За что я люблю осень?
За эту всеобщую умиротворенность. За тишину, спокойствие, безмолвие. За это ощущение реальной нереальности, словно все вокруг замерло, время остановилось, а ты стоишь, вдыхаешь морозный, освежающе колючий воздух, и на душе так тихо, словно ты умер, словно всего остального мира вместе с его проблемами и суетой вдруг не стало.
Осенью по утрам кажется, что мне никогда-никогда уже не надо будет рано вставать на работу, сидеть, тупо уставившись в монитор, и стучать по клавишам за свои несчастные девять тысяч баксов в год. Лица коллег, начальников, ведущих инженеров, директоров - всего этого нет и никогда больше не будет в моей жизни. Я попал в мир, в котором жить легко и просто, где все зависит от меня, от моих сил, моих стремлений, моих мечтаний. Где я могу расправить плечи, вдохнуть воздух полными легкими, свободными от никотина, и, приподнявшись на носки, воспарить над землей. Осенью я отдыхаю...
А еще осенью я вспоминаю все то, о чем никак не могу забыть. О том, что хочу, но и не хочу забыть, что вызывает в сердце трепетное замирание, что заставляет сбиваться дыхание, что пробуждает почти уже было уснувшую боль от локтя и вниз, до кончиков пальцев, что горели до кости.
Я вспоминаю ее глаза и голос. Я вспоминаю наши ночи, наши дни, наши бесконечные смены и
выходные, кровать в маленькой комнате, на которой мы могли валяться часами напролет. Она так мечтала о мирной жизни, о детях, о семье... Я боюсь ее забыть. Мы столько с ней пережили за то короткое время, что были вместе. Мы о стольком мечтали, столько построили планов, столько еще друг другу не сказали. А я, как дурак, вспоминаю о ней лишь раз в году. А от нее не осталось даже могилы.
Я люблю осень за тихо падающие с деревьев листья, за снег, мелкими белыми снежинками опускающийся на землю в свете фонарей. По утру идешь, а снег хрустит под ногами. Он еще робкий, еще несмелый, но растает он теперь лишь в марте, пришло его время. Солнце едва поднимается над крышами домов и, хоть и светит в глаза, совершенно не греет. Оно словно усмехается, оно пробует на прочность людей, живущих на границе заполярья. Какого вам носить шубы по полгода? Каково строить дома на мерзлоте? Каково жить от июля до июля в надежде, что лето не будет дождливым?
Немного грустно осенью, что лето ушло, но лето лишь тот период в жизни, который слабо откладывается в памяти. Да, вроде было жарко, вроде купался, вроде куда-то ездил, с кем-то пил теплую водку на гребне сопки, горланя старые песни и нещадно при этом фальшивя, но все это лишь абстрактные картинки, которые лишь идут ассоциациями при упоминании о лете. Да, все это было, было весело, но... Но ничего конкретного. О осень - она идет плавно, своим чередом, подминает время, сглаживает углы, умиротворяет, усыпляет. Начинаешь впадать в какую-то спячку, ведь зимой по идее все вокруг должно замирать, приостанавливать бег, готовиться к шести месяцам морозов. И как-то не хочется думать, что жизнь-то не останавливается, что людям все также нужны свет, тепло и газ, что твоя работа зимой становится во сто крат ответственней и что отдохнуть все равно получится лишь на том свете. Не хочется зимы, но она неизбежна. И эта неизбежность, необратимость, наоборот, добавляет лишь спокойствия.
А осень - она расслабляет. Вроде к зиме все готово, и ты в режиме ожидания куришь на балконе, глядя, как снег засыпает припаркованные во дворе машины, как накрывает асфальт, как искрится в лучах фонаря, как скрывает до весны грязь и лужи. В этот момент в голове никаких мыслей. Все кругом белое, все кругом переливается тысячами огоньков, все кругом застыло.
- Налей-ка кипятку. - Говорит Жека, протягивая кружку. Вслед за ним тянет кружку Коля. Отливаю им из чайника, ворошу поленья в костре, и отсвет пламени скачет по деревьям, создавая причудливые тени. Снег опускается в кружку с дымящимся на морозе чаем и тает в нем. Над озером парит туман, вода еще не схвачена льдом, но это лишь вопрос времени. Лодка потрескивает, замерзая. На палатке уже изморозь. На иссиня-черном небе проступают звезды. Ветра нет, в лесу стоит полная тишина.
- Люблю я осень. - Говорю я, осторожно, с краю отпивая обжигающего чаю.
- Да. - Только и отвечает Жека. Мы смотрим на озеро и молчим, сжимая кружку в ладонях. Говорить не хочется. Ничего не хочется. Взяли с собой водки, но и ее не хочется. Слишком все кругом хорошо, слишком все первозданно, что не хочется совершенно ничего.
Мы лишь сидим, задумавшись каждый о своем, и молчим. А сверху, кружась, опускаются белые, искрящиеся снежинки.
15.10.09