Ольга сдала. Обе! Конечно, потеряла на этом уйму денег. Но об этом уже никто не говорил. А надо было наплевать на все, и уехать одной! Летом – на Майорку, а зимой, например, уехать кататься в Андорру на горных лыжах. Или хотя бы научиться водить машину? Почему нет? Или просто съездить в Египет, поплавать с аквалангом в Красном море, поглазеть на коралловых рыб. Почему даже в последние годы  Ольге приходилось свой отпуск, а то и выходные, проводить в загородном доме у свекрови в Тверской области? Только потому, что Кирилл все время занят, а его матери не хватает сил ухаживать за садом? Кирилл вполне мог нанять для мамы на лето садовника или помощника, но этого не делал. И Ольге приходилось, не взирая на маникюр, надевать страшные садовые перчатки, и, слушая болтовню свекрови, пересаживать цветы, окучивать кустарники, в общем, делать все, о чем ее просили. Спасибо еще, что свекровь не любила выращивать овощи, ей вполне хватало цветочных клумб, а то бы Ольге пришлось еще и вспахивать грядки. Косить траву мама мужа приглашала знакомого мужичка из ближайшей деревни. За что ей большое человеческое спасибо, Ольга мысленно кланялась ей в пол. Но все Ольгины намеки о постоянной прислуге Кирилл попросту игнорировал.
-Маме лучше находиться в кругу родных. И потом, у нее просторный дом, а вокруг - прекрасная экология, река, лес рядом, и чем чаще ты будешь там бывать, тем лучше для твоего здоровья.
-А для твоего? Ты сам-то, когда последний раз был у мамы? Все работа да работа.
-Обо мне не беспокойся, - улыбался Кирилл, и повторял одни и те же слова, которые Ольга выучила наизусть и мысленно повторяла за ним, - возможно, наведаюсь в следующие выходные. Машину за тобой я пришлю.

Ольга вспомнила то утро, когда Кирилл объявил ей о разводе. Она, как обычно приготовила завтрак на двоих, и была очень удивлена, что муж отказался от еды. Ведь она приготовила его любимые тосты с сыром и кофе с молоком. Даже ночью Ольга ничего особенного не почувствовала. Все было как обычно, как было заведено в последние годы. Они уже давно спали хотя и в одной кровати, но под разными одеялами. Кириллу так было удобно. «Сильно устаю, мне так легче заснуть», - объяснил муж. Ольга не сопротивлялась, лишь бы он был рядом. Исполнять супружеский долг Ольгу никто не принуждал, и ей с годами этого требовалось все меньше и меньше. Конечно, раньше, давно, особенно, когда Кирилл приезжал из очередной командировки, и Ольга сильно скучала по мужу, его отказы сильно ее смущали. Но Ольга по молодости или своей женской глупости все списывала на его усталость и напряженную работу. Правда, нежелания мужа пробуждали в Ольге ревность, и она даже пару раз отважилась со смехом об этом у него спросить. Кирилл тогда отшутился и сделал это так естественно, что больше Ольга с «идиотскими», как сказал муж, вопросами к нему не лезла.
И что же случилось сейчас? Подвела женская интуиция? Притупилась с годами или просто давно спала? Что делать-то теперь? Как быть?
В тот день, через двадцать пять лет совместной жизни, человек, которого Ольга продолжала любить и считала родным, сказал ей твердым голосом, спокойно глядя в глаза:
-Завтракать я не буду. И ужинать тоже. Вместе мы тоже жить не будем. Сегодня ночевать я уже не приду. От тебя я ухожу, я люблю другую женщину. С общим имуществом решим позже. Скорей всего, у тебя будет другая жилая площадь. На развод я уже подал.
Ольга смотрела на мужа и не узнавала. Перед ней стоял совершенно другой человек. Чужой, холодный. Голос Кирилла шел как будто издалека.                В ушах у Ольги шумело, жужжало «жже, ужже». Она бы, наверное, упала, если б не сидела за столом на кухне, раскладывая аппетитные тосты по блюдцам. Ее рука так и повисла в воздухе вместе с тостом, потом безжизненно упала на красивую скатерть. Ольга не могла вымолвить ни слова, никакой звук не срывался с ее губ. У нее начали холодеть ноги, и отвратительный ползучий холод пробирался вверх, к самому сердцу. На миг Ольге даже показалось, что она находится в ледяных тисках. Руки у Ольги задрожали, но она продолжала молча смотреть на Кирилла изумленными глазами. Из ее глаз даже не выкатывались слезы, они застыли где-то далеко, в глубине ее существа.
-Что ты молчишь? Скажи что-нибудь, - в голосе Кирилла слышались нотки раздражения. Он рассчитывал, что Ольга все-таки закатит ему истерику, и тогда уйти ему будет намного легче. Но Ольга молчала. Пробегали секунды. Одна, вторая, пятая, седьмая…Кирилл спешил. Водитель, которого Кирилл сегодня вызвал раньше обычного, уже отзвонился, что стоит у подъезда. А Ольга все молчала. Внешнее спокойствие жены вызывало у Кирилла все большее раздражение. Наконец, Ольга опустила голову, подперев ее обеими руками. Первый шок прошел, и она почувствовала, что слезы вот-вот брызнут фонтаном прямо на ее мужа. Но ей меньше всего хотелось, чтобы Кирилл видел ее ревущей, поэтому сдерживалась, как могла. В голове вихрем проносились мысли. Зачем, почему, за что? Сердце стучало глухими, но частыми ударами. «Тух-тух-тух», - отдавалось внутри. Первое, что волновало Ольгу, было даже не то, кто эта женщина, а почему Кирилл идет на такой рискованный шаг. Официальный развод мог повредить его карьере, которую он выстраивал столько лет. Собрав все свои силы, чтобы только голос не сильно дрожал, она спросила хрипло:
-Почему? Что я сделала не так? Разве тебе так плохо жить вместе со мной?..
В голове крутились вопросы, но Ольга уже не могла их задать. Слезы закапали крупными каплями, быстро образуя на столе маленькую лужицу.
-Я полюбил! – услышала Ольга краткий ответ мужа. Хотя она сидела, не поднимая головы, но сразу почувствовала, как он недовольно дернул плечом в ее сторону, говоря эти страшные для нее слова.
По-лю-бил! Ольга мысленно произнесла это слово по слогам. Боже мой, как же ей было тошно! Она продолжала тупо про себя складывать слоги. «По-лю-бил. Лю-бил. Полю-бил. Бил Полю». Говоря это самой себе, Ольга  нервно усмехалась. Потом она все-таки подняла голову и посмотрела на мужа полными слез глазами:
-Скажи, хоть, кто она, как ее зовут?
-Полина, ее зовут Полина…,- Кирилл хотел еще что-то ответить, но Ольга перебила его:
-Полина?!
-Полюбил Полину! Полю! По-лю…Бил Полю, - Ольга зашлась истерическим хохотом. Ольга потеряла над собой контроль. Она плакала и смеялась одновременно, громко всхлипывая и вытирая глаза. У Ольги началась настоящая истерика. Тушь была размазана вокруг глаз, и черными потоками стекала по щекам, глаза покраснели, нос набух. Кирилл смотрел на жену сначала с изумлением, которое вскоре сменилось животным отвращением. Красивая холеная блондинка, имидж которой Ольга особенно старалась поддерживать в последние годы, на его глазах превращалась в некрасивую простоватую бабенку с опухшим лицом. Кирилл с облегчением вздохнул:
-Терпеть не могу истерик.
Он вышел из квартиры, захватив небольшой дорожный дипломат, захлопнул за собой дверь.
Сразу стало тихо. Ольга только несколько раз всхлипнула. Неожиданно она почувствовала, что ее начинает тошнить, и побежала в ванную комнату. Рвало Ольгу сильно и долго. Потом она в полном изнеможении опустилась на пол. У нее не было сил даже умыться. Ольга уже не помнила, что ей нужно собираться на работу. Все отошло куда-то на задний план. Работа, дети, дом. Свербила только одна ужасная мысль, что муж ушел, ее Кирилл ушел к другой женщине, к другой…
Но сидеть на кафельном полу было холодно, и Ольга через некоторое время все-таки пришла в себя. С усилием она поднялась и посмотрела на себя в зеркало. Какой ужас! Что с ней произошло за эти злосчастные полчаса!                И такой ее видел Кирилл. «Боже мой, Боже мой!», - Ольга опять всхлипнула.
Умывшись, Ольга прошла в гостиную, посмотрела на часы. Да-а, к началу рабочего дня она уже не успеет, даже если возьмет такси. Придется звонить начальству и отпрашиваться на полдня, чтобы привести себя в порядок.
Немного успокоившись, Ольга позвонила на работу. Она сослалась на сильную головную боль. Ее заверили, что ничего страшного не произойдет, если она задержится и приедет, когда ей станет лучше, может быть, даже завтра или послезавтра. Другого ответа Ольга и не ждала. Ведь она была женой первого заместителя префекта округа, и с ее интересами всегда считались. В силу своего характера Ольга доверием начальства не злоупотребляла и чувствовала себя в коллективе вполне комфортно. Ольга работала в бухгалтерии одной не очень крупной, но и далеко не мелкой компании по продаже офисной техники. Компания располагалась на территории округа и из года в год выигрывала конкурсы на поставку товаров для префектуры и оказанию услуг по обслуживанию техники.
И, вот, уже прошел целый месяц, как Ольга жила одна. В огромной квартире. Дочери ничего не знали. В их семье было заведено ежедневно созваниваться с матерью, и девочки звонили домой каждый день, узнать, как протекает жизнь их родителей. В разговорах Ольга старалась не напрягать дочерей своими проблемами, умело уходила от вопросов о папе, больше концентрировала внимание дочерей на их собственных заботах, расспрашивая о делах. Но в основном Ольга старалась не донимать дочерей своими расспросами и обменивалась с Дашей и Мариной обычными, ничего незначащими фразами «как дела» да «все в порядке». В разговорах Ольга еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться и оставаться как всегда спокойной и рассудительной мамой для своих любимых чад.
Кирилл домой не звонил. Ольга ничего о нем не знала. Она по несколько раз в день проверяла свой мобильный телефон, нет ли пропущенных звонков. Вечерами прислушивалась к гулу лифта и шагам за дверью, выглядывала в окна на звук подъезжающих машин.
Он приехал неожиданно, когда Ольга даже мысленно его не ждала. Было десять часов вечера, и Ольга только что вышла из ванной. В домашнем халате, с мокрой головой она предстала перед Кириллом опять далеко не в лучшем виде. Хотя уже это не имело никакого значения. Кирилл вошел без звонка, открыл дверь своим ключом. Ольга до сих пор вынимала ключи из входной двери, так ее приучил Кирилл за долгие годы совместной жизни. Он приходил домой поздно, и чтобы не будить детей, в их семье было заведено не оставлять ключи в замочной скважине. Но сейчас Ольга сначала даже испугалась, настолько громким и враждебным ей показался резкий звук проворачивающегося замка. Кирилл стоял в освещенной прихожей. Ольга еще не погасила свет. Высокий, красивый, в новом костюме. У Ольги перехватило дыхание, сильно забилось сердце.
-Кирюша, ты?
Ольга подалась вперед к мужу, затравленно улыбнувшись.
-Вот, возьми, - Кирилл положил на журнальный столик какой-то документ.
-Что это? – Ольга с недоумением взяла в руки отпечатанный на государственном бланке документ.
-Свидетельство о расторжении брака, - ответил Кирилл.
-Но…но, как же так? – Ольга смотрела на свидетельство и ничего не видела, туман застилал глаза, - подожди, Кирюша, как же так? Откуда это свидетельство? Я, ведь, никуда не ходила, заявления не подписывала, моего согласия никто не спрашивал? Если нет согласия, то надо…, - к Ольге возвращалось понимание вопроса.
Кирилл перебил ее, усмехнувшись:
-А ты хочешь через суд?
-Я, я…, - Ольга теребила пояс халата, - нет, я не хочу через суд, я, вообще, не хочу никаких перемен. Кирилл, - Ольга старалась взять себя в руки, - мы долго прожили вместе, вырастили дочерей, я не могу понять, что с тобой случилось. Возвращайся, пусть все будет как раньше, мне так не хватает тебя.
В Ольгиных словах слышалась мольба, она сделала неловкие шаги в его сторону. Кирилл слегка отстранился, выдохнул:
-Со мной все в порядке. Я Люблю Другую Женщину, - на каждом слове Кирилл делал ударение, - это ты можешь понять? Или ты мне хочешь запретить?
Голос мужа, нет, уже не мужа, был абсолютно чужим. Кирилл уже не был ее Кириллом, Кирюшей, он полностью, от головы до пяток, в дорогом костюме, великолепно сидевшем на его фигуре, и с этим новым голосом, принадлежал той, другой, неизвестной, таинственной женщине, укравшей ее семейное счастье. «Интересно, кто она, какая она, как выглядит», - пронеслись в голове Ольги вполне понятные мысли.
-Нет, нет, что ты, как я могу запретить, - поторопилась Ольга с глупым ответом.
-Ну, вот, и хорошо, - Кирилл даже позволил себе улыбнуться, - квартиру я тебе уже подобрал. На этой неделе оформим сделку.
-Но… но я не хочу переезжать, - Ольга с мольбой посмотрела на Кирилла, - у меня здесь работа, мне удобно…
-Поменяешь работу, - Кирилл смотрел на Ольгу ледяными глазами.
Он говорил короткими казенными фразами, от которых веяло деньгами и холодом. Ольга не хотела плакать, но это уже от нее не зависело. Глаза все полнее и полнее наполнялись слезами. И Ольга не хотела кричать. Но это тоже от нее не зависело. Неожиданно для себя самой она бросилась к Кириллу, схватив его за лацканы пиджака:
-Что я тебе сделала? Почему ты так поступаешь со мной? Я воспитала твоих детей, вывела девочек в люди! Я кормила, стирала, убирала, делала с ними уроки, бегала по врачам. И тоже работала! Я горбатилась на семью! А у тебя была только твоя работа, твоя карьера! Ты даже не хотел отдыхать вместе с семьей! У тебя всегда были отговорки. Ты всегда жил своей жизнью, не считаясь с моей! И сейчас ты хочешь вышвырнуть меня из нашей квартиры! Уют которой создавала я! Чем я тебе помешала сейчас? Квартира большая, места хватит. Но ты выкидываешь меня, как шкодливого щенка! Теперь-то я понимаю, что всегда была для тебя только вещью, которая умеет готовить еду и стирать!
«Боже, как все противно, - Кирилл внутренне поморщился, - избитые, знакомые миллионам мужчин, фразы. Ничего нового». И это была его жена, нет, уже бывшая жена. Кирилл с удивлением отметил, что не испытывает к Ольге даже никакого сочувствия. А, ведь, когда-то он, наверное, любил ее. Неужели такое было возможно? Не верилось. Ему хотелось поскорее уйти. Уйти к Полине. Какое счастье, что она у него есть. Кирилл внутренне улыбнулся, вспомнив, какое первое впечатление произвела на него эта высокая брюнетка с голубыми глазами. Ему всегда нравились блондинки, пусть даже крашенные, а тут вдруг брюнетка. Более того, Полину нельзя было назвать красавицей в общем понимании этого слова. У нее были несколько широковатые скулы, довольно крупный нос, но голос и манера держаться…Полина имела какой-то свой врожденный талант привораживать мужчин. Обаяние Полины было так велико, что обволакивало мужчину целиком, с головы до ног. При этом она не отличалась превосходной фигурой, у нее были достаточно широкие бедра и небольшая грудь. Но в коконе обаяния Полины Кирилл находился уже более полугода, и выбираться оттуда не собирался. Встретив ее однажды в Департаменте природопользования и охраны окружающей среды, Кирилл расстаться с Полиной уже не смог. К тому же она была молода, Полине недавно исполнилось двадцать восемь лет.
Кирилл сильно сжал Ольгины руки и стряхнул их со своего пиджака. Ольга сразу обмякла и опустилась рядом на стул, рыдая. Не дав ей опомниться, Кирилл продолжал, голос его был спокоен:
-Послушай меня внимательно. И, будь добра, оставь свои истерики. Ты не малое дите, а взрослый человек, помощник главбуха крупной компании, соберись ты, в конце концов. На улице ты не остаешься. Я покупаю тебе квартиру, с большой комнатой и кухней. Ремонтную бригаду тоже пришлю. Да, так сложилось, что мы не можем больше жить вместе. Почему, - Кирилл опять сделал ударение, - ты знаешь, и тысячу раз я объяснять тебе не буду. Все, я поехал, дня через два позвоню, скажу, куда тебе подъехать.
Он двинулся к двери. Ольга, до сих пор втайне надеявшаяся, что «все пройдет, перемелется, муж погуляет и вернется», теперь окончательно поняла: муж ушел НАСОВСЕМ, она ему больше НЕ НУЖНА, она остается ОДНА. Все эти ужасные слова огромными буквами отпечатались в ее сознании, причиняя невыносимую боль. Ольга почувствовала, что сейчас упадет на колени, будет цепляться за его брюки и умолять его не уходить от нее. Что окончательно потеряет свою гордость, ведь, лицо свое она уже потеряла. Ольга начинала сползать со стула. Но в последнюю секунду почему-то остановилась на самом краешке. Как будто чья-то невидимая рука удерживала ее сзади.
Кирилл открыл дверь, остановился на пороге, обернулся. Ольга продолжала сидеть, не поднимая головы. Она боялась поднять глаза на Кирилла, боялась снова устроить истерику, боялась встретить его презрительный взгляд.
-Ольга, ты поняла меня?
Услышав свое имя, теперь по-чужому звучавшее из его уст, Ольга вздрогнула и подняла голову. Посмотрела на Кирилла и молча кивнула. Сил что-либо говорить у нее не было. Кирилл закрыл за собой дверь. Ольга слышала глухой звук его удаляющихся шагов. Потом все стихло. Ольга машинально стала прислушиваться к звукам на улице. Вот, послышался пикающий звук автосигнализации, затем шум отъезжающей машины. Потом снова стало тихо. Тогда Ольга сползла на пол и дала волю слезам.

А еще через неделю Ольга переехала в другую квартиру. Язык не поворачивался сказать «новую». Здесь все было другое. Дома, улицы. Даже люди были другие. Это был, как сейчас говорят, спальный район. Не самый плохой, но далеко не лучший. Семь станций на метро, и ты в центре. А от метро до дома всего две остановки на автобусе, вполне можно пройти пешком. Но для Ольги это была окраина, выселки, глухомань несусветная. Дом был панельный, двенадцатиэтажный. Нельзя сказать, что в подъезде было очень грязно, но было как-то мрачно. От стен, выкрашенных темно-зеленой краской, веяло холодом и запустением. Многие плитки на полу были выщерблены, и их место занимали цементные заплатки. Некоторые почтовые ящики были открыты, и несколько рекламных листков валялось на полу. Особое впечатление на Ольгу произвел запах подъезда, как только она открыла дверь. Этот запах был настолько едким, что Ольге захотелось зажать нос рукой. Вероятно, в подъезд постоянно забегали дворовые кошки, которых подкармливали местные старушки. Но самое гнетущее впечатление на Ольгу произвел лифт. Серебристые стены и потолок когда-то нового лифта были подожжены спичками или зажигалками, изуродованы маркерными надписями и краской, что весьма обычно для лифтов большинства домов в городе. Объявления, наклеенные рекламщиками на стены лифта, ободранными кусками «красовались» в разных местах кабины. Зеркало в лифте было разбито. Пока Ольга ехала в лифте на свой предпоследний этаж, она смотрела на себя в это раненое зеркало, и все эмоции, которые переполняли ее душу, отражались в искромсанных кусках некогда прекрасной гладкой поверхности.
Квартира по среднестатистическим показателям была неплохой. Большая комната, просторная кухня, санузел раздельный, застекленная лоджия. Правда, прихожая маленькая, ну, а что большего-то хотеть от однокомнатной квартиры, да к тому же для одного проживающего. Спасибо и на этом! Многие граждане, вообще, целыми семьями по два десятилетия живут в одной комнате. Но Ольга уже давно забыла те годы, когда и ее семья ютилась в маленькой квартирке.
Переезд пришелся на выходные, и Ольге не понадобилось в очередной раз отпрашиваться с работы. Как ни странно, вещей у нее оказалось не так много. Из мебели – кровать, комод да журнальный столик. Отпустив рабочих, Ольга обошла квартиру. Нельзя сказать, что жилая площадь находилась в запущенном состоянии, но евроремонта ей явно не хватало.       В унитазе тоненькой струйкой подтекала вода, да и ванную следовало бы поменять, а цвет кафельной плитки просто действовал на нервы. Плита, естественно, у Ольги вызывала отвращение, к тому же она не была вычищена, не говоря уже об остатках кухонной мебели, двух навесных шкафчиках и разделочном столике, которые тоже присутствовали на кухне.
Закончив осмотр, Ольга села на одну из коробок и разрыдалась. Она плакала долго, всхлипывая и причитая. Если бы Ольга могла видеть себя со стороны, она, наверное, очень бы удивилась, глядя на то, во что превращала ее комом навалившаяся жалость к самой себе. «Боже мой, почему, за что, как это получилось?», - вопросы все время мелькали в голове. Ольга сидела посередине комнаты, окруженная вещами, совершенно позабыв мудрые слова своей матери, которая неустанно повторяла всю жизнь:
-Руки-ноги целы, голова на месте, крыша над головой есть, работа есть, дети здоровы, разве что-то еще можно просить у Господа?

В понедельник Ольга на работу опоздала. Не рассчитала время. Две ночи подряд она плохо спала и почти ничего не ела. Аппетита не было. Да и за свежими продуктами Ольга не ходила, холодильника-то все равно еще не было, к тому же наведаться в местные магазины она желанием не горела. Поэтому Ольга без всякой радости грызла свои любимые зеленые яблоки и курагу, которые привезла вместе с коробкой диетического питания.
На работе, конечно, заметили ее круги под глазами и небрежно сделанный макияж, но в душу с расспросами не лезли. Специалист она была хороший, муж – важное лицо в округе, и первое опоздание ей простили. Подробности Ольгиной семейной жизни пока были не известны, и с Ольгой еще считались.
Ремонтную бригаду в первые две недели, как обещал, Кирилл так и не направил. Вероятно, ему уже было не до Ольги, а, возможно, он просто был занят. Помощь с ремонтом квартиры предложили старшая дочь со своим мужем. Марина была в шоке, увидев мать и ее новое жилище. Она даже позволила себе некоторые резкие высказывания в адрес отца, чего раньше себе не позволяла, но Ольга ее остановила:
-Марина, не надо отцу ничего говорить, я прошу тебя. Но если все-таки ты будешь ему звонить, скажи, что ремонт мне не нужен, мне ничего не нужно.
Через два дня Денис, Маринин гражданский муж, привез Ольге холодильник. Унитаз тоже починили, кухонные шкафы заменили на новые. Вещи разобрали, шкаф-купе и телевизор купили. Всем процессом руководила Марина. Даша с мужем также участвовали в приведении Ольгиного жилья в более-менее приемлемый вид, но в меньшей степени, так как у них был маленький ребенок и масса своих проблем.
Район, в котором Ольга теперь жила, вызывал у нее все возрастающее раздражение. Не говоря уже о квартире, несмотря на все усилия старшей дочери. Сотни людей, не имеющие собственного жилья, были бы безумно рады иметь то, что было у Ольги и жить так, как жила она. Кроме неплохой однокомнатной квартиры у Ольги еще имелся банковский счет, на средства которого можно было вполне сносно прожить три-четыре месяца, не работая, а если экономить, то и целых полгода. За это время при своей профессии Ольга вполне могла найти новую работу.
Но Ольге этого было мало. Ей не хватало уюта ее прекрасно обставленной квартиры на Тверском. Ей не хватало запаха Той квартиры, Того дома. Ей, в конце концов, не хватало Кирилла. Пусть бы он, как и прежде, приходил бы домой поздно, но все равно бы он приходил, а она готовила бы ему ужин, ждала его, прислушиваясь к шагам за дверью. А потом бы он все равно ложился рядом с ней в постель, и она все равно бы ощущала тепло его тела, пусть даже и под другим одеялом. Ольга частенько в последнее время шла на хитрость, она придвигалась к мужу плотнее, а когда он засыпал, тихонько забиралась под его одеяло. Ольга лежала, почти не шевелясь, лишь бы ощутить тепло тела любимого мужчины, запах его кожи. Она боялась заснуть в таком виде, ведь утром Кирилл мог бы ей сделать замечания. Ох, как Ольга не любила такие замечания мужа! Поэтому чуть позже Ольга опять так же тихо уползала под свое одеяло и с чувством благодарности к мужу (а, может быть, к Господу Богу), что муж не проснулся, засыпала сама. Вспоминая теперь все это, Ольга тихонечко принималась плакать.
Фитнес Ольга бросила. Расхотелось в один миг и все. Плестись в свою Тмутаракань, как Ольга окрестила новое место жительства, после занятий уже было тяжеловато. Да и пропал стимул поддерживать себя в форме. Готовить себе правильное питание тоже не хотелось. Ольга стала питаться бутербродами, супами и кашами из пакетиков. Быстро заварил, и никаких хлопот! Ольга постепенно набирала в весе.
Работа тоже прежнего удовлетворения уже не приносила. Более того, начались проблемы. Ольга стала опаздывать на работу. Несмотря на то, что она справлялась со своими обязанностями, а иногда и оставалась на работе после окончания рабочего дня, если это было необходимо, отношение к ней изменилось. В открытую ей не говорили, но генеральный директор уже не улыбался Ольге так широко, как раньше, и главный бухгалтер с ней по-свойски уже не шушукалась. На работе завели книгу приходов. Каждый служащий должен был утром проставить время своего прихода на работу и расписаться. Ольга панически боялась опоздать, поэтому старалась приходить намного раньше. Но однажды ей все же пришлось расписаться после красной линии, начерченной поперек листа и обозначавшей начало рабочего дня. Ольга опоздала! И это было зафиксировано в журнале.
Через неделю Ольга опоздала всего на три минуты, но красная линия уже стояла. Кадровая служба компании четко выполняла указания руководства. А еще через десять дней Ольга опоздала на целый час. И не по своей вине. В тот день многие опоздали на свои работы. В метро прорвало трубу, и горячая вода заливала станцию. Пока аварию ликвидировали, да пока восстановилось движение, рабочий день давно начался.
Как только Ольга появилась на работе, ее сразу вызвали к руководству. Ее оправдания про метро директор даже слушать не стал:
-Ольга Ивановна, за один месяц Вы опоздали целых три раза, а это уже система. Вы хотите, чтобы Вас уволили за несоблюдение трудового распорядка, за систематические опоздания на работу?
Ольга покачала головой:
-Конечно, нет.
-Тогда пишите заявление по собственному, - директор придвинул Ольге подготовленный лист бумаги.
-Но я, я, - Ольга не могла сформулировать свою мысль, стала заикаться, - я ж, же справляюсь с работой…
Руководитель ее перебил и сказал тоном, не терпящим возражений:
-Ольга Ивановна, кто и как справляется со своими обязанностями мне лучше знать. К тому же Вы теперь не супруга Кирилла Евгеньевича, - добавил директор, не стесняясь.
«Ах, вот, оно что! – подумала про себя Ольга, печально усмехнувшись, - теперь все ясно. Видно и мое место кому-то понадобилось. Или лишние глаза не нужны».
-С сегодняшнего дня? – сделав над собой усилие, спросила Ольга.
Директор кивнул, и вызвал начальника отдела кадров.
Ничего больше не говоря, Ольга написала заявление. Поднялась.                В дверях столкнулась с кадровичкой. Встретились глазами. Когда-то у них были приятельские отношения, частенько ходили вместе обедать, болтали о детях. Кадровичка опустила глаза, бочком протиснулась в кабинет генерального. Ольга вышла. Ей стало трудно дышать, хотелось вздохнуть, но воздуха не хватало, в груди появилась тяжесть, и сразу гулко отдалось в голове. Ольга зашла в туалет, открыла окно. Высунувшись в окно, Ольга старалась делать вдохи как можно глубже, лишь бы не разрыдаться. Минут через десять ей все-таки удалось прийти в себя и даже не испортить макияж. Ольга по привычке вымыла руки, вытерла насухо руки бумажным полотенцем, вышла.
В бухгалтерии о ее увольнении уже знали. Ольга подошла к своему рабочему столу, теперь уже бывшему, стала собирать личные вещи.
-Оленька, - главбух неожиданно перешла на фамильярный тон, но вовремя поправилась, - Ольга Ивановна, причитающиеся Вам денежные средства, - продолжала она казенным языком, - будут переведены на Вашу персональную карточку.
Ольга кивнула. Хорошо, что у нее под столом стояла пустая коробка из-под бумаги для ксерокса. И был небольшой моток капроновой веревки. Ни у кого ничего не надо просить. Ольга сложила в коробку чашку, блюдце, чайную ложечку, остатки чая и кофе, сахар, флакончик с жидким мылом, полотенце и еще кое-какие мелочи. Сверху положила семейные фотографии. Одну Ольга на несколько секунд задержала в руках. Эту фотографию Ольга любила больше всего. На ней была запечатлена вся их семья. Вчетвером улыбающиеся они смотрели в объектив фотокамеры. Дашенька сидела у Кирилла на плечах, а Маришка стояла между мамой и папой, прижимаясь к обоим. Кирилл держал Дашу за ноги, а Ольга обнимала одновременно и мужа, и Марину. От фотографии веяло таким теплом и светом, что Ольга даже усомнилась, а было ли это когда-то. Наверное, в другой жизни, которой не было. Ольга судорожно вздохнула и закрыла коробку.
Пока Ольга собирала и перевязывала коробку, никто в кабинете не проронил ни слова. Ни главный бухгалтер, ни два других сотрудника.                В нависшей тишине неожиданно зазвонил внутренний телефон.                Из-за создавшегося напряжения все вздрогнули. Ольгу вызывали в отдел кадров за трудовой книжкой. А еще через десять минут Ольга уже очутилась на улице с коробкой в руках и трудовой книжкой в кармане.
Несколько секунд Ольга постояла на ступеньках. «Надо же, - она горько усмехнулась, - никто слова хорошего не сказал на прощанье.                А ведь проработали вместе целых шесть лет. И здесь оказалась не нужна».               У Ольги уже не хватило сил сдержаться, она расплакалась. Ей было все равно, если даже кто-то из прежних сотрудников ее увидит.
Ольга шла пешком в сторону станции метро. Был разгар рабочего дня. Люди спешили. А Ольга шла не спеша. Теперь ей спешить уже не было нужды. Идущие навстречу люди с удивлением и с некоторым замешательством смотрели на нее. Некоторые даже оглядывались. Красивая блондинка, в распахнутом дорогом пальто, элегантном костюме и в сапогах на высоком каблуке, медленно шла, не замечая никого вокруг. Ольга была полностью погружена в свои мысли, а слезы, смешанные с тушью для глаз, двумя грязными потоками струились по лицу.
Не обращая ни на кого внимания, Ольга умудрилась машинально добраться до дома. До Дома! «Надо же, - опять усмехнулась Ольга, - я уже это жилище называю домом». За последние недели она успела выучить дорогу, что ноги сами привели ее к порогу.
Оставив коробку в коридоре и повесив пальто, Ольга прошла на кухню, не снимая сапог. Она открыла один кухонный шкаф, другой, заглянула в холодильник. Пусто. Ольга даже не отдавала себе отчета в том, что она ищет. Ей было все равно. И ей хотелось выпить. К счастью или, наоборот, к несчастью, спиртное в квартире отсутствовало. Так получилось. Новоселье, естественно, не справлялось, а других поводов употребить алкоголь просто не было. 
Ольга накинула пальто и пошла в ближайший магазин. В «Пятерочку». Ольга долго стояла у полок с вином и никак не могла выбрать. Она переходила от крепких напитков к менее крепким и обратно. Ольга совершенно не разбиралась в винах, а тем более, в водках, висках и коньяках, коими были уставлены полки. В конце концов, она выбрала красное полусладкое вино средней стоимости. Когда Ольга потянулась, чтобы взять бутылку, ее вдруг окликнули:
-Оль, а Оль, ты что ли?
Голос был женский и незнакомый. Ольга удивленно оглянулась. Перед ней стояла женщина в поношенном кожаном пальто. Лицо женщины было одутловатым, под глазами мешки, кожа имела нездоровый красноватый оттенок. Волосы коротко подстрижены, в ушах висели массивные золотые серьги. Ольга продолжала на нее смотреть, не узнавая.
-Мы знакомы? – неуверенно спросила Ольга.
-Оль, ну ты чего, - незнакомка радостно хлопнула Ольгу по плечу, - старую подружку не узнаешь? За одной партой сидели!
-Зинка?! – Ольга ойкнула, - не может быть!
-Может, подруга, еще как может, - довольно проговорила Зинка, - здорово, что я тебя узнала. Сначала, правда, все стояла, приглядывалась, ты не ты? А потом смотрю, да ты! Нисколько с последней встречи не изменилась. Ну, разве, что пополнела чуток, - Зинка по-свойски оглядела Ольгу.
-А когда мы виделись последний раз, ты не помнишь? – спросила Ольга.
-Ну, - Зинка на секунду задумалась, - лет десять назад, наверное, на встречи одноклассников, помнишь, мы тогда в ресторане двадцатилетие отмечали, как школу закончили.
-А-а, точно, вспомнила, - Ольга даже улыбнулась, припоминая. Она тогда впервые пошла на встречу одноклассников, потому что Кирилл уехал в очередную командировку, и она могла себе позволить прийти домой поздно. Дочери находились под присмотром бабушки, ее мамы. Ольга тогда весело провела время, и мальчишки, как она называла повзрослевших и остепенившихся одноклассников, тогда наперебой приглашали ее танцевать. Ольга была красива, счастлива и удачлива. И ей было приятно мужское внимание. Но это было тогда. И мама тогда была еще жива. Ольга вздохнула.
-Ты откуда в наших краях? – Зинка вывела Ольгу из воспоминаний.
-Я здесь живу, - тихо проговорила Ольга.
-Да ты че?! – не поверила Зинка, - не может быть! Вы же, вроде, с мужем где-то в центре, в хоромах.
-Развелись, - коротко ответила Ольга.
-Да ты че?! – опять зачекала Зинка, - вот, это да! Ну, да черт, с ними, с этими мужиками. Мой-то паразит тоже от меня сбежал, когда меня из завмагазином вышвырнули. Налоговая наехала, еле откупилась. Хорошо еще, что уголовное дело не завели. Повезло!
Зинка довольно засмеялась.
-Слушай, а чего мы здесь-то стоим, - Зинка сразу засуетилась, - пойдем ко мне, встречу отметим, поболтаем. Или нет, - снова продолжала Зинка, - давай, лучше к тебе, а то мой, наверное, сейчас со смены придет, спать ляжет, не даст нам, девчонкам повеселиться.
Зинка захохотала, обнажая ровные золотые зубы.
-Так ты же, говоришь, развелась, - заметила Ольга.
-Да это я с мужем развелась, а новый, так, гражданский, я у него живу, свою-то квартирку сдаю, - подмигнула Зинка.
Полностью доверившись выбору Зинки, Ольга безропотно заплатила за все напитки, которые новоиспеченная подруга с радостью выставляла на подвижную ленту у кассы. Здесь была бутылка «Советского Шампанского» («Ну, праздник же! За встречу», - объяснила Зинка), и две бутылки водки завода «Кристалл» («А как же без нее, родненькой, кристальной!»), и пять, нет, шесть бутылок пива «Золотая бочка» («Пиво всегда пригодится»), а также литровая бутылка «Мартини Бьянко» («Давай-ка еще и мартишка возьмем, на всякий случай, у меня в магазине девчонки любили с соком смешивать»).
-Ой, а закусь-то, закусь, - Зинка схватила тележку и ринулась обратно в продуктовый зал.
Ольга осталась стоять с пакетами у стола напротив кассы, совершенно не понимая, как ей следует себя вести в сложившейся ситуации.
Вот Зинка снова появилась у кассы с тележкой, почти до верху наполненной различными продуктами. Выставляя продукты, Зинка снова скомандовала:
-Оль, деньги давай!
-А сколько нужно? – Ольга полезла за кошельком в сумку.
-Ну-у, тысячу хотя бы, - Зинка протянула руку.
Тысячи оказалось мало, и Ольге пришлось выложить еще пятьсот рублей. Когда все было уложено в пакеты, Ольга с ужасом посмотрела на Зинку:
-А как мы все это донесем?
-Не боись, - уверенно сказала Зинка, оглядываясь по сторонам, - так, подожди-ка меня.
Зинка вышла из магазина. Ее не было минут пятнадцать. Или Ольге просто таким долгим показалось ее отсутствие. Ольга чувствовала себя крайне неуютно в этом магазине, с огромным количеством пакетов, занявшими большую часть столов, что другим покупателям было негде расположиться. К тому же она стояла очень неудобно, в окружении освободившихся тележек, которые то и дело ударяли по ней, когда кто-нибудь из покупателей толкал тележки, пробираясь к выходу.
Наконец, появилась Зинка. Ольга облегченно вздохнула, и совершенно не обратила внимания на людей, шедших позади нее.
-Ну, вот и подмога, - сказала Зинка, и, обернувшись, скомандовала, - мальчики, берите-ка быстренько все эти пакеты.
Только тогда Ольга обратила внимание на «мальчиков». Из-за Зинкиной спины вынырнули два субъекта неопределенного возраста. Оба были небольшого роста, в грязных куртках, в черных вязаных шапках, нахлобученных по самые брови. Один из них был в старых дырявых брюках, с которых в разных местах комьями свисала засохшая грязь. На ногах другого субъекта было надето что-то, отдаленно напоминающее джинсы. Ольга с содроганием смотрела на добытую Зинкой рабочую силу, но с еще большим отвращением она чувствовала тошнотворный запах, исходящий от этих существ, которых с трудом можно было отнести к представителям человеческой породы.
-Быстренько, быстренько, поторапливайтесь, - подгоняла их Зинка, - а то не получите то, что я вам обещала.
Субъекты молча забрали пакеты и двинулись за Зинкой к выходу. Два пакета Зинка несла сама. В этих пакетах были бутылки, и их нести Зинка субъектам не доверила. «Вдруг споткнутся», - объяснила она Ольге.
-Зина, - прошептала Ольга, - а они, что, внесут все это в мою квартиру?
Ольга начинала чувствовать себя, втянутой без ее собственного желания в какую-то нехорошую игру. Ей становилось не по себе.
-Оль, ну ты даешь! – засмеялась Зинка, - зачем нам эти бомжи. Весь праздник испортят. Это ж не мужики, так, местный сброд. Настоящие мужики денежки зарабатывают, а в нерабочее время, - Зинка опять засмеялась, снова показав ряд золотых зубов, - умеют культурно отдохнуть в дамской компании. А эти, - она кивнула на плетущихся впереди субъектов, -  сейчас сумки донесут до лифта, а потом мы их погоним. Ты, Оль, давай дорогу показывай.
До подъезда дошли без происшествий. Ольга держала двери, пока Зинка и субъекты, один за другим просачивались внутрь дома. Ольга вызвала лифт. Когда двери открылись, Зинка сказала бомжам поставить пакеты на пол кабины. Потом она вынула из пакета две бутылки пива и протянула улыбающимся бомжам.
-Мальчики, адье, - помахала им Зинка, двери лифта закрылись.
Ольга перевела дух. Присутствие этих жутких личностей сильно ее напрягало.
-Где ты их раздобыла? – спросила Ольга, пока они ехали в лифте.
-Да здесь недалеко есть недостроенное здание, там вечно кто-нибудь из этих тусуется.
Ольга озабоченно посмотрела на Зинку.
-Да не переживай ты, они безобидные, я им уже не первый раз подзаработать даю.
В Ольгиной квартирке Зинке очень понравилось.
-А, что? Очень неплохо. Не знаю, как там у тебя в центре было, но и тут вполне. Мебели мало, свободно. Простор! – Зинка с удовольствием прошлась по квартире, - отличные вечеринки можно устраивать. Мужичков позовем. А что? – подмигнула Зинка, заметив Ольгино недоумение, - ты теперь, как я понимаю, женщина свободная, красивая…Ух-х, - Зинка потерла руки, - ну, ладно, давай пойдем на кухню.
Зинка проворно накрывала на стол. Шампанское с водкой она засунула в морозилку для быстроты охлаждения, хотя на улице было совсем не жарко, и бутылки не были теплыми.
Наконец, все было готово. И две немолодые женщины, совершенно разные по складу характеров и образу жизни, выпили по стакану (бокалов у Ольги не было) шампанского за встречу. Ольга никогда не любила шампанское, но сейчас, в этой обстановке, оно ей неожиданно понравилось. В голове слегка зашумело, внутри стало тепло, Ольга раскраснелась, засмеялась. Бутылка шампанского закончилась быстро.
-Ну, что, может водочки? – предложила Зинка, шампанское, судя по всему, на Зинку, сильного действия не произвело.
-Не-е, - Ольга покачала головой, - давай лучше мартини с соком.
-Мартини так мартини, - согласилась Зинка, - но себе я налью водочки.
За разговорами и с хорошей закуской (Зинка не поскупилась за Ольгин счет набрать всяких деликатесов) вслед за шампанским на две трети опустела бутылка водки и на треть бутылка мартини. Изрядно повеселев, Ольга болтала без умолку. Она рассказала про дочерей, про мужа, про то, что они не просто развелись, а муж ее бросил, и что ее сегодня уволили с работы. Давно Ольга не была такой разговорчивой. Дома в последнее время говорить было не с кем, на работе вдаваться в подробности своей личной жизни Ольге не хотелось, близкой подруги, с которой Ольга могла бы отвести душу, у нее попросту не было. Так уж получилось, что роль жилетки, в которую Ольга могла спокойно поплакаться, прекрасно исполняла Зинка, вовремя материализовавшаяся из Ольгиной прошлой жизни. Слушая, Зинка время от времени вставляла свои сочные комментарии: «ну, ты даешь!», «вот, гад, а!», «ну, ты, Ольга, коза!». При этом Зинка не забывала наполнять стаканы и заботливо подкладывать на Ольгину тарелку нарезанные деликатесы:
-Ты закусывай, закусывай.
В конце концов, они обе сильно захмелели. Ольга находилась в таком состоянии, что уже не могла ни пить, ни есть, ни говорить. Даже сидеть на табуретке ей было трудно. Но понимание ситуации все же у Ольги еще имелось. Она понимала, что сейчас свалиться под стол. За всю свою почти полувековую жизнь Ольга не то, что никогда не напивалась, а даже никогда не находилась в легком опьянении. Зато теперь она ощутила в полном объеме состояние «свалится под стол». Дело осталось за исполнением. Представив себя под столом, Ольге вдруг стало смешно. Она еле подняла голову, посмотрела на Зинку мутным взором, повертела перед собой рукой, и еле ворочая языком, пролепетала:
-Я, я с-с-сей-час с-сва-люсь…
-Э-э, подруга, ты, это, п-погоди, з-знаю а-а-тличный способ, - Зинка, обняв Ольгу, поплелась вместе с ней в ванную комнату, - п-пошли физ-физномию умоем.
Добравшись до раковины, Зинка умылась сама и умыла Ольгу. Холодная вода действовала отрезвляюще. Ольга на некоторое время пришла в себя.
-Вот, молодец, я всегда так взбодряюсь, - сказала Зинка практически без запинки, - идем, проводишь меня до двери. Мне пора, а то мой, поди, уже выспался после работы. Кормить его, кормильца, надо, - засмеялась Зинка своему каламбуру, - о, как сказала!
И тут же добавила:
-Я возьму у тебя бутылочку пивка?
Ольга кивнула. Зинка взяла бутылку, потом прихватила еще одну.                Она пошатывалась, но у самой двери назидательно добавила:
-Ты, это, ложись сейчас, поспи хорошенько. Все, Оль, нормально будет, это я тебе говорю, завтра приду.
Закрыв за Зинкой дверь, Ольга добралась до кровати и рухнула на постель. Ольга проспала несколько часов, ни разу не пошевелясь. Ей ничего не снилось. Дыхание было ровным, Ольга пребывала в совершенно расслабленном состоянии. Впервые за последние месяцы она крепко спала. Огромная доза алкоголя удивительным образом сказалась на ее организме. Выпитое количество спиртного полностью заблокировало нервные импульсы, которые до сих пор постоянно будоражили Ольгино сознание даже во время сна. Теперь Ольгу ничего не волновало.
Она проснулась около четырех часов утра, когда было еще темно. Сначала Ольга, вообще, не могла понять, где находится. Она лежала на кровати еще несколько минут, соображая. Наконец, Ольга все вспомнила и усмехнулась. Она села на краю кровати. Голова была какая-то тяжелая, но не настолько, чтобы болеть. «Легко отделалась», - сказала себе Ольга и пошла в ванную. Она приняла контрастный душ и окончательно проснулась.
Потом Ольга прошла на кухню и стала прибирать со стола. Закончив с уборкой, Ольга к своему удивлению почувствовала, что она проголодалась и хочет пить. А самое главное, выпить! Ольга налила треть стакана мартини, разбавила апельсиновым соком и залпом выпила. Одного стакана оказалось мало, и Ольга налила еще. Приятная теплота снова разлилась по телу, в голове закружилось, но Ольге было хорошо. Она сделала себе бутерброды, замурлыкала песенку, включила телевизор. Жизнь налаживалась!
К обеду пришла Зинка:
-Подруга, а ты как огурец, я смотрю. Молодец! Ну, как тут у нас, продолжим праздник?
Зинка по-свойски прошла на кухню, заглянула в холодильник.
-Еды навалом, а напитков что-то маловато. Водку я сегодня не хочу, а пива только две бутылки. По одной что ли, как школьникам? – хихикнула Зинка.
-Мартини еще осталось, - ответила Ольга.
-Да не люблю я мартини, это Вы, барышня, его употребляйте, а мне сегодня лучше пивка испить.
-Ну и испи его, - вторя Зинке на ее лексиконе, Ольга мотнула головой и засмеялась.
-Да тут нечего, - сказала Зинка, - надо еще прикупить. У тебя деньги есть?
-Ну, да, есть пока, - неуверенно ответила Ольга.
-Давай, я быстро сбегаю, - Зинка сгребла протянутую тысячу, купюры мельче у Ольги не было, и двинулась к двери.
-Зин, только все не трать, - каким-то неожиданно жалобным тоном попросила Ольга. В этот миг она почувствовала себя кроликом перед удавом.
Сдачу Зинка не вернула. Ее попросту не было. Зинка, естественно истратила все деньги, и выставляя покупки на стол, она старалась говорить виновато:
-Ну, извини, подруга. Это же продукты, все съестся. Нельзя на еде экономить.
Они опять устроили посиделки на кухне. Ольга была под легким хмельком. Они с Зинкой шутили, рассказывали друг другу анекдоты, ругали мужиков. Вечер прошел незаметно.
В следующие два дня Зинка не появлялась, и Ольга очень жалела, что не знала ее номер телефона. За эти дни она успела настолько привязаться к Зинке, что ей стало не хватать ее общества. Ольга, конечно, отдавала себе отчет в том, что Зинка ей, собственно, никакая ни подруга, и жизненные устремления у них были абсолютно разные, но с Зинкой Ольга хотя бы не чувствовала себя одиноко. Дочери, внук, другие знакомые жили далеко от нее, а Зинка была рядом, и Ольга нуждалась в ней. Особенно теперь.
Зинка явилась на пятый день, как ни в чем не бывало. Но вид у нее был какой-то помятый, под глазами темные круги, причем под правым глазом круг был больше.
-Ну, как ты, подруга? – спросила Зинка с порога, по-хозяйски вваливаясь в квартиру.
-Ты где была? – оставив Зинкин вопрос без ответа, спросила Ольга.                В ее голосе слышались нотки легкой обиды, которые от Зинки не ускользнули.
-Ой-ой-ой, мы обиделись, - засмеялась Зинка, - в одиночку не идет? Ладно тебе, уж и отлучиться никуда нельзя. К матери в деревню ездила, - Зинка врала без зазрения совести, не признаваться же, что ей здорово досталось от благоверного. Зинка все-таки была «при мужике», в отличие от Ольги, и ей приходилось «держать планку».
-Мать у меня теперь в Липецкой области живет, - продолжала Зинка, и здесь она говорила правду, - променяла город на загород. Когда отец умер, сдала она сильно. Но выкарабкалась, она у меня, заводская, крепкая. А потом вдруг решила, поеду, говорит, на свою Родину, где родители жили, лечиться там буду. Вот так уже тридцать лет и живет. Меня зовет, но я к городу привыкла, здесь родилась, скучно мне в огороде.
-А на днях мать позвонила по мобильному, у кого-то из соседей брала, вот, цивилизация, - продолжала Зинка, - приезжай, говорит, дочка, сальца тебе приготовила, давно не виделись. Ну, думаю, и, правда, съезжу, чуток ей деньжат подкину. Мало, чего надо будет, крышу там починить или сараюшку подлатать. Знаешь, она у меня молодец, восемьдесят третий год пошел, а все  что-то крутится, вертится, хозяйство у нее, куры, свиньи, коза. Не то, что мы, городские, раз и расклеились. Ты, вон, на себя в зеркало смотрела?
-А что такое? – испуганно спросила Ольга и посмотрела на свое отражение в зеркале в прихожей.
-Зин, что, круги под глазами, осунулась?
-Да, ладно, тебе, я пошутила, - засмеялась Зинка, - будет тебе на всякую ерунду обращать внимание. Пошли на кухню. Ты уже пообедала?
-Нет еще, я пока ничего не готовила.
-Та-ак, - протянула Зинка, осматривая содержимое холодильника, - водка еще есть, это хорошо. Сейчас картошку отварим. Что может быть лучше. Водка, картошка и сало!
Зинка засмеялась своей золотой улыбкой. Ольга тоже улыбнулась. Сало Зинкин муж купил на ярмарке, Зинка отрезала кусок и принесла Ольге.
Они опять сидели на кухне и вели свои бабские разговоры. Ольга расспрашивала Зинку про ее семью, детей, где она раньше жила, но Зинка только отмахивалась:
-А ну, ее, прошлую жизнь. Что про это сейчас говорить. Лучше еще что-нибудь про себя расскажи.
Но Ольга больше не хотела пережевывать свою жизнь. Всплывали эпизоды последних месяцев, и ей было еще очень больно. Поэтому Ольга старательно переводила разговор на Зинкину жизнь. После пятой рюмки Зинка, наконец, сдалась:
-Ну, забрали их у меня.
-Как, куда?
-В детский дом, - выдохнула Зинка.
-В детский дом?! – переспросила Ольга, от неожиданного ответа у нее округлились глаза, - но почему?
-Плохой матерью была, - взгляд Зинки на мгновение стал тусклым, - запила я сильно, когда без работы осталась, и муж сбежал. Любила его, паразита, больше своих пацанов. И дома все на мне держалось. Мальчишки мои, они у меня близнецы были, остались без присмотра. Только-только в первый класс пошли. За ними глаз да глаз, а у меня руки опустились. Поверишь ли?
Ольга кивнула, ей ли не знать это чувство, когда опускаются руки, когда любимый человек уходит навсегда.
-Уж я теперь и не знаю, сколько так продолжалось, полгода, год, продолжала Зинка, - только ребятишки мои беспризорничать стали. Их в детскую комнату милиции однажды и забрали. А потом они в детский дом попали. А потом и суд был, и все мои права на деток отобрали.
От такого Зинкиного признания у Ольги часть хмеля улетучилась. Она теперь понимала, что бывают истории и похуже.
-А муж-то твой, что, не мог детей к себе взять, пока ты остепенишься?
-Да, щ-щас! – Зинка потянулась за бутылкой, - нужны они ему! Отказался от всех. От них, от меня. Его даже в суд не вызывали, он туда бумажку прислал. Типа я на все согласен. Вот, гад, а?
Зинка налила себе и Ольге рюмки до краев:
-Давай выпьем, не могу больше вспоминать?
-Подожди-подожди, - поспешила остановить ее Ольга, - а сейчас-то твоим детям, наверное, как и моим, должно быть уже за двадцать. Где они?
-Эка, ты спросила, - усмехнулась Зинка, - когда я опомнилась, да когда у матери в деревни отлежалась, пока справки навела. Прошли годы. Усыновили их. Обоих сразу. Из страны вывезли. Живут теперь за границей. Иностранцы!
Зинка вздохнула. Некоторое время и Ольга, и Зинка молчали. Зинка, не чокаясь, опрокинула рюмку прямо в рот, понюхала корку хлеба, закусила ломтиком сала. Глаза ее заблестели:
-А, знаешь, что я теперь думаю? Может, это и к лучшему, что они живут где-нибудь в Англии или в Америке. Жизнь там другая. И мальчики, наверное, счастливы. Знаешь, что, подруга, давай-ка выпьем за моих мальчишек, чтобы все у них было хорошо! Чтобы они не поминали лихом свою родную мамашу непутевую, чтобы своих детей удачливыми вырастили!
-Давай! – Ольга подняла рюмку, тоже наполненную до краев. Они со звоном чокнулись рюмками. Но выпить сразу целиком пятидесятиграммовую рюмку водки Ольга не смогла. Она задохнулась, поперхнулась и собралась поставить рюмку на стол. Заметив это, Зинка закричала:
-Нельзя, нельзя, не ставь на стол, надо до дна, а то не сбудется.
-На-ка, запей быстренько, - Зинка протянула Ольге стакан с водой, - вот, молодец, а теперь до дна.
Ольга сделала глоток, поморщилась.
-Ну, чего ты морщишься, коза, - подстегивала Зинка, - давай допевай, немного осталось. О-о, ну, вот, молодец!
Ольга, содрогнувшись всем телом, поставила на стол пустую рюмку, съела кусок вареной картошки.
-С-смотрю на тебя и у-удивляюсь, - Ольга почувствовала, что язык у нее заплетается, - как ты окончательно еще не спилась за эти годы при такой д-дозировке...
-А-а, - Зинка назидательно подняла вверх указательный палец левой руки, - з-здоровье у меня крепкое. А п-потом, - язык у нее тоже начал заплетаться, - я к-к-кодировалась несколько раз. Д-два месяца назад раз-з-з-кодировалась. Туда-с-сюда, с-сюда - т-туда.
Зинка засмеялась. Ольга тоже усмехнулась. В голове шумело, внутри горело, в целом было хорошо.
Через несколько дней Зинка привела к Ольге нового знакомого. Ольга удивленно смотрела то на Зинку, то на ее приятеля.
-Это Витек, классный мужик, - Зинка сразу начала расхваливать Витька, добавляя к его характеристике эпизоды из его прошлой жизни, - электрик из ЖЭКа, хочешь, розетку починит, лампочку поменяет, проводку заменит, все умеет. Золотые руки! И холостой теперь, - Зинка подмигнула Ольге, - с женой развелся, сын живет отдельно, короче, мужик без обременений, бери, не хочу!
-Здравствуйте, - Ольга нерешительно поздоровалась с неказистым мужчиной, который приветливо ей улыбался, обнажая неровные зубы, - Зин, я что-то ничего не понимаю, это ты к чему?
-Да, ладно, подруга, это я так, пошутила, мы к тебе в гости, можно? – Зинка хитро улыбнулась.
Ольга тоже улыбнулась, закатив глаза, усмехнулась:
-Ладно, заходите.
-Мы принесли торт к празднику, - сказал Витек.
-А какой сегодня праздник, - удивилась Ольга?
-Здравствуйте! – Зинка шутливо поклонилась, - двенадцатое декабря, День Конституции.
-А-а, - пробормотала Ольга, - тогда точно праздник. Пошли пить чай.
-Не, подруга, ну, какой чай, - Зинка удивленно посмотрела на Ольгу, - сначала надо знакомство отметить, а чай уж опосля…
-Зина, - Ольга перешла на шепот, - у меня ничего нет, холодильник пустой. И денег нет. Я же еще работу не нашла.
Ольга не стала вдаваться в подробности, что есть банковская карточка, а там деньги пока еще были. Зачем Зинке об этом знать.
-У меня есть деньги, - откликнулся Витек, - я вчера за работу получил.
-Оль, нет, ты только посмотри, каков мужик, а? – Зинка опять начала расхваливать Витька, - и деньги имеет, и работа есть, и заказы берет. Ну, чем не жених, а, Витек?
Ольга опять многозначительно посмотрела на Зинку. Но Зинка хитро улыбалась. Ольга перевела взгляд на Витька. Витек тоже улыбался, нисколько не смущаясь. Ольга ему явно нравилась.
Знакомство состоялось. Витек сбегал в магазин, принес еду и водку. Сидели долго, Витек оказался не плохим рассказчиком и забавлял дам историями из жизни районного электрика. Бутылки пустели, еда заканчивалась. Ольгу разморило. Она смотрела на своих собутыльников осоловелыми глаза. Такими же глазами и они смотрели на нее. Только к взгляду Витька примешивалось еще что-то другое.
Раздался телефонный звонок. Шатаясь, Ольга прошла в комнату, взяла трубку:
-Ал-ле.
Но получилось что-то нечленораздельное. Марина, а это была она, кричала в трубку на другом конце провода:
-Мама, мама, что с тобой? Тебе плохо? Мама!
-Не-е, - Ольга замотала головой, - м-мне х-хор…
Говорить сил не было, Ольга выронила трубку и рухнула на кровать.
Что происходило потом, Ольга воспринимала сквозь пелену сознания. Как кто-то пришел, стал ее тормошить, ложиться на нее, рядом с ней. Что-то горланила Зинка. Потом, вроде бы, звонили в дверь. И только потом сквозь шум, крики, ругань Ольга услышала голос дочери.
Как позднее рассказывала Марина, они с мужем увидели жуткую картину. Дверь открыла какая-то пьяная женщина с золотыми зубами.
-Это Зинка, - пояснила Ольга.
-А рядом с тобой, мама, на кровати лежал какой-то мерзкий тип! - Марина поморщилась.
-Это Витек, электрик, - икнув, сообщила Ольга.
Марина с мужем вытолкали Ольгиных гостей за дверь. Потом проветрили квартиру, сделали уборку и остались до утра ждать, пока Ольга протрезвеет. Дополнительных кроватей в квартире не было, и Марине пришлось прикорнуть на краешке кровати матери. А ее мужу Денису оставалось сидеть на прикроватном пуфе, опершись спиной о стену.
У Ольги был очень виноватый вид, когда Марина в красках рассказала ей про вчерашний визит.
-Мариша, только, пожалуйста, папе не говори, - умоляюще попросила Ольга.
-Да я с ним, вообще, не собираюсь разговаривать, - фыркнула дочь, - ты о себе подумай, мама! Что с тобой происходит?! Как так получилось, что ты, ты, моя умная, красивая, порядочная мама начала пить? Я не понимаю мама. Ничего, ведь, страшного не произошло. Да, отец от тебя ушел. Ну, и что? Он всегда куда-то уходил, теперь, правда, я точно знаю куда. Его дома почти не было. Что, собственно, изменилось, мама? Жизнь не остановилась. Сколько интересного вокруг. Или найди себе какого-нибудь нормального мужчину, только не такого, какой тут валялся. Займись чем-нибудь. Ты же еще очень молодая, мама, тебе нет пятидесяти. Кстати, почему ты не работаешь?
-Пока ничего не нашла, - пыталась оправдаться Ольга.
-Ты встала на биржу труда? – последовал новый вопрос дочери.
-Да, встала, - ответила Ольга.
-И что? - не унималась Марина.
-Пока ничего, - Ольга пожала плечами, - сейчас бухгалтеров пруд-пруди.
-Мама, ты – экономист, а не просто бухгалтер, - поправила ее дочь.
-Какая разница, итог-то один, - махнула рукой Ольга.
Дочь с мужем еще немного посидели у нее, все вместе позавтракали. Ольге было так приятно находиться в кругу людей, которые ее любили. Она сразу начинала ощущать себя по-другому.
На прощанье она пообещала дочери больше не употреблять алкоголь и не приводить домой маргинальных личностей.
Ольга продержалась ровно три дня. Она не отвечала на Зинкины звонки и не открывала дверь. На четвертый день Ольга сдалась. И опять начались посиделки. Правда, надо Зинке отдать должное, электрика она больше не приводила:
-Ладно, Оль, извини, я же для тебя старалась. Мужичок-то неплохой, а ты все одна да одна. Вот, я и захотела тебе помочь.
-Зин, я очень тебя прошу, запомни, пожалуйста, мне никто не нужен,             я всегда любила только своего мужа, -  Ольга старалась говорить спокойно, - я его и до сих пор люблю, ничего не могу с собой поделать.
-Ну и ладно, ну и люби себе на здоровье, - Зинка дернула плечами, - только в себе не замыкайся. Веселее надо жить, веселее, бери пример с меня!
И Ольга брала. Они с Зинкой целыми днями смеялись, смотрели телевизор, переключаясь с программы на программу, благо телеканалов теперь было много. Вместе ходили по магазинам, покупали деликатесы                (у Зинки была страсть к копченым изделиям), а потом подолгу сидели у Ольги дома за рюмочкой «чая». Несколько раз Зинка приводила к Ольге еще каких-то незнакомых женщин, «для компании», как говорила Зинка, и они втроем или вчетвером за разговорами «о бабской доле», как опять же говорила Зинка, проводили дни. Скучно Ольге не было, и в окружении таких же, как и она, брошенных жен, Ольга не чувствовала себя одинокой.
Работа ей так и не находилась. Правда, однажды в службе занятости Ольге предложили неплохой вариант, и она по направлению поехала в фирму. Поездка состоялась после очередных посиделок с Зинкой, поэтому во время собеседования Ольга не очень внятно отвечала на вопросы. К тому же от нее пахло перегаром. Естественно в приеме на работу Ольге отказали.
Отказ огорчил Ольгу не сильно. «Ну, и ладно», - подумала про себя Ольга, - «все равно ездить было бы далеко».
И все шло по-прежнему. Посиделки, новые подружки, в общем, бесконечный праздник. Сама того не замечая, Ольга потихоньку скатывалась вниз. А также таял ее банковский счет.
После Нового года было некоторое затишье. Ольга встречала Новый год в квартире у Марины. Ради матери дочь пожертвовала новогодним праздником в клубе, куда они собирались с Денисом. Какое-то шестое чувство Марине подсказывало, что мать нельзя в праздник оставлять без присмотра, с ней может случиться беда. Ее опасения разделял и Денис, поэтому вместо клуба он согласился встретить Новый год в обществе Ольги Ивановны.
Наступили всероссийские зимние каникулы. Марина очень жалела, что не догадалась заранее купить на эти дни матери путевку в какой-нибудь пансионат. Сейчас это уже сделать было невозможно. Все места были заняты, к тому же цены были немалые. Но Марине через знакомых все-таки удалось купить путевки на три дня в дом отдыха под Клином.
Ольга так давно не отдыхала по-настоящему. Собственно она и на свежем-то воздухе давно не была. Дом да магазин, магазин да дом. А здесь был рай! Три дня были солнечными и морозными. Они взяли на прокат лыжи и коньки. Рядом были Марина и Денис. В один из дней приехала Даша со своей семьей. Ольга посюсюкалась с внуком. Готовили шашлыки. Ольга радостно смеялась с родными ей людьми, со всей своей большой семьей.                В эти дни Ольга была действительно счастлива.
Но серая действительность всегда возвращается. И Ольга не нашла в себе сил ей противостоять. Вернувшись из дома отдыха в свою квартиру, Ольга весь вечер проплакала. Ей все равно не хватало мужа, его порой молчаливого взгляда и редкой улыбки, коей он едва ли мог порадовать Ольгу в последнее время. Одиночество Ольгу тяготило.
Ольга достала из холодильника бутылку пива и с удовольствием выпила. Теперь пиво и водка всегда находились в холодильнике. Если что-то кончалось, то его запас пополнялся вновь. Зинка приучила.
Утром пришла Зинка:
-Ты где была, коза? Мы тебя обыскались.
Уже не обращая внимания на то, что Зинка теперь все чаще называла ее «козой», Ольга ответила:
-В доме отдыха, с дочерью ездили.
-Ну, ты даешь, хоть бы позвонила.
-Да я даже телефон не брала, забыла.
-Ну, ладно, - отмахнулась Зинка, - самое главное, что ты уже дома. Я чего так рано-то пришла, - Зинка хитровато улыбнулась, - не одолжишь мне немного денег, а то у моего зарплата еще не скоро, а у меня завтра день рождения.
-Да ты что?! – обрадовалась Ольга.
-Я тебя приглашаю, - важно сказала Зинка.
Ольга засуетилась. Взяла сумочку. Достала кошелек. Там было только около семисот рублей.
-Зин, сколько ты хочешь занять? – спросила Ольга, потом виновато добавила, - тебе, ведь, семисот не хватит?
-Хм, конечно, не хватит, - Зинка посмотрела на Ольгу, как на полную идиотку, - мне тысяч пять-шесть надо.
-Тогда нужно идти в банкомат, - сказала Ольга и стала собираться.
Около банкомата сберкассы на улице стояла очередь. Январские праздники еще не закончились, а у людей в кошельках уже не было наличности. Всем хотелось денег и продолжения праздника. Ольга с Зинкой встали в конец очереди. Пока стояли, Зинка с воодушевлением рассказывала Ольге о предстоящем веселье.
-Здорово будет, это я тебе говорю, - Зинка била себя кулаком в грудь, - компания интеллигентная, все свои. Анекдотов наслушаемся. Мой муж, знаешь, какой мастак байки травить, особенно, про рыбалку.
Вскоре подошла и их очередь. Ольга вставила карточку, набрала код, заказала нужную сумму, но в следующий момент в банкомате что-то мигнуло, и операция прервалась. Высветилось окно, что произошла ошибка, и операция не может быть выполнена. Карточку засосало внутрь.
Ольга растерянно стояла рядом.
-Чего это такое? – с испугом спрашивала Зинка, - где деньги? Что случилось-то? Где твоя карточка?
-Она там внутри, - Ольга показала на банкомат, экран которого призывал снова вставить карточку, как ни в чем не бывало.
-Зайдите в сбербанк, там Вам подскажут, что делать, - посоветовали Ольге из очереди.
После празднования Нового года сберкасса первый день как открылась.  Выслушав сбивчиво говорившую Ольгу, сотрудница сбербанка сказала:
-Давайте паспорт, достанем Вашу карточку, и Вы ее получите.
-А-а у меня нет с собой паспорта, - опять растерялась Ольга, такая ситуация с ее карточкой произошла впервые.
-Идите за паспортом, - пожала плечами сотрудница и стала принимать следующего посетителя.
-Знаешь, из-за этой карточки у меня какое-то нехорошее предчувствие появилось, - сказала Ольга, выходя из сбербанка, - как та примета, что дороги не будет.
-Оль, ну, что ты несешь, какая примета? – Зинке срочно были нужны деньги, и Ольгины переживания в данный момент ее не интересовали, - ты прям как девочка! Бабе скоро полтинник, а она про приметы. Ушли, пришли, взяли паспорт и все дела. Давай, идем скорей!
Они вернулись за Ольгиным паспортом, потом снова пришли в сберкассу. Ольга больше не стала испытывать судьбу у банкомата. Получив обратно свою карточку, она взяла деньги в кассе.
-Ну, вот, все отлично! – Зинка радостно забрала деньги, - а ты боялась. Приметы, - она передразнила Ольгу и ласково добавила, - коза ты!
Ольга улыбнулась. Все-таки обошлось! Она предложила Зинке помощь в покупке продуктов, но Зинка отказалась:
-Не-е, спасибо, я сейчас своего напрягу, а то разленился совсем, лежит кверху брюхом да пиво тянет.
Зинка быстро ретировалась. А Ольга, идя домой, раздумывала, чем  заняться, пока не начнется новая серия очередной телевизионной саги.                «Да что же это я, - Ольга всплеснула руками, - а подарок? Надо купить Зине подарок».
Ольга направилась в сторону универсама, где находился отдел парфюмерии. Духи Ольга выбирала долго. Она никак не могла вспомнить, говорила ли ей Зинка когда-нибудь о том, какие она любит духи. Собственно, Ольга не могла даже ответить на вопрос, пользуется ли Зинка духами вообще. Никаких приятных ароматов, исходящих от Зинки, Ольга не припоминала. Тем не менее, она решила подарить Зинке именно духи или какую-нибудь другую парфюмерию, ибо абсолютно не знала, что та предпочитает. К тому же Ольга была ограничена в средствах. Идти снова в сберкассу ей сегодня не хотелось, крупные купюры она отдала Зинке, в кошелке оставались все те же семьсот рублей. В итоге Ольга купила флакон туалетной воды, отдаленно напоминающей по запаху любимый ею аромат KENZO. На остаток денег Ольга планировала завтра купить Зинке букет свежих цветов.
«Все хорошо», - говорила себе Ольга, придя домой. Она переоделась в домашнюю одежду и прошла на кухню. До сериала еще оставалось время. Ольга решила пообедать. Открыв холодильник, ее рука сама собой потянулась к бутылке. В последние два месяца процесс приема спиртного за ужином, в обед или в поздний завтрак, в зависимости от прихода Зинки, а позднее и без нее, так увлек Ольгу, что она уже не могла есть «в пустую», говоря Зинкиным языком. Ольга выставила на стол бутылку водки. Достав вареную картошку, Ольга нарезала ее кружочками и положила на сковороду. После того, как картошка поджарилась с одной стороны, Ольга перевернула кружочки. Бросила на сковороду ломтики ветчины, распределив их между картошкой. Потом Ольга перевернула ветчинные ломтики и разбила в сковородку три яйца. Когда блюдо было готово, Ольга аккуратно переложила содержимое сковороды на большую тарелку. «Боже, как же хочется есть», - Ольга глотала слюни. «И выпить, выпить», - вторило где-то внутри.
Ольга поставила рюмку и уже собиралась ее наполнить, как вспомнила, что несколько дней назад они с Зинкой покупали томатный сок. Ольга опять открыла холодильник. И точно! Начатый пакет сока стоял на полке в дверце холодильника. Мурлыкая что-то себе под нос, Ольга наполнила на две трети рюмку томатным соком. А потом, затаив дыхание, пустив струйку водки по лезвию ножа, наполнила рюмку до краев. Ольгиным движениям мог бы позавидовать даже профессиональный бармен. В этот момент руки у нее не дрожали.
Когда Ольга наливала четвертую рюмку, руки ее уже не слушались. Часть водки вылилась на стол. Ольга впервые нецензурно чертыхнулась. Пятая рюмка была выпита без всякого удовольствия. Ольга отставила грязную тарелку, и, держась за стены, поплелась в комнату. Хотелось спать, про сериал Ольга уже забыла.
Проспала Ольга до утра. Ее разбудила сильная головная боль. Она еле расцепила веки. Прорвавшийся сквозь незанавешенное окно яркий дневной свет резал глаза. Ольга опять опустила веки. Но потом, наконец, собравшись с силами, она села на кровати, упершись голыми ступнями в пол. Подперев голову руками, она просидела так пару минут. Потом Ольга все-таки встала. Голова страшно болела. Ольга пошла в туалет. После, не заходя в ванную и не умывшись, Ольга прошла на кухню и залпом выпила стакан кипяченой воды, громко глотая. Потом Ольга достала коробку с лекарствами, выковырила из блистера две таблетки цитрамона и, слизнув их с ладони, запила водой.
Через полчаса головная боль утихла. Ольга приняла душ. Разглядывая себя в зеркале, Ольга отметила, что кожа имеет какой-то землистый оттенок, и в последнее время у нее появились мешки под глазами. Нет, не то чтобы они сильно уродовали ее лицо, но красоты ее чертам они явно не прибавляли.
Потом Ольга долго выбирала, что ей же все-таки надеть на Зинкин день рождения. Ни в одно более-менее приличное платье, которое можно было бы надеть по такому поводу, Ольга не влезала. Не проходила по талии. Сказался режим питания и образ поведения последнего периода жизни. Другие сочетания юбка-блузка Ольгу тоже не устроили. В конец расстроенная Ольга вытащила из шкафа засунутый в самый дальний угол новый костюм. Ольга совершенно не помнила о нем, так как ни разу не одевала. Покупая костюм в дорогом бутике, Ольга очень сожалела, что юбка оказалась немного великовата. Других размеров не было. Но Ольге так понравился фасон костюма и его расцветка, что она все-таки его купила, в надежде на то, что юбку можно будет ушить в ателье. Увы, в связи с грянувшими семейными проблемами ушить юбку Ольга так и не собралась.
Зато теперь этот костюм смотрелся на Ольге великолепно. Юбка сидела, как влитая, а пиджак, при первой примерке оказавшийся чуть-чуть свободным, сейчас плотно обтягивал ее, эффектно подчеркивая высокую грудь и прямую спину. Надев сапоги на высоком каблуке, Ольга с удовольствием рассматривала себя в зеркале. «Красота! – Ольга счастливо улыбнулась, она снова почувствовала себя женщиной, - осталось, вымыть голову и накрутить волосы». В общем, к празднованию Зинкиного дня рождения Ольга была готова.
В последнее время на улице Ольга появлялась в зимней куртке, но сегодня, идя к Зинке на день рождения, она надела норковую шубку. Обрызгав себя дорогими духами и еще раз, оглядев свое отражение в зеркале, Ольга вышла.
В цветочной палатке по дороге она купила для Зинки три крупных розы бордового цвета. Ольга шла по улице, читая название проездов и номера домов. Зинка жила в противоположной части района, где Ольга никогда не была. Не зная точно дороги, Ольга шла довольно долго. Она прошла мимо гаражей и оказалась рядом с недостроенным зданием. «А, это то здание, откуда Зинка привела своих бомжей», - подумала Ольга.
Между недостроем и гаражами была довольно большая тропа, по которой ходили жители данного микрорайона. Ольга тоже собралась идти по этой тропе, как вдруг увидела мужчину с ротвейлером, идущими ей навстречу. Собака была крупная, и Ольга ее испугалась. К тому же ротвейлер был без намордника. Поэтому, чтобы не искушать судьбу, Ольга сделала крюк, полностью обогнув здание, и через десять минут она уже стояла у Зинкиного подъезда.
-О, моя подруга пришла! – крикнула Зинка гостям, открыв Ольге дверь. Зинка была в длинном блестящем платье, вероятно купленном на каком-нибудь китайском рынке вроде черкизовского, подумалось Ольге.
Ольга подарила Зинке цветы и туалетную воду. Зинка сразу распаковала коробку и обильно побрызгалась:
-Вот, здорово! А то я без духов как без рук. Такое платье себе купила, нравится?
Ольга автоматически кивнула. Зинка продолжала:
-А духов нет. Уж и не помню, когда были. Мой-то благоверный, если чего дарит, так все сковородки да утюги. Говорит, в хозяйстве пригодится, а на всякую мишуру-шушеру он тратиться не собирается. Ну, че с них взять-то с этих мужиков неграмотных. Никакой романтики. Спасибо еще, что зарплату домой приносит.
Квартира у Зинкиного мужа была двухкомнатной. Зинка провела Ольгу в «залу», где за накрытым столом уже сидело человек пять или шесть.                В комнате было сильно накурено и пахло спиртным. Подойдя ближе, Ольга смогла рассмотреть гостей. Две подвыпившие женщины, которые курили и постоянно смеялись. И четверо мужчин в возрасте пятидесяти – пятидесяти пяти лет, как на вскидку могла определить Ольга. Мужчины тоже были изрядно навеселе, а один из них громко произнес:
-Смотрите-ка какая краля!
Ольгу покоробила такая фамильярность, но она виду не подала. Зинка усадила ее на свободный стул и стала знакомить.
Всех имен Ольга не запомнила. Зинка говорила скороговоркой. Ольга только поняла, что самый крупный из мужчин, с большим животом, это ее гражданский муж Виталик. Двое других были мужьями сидящих рядом с ними женщин. А четвертый, тот, что назвал Ольгу «кралей» сидел как раз на соседнем стуле. Все мужчины, как поняла Ольга, были сослуживцами Зинкиного мужа и работали на каком-то предприятии. То ли они его охраняли, то ли что-то разгружали или нагружали, Ольге было не интересно. Ей, вообще, вдруг сразу захотелось уйти, но было неудобно перед Зинкой. Сосед, а его звали Кириллом, что само по себе для Ольги было невыносимо, представился ей по-свойски «зови меня Кирой». Это было, конечно, через чур. Но Зинка уже положила Ольге в тарелку салат, куски карбоната и копченой колбасы:
-Подруга, я жду тост!
Кира придвинул Ольгину рюмку:
-Что будешь? Водочку?
Ольга кивнула. Подождав три секунды, пока Кира наполнял ее рюмку водкой, Ольга встала, подняла рюмку и на одном дыхании проговорила:
-Зиночка, поздравляю тебе с днем рождения! Желаю тебе простого человеческого счастья, чтобы все у тебя было хорошо!
Они с Зинкой чокнулись рюмками. Все тоже поддержали Ольгин тост, выпили.
-Молодец, хорошо сказала, - похвалил ее Кира, ставя рюмку на стол, откровенно оглядывая Ольгу мутноватыми глазами.
Ольга села, водка жаром разлилась по ее телу. Ольга быстро проглотила кусочек соленого огурца и стала есть. Понемногу она успокоилась, стала принимать участие в общей беседе, смеялась анекдотам, которые сыпались из Киры, как из рога изобилия. Анекдоты большей частью были пошлые, если не сказать, скабрезные, и Ольге их трудно было переваривать. Но общество громогласно смеялось, и Ольга вместе с ними. Выпитая доля алкоголя делала свое дело. Кира то и дело подливал Ольге в рюмку. Увидев на столе пакет томатного сока, Ольга попросила Киру разбавлять ей водку соком.
-Хм, «кровавую Мэри» предпочитаете, мадам, - хмыкнул Кира, готовя Ольге коктейль. Сам он опрокидывал рюмку за рюмкой, почти не закусывая и не запивая водой. При этом, как казалось Ольге, он не становился хмелее, а только все ближе и ближе со своим стулом придвигался к ней, держа руку на спинке ее стула. Но взгляд Киры Ольге с каждым часом не нравился все сильнее.
Домой еще никто не собирался, хотя было уже почти одиннадцать вечера. Ольга вышла в коридор, ей нужно было пройти в ванную комнату. Когда Ольга шла обратно, Кира стоял в коридоре, загораживая ей дорогу.
-Дорогуша, а я тебя дожидаюсь, сколько можно испытывать терпение?
Он распахнул дверь маленькой комнаты и стал затаскивать Ольгу в темноту. Ольга, хоть и была изрядно выпившей, но силы у нее были. Она отпихнула Киру, что было силы, и закричала:
-Зина, помоги!
Зинка выскочила из комнаты и заорала на Киру:
-Ты что делаешь, урод, я же говорила тебе, интеллигентнее надо, интеллигентнее!
Как Зинка умудрилась без запинки выговорить это заковыристое слово, было известно только одному Господу Богу. Или она еще не была в кондиции полного опьянения, как бывало дома у Ольги, и что сейчас было крайне маловероятно, или она вела какую-то только ей известную хитроумную игру, не замеченную остальными.
Ольга вырвалась в коридор. Она схватила свою сумку и шубу. Когда Ольга открывала дверь, к ней подскочила Зинка:
-Эй, ты куда? Я его образумила!
-Зина, уйди! – Ольга крикнула так истерично, что Зинка отпрянула. Ольга воспользовалась Зинкиным замешательством и побежала вниз по лестнице.
Через считанные секунды Ольга оказалась на улице. Морозный воздух ударил в лицо. Ольга перевела дыхание. Сердце бешено колотилось. «Дура, дура, дура», - ругая себя, Ольга побежала дальше.
Боясь, что ее будут преследовать, Ольга решила быстрее выйти на главную улицу. Она не стала огибать недостроенное здание, а побежала напрямик, вдоль гаражей.
Ольга была уже на середине пути, когда со стороны темного остова здания к ней навстречу вышли три фигуры. «Зинкины бомжи, они безобидные», - промелькнуло в голове у Ольги. Ее мысли были настолько поглощены инцидентом с Кирой и опутаны алкоголем, что Ольга даже не испугалась. Только когда Ольга с ними поравнялась, она поняла, что это не бомжи. Это были подростки, лет шестнадцати-семнадцати.
-Ну, что, тетя, куда спешим? – развязно спросил тот, кто был постарше.
Ольга молча остановилась. Она не знала, что делать, отвечать им или нет, убегать или стоять. Ольга продолжала стоять. Шуба у нее была не застегнута, и Ольга почувствовала, как холод вползает к ней под одежду.
-Деньги давай, тетя, - опять скомандовал тот же подросток, - что вылупилась?
Остальные двое противно заржали. Ольга и парни стояли метрах в пятнадцати от фонаря, освещавшего край гаражной стоянки, и Ольга могла разглядеть их лица. «Совсем юнцы», - подумала про себя Ольга, но их намерения ее пугали.
Один из них попытался отнять у Ольги сумку, но Ольга еще сильнее прижала сумку к себе, крепко держа ее за ручки. Она оглянулась в надежде, что, может быть, кто-то вышел на улицу погулять с собакой. Но никого не было.
-Ах, ты, стерва! – старший с силой дернул сумку. Не получилось. Ольга инстинктивно прижала сумку к себе и держала ее очень крепко. Тогда парень ударил Ольгу наотмашь ногой в живот. Удар был такой силы, что Ольга  не удержалась в вертикальном положении, она сделала два мелких шажка назад, потом ее ноги подогнулись, она ойкнула и осела. Падая, Ольга слегка ударилась головой о запорошенный снегом кусок бетона. Парень со злостью еще три раза ударил ее ногой, приговаривая: «ах, ты, сука, сука». Два удара опять пришлись в живот, а третий, скользящий - по лицу. Из носа хлынула кровь. Ольга потеряла сознание.
Стоя над Ольгой, старший спокойно рылся в ее сумке, вынул кошелек, сразу сунул к себе в карман, не рассматривая его содержимое. Потом он вытащил мобильный телефон и присвистнул:
-Ничего себе айфончик!
Где-то вдалеке залаяла собака. Старший обернулся:
-Оттащите-ка ее подальше от дороги. Вон к тому гаражу, где темнее.
Остальные двое поволокли Ольгу к гаражам. Когда они дотащили ее до стены гаража, один из них вполголоса крикнул старшему:
-На ней шуба, кажется, дорогая, мягкая такая… - парень погладил рукав Ольгиной шубы.
-Снимай, пригодится, - ответил старший, - маме подарю.
Все трое загоготали. В этот момент Ольга, к своему несчастью, тихонько застонала. Но потом снова затихла.
-Эй, слышь, - обратился к старшему самый младший, - я думал, что она это, того, уже мертвая, а она дышит. Вдруг она нас потом узнает, что делать будем?
-Добей, - коротко бросил ему старший.
-А чем? – опять последовал вопрос «подчиненного».
-Камень найди, все учить тебя, - сплюнул старший и подошел к остальным.
Швырнув сумку рядом с Ольгой, он сразу нашел около края гаража булыжник.
-На вот, тебе, держи, - старший бросил к ногам младшего камень.
Парень взял булыжник, но сразу нанести удар он не смог. Шестнадцатилетний подросток держал камень над Ольгой, его руки слегка дрожали:
-Я-я…у меня не получается…
Младший слегка заикался. Еще пять минут назад он даже не задумывался над своим поступком. Ему, казалось, ограбить, сбить с ног, ударить, это так просто. А, вот, взять да с размаху размозжить голову другому человеку, оказалось, не так-то просто. Он тяжело дышал:
-Я-я…это…не-не…не могу я…
-Придурок, дай сюда, - старший забрал у него камень и без всяких колебаний занес над Ольгиной головой…
В этот момент раздался скрежет автомобильных шин, на площадку въезжала машина, свет фар чиркнул по гаражам.
-Скорей, бежим, - крикнул третий подросток, который не принимал участия в истории с камнем и стоял на стреме.
Старший быстро выпрямился, отскочил за угол гаража, метнул взгляд на подъехавшую машину. Нагибаться снова над Ольгой времени не было, оставалось только убежать. Он со злобной досадой швырнул камень в ее сторону. Не попал. Камень только чиркнул по меху шубы и застыл около Ольгиного плеча. Подростки бросились врассыпную. Ольга осталась лежать в темноте за гаражом.
Из машины вышли мужчина и женщина. Пока мужчина открывал замок гаража, женщина сказала:
-Знаешь, когда мы подъезжали, я случайно увидела, какой-то парень отбежал от нашего гаража. Вечно шпана шляется около этой стройки. Надо в префектуру жалобу написать, чтобы с этим зданием что-нибудь решили.
-Да? Парень, говоришь? Пойду, гляну.
Мужчина зашел за гараж, но сразу же выбежал обратно:
-Срочно дай мне фонарь, быстро, в бардачке! Там человек!
Взяв фонарь, женщина тоже побежала за гараж. Мужчина посветил. Молодая женщина в ужасе отпрянула:
-Господи, она мертвая?
Мужчина приложил два пальца к шее Ольги, нагнулся над ней:
-Нет, она жива! Срочно в машину! Держи фонарь.
Отдав женщине фонарь, мужчина поднял Ольгу с земли. Голова ее болталась, лицо было залито кровью.
-Здесь ее сумка, - у женщины дрожали губы.
-Бери все и за мной, быстро!
Когда они добрались до машины, мужчина скомандовал:
-Открой дверь, я положу ее на заднее сиденье.
Женщина смотрела, как он бережно положил Ольгу на заднее сиденье, запахнул шубу.
-В машину быстро!
Мужчина сел обратно за руль, женщина плюхнулась на сиденье рядом.
-Она пьяная, - поморщилась женщина, - я чувствую запах алкоголя…
-И что ты предлагаешь? – повысил голос мужчина, - оставить ее здесь?
Дав задний ход, машина развернулась и съехала с площадки на проезжую часть.
-Она вся в крови, - всхлипывала женщина, - и сиденье будет запачкано…
-Тебе, что машину жалко?
-Машина-то моя, - продолжала хныкать женщина, у нее сегодня и так был трудный день, а здесь такое страшное происшествие, - может, лучше «Скорую» вызвать?
-Пока «Скорая» нас найдет, поздно будет, в больницу ее надо, в хорошую, как можно скорей, - ответил мужчина.
-Ну, тебе лучше знать, ты же у нас в прошлом спасатель, - сказала женщина и замолчала. Она поджала губы и отвернулась.
Несколько минут они ехали молча. Потом мужчина спросил:
-Посмотри, у нее в сумке есть какие-нибудь документы?
Женщина неохотно взяла сумку Ольги, боязливо открыла ее, как будто из сумки должна была вылезти змея или что-то в этом роде.
-Да, есть паспорт, - не зажигая в салоне свет, женщина пыталась прочитать имя и фамилию, - ее, ее зовут Ольга, фамилия, плохо вижу, то ли Кондрашова, то ли Кондратьева.
Мужчина вздохнул:
-Ладно, клади на место, хорошо, что есть паспорт. Из больницы сообщат ее родным.
Машина мчалась по шоссе. Еще не была глубокая ночь, но встречных машин попадалось не очень много. Стояли Рождественские праздники, и большая часть граждан отдыхала в своих квартирах за экранами телевизоров, а те, кто побогаче, грелись на пляжах теплых морей или развлекались на горнолыжных курортах.
-Смотри, «Скорая»! – крикнула женщина, увидев, как из угловой улицы на главную трассу выезжает машина скорой помощи.
Мужчина проехал немного вперед и остановил машину. Он выскочил на проезжую часть и замахал «Скорой» руками.
Бригада медиков возвращалась после очередного вызова. В салоне машины находилась одна медсестра, больных не было. Водитель взглянул на врача, сидевшего рядом с ним:
-Мужик, вроде, нам машет. Случилось что, остановимся?
-Ну, давай, притормози, - устало сказал врач.
«Скорая» подъехала вплотную и остановилась. Врач приоткрыл дверцу, спросил:
-Что у вас случилось?
-У нас женщина, - мужчина говорил быстро, - ее, судя по всему, избили, она без сознания. Мы подобрали ее около гаражной стоянки. У нее голова в крови, вероятно, черепно-мозговая травма, ее нужно срочно доставить в больницу.
Врач спрыгнул на дорогу:
-Зажгите в салоне свет.
Мужчина зажег свет. Женщина вышла из машины и встала рядом. Врач нагнулся в салон, точно так же, как это делал мужчина немного ранее, приложил пальцы к шее Ольги, потом вздохнул, коротко сказал:
-Вынимайте.
Мужчина осторожно обхватил руками безжизненное тело Ольги и аккуратно вытащил из машины.
Пока доставали носилки, мужчина держал Ольгу на руках. Ее голова была повернута на бок, запачканные кровью волосы свисали вниз, окровавленная часть лица находилась в тени. В свете уличного фонаря лицо Ольги казалось восковым. Мужчина мельком взглянул на Ольгу. «Какой красивый профиль у женщины», - подумал он и тяжело вздохнул, - «бедолага». Мужчина покачал головой. Потом он взглянул на врача, сделал ему вопросительный кивок.
Врач тут же крикнул медсестре:
-Анюта, готовься, сейчас больную будем грузить!
Ольгу переложили на приготовленные носилки, затем врач и Ольгин спаситель внесли ее внутрь «Скорой». Когда врач уже запрыгивал обратно на ступеньку кабины, готовясь к отъезду, мужчина вдруг крикнул:
-Подождите, подождите! Вот, возьмите.
Мужчина вынул из внутреннего кармана бумажник и протянул врачу две тысячных купюры:
-Пожалуйста, отвезите ее в Склиф, очень Вас прошу! Только в Склиф, там помогут, я знаю!
-Ну, ладно, ладно, будет Вам, - заворчал врач, пряча купюры в карман, - в Склиф, значит, в Склиф. Михалыч, поехали!
Когда машина стала отъезжать, мужчина снова крикнул, теперь уже обращаясь к своей пассажирке:
-Сумка! Где ее сумка?
-Осталась на сиденье, - женщина метнулась к машине и вытащила сумку.
-Давай быстро! – мужчина схватил Ольгину сумку и, крича, помчался вслед уезжающей «Скорой».
Врач случайно увидел бегущего мужчину в боковое зеркало:
-Михалыч, притормози, опять этот мужик чего-то кричит.
Врач на ходу открыл дверцу и услышал:
-Сумка, ее сумка!
Водитель немного притормозил, врач протянул руку, крикнул:
-Давай бросай! Быстро!
Мужчина кинул сумку, и врач, как заправский иллюзионист, поймав сумку, снова крикнул:
-Все, порядок! Поехали!
Когда мужчина бросал сумку, он вдруг поскользнулся на обледенелой части дороги и начал балансировать, чтобы не упасть, его внимание на две-три секунды ослабло. Машина в этот момент входила в поворот. Врач тоже не заметил, как небольшой плоский предмет выпал из незакрытого отделения сумки и быстро съехал по ледяной глади к обочине, скрывшись под тонким слоем снега.
Мужчина немного прошел вперед, и обогнув скользкий участок, продолжал смотреть вслед удаляющейся машине. Водитель «Скорой» включил мигалку и, автомобиль, набирая скорость, скрылся из вида. Проводив «Скорую» взглядом, мужчина снова вздохнул и пошел обратно, где осталась ждать его спутница.
В это время врач и водитель «Скорой» вели незатейливую беседу.
-Ну, и куда мы едем? Ты будешь запрашивать Склиф? – водитель обратился к врачу.
-А толку? – отозвался врач, пожав плечами, - все равно не дадут. Здесь недалеко, в соседнем районе, есть медсанчасть, туда и отвезем.
-Ты же парню обещал Склиф, он тебе, вроде даже, денег дал, - не унимался водитель.
-Михалыч, не зуди меня, ты свое получишь, - отмахнулся врач, - далеко в Склиф, не довезем. Баба без сознания, черт ее знает, что с ней сделали.              Да свяжусь я сейчас с диспетчером, не смотри ты так на меня!
-Я же говорил, - вскоре почему-то довольно сказал врач, выключая рацию, - Склиф не дали, едем в медсанчасть. Она уже близко.
Медсанчасть была небольшая, со стационаром на четыре отделения. «Скорая» доставила Ольгу в приемный покой, и почти сразу, с сознанием выполненного долга, выехала с территории учреждения обратно в ночь.
Ольга оставалась лежать на каталке в полутемном помещении минут пятнадцать-двадцать. Она все еще не приходила в себя. Ольга лежала на спине, одна рука ее свешивалась с каталки, между ног была небрежно поставлена ее сумка. Ее еще никто не осматривал. Врач приемного отделения, бросив брезгливый взгляд в сторону Ольги, устало заполняла карту. Обращаясь к медсестре, врач вздохнула:
-Опять проститутку привезли. Пойди, посмотри, есть у нее документы.
Медсестра принесла сумку и стала в ней рыться, выкладывая содержимое на стол. Рассматривая Ольгины вещи, медсестра равнодушно сообщала врачу о своих наблюдениях:
-От нее, между прочем, здорово алкоголем несет. А одета бабенка эта неплохо. Шуба, кстати, норковая.
-Ну, а ты как думала? – таким же спокойным голосом вторила ей врач, - это у нас с тобой норковой шубы нет, а у них-то…
Закончив осмотр сумки, медсестра сказала без тени удивления:
-Как всегда, ни денег, ни документов.
Осмотр все равно надо было проводить, и врач нехотя поднялась, ей совершенно не хотелось этого делать. Проституток она на дух не переносила. Внезапно ее осенила мысль, и, обращаясь к медсестре, она спросила:
-Слушай, а кто у нас сегодня дежурит из хирургов?
-Да, вроде, этот молодой, Федя который, Достоевский.
-Будь добра, позови его, скажи, нужна его помощь. Он это любит, - лукаво улыбнулась врач.
Минут через пять-семь в приемное отделение вбежал молодой человек. За ним не успевала медсестра. На вид ему было не более двадцати пяти - двадцати семи лет. Звали его Федором, по отчеству – Михайловичем, по фамилии – Мануковым. Но все его называли по прозвищу – Достоевским. За талант и серьезный нрав. Федор Михайлович был хирургом, диагностом от Бога и просто далеко не равнодушным человеком. За этот злосчастный день Ольге повезло второй раз. Не в том, что ее привезли в эту не самую плохую, но и не очень хорошую больницу, а в том, что в этот день дежурным хирургом был именно Достоевский.
Федор быстро выкатил каталку на самое освещенное место, бегло взглянул на Ольгу, повез каталку в смотровой кабинет.
-Какая же она проститутка? – укоризненно сказал Достоевский, посмотрев на медсестру, - абсолютно нормальная женщина. Не очень молодая. Да, видно, выпившая, или ее напоили...
Осматривая Ольгу, Достоевский быстро задавал вопросы «когда ее привезли, что сказал врач скорой, была ли женщина в сознании, говорила ли что-нибудь». Врач приемного покоя и сестра могли только и ответить, что у них она находится полчаса - минут сорок, нет, больная ничего не говорила. Обе пожимали плечами, врач «Скорой» ничего толком не объяснил, хотя, нет, медсестра вдруг вспомнила, что врач неотложки говорил «подобрали по дороге».
«Подобрали по дороге, подобрали по дороге», - повторял про себя Федор Михайлович, ощупывая Ольгу, слушая ее дыхание и считая пульс.   Он отметил про себя бледность ее кожи, потом, оттянув сначала одно веко, потом другое, смотрел, как реагируют ее зрачки на свет. Достоевский осмотрел голову, осторожно потрогал лицо. Руки-ноги у него не вызывали опасения. Больше всего Достоевскому не нравился живот. Простукивая Ольгин живот, он нагибался очень низко, прислушиваясь, затем обернулся к медсестре, коротко спросил:
-Аппарат работает?
Нет, аппарат УЗИ не работал, его еще не успели починить. Достоевский раздраженно махнул рукой и снова повернулся к Ольге.
В этот момент Ольга слегка шевельнулась. Когда Федор проводил все эти манипуляции с ее телом, Ольга пребывала в полуобморочном состоянии, но не могла ему ничего сказать. Она находилась, как будто во сне. Казалось, что все это происходит не с ней, а за какой-то невидимой стеной, границей, в другом, параллельном мире. У нее не было сил открыть глаза. Ольга испытывала сильную слабость и головокружение. Она не могла расцепить губы, у нее пересохло во рту. А еще Ольга испытывала боль. Была тяжелой голова, болел живот, она чувствовала боль в плече и левом подреберье. Разлитая тупая боль внутри живота периодически сменялась острой болью. Ольге хотелось поджать ноги к животу и повернуться на левый бок.
-Вы меня слышите, Вы меня слышите? – Достоевский быстро нагнулся к Ольге, взял ее за руку, - я задам Вам несколько вопросов. Если захотите сказать «да», сожмите мою руку. Поняли? Вы меня поняли?
Но Ольга ничего не понимала. Ее кисть безжизненно лежала в руке Достоевского. Ее мысли вместе с еще не выветрившимися алкогольными парами хаотично блуждали по ее сознанию.
Достоевскому ничего не оставалось, как предпринять последний шаг, чтобы окончательно убедиться в уже поставленном диагнозе. Он вновь ощупал ее живот, то с одной, то с другой стороны, вглядываясь в Ольгино лицо. Потом осторожно попытался перевернуть Ольгу на правый бок. Ольга тихонько застонала. Он оставил Ольгу в прежнем положении, крикнул медсестре:
-Дежурную бригаду в операционную! Срочно!
Операция длилась долго. При разрыве селезенки у Ольги оказалось обильное внутреннее кровотечение. А в середине операции у нее неожиданно на мгновение пропал пульс. Сказались сердечная недостаточность,  употребление алкоголя, наркоз и острая кровопотеря. Говоря языком медиков, у Ольги было состояние клинической смерти. Но рядом находился Достоевский. Его решимость, правильные команды, отдаваемые анестезиологу и другим членам реанимационной бригады, помогли Ольге выкарабкаться. Будь на его месте кто-то другой, Ольга, наверное, бы не выжила.
Достоевский оставил Ольгу в реанимации, где она пролежала уже пять дней, пока к ней не вернулось полное осознание происходящего. Теперь Ольга могла ответить медперсоналу на обязательные вопросы: «как ее зовут, сколько ей лет, где она живет».
И тогда Ольга с ужасом поняла, что ее дочери ничего о ней не знают и, наверное, сходят с ума.
Думая так, Ольга была недалека от истины.
Когда Марина поняла, что мать не отвечает ни на какие звонки, а противный голос из мобильного телефона постоянно наговаривает, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», Марина помчалась к матери домой. Открыв квартиру (у Марины был запасной комплект ключей), она отчетливо почувствовала, что с матерью что-то случилось.
Вместе с Денисом они поехали в местное отделение милиции.                Из дежурной части их направили к участковому:
-Сходите сначала на опорный, может, участковый подскажет. И потом, вы сначала обзвоните больницы, морги, а потом уж в розыск подавайте…
При слове «морги» Марина сразу сжалась, у нее задрожали губы. Выходя из отделения на улицу, Марина не смогла сдержать слезы:
-Я же предчувствовала, что ее нельзя оставлять одну! Дура я, дура! Боже мой, мамочка моя, что с тобой, где ты?
Марина рыдала. Обняв жену, Денис гладил ее по голове:
-Успокойся, дорогая. Еще ничего неизвестно. Ты же знаешь, нет вестей – тоже вести. Ее просто нет дома, и никакие плохие сведения о ней не поступали. Пойдем к участковому.
Но опорный пункт был закрыт, прием у участкового начинался только в шесть вечера. Чтобы не сидеть, сложа руки, Марина с Денисом вернулись в квартиру Ольги. Входя в квартиру, Марина втайне надеялась, что мать вернулась и находится дома. Но чуда не случилось. Квартира была пуста.
Марина замерзла, ее била дрожь. Денис поставил чайник. Они сидели за столом в полном молчании. Пили пустой чай, есть не хотелось. Каждый сосредоточенно думал. Первым заговорил Денис:
-Надо посмотреть, есть ли здесь какой-нибудь справочник. Действительно, надо обзвонить больницы.
Про морги он умолчал. Потом добавил:
-И еще, надо посмотреть, каких вещей не хватает. В какой одежде она могла быть. Ты знаешь одежду своей матери?
Марина покачала головой:
-Знаю, что у нее есть норковая шуба, серо-голубая. Еще куртка, в которой она в доме отдыха была. Свитер, джинсы. Остального не помню. Сумка у нее черная, кожаная, дорогая. Вот и все.
-М-да, - протянул Денис, - надо посмотреть, это-то на месте.
Марина обыскала всю квартиру:
-Знаешь, шубы нет, и сумки нет.
-Ну, хоть, что-то, - сказал Денис, - жаль, что никакого справочника тоже нет. Надо съездить домой.
-Ты поезжай, - ответила Марина, - а я здесь останусь. Вдруг мама придет, - на глаза навернулись слезы, Марина не верила в то, о чем говорила.
-Не хочу я тебя здесь оставлять одну, поехали вместе…
Его прервал звонок в дверь. Марина опрометью бросилась к двери, не понимая, что Ольга не стала бы звонить в свою дверь, а начала бы открывать ее ключом. Денис пошел следом за ней.
Марина распахнула дверь. У порога стояла пьяная Зинка. Вернее не совсем пьяная, так как соображать она еще могла, но в голове у нее уже была музыка, и взгляд был замутненный.
-Опань-ки! – удивленно проговорила Зинка, - а где Ольга, подруга моя?
-Подруга твоя?! – Марина кричала, - это ты нам скажи, где она, когда ты ее видела?
Марина выскочила за дверь и набросилась на Зинку. От неожиданности Зинка попятилась, уперлась спиной в стену. Денис выбежал за дверь следом за женой:
-Марина, стой, стой, не кричи, а то она сейчас, вообще, соображать перестанет.
Марина отпрянула. Зинка, окатывая ее и Дениса парами алкоголя, закричала:
-Чего на меня накинулись! Сама ее два дня не видела со дня рождения. Когда она сбежала.
-Куда сбежала, от кого? – Марина опять накинулась на Зинку и стала ее трясти.
Денис их разнял:
-Рассказывай.
Зинка сбивчиво рассказала, что помнила, какое у нее было платье, как пришла Ольга, как они здорово сидели, а потом Ольга убежала из-за Киры.
-Что за Кира? Кто он? – Марина в ужасе слушала Зинку, понимая, что ее мать не сдержала свое обещание и идет по пути алкоголика.
«Идет», - проговорила про себя Марина, на глаза опять навернулись слезы. Где мама? Где? Может быть, она где-нибудь споткнулась и упала, когда бежала, и попала в больницу. А, может быть, она до сих пор лежит…               У Марины мурашки пробежали по коже.
-Быстро, собираемся! Покажешь дорогу, - сказала она Зинке.
Втроем они дошли до Зинкиного дома. Быстро идти Зинка была не в состоянии, она все время спотыкалась. При этом ей навстречу дважды попадались неопрятного вида сограждане, с которыми Зинка бурно здоровалась.
Марина с Денисом прошли Ольгиным путем до Зинкиного дома. Сначала, обойдя незаконченную стройку, а потом вдоль гаражей. Место вызывало у Марины нехорошие чувства.
Марина остановилась на дороге, как раз напротив того гаража, где Ольгу едва не убили. Вчерашний обильный снег уже засыпал капли крови. Марина стояла спиной к гаражам, с содроганием глядя на недострой.
-Там ж-живут бомжи, - проговорила Зинка.
Марина вздрогнула. Повернувшись к Зинке, едва сдерживая слезы, она сказала сквозь зубы:
-Иди отсюда, не смей больше ходить к моей матери.
Марина шипела. Она была готова убить Зинку здесь и сейчас.
Поняв Маринин взгляд, Зинка попятилась:
-Ладно, ладно, ухожу.
Отойдя чуть подальше, она крикнула:
-Психи!
И быстро-быстро заковыляла к дому, время от времени оборачиваясь.
Марина смотрела на недострой. Денис понял ее взгляд:
-Мы туда не пойдем.
-Почему, а вдруг она там? – Марина вцепилась в мужа, слезы текли по ее щекам, - вдруг ей нужна помощь, вдруг она умирает, истекает кровью. Я, я…не могу так взять и уйти. Мама!
Марина закричала.
-Дорогая, - Денис опять обнял жену, - уже смеркается. Нам нельзя туда идти одним.
-Хорошо, - Марина заговорила, полная решимости, - пойдем с участковым, но сейчас обойдем еще раз, посмотрим, есть ли в заборе дыра.
Они обошли здание вокруг, его площадь была не такой уж и большой. В одном месте металлические листы забора были отогнуты на ширину человека средней комплекции. Марина заглянула в этот проем. Ничего приметного она не обнаружила. Марина посмотрела на снег, он был нетронутым. Тогда она пролезла внутрь.
-Ты куда?! Не смей! – Денис пытался удержать жену, но она уже находилась внутри огороженной территории. Ему ничего не оставалось, как последовать вслед за ней.
Вдвоем они сначала обошли все здание по внешнему периметру. Марина все время звала мать. Ей отвечало только эхо, пустые глазницы окон зловеще зияли. Тогда Марина вошла внутрь.
Еще не было темно, и поэтому большая часть здания просматривалась насквозь. В стенах были пустоты. Внутри здания гулял ветер. Медленно переходя от одного угла к другому, Марина с Денисом обошли здание.              Никого. Только в одном месте они увидели что-то наподобие лежанки.
Когда Марина с Денисом выбрались обратно, уже стемнело. Марина замерзла, нос заострился и посинел, у нее стучали зубы. Видя, в каком состоянии находится жена, Денис сказал:
-На сегодня хватит, поехали домой.
-А участковый? – с мольбой попросила Марина.
Денис покачал головой:
-Нет, не хватало еще, чтобы ты разболелась. На тебе нет лица.                К участковому приедем завтра. Сейчас вернемся за машиной, и домой.
Еще раз посмотрев на жену, он добавил:
-Марина, ее здесь нет. Нет!
Они молча добрели до Ольгиного подъезда. Держа Марину под руку, Денис чувствовал, как она дрожит. У подъезда Марина неожиданно оживилась, глядя вверх на светящиеся окна жильцов.
-А вдруг мама дома? Она пришла, а мы уедем! Давай быстро поднимемся, проверим.
Денис вздохнул и опять молча пошел вслед за Мариной.
Но Марину ждало разочарование. Чуда не произошло. Их встретила темнота квартиры.
-Денис, я останусь здесь, в маминой квартире, - сказала Марина, зажигая в коридоре свет, потом тихо добавила, - вдруг позвонят…
-Хорошо, - Денис не стал спорить, - я съезжу домой и вернусь. Малыш, все будет хорошо. Я не чувствую, что все плохо. Она найдется, вот увидишь, - Денис посмотрел на Марину, снова прижал ее к себе и поцеловал. Он очень любил жену и сильно за нее переживал, поэтому старался ее успокоить, как только мог.

Следующие дни прошли в кошмаре неизвестности. Марина с Дашей методично обзванивали все больницы города. Суеверие или надежда на то, что их мать жива, не давали им решимости звонить в морги. Хотя Марину уже начала посещать плохая мысль. Время шло. Марина похудела, ночами она не могла заснуть. Когда с момента исчезновения матери настали пятые сутки, Марина позвонила отцу.
Уже вместе с Кириллом Марина приехала в отделение милиции того района, где жила Ольга. Кирилл сразу прошел к начальнику отделения, он никогда не решал вопросы на уровне обычных сотрудников.
Как тесен мир! Марина лишний раз убедилась в правильности этой приметы-поговорки. Ее отец и начальник отделения оказались давними знакомыми. Виктор Иванович, начальник ОВД, оказывается, когда-то вместе работал с отцом в одном округе.
-Кирилл Евгеньевич, какими судьбами?! – начальник ОВД приветствовал Кирилла дежурными словами, вставая и пожимая руку.
Они обменялись несколькими фразами о прошлой работе. Диалог занял не более трех минут. Затем Кирилл объяснил цель прихода.
Виктор Иванович глянул в таблицу на столе под стеклом и сразу связался по телефону с подчиненным:
-Кто у нас сейчас на десятом участке? Зуйков? Срочно ко мне! Что в отгуле? Найти! Быстро!
Начальник отделения резко положил трубку, дернул головой:
-В отгуле он. Сейчас будет, не волнуйтесь.
И действительно, минут через пятнадцать-двадцать в кабинет начальника вошел растерянный участковый. На вид ему можно было дать года двадцать три-двадцать четыре, он казался ровесником Марины. Участковый был не в форме, в обычной куртке и джинсах. Парень, видимо, бежал вверх по лестнице, так как тяжело дышал. Войдя в кабинет, участковый встал у самой двери, переминаясь с ноги на ноги, в руках он мял вязаную шапку.
-Значит, так, Зуйков, - Виктор Иванович поманил участкового пальцем, - подойди-ка сюда. Слушай, что тебе сейчас расскажут.
Слушая сбивчивый рассказ Марины, участковый глядел то на Марину, то на своего начальника, то на Кирилла. Когда Марина замолчала, начальник спросил Зуйкова:
-Ну, что скажешь? Чего ты все мнешься, Зуйков? Говори! Ты, что, воды в рот набрал? У тебя на участке человек пропал, а ты ничего не знаешь! Почему дело не завел?
Начальник ОВД нарочито кричал на участкового, грозно глядя Зуйкову в глаза, парень растерянно моргал:
-Не-не…з-знаю.
Виктор Иванович опять стал кричать на несчастного Зуйкова:
-Почему докладываешь не по форме?!
Марина с жалостью смотрела на молодого участкового. Неожиданно Зуйков подобрался, вытянулся по струнке и, не сбиваясь, отчеканил на одном дыхании:
-Товарищ полковник! Заявления от граждан о пропаже лица не поступало. Мне лично, как участковому, ничего об этом неизвестно.
Потом он перевел дух и добавил, но уже не так бодро:
-А Зинку Семкину, кто ж эту пьянь не знает. У этой бабы все зубы золотые, она раньше в торговле работала. Только она живет не на моем участке, а у Петровича.
Начальник отделения усмехнулся, обратился к Кириллу:
-Что за народ у меня в подчинении. Никакой культуры. «Пьянь, баба, Петрович». Как в деревни.
Виктор Иванович вздохнул, махнул рукой, добавил уже более миролюбивым тоном:
-Ладно, Зуйков, жди в коридоре. Сейчас граждане заявление напишут, будешь работать. Дело на моем личном контроле. Понял?
-Так точно! Разрешите идти? - отчеканил Зуйков, на что начальник снова махнул на него рукой, сказал:
-Иди…
Виктор Иванович подал Марине чистый лист бумаги, затем подпер рукой подбородок, пальцами другой руки негромко постучал по столу.
Зуйков, уже было собравшийся выйти, вдруг развернулся:
-Товарищ полковник, разрешите обратиться к гражданам?
-Обращайся, - кивнул ему Виктор Иванович.
Зуйков подошел к Марине и спросил:
-Скажите, а Вы все ближайшие больницы обзвонили?
У Марины задрожали руки, она напряглась и, глядя на Зуйкова уже с неприязнью, ждала следующего, обычно задаваемого вопроса про морги:
-Да, мы обзвонили все больницы в городе.
Но Зуйков задал второй вопрос, который Марина не ожидала услышать:
-А в медсанчасть звонили? Это старая больница, так себе, находится недалеко, в соседнем районе.
-Нет, - Марина удивленно посмотрела сначала на участкового, потом на отца, - я и не знала, что есть такие больницы.
-Виктор Иванович, у Вас есть справочник, можно позвонить? – спросил Кирилл начальника ОВД.
-Да, да, конечно, - Виктор Иванович вытащил из ящика стола справочник МГТС, пододвинул к Зуйкову:
-На-ка, найди телефон.
Зуйков быстро зашуршал страницами:
-Вот!
Он пододвинул к Марине справочник. Кирилл быстро набрал нужный номер. Занято! Потом еще и еще. Все ждали в молчании. Наконец, Кирилл дозвонился и задал вопрос.
Разговор в отделении милиции происходил уже после того, как Ольга сообщила врачам свои данные. Эти сведения только-только поступили в справочную медсанчасти.
-Да, находится? В реанимации? Спасибо, - Кирилл повесил трубку.
Услышав слова Кирилла, у Марины по телу пробежали мурашки, она смотрела на отца широко открытыми глазами.
-Она там. Поехали! – Кирилл поблагодарил милиционеров, попрощался за руку с Виктором Ивановичем.
Марина выскочила из отделения вслед за отцом. Сев за руль своей «BMW», Кирилл помчался в сторону медсанчасти.
В реанимацию их, конечно, не пустили. Как Кирилл ни уговаривал и ни грозил. Ответ был один «не положено». Но Марине уже было достаточно того, что она узнала. Мама в безопасности, ей сделали операцию, удалили селезенку, но она еще два-три дня пробудет в реанимационном отделении. Состояние удовлетворительное. Марина плакала и смеялась одновременно, она уткнулась в плечо отца, всхлипывая и утирая слезы, как маленькая девочка. Как и Денис, Кирилл прижимал к себе дочь, гладя ее по голове.
Единственное, чего они добились в этот день, так это того, что Ольгу после реанимации переведут в самую хорошую палату, и ей будет обеспечен уход по высшему разряду. Кирилл расплатился за услуги.
В последующие дни Марина звонила в больницу по несколько раз в день. Втроем с Дашей и Денисом они приехали к Ольге в первый же день, когда из реанимации ее перевезли в палату хирургического отделения.
Это был день рыданий. Плакала Даша, плакала Ольга, рыдала Марина. Но плакали они от радости. Что страшные дни неизвестности благополучно закончились, что Ольга находится во здравии и нормальной памяти, что, спасибо Господу, ее жуткое приключение не обернулось общим горем.
-Девочки, только не говорите папе, что я здесь, - переживала Ольга.            От мысли, что Кирилл увидит ее в таком виде, ей становилось плохо, - я такая страшная.
-Хорошо, мама, не волнуйся, мы не скажем, - Марина счастливо улыбалась, глядя на Ольгу и гладя ее по руке.
Ольга, действительно, выглядела неважно. Лицо бледное, осунувшееся, под глазами мешки, видны ссадины, волосы спутанные.
Кирилл созванивался с Мариной каждый день, справлялся об Ольгином самочувствии. Потом его звонки становились все реже, а после выписки Ольги из больницы прекратились совсем.
Ольга пробыла в больнице долго, полтора месяца. Достоевский ее не выписывал, пока не убедился, что Ольга полностью выздоровела. Во время лечения Федор неоднократно направлял Ольгу на осмотр к различным специалистам внутри больницы, а также отправлял на машине скорой помощи в другие медучреждения сделать некоторые исследования. Ольгу осмотрел офтальмолог, ей сделали ЭКГ и томограмму головы.
В день выписки, прощаясь с Достоевским, Ольга чуть не расплакалась, настолько она была благодарна этому молодому врачу, похожему на нескладного подростка. Марина пыталась вручить Федору конверт с деньгами. Достоевский сразу нахмурился:
-Уберите! Лучше матери своей побольше фруктов купите. Ей сейчас очень нужны витамины.
Он ушел по коридору, не оглядываясь.
-Еще раз спасибо огромное, Федор Михайлович! - Ольга крикнула ему вслед, а потом добавила негромко, - Феденька…
Но Достоевский уже не слышал ее, идя размашистым шагом, он вскоре скрылся за углом длинного больничного коридора.
Выписав Ольгу из больницы, Марина все равно считала, что мать нуждается в постоянном наблюдении. Теперь роль сестры-сиделки и домохозяйки в одном лице Марина взяла на себя. Она боялась, что мать рано или поздно опять повстречается с Зинкой. Эти контакты надо было пресечь. И Марина, договорившись на работе, взяла отпуск намного раньше, чем полагалось по графику. Посвятив матери свой отпуск, Марина не просто вела с ней беседы на кухне. Они вместе искали вариант обмена квартиры. Ольге нужно было срочно менять место жительства! Теперь Марина точно понимала это.
А в один из вечеров, когда Ольга с Мариной находились дома, обсуждая очередной вариант обмена, к ним зашел участковый Зуйков и принес Ольгин паспорт. На общее удивление участковый тоже развел руками:
-Да, случается еще и такое. Старушка принесла. Говорит, переходила дорогу и случайно увидела на обочине. Так что получите документ.
Эпизод с паспортом еще больше воодушевил и Ольгу, и Марину.
-Вот, видишь, мама, - успокаивала Ольгу дочь, - все будет хорошо, ты увидишь.
И Ольга даже стала втайне надеяться, что, возможно, и ее личная жизнь наладится, и все вернется на круги своя. Но пока они искали для нее новое жилье. Вдвоем с Мариной или втроем с Денисом они посетили несколько квартир, которые им предлагало агентство недвижимости. Дашу к данной акции не привлекали, ей и так хватало своих забот с постоянно болеющим сыном. 
Наконец, подходящий вариант был найден. Квартира была практически равноценной по стоимости Ольгиной квартире. Хотя она была меньше прежней, но зато была отремонтирована. Также в квартире был небольшой балкон. А из окон - хороший вид. Окнами квартира смотрела в небольшой парк. Находилась квартира на противоположном конце города, в округе, где жила Даша со своей семьей. Марина с Денисом также обитали неподалеку. Теперь они все были рядом друг с другом.
За всеми этими хлопотами Ольга только один раз спросила у Марины:
-А папа про меня знает?
Марина молча кивнула. А у Ольги сразу комок подошел к горлу, ведь, за все это время Кирилл так и не навестил ее. Даже не позвонил. Она отвернулась от дочери, чтобы Марина не увидела ее слез, занялась упаковкой вещей к переезду.
Наступила весна, и свой сорока девятилетний день рождения Ольга встретила в новой квартире. Устраивая матери праздник, Марина позаботилась, чтобы на столе не было ни одной бутылки спиртного. «На всякий случай», - говорила себе Марина, хотя Ольга по этому поводу никаких признаков не подавала.
Ольга до сих пор была без работы. Но в службу занятости на новом месте отмечаться она ходила регулярно. Марина и об этом позаботилась.                А еще Марина постоянно говорила матери, когда находилась вместе с ней в  отпуске, приезжала или звонила:
-Мама, даже когда ты найдешь работу, а я уверена, это скоро случиться, ты должна заниматься чем-то еще. Не надо оглядываться на прежнюю жизнь с папой, не надо. Живи для себя, мама! Найди занятие. Ну, я не знаю, открытки там собирай или марки. Что еще? Вышивай, шей. Рисуй, сочиняй стихи.
-Да, да, конечно, - Ольга улыбалась на слова дочери и радовалась одновременно, что дочь выросла такой заботливой и рассудительной.                В этом была и ее заслуга, матери! И Ольга снова обещала Марине, что обязательно что-нибудь придумает.
Но дни проходили, а никакое занятие для себя Ольга так и не нашла. Правда, она устроилась на работу. Случайно увидела по кабельному телевидению, что требуется бухгалтер в местный расчетный центр. Ольгу взяли без всяких проблем. Зарплата была, конечно, небольшая, в отличие от прежнего заработка, но Ольга была довольна и этому. Не говоря уже о Марине, дочь была просто на седьмом небе от счастья.
Прошли первые две недели на новой работе. Ольга была отличным специалистом, грамотно справлялась со своими обязанностями. На ее квалификацию не повлияли все перипетии последних месяцев. Но одиночество продолжало грызть Ольгу изнутри.
Первую зарплату на новой работе Ольга получила в четверг. А в пятницу вечером, придя с работы домой, она отчетливо поняла, что ей очень плохо, и что ей хочется выпить! Она вспомнила, как вместе с Зинкой горланила песни у себя на кухне, как забывала в те часы о своем одиночестве. «Эх, Зинка, Зинка, где ты?», подумала Ольга и стала быстро одеваться, чтобы пойти в магазин.
Надев джинсы, футболку, ветровку, Ольга быстро всунула ноги в туфли и открыла дверь…
Ольга обомлела. Она стояла с открытой дверью, не шевелясь, ничего не понимая, глядя на порог…На коврике у самой двери сидел маленький пушистый котенок. По размеру ему можно было дать месяц-полтора от роду. Котенок был с розовым носиком, почти весь белый, лишь небольшое черное пятнышко, похожее на сердечко, виднелось у него на спинке, да кончики ушей и хвостик тоже были черными. У него были огромные глаза, которыми он смотрел на Ольгу. Котенок отчаянно пищал.
В полном недоумении Ольга продолжала стоять, не зная, что ей делать. За нее решил котенок. Малыш, видимо, так хотел есть, что он кое-как преодолел порог и очутился внутри квартиры. При этом он не переставал издавать громкие звуки, крутясь у Ольгиных ног.
Наконец, Ольга опомнилась. Она закрыла дверь изнутри. Прошла на кухню. Котенок, переваливаясь, перебирая маленькими лапками, семенил за ней. Все время он продолжал пищать. Ольга открыла холодильник:
-Что же тебе дать, малыш? А, вот, у меня есть вареная курица.
Отрезав маленький кусочек, Ольга положила его на блюдечко и пододвинула к котенку. Котенок моментально стащил кусочек на пол и за секунду съел. Он опять посмотрел на Ольгу и снова запищал.
-Ну и ну, - улыбнулась Ольга, - какой ты, оказывается, голодный.
Она дала ему еще кусочек, а потом и еще. Но котенок все равно пищал.
-Хватит, малыш, хватит, а то будет животик болеть. На-ка тебе, попей водички.
И Ольга поставила ему фарфоровую чашку с водой. Котенок быстро подбежал к чашке, понюхал, но пить не стал. Он опять начал пищать.
-Нет-нет-нет, - покачала головой Ольга, - на сегодня хватит. Сейчас я тебе найду какую-нибудь тряпочку для постельки.
Ольга ушла в комнату. Котенок следовал за ней. Пока Ольга рылась в шкафу, котенок постоянно пищал. Но через некоторое время она заметила, что больше не слышит пищание котенка. Ольга оглянулась, котенка рядом не было. Тогда она вернулась на кухню. Котенок, свернувшись калачиком и закрыв мордочку лапкой, спал на линолеуме под батареей. Рядом в углу Ольга увидела маленькую лужицу.
-Ах, ты, малыш, проказник, - покачала головой Ольга, вытирая лужу. Потом она подложила под котенка небольшое детское одеяло, вышла из кухни и потушила свет.
О выпивке Ольга больше не вспоминала.
Чуть позднее Ольга получила полную консультацию от Марины, как надо обращаться с котенком. Чем его лучше кормить, можно ли купать, как приучать к туалету. У Марины жила кошка, и все тонкости кошачьего воспитания она знала в совершенстве. Когда Ольга рассказывала ей про котенка, как он странно появился, будто из ниоткуда, Марина даже взвизгивала от удовольствия:
-Мама, это же подарок! Подарок свыше!
«Да, возможно», - соглашалась про себя Ольга. Ведь, котенка не было под дверью, когда она пришла с работы, он появился так таинственно, когда она собралась именно в магазин. Как будто кто-то специально принес ей это маленькое пушистое существо и оставил под дверью.
Марина примчалась к матери на следующий день. Посмотреть на котенка. Она охала и ахала, разглядывая маленькое животное. Марина привезла с собой лоток, пакет «Кацана» и шампунь от блох. Вдвоем они вымыли котенка шампунем. Котенок безропотно стоял в раковине под тоненькой струйкой теплой воды, растопырив лапки. Его пушистая шерстка намокла, и взору женщин предстало маленькое худенькое тельце. Потом котенка укутали в кусок простыни. Сидя на табуретке в ванной комнате, Ольга держала котенка на руках, вытирая его с разных сторон. Затем мокрую простыню заменили на сухую. Выбравшись из простыни, котенок сидел спокойно, вылизывая себя то с одной, то с другой стороны. Когда его шерстка высохла, котенка расчесали расческой, и он снова стал пушистым комочком с длинной шерстью. Тогда его выпустили из ванной комнаты, и он вприпрыжку помчался по коридору.
-Как зайчик, - улыбнулась Ольга, она уже души не чаяла в этом крошечном существе.
-Он, кстати, мальчик, - сказала Марина, - я посмотрела, когда его купали. Как ты его назовешь?
-Ну, я даже не знаю. Он такой маленький, хорошенький, беленький такой, только хвостик с ушками черные, и мордочка очень симпатичная. Знаешь, я, пожалуй, так и буду его называть малышом или зайчиком. Пусть он будет Зайчик.
-Зайчик, зайчик, кис-кис-кис, - позвала Ольга котенка.
Котенок обернулся и побежал в ее сторону.
Ольга засмеялась:
-Ну, вот, видишь, откликается.

Заботы о Зайчике отвлекали Ольгу. Котенок не сразу привык к лотку, но все-таки Ольга его приучила. Также она приучала его точить когти в одном месте, на специальной доске, приколоченной к стене в коридоре. Вместе с котенком Ольга организовывалась и сама. Она снова стала ходить в спортивный клуб, записалась в бассейн. По вечерам она все меньше и меньше придавалась унынию, на это у Ольги уже не хватало времени.
Зайчик за это время значительно подрос. Он уже не пролезал под креслом, распластавшись на полу, как это он проделывал в своем кошачьем детстве. Один раз подросший котенок все-таки попробовал подлезть под кресло, но у него ничего не получилось. Наблюдая в это время за Зайчиком, Ольга с удовольствием смеялась:
-Все, батенька, вырос, голова-то не пролезает!
Спал Зайчик у Ольги на груди, уткнувшись мордочкой в ее подбородок, обняв лапками за шею. Засыпая, он сначала тыкался влажным носиком в ее щеки, шею, подбородок и громко урчал, потом его урчание становилось все тише и тише, а затем прекращалось совсем. Ворочаясь во сне, Ольга иногда тревожила котенка, и он, недовольно мяукая, перебирался к ней в ноги и засыпал рядом с ней. Маленькое пушистое животное оберегало Ольгу.
Со временем Зайчик превратился в красивого молодого кота, с лоснящейся шерстью и большим пушистым хвостом, который он всегда держал гордо поднятым. Кроме этого, Зайчик обладал довольно миролюбивым характером, и очень любил, когда его гладили. Правда, он все равно оставался ярким представителем семейства кошачьих, поэтому также кусался и царапался. И Ольга даже иногда ходила с царапинами на руках.              Но она не обращала на это никакого внимания. Зайчика Ольга обожала, и многое прощала своему любимцу, даже, когда он  проказничал. Как представитель своей породы, Зайчик не мог обойтись без проказ. Иногда он вспрыгивал на холодильник или на стол, несмотря на Ольгины запреты. Или открывал лапкой стенной шкаф и забирался внутрь, путешествуя по одежде и коробкам.
Но в основном Зайчик был «примерным мальчиком», как с умилением называла его Ольга. К тому же она с ним постоянно разговаривала. И Зайчик вторил каждому слову и действию хозяйки. Ольга даже иногда записывала на диктофон свои диалоги с котенком, чтобы в дальнейшем продемонстрировать внуку, что кошки не просто мяукают, а умеют говорить. Ведь, каждый раз, в зависимости от характера обращения и интонации, Зайчик отвечал по-разному. В произносимых им звуках и по манере поведения всегда можно было понять, что он «говорит». Если Ольга искала Зайчика, а он где-нибудь спокойно сидел, сытый, и не откликался на свое имя, то, когда Ольга находила его, Зайчик в недоумении вскидывал на нее свои огромные глаза и произносил короткий звук «урл», который означал: «Вот он я!». Иногда этот звук был длиннее, и Зайчик произносил его с признаками недовольства «ур-р-л-л», что можно было перевести как: «Ну, что еще? Вот он я!» или «Зачем я понадобился? Почему меня зовешь?». Когда Зайчик хотел есть, он издавал совсем другие звуки, чем-то похожее на тявканье, означавшее: «Очень, очень хочется есть!». А когда Ольга уже несла еду к его миске, Зайчик бежал впереди, постоянно оглядываясь, не свернет ли Ольга в другую сторону, при этом он издавал уже такие громкие звуки «мя-мя-мя!», означавшие в переводе: «Скорей, скорей, ну, давай, скорей!». Время от времени у Зайчика появлялось воинственное настроение, и он носился по квартире, делая большие прыжки, запрыгивая на шкаф и другую мебель, издавая грозный гортанный вопль, который можно было бы перевести так: «Не подходи-и-и!!!».
Но чаще всего Зайчик сидел рядом с Ольгой в комнате или на кухне. На коленях или просто рядом с ней на полу. А также он любил лежать на подоконнике. Когда Ольга обращала к нему свой взгляд, Зайчик обычно чуть приподнимал голову и произносил «курл-мурл» на своем языке, означавшее: «Да здесь я, здесь, куда ж без меня». Если же Зайчика гладили, он урчал или мелодично курлыкал - мурлыкал. А когда жаловался на что-то, особенно, если Ольга уходила из дома, то ходил по квартире и произносил жалобно: «ма-ма, вя-уа». Ольга четко слышала это «мама» и понимала так: «Мама, ты меня опять оставляешь одного». А, возвращаясь домой, до Ольгиных ушей доносилось радостное «мя-мя-мя!»: «Ну, наконец-то! Я заждался!». В общем, Зайчик никогда не давал о себе забыть. Он постоянно разговаривал, либо с Ольгой, либо сам с собой. Его бодрствование сопровождалось постоянными диалогами с хозяйкой, собственными монологами, а также грозными тирадами и различными репликами. Ольга так его ласково и называла: мальчишка - говорунишка или малыш - курлыш. И это мурлыканье, урчание, подтявкание и курлыканье всегда прекрасно отображало настроение маленького проживающего.
Ольга никогда раньше не подозревала, как домашнее животное может скрасить жизнь человека, который живет один. Конечно, ни кошка, ни собака не может заменить семью, жену-мужа, об этом даже и речи не может быть. Кирилл, Зайчик. Зайчик, Кирилл. Ольга даже рассмеялась такому сравнению. Но! Но животное требует заботы, ухода. Оно нуждается в тебе, а ты в нем.             И жизнь уже не кажется такой пустой и обыденной. Ведь, так приятно сознавать, что ты кому-то нужен. Знать, что в доме есть живое существо, которое тебя ждет.
Но Ольге, конечно, этого было мало. Ее все равно что-то тяготило, и она понимала, что для полноты жизни ей не хватает Кирилла и его любви. Вместе с ним прошла половина ее жизни. Может быть, он все-таки вернется?
Чтобы не давать воли грустным мыслям, Ольга старалась найти себе занятие по душе. Да, она продолжала ходить в бассейн. Это было необходимо для поддержания здоровья. Но плавать по двадцать пять метров туда-сюда Ольге было скучно. Начать собирать открытки или вышивать, как советовала Марина, Ольга тоже не стремилась. Не лежала душа.
В последнее время стало очень модно общаться по Интернету.                Не только среди молодежи, но и людям Ольгиного возраста и даже старше. На работе у Ольги многие сотрудницы рассказывали, что кто-то с помощью Интернета нашел старых знакомых, кто-то новую работу, а не мало женщин даже вышли замуж. Кто-то таким образом спасается от одиночества, кто-то любознателен, а кому-то просто нравится читать светские сплетни. Ольга узнала про существование «аськи», скайпа, и пользующиеся огромной популярностью такие социальные сети, как «Одноклассники» и                «В контакте». Ольге тоже захотелось идти в ногу со временем. «Почему нет?», спрашивала себя Ольга. На работе у нее нельзя было пользоваться Интернетом в личных целях, поэтому Ольга купила себе недорогой ноутбук и провела дома локальную сеть. И Ольга увлеклась Интернетом.
Как школьница или студентка она теперь почти каждый вечер проводила дома за Интернетом. Телевизор уже давно отошел на второй план. Ольга зарегистрировала свою страничку на сайте «Одноклассники.ру» и влилась в многомиллионную всемирную паутину.
Когда Ольга сидела за компьютером, Зайчик вскакивал на стол и ложился рядом, обращая к Ольге свою хитрую мордочку. Время от времени он поглядывал на Ольгу исподтишка. Никакие окрики или сбрасывание Зайчика со стола за шкирку не помогали! Зайчик упорно вспрыгивал на стол снова и снова. Всем своим видом он как будто пытался показать Ольге, что и здесь, у него все под контролем.
У Ольги отыскались одноклассники и бывшие сокурсники. Она стала со многими переписываться. С момента последней встречи прошло много лет, и Ольге было интересно узнать о них что-то новое. Оказывается, Васильев и Галочкина, разведясь с прежними женами - мужьями, поженились, уехали в Австралию и там прекрасно живут. Зовут в гости.                А Шмаков, двоечник, еле закончивший десятилетку, теперь преуспевающий бизнесмен и предлагает Ольге обращаться к нему, если возникнет надобность поменять мебель. А Кусков с Леонтьевой, вообще, учудили. После школы поженились, потом развелись, а теперь опять поженились. Приглашают на крестины внучки.
Первые недели Ольга не могла оторваться от компьютера. Переписывалась, переписывалась и переписывалась. Но в Австралию так быстро не съездишь. Да и мебель Ольге пока не нужна была. На крестины она, конечно, съездила. На этом общение с одноклассниками постепенно стало ослабевать. Да и самой Ольге уже не доставляло такой радости, как в самом начале. Она стала выходить на сайт все реже и реже.
Однажды, прочитав в Интернете прогноз погоды на следующую неделю да ознакомившись с последними новостями, Ольга случайно увидела одно рекламное объявление и фотографию. Это были объявление – приглашение принять участие в полетах и фотография параплана. 
Ольга даже вздрогнула от неожиданности. Вот оно! Нашла! Какие там марки с открытками. Это слишком просто, слишком обыденно. Ольге всегда хотелось или нырнуть с аквалангом в сказочный подводный мир, или взмыть в небо на воздушном шаре, или прыгнуть с парашютом в прозрачную бездну! В ней всегда сидела тоненькая авантюрная жилка, которая в силу семейных обстоятельств раньше так и не могла заявить о себе. Теперь для Ольги никаких преград не существовало.
Она записалась в парапланерную школу, выбрав из множества клубов и школ ту, сайт которой ей больше всего понравился. На сайте школы была дана подробная информация о создании школы, сведения об инструкторах, рассказано о методике обучения и аренде оборудования, представлены цены и фотографии. Ольга с замиранием сердца рассматривала фотографии парапланов с яркими крыльями, видела радостные лица парапланеристов, читала отзывы о полетах.

Приближалась осень. И снова был август. Последняя декада. Но было еще тепло. Ольга оплатила курс индивидуального обучения. Ее спросили о состоянии здоровья, на что Ольга ответила, что проблем не имеет, и готова к обучению. С ней занимался инструктор Илья, бывший курсант школы и тандем-мастер по совместительству. Конечно, Ольга могла сразу полететь вместе с инструктором, но она решила сначала прослушать теоретический курс и пройти практические занятия на земле. Получить книжку пилота или сертификат курсанта Ольга не стремилась, она просто хотела научиться летать самостоятельно и уметь управлять парапланом.
Курс делился на три части: теория, наземная подготовка и летная практика. По совету инструктора Ольга завела специальную тетрадь, в которую записывала все то, что объяснял ей Илья. Ольга изучала основы аэродинамики и метеорологии, конструкцию основного снаряжения, способы управления парапланом. Какие силы обеспечивают планирование и разворот параплана, и как влияет нагрузка на скорость в полете. Что такое турбулентность, и какие погодные условия наиболее благоприятны для проведения полетов. Ольга осваивала терминологию парапланеризма и сленг пилотов. К своему удивлению она обнаружила, что некоторые слова она слышит впервые. Одним из таких слов было смешное, на Ольгин взгляд, слово «клеванта», ей сразу вспоминалось слово «клевать». Собственно, так и было на самом деле. Существовал и такой термин, как «клевок» - состояние, когда крыло параплана отклоняется относительно пилота, в прямом смысле «клюет носом», так для себя запоминала Ольга. А клеванты и были теми ручками, которые обеспечивали работу стропами управления парапланом.
Также был еще один момент, которому инструктор уделял большое внимание. Безопасности полета!
-Главное, - говорил Илья, - нужно научиться «чувствовать» параплан и соблюдать технику безопасности. Если этому не учиться, то при полете можно получить травму, иногда не совместимую с жизнью. К сожалению, существует статистика трагических случаев.
-И еще, - предостерегал инструктор, - надо уметь правильно падать. Поэтому будем выполнять тренаж падений.
Инструктор у Ольги оказался толковым парнем, и сама она относилась к обучению очень серьезно, задавала инструктору множество вопросов, не боясь показаться глупой. Ей все было интересно. Какие бывают старты, в чем преимущество переднего старта, и в каких условиях применим обратный старт, на какую высоту можно подняться, сколько времени занимает полет. Илья рассказывал, отвечал на вопросы, сам экзаменовал Ольгу, показывал оборудование и заставлял ее по долгу отрабатывать упражнения на тренажерах. 
Парапланеризм захватил Ольгу целиком. Все свободное время она старалась посвятить обучению, занималась самоподготовкой и постоянно находилась с Ильей на связи. Она уже многое знала теоретически и понимала, что в полете надо использовать как аэродинамику, так и балансировку. А, занимаясь на тренажерах, Ольга тщательно изучала подвесную систему, как надо застегивать ремни и не забыть ни про один замок, как правильно сидеть на подвеске.
За теорией последовала наземная подготовка. И Ольга училась ставить купол разными способами, поднимать его и удерживать в стартовом положении, училась отрабатывать повороты на земле. Илья заставлял Ольгу бегать по полю, так что она похудела до своего прежнего веса без всяких диет и фитнеса. Правда, надо отдать должное инструктору, в своих заданиях он не превышал дозволенных Ольге нагрузок и следил, чтобы его ученица не навредила своему здоровью. Наконец, Илья поставил своей курсантке «зачет», когда после многократных пробежек Ольга продемонстрировала ему свое умение поднимать купол передним стартом и удерживать его над головой.
Несмотря на то, что Ольга уже освоила базовый курс, свой первый полет она решила совершить в тандеме с Ильей на двухместном параплане. Погодные условия были неплохие: ветер несильный, и турбулентность слабая. Ольга сидела впереди,  в ее обязанности входило лишь выполнять все команды инструктора. Полет был недолгим, и Ольге даже не было страшно. Во-первых, рядом находился Илья, который корректировал ее движения. И в случае ошибки, во-вторых, взял бы управление в свои руки. Полет прошел без напряжения и каких-либо недоразумений. А оказаться в воздухе было просто здорово! Смотреть сверху вниз на ма-аленьких человечков, которые, задирая голову, стараются рассмотреть тебя! Слышать свист ветра и лететь наравне с птицами!
Но, приземлившись, Ольга поняла, что ждала от полета большего. Возможно потому, что день был спокойным, но несолнечным, и Илья не стал подниматься высоко. Тем не менее, и инструктор, и «пассажирка», как себя называла Ольга, были полетом довольны.

В тот ясный августовский день, Ольга была полна решимости совершить самостоятельный полет. Место для полетов было выбрано другое, и Ольга, естественно, здесь была в первый раз. Метеорология была на ее стороне: солнце и полный штиль. Разрешение на полеты было дано. Напутствуя Ольгу, Илья еще раз уточнил перед самым стартом:
-Сегодня точно одна? Решилась?
Ольга кивнула и улыбнулась Илье. Инструктор был намного лет младше Ольги, но за время обучения они так сдружились, что разговаривали давно на «ты».
Готовясь к своей очереди на старте, Ольга поняла, что лететь одной ей страшно. Очень! Она знала, что ее полет Илья будет контролировать по рации. И все равно было так страшно! Но намерение лететь было сильнее страха. Ольга внутренне собралась. «Спокойно, все в порядке, соберись», - говорила про себя Ольга.
Погода была теплая, но на Ольге поверх шерстяной водолазки была надета ветровка, ноги обтягивали плотные брюки. Там наверху, в облаках, ведь, не жарко. Ольга еще не успела обзавестись специальным защитным комбинезоном, поэтому обходилась обычной одеждой. На ногах у Ольги были высокие крепкие кожаные ботинки на жесткой подошве. Голову защищал шлем, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Кисти рук скрывали перчатки. Ольга была полностью экипирована для полета. Параплан, выданный Ольге на полет, ожидал ее управления.
Сердце отчаянно билось, когда она стояла на старте. Ольга выбрала для себя прямой или передний старт. Она стояла лицом по направлению своего движения. Правые клеванты и лямки она держала в правой руке, а левые – в левой. Так ей было проще запоминать, чтобы не запутаться. Ее «крылья» или купол параплана находился в разложенном состоянии сзади. Сейчас главное, чтобы не запутались стропы, и не случилось никаких зацепок. «Все хорошо!», - опять говорила себе Ольга.
Выпускающий подцепил Ольгу к тросу. Так. Она готова. Вот, по команде оператора дала тягу буксировочная лебедка, и Ольга почувствовала натяжение троса. Ее потянуло вперед. Она чуть-чуть откинулась назад, крепко уперлась ногами в землю. Следом последовала команда инструктора: «Руки вверх! Побежала!». Ольга сделала несколько шагов, два, три, пять…
«Вывести купол, вывести купол», - твердила Ольга. Потом, через несколько секунд она поняла, что клевка нет. Купол выведен правильно! Он точно над ее головой. Запутывания не произошло. Не зря ее Илья так долго заставлял бегать на земле. Все идет нормально. «Я держу его!», - радостно сознавала Ольга, ее сердце билось.
Следующая команда. Ольга согнула ноги в коленях, откинулась назад, села на подвеску. «Самое главное, что не мимо», отметила Ольга. Да, вроде, удобно, все в порядке. Ольга огляделась. Уже, наверное, она находится на высоте двадцать-тридцать метров над землей. «Пока все нормально, теперь можно и повыше». Ольга внутренне улыбнулась.
Там внизу, оператор добавил тягу. Значит, все правильно. Ольга стала подниматься все выше и выше…Она следила за тросом, разворачивала параплан, выправляла курс. Ольга посмотрела вниз, сердце забилось сильнее. Высота теперь, наверное, метров сто, может, сто двадцать. Можно!
Ольга дернула ручку отцепки…Все! Больше с землей ее уже ничего не связывало!
«Неужели я смогла взлететь самостоятельно с первого раза?! Практически без ошибок!», - Ольга не верила себе самой. Так было страшно в самом начале! Но только в начале, когда она была еще на земле, когда стояла на старте, удерживая купол над головой.
Теперь страх сменился каким-то новым чувством. Сердце продолжало громко биться, у Ольги перехватило дыхание! Она находилась в плавном парящем полете. Ольга парила, как птица!
«Боже мой, Люди! Я лечу! Люди!!!», - Ольге так хотелось крикнуть во все горло. Но она только сглотнула комок, и слезы радости хлынули из глаз,  упоение наполнило ее сердце. Какая красота вокруг! Ольга видела сверху леса, поля. Вдали блестела ровная водная гладь. Ольга видела внизу красивый монастырь, купола которого поблескивали на солнце. Ольга видела горизонт! Внизу осталась земля, а Ольга была здесь, вверху, она находилась в другом измерении, в воздушном пространстве, она парила в небе. Страха высоты не было! Ветер гладил ее лицо, она улыбалась солнцу! Ольга была предоставлена сама себе и была полностью свободна! Ее переполняли такие чувства, какие Ольга никогда раньше не испытывала. Теперь она понимала, что означают слова: «пьянящее чувство свободы».
И в этот момент Ольга почувствовала, что ее отпустило! Она перестала цепляться за прошлое, ей вдруг стало абсолютно все равно, вернется к ней Кирилл или нет. Она проживет и без него! Она счастлива! Она больше не чувствовала себя одинокой.
Ольга чувствовала себя птицей! Только не знала какой. Но это было уже не важно. Потоки свежего воздуха обдували ее лицо, Ольга счастливо улыбалась, ее глаза, скрытые очками, лучились.
Сколько времени Ольга так парила, она не знала. Время остановилось. Час, может быть полтора, а, может, всего пятнадцать минут. Минуты за нее считали на земле. Но это были минуты полноценной жизни! Заполненной до краев. Ольга, наконец, поняла, что она Живет! И эта жизнь настолько сильно отличалась от ее прежнего существования, что Ольга даже удивилась, почему раньше все было по-другому.
Страха давно уже не было. Была только радость от сознания, что произошло. Ольга посмотрела вниз. Уже надо было снижаться, для первого самостоятельного полета хватит. Ольга собралась, вспоминая все то, чему ее учил инструктор. Она стала плавно разворачиваться. Сейчас ей предстояло аккуратно приземлиться против ветра, и желательно в центр поля. Также Ольге не терпелось поделиться своими впечатлениями с Ильей.
Проделывая определенные действия, которым ее учил инструктор, Ольга снижалась. Вот-вот-вот, земля уже медленно приближается. Ольга видит Илью, он машет ей рукой и что-то кричит. Надо приготовиться к посадке. Ольга легко соскальзывает, но ремни крепко удерживают ее стоя. Все! Ольга коснулась земли, сделала два-три шага. Приземлилась Ольга, конечно, не в цель, но для первого раза и этого было более чем достаточно. Инструктор поставит ей «пятерку». Ольга про себя улыбнулась.
Подбежал Илья. Они обнялись. Инструктор похлопал ее по плечу:
-Молодчина! Я так рад за тебя!
Ольга счастливо засмеялась. Она освободилась от строп, оставив  параплан лежать на земле. Ольга сделала несколько шагов вперед, потом стащила с головы шлем, сняла очки. Ольга повернулась лицом в ту сторону, откуда она начинала свой полет. Ольга слегка дрожала. От смеси своих ощущений. Ее полностью охватила волна радости, связанная с новым поворотом жизни. И чувство преодоления страха полета и чувство преодоления всех жизненных преград. Ольге удалось перейти границу, прошлое осталось в прошлом. Теперь все позади. Тепло разлилось по ее телу. Ольга улыбалась.

Андрей, директор парапланерской школы, стоял в нескольких шагах от Ольги. Сегодня он лично принимал участие в полетах, у него был свой vip-клиент, и они с клиентом приземлились до Ольги минут за пятнадцать. Андрей был мастером спорта, инструктором, тандем-мастером, совершил множество полетов на параплане и выпустил в небо не одну сотню курсантов. Последние десять лет он руководил этой школой парапланеристов.
Андрей с какой-то восхищенной улыбкой смотрел на эту женщину. Она стояла к нему спиной. Он отметил про себя, что женщина для своего возраста имеет очень неплохую фигуру. Он мельком видел ее утром, когда готовились к старту. Немолодая, но еще красивая блондинка. Андрею всегда нравились блондинки с роскошными длинными волосами. Но эта женщина имела короткую стрижку. И все равно она притягивала взгляд. За свои сорок два года Андрей так и не женился. Не мог найти такую женщину, с которой ему хотелось бы всегда находиться рядом. Те блондинки, с которыми он встречался в течение жизни, были либо чрезмерно назойливы, уступчивы, либо глупы или слишком молоды. Андрея всегда привлекали женщины постарше.
От этой женщины, стоящей от него в нескольких шагах, исходила такая жажда жизни и внутренняя энергия, что Андрею, казалось, он видит лучи. Лучи пронизывали ее тело, она вся светилась. А еще от женщины исходило такое тепло, что Андрей удивился своим ощущениям. От нее веяло счастьем и семейным уютом.
В этот момент женщина повернула голову. По телу Андрея прошли мурашки. «Не может быть, - мелькнула мысль, - этого не может быть!». Профиль! Профиль этой женщины был ему знаком. И Андрей вспомнил далекий зимний вечер, когда он подвозил сестру домой, и когда у гаража они обнаружили пьяную избитую женщину. «Неужели это она?».
«Как же ее звали, как?», – Андрей рылся в памяти, вспоминая события, происшедшие несколько месяцев назад. Он лихорадочно восстанавливал в памяти все моменты того дня. Как он обнаружил женщину, как положил ее на сиденье, как они мчались в машине по дороге. И Андрей вспомнил, что сестра тогда доставала паспорт женщины, называла ее фамилию и имя.                Но фамилию он не запомнил. А, вот, имя? Андрей помнил, что имя было какое-то светлое. Так ему тогда показалось. Какое же у той женщины было имя? Надежда, Мария, Светлана? Ольга? Да, точно, ту женщину звали Ольга! Теперь Андрей точно вспомнил.
«Если она обернется на свое имя…»
Андрей вполголоса позвал:
-Оля?
Он хотел сказать «Ольга», но с его губ сорвалось это родное, теплое, нежное «Оля».
Ольга удивленно обернулась:
-Мы знакомы?
Андрей радостно засмеялся, кивнул и подошел к ней:
-Да, мы знакомы!