Золотые листья осени

Владимир Быстров
Сейчас там золотом усыпана дорога,
на ней лишь ветер листьями шуршит.
А мне взглянуть бы на тебя, совсем немного
пройтись вдвоем с тобой в ночной тиши.

И взять на память желтый лист осенний
и запах осени - душистый дым костров.
А я сижу на лекции, рассеянно
связать пытаюсь мысли в ленты строф...
----------------------------------------------



– Класс! – не скрывал своего восторга Серёга.

– Да ты зайди! – бросил ему через плечо Андрей, проходя внутрь и снимая куртку, – Чего от порога пялиться!

Серёга неуверенно шагнул в комнату, осторожно ступая на устилавшее пол мягкое ковровое покрытие.

– Это что – ковер?

– Ковролин! – небрежно пояснил Андрей, вешая куртку на прибитую возле двери вешалку из оленьих рогов. – Со списанной "ТУ-шки", Фуксу папаня прислал – он  командиром на "сто пятьдесят четвертых".

– Ну, вы забурели!.. Сюда и девчонок пригласить не стыдно! Новый Год здесь будете отмечать? – поинтересовался Серёга

– Парни здесь, а я сейчас сваливаю... – усаживаясь на кровать и принимаясь стаскивать свитер, сообщил Андрей.

– Домой, что ли? – удивился Серёга, – Чё ты там делать-то будешь? С предками шампусиком чокаться?

– Эти, как ты выразился, "предки" нас пока что еще кормят и поят! – назидательно отозвался Андрей, доставая из-под кровати небольшую синюю "аэрофлотовскую" сумку и запихивая в неё спортивный костюм. – Так что, с ними и шампусика попить совсем не грешно!

Поверх костюма он сунул коричневый кожаный дорожный несессер, подаренный отцом на день рождения и флакон польского лосьона "Consul", с усилием застегнул на сумке молнию и уселся на кровать,  вспоминая, что еще нужно взять с собой. Затем, заметив, что Серёга все еще стоит в дверях, уточнил:

– Только я не домой, а в Ригу! А ты, кстати, можешь присоединиться к парням, пока не поздно. До завтра успеешь еще и договориться, и прикупить, если чего нужно!

Серёга ехидно ухмыльнулся:

– А, понятно… к этой… к Ёлочке, значит, в гости… с родителями знакомиться…

– Какой же ты, Серый, всё-таки еще… серый! – снисходительно-покровительственным тоном ответил Андрей, – Я бы даже сказал – зелёный! Во-первых, не к "этой", и не к "ёлочке", а к Эглите! А во-вторых, с её родителями я познакомился еще тогда, на ноябрьские. И, кстати, они как раз и пригласили меня в гости! Так что, беги лучше к парням, выясняй, что еще прикупить. А то будешь, как обычно, шляться по общаге, искать, с кем Новый Год встретить!


За два месяца до этого один из институтских друзей пригласил Андрея и еще двоих однокурсников на ноябрьские праздники к себе в гости, в Ригу. Долетели "зайцами", воспользовавшись лётной формой и добротой пилотов, согласившихся взять их всех всего за один "стеклянный билет" – бутылку пятизвездочного коньяка. Дома у однокурсника посидели немного для приличия с его родителями, после чего отправились гулять по городу, а вечером пошли на дискотеку во Дворец Молодежи. Там поначалу держались своей компанией, а танцевать старались только "быстрые" танцы, не рискуя приглашать кого-либо из местных девчонок. Так продолжалось до того момента, пока не объявили "белый танец".

Направлявшуюся к ним через весь зал стройную светловолосую девушку в обтягивавших фигурку белых джинсах и такой же ослепительно белой "водолазке", Андрей заметил сразу. Впрочем, заметили её и его друзья, и негромко перешептываясь, гадали, кого из них она выберет. Однако вскоре стало понятно, что смотрит она на Андрея, и ребятам осталось лишь завистливо поглядывать на счастливчика. Андрей же, казалось, боялся даже вздохнуть, не отрывая глаз от приближавшейся к нему прекрасной незнакомки. А когда она с очаровательной улыбкой подошла вплотную и протянула руку, приглашая на танец, то он, растерявшись, сделал в ответ неуклюжий книксен, чем вызвал у всех окружающих смех. Смеялись и его друзья, смеялась и незнакомка, только он этого даже не заметил. Впрочем, с этой минуты и до конца вечера кроме своей новой знакомой он уже ничего вокруг не замечал. А после дискотеки они до глубокой ночи гуляли по тихим, усыпанным опавшей осенней листвой узким улочкам Старого Города…

Вернувшись в институт, Андрей не мог ни о чем думать, кроме своей, казавшейся в разлуке еще более прекрасной, латышки. Он рассеянно просиживал лекции, словно сомнамбула ходил на практические и лабораторные занятия, а память снова и снова возвращала его к тому единственному вечеру: "Меня зовут Эглите, по-вашему – Ёлочка, запомнишь?"

Конечно же, он запомнил! И с тех пор непривычное имя возлюбленной казалось ему самым замечательным на свете! Его конспекты были исчерканы наивными стишками, а все вечера он проводил на переговорном пункте, тратя последние "пятнашки" на маловразумительные, но, по-видимому, очень содержательные для обоих беседы…

В Ригу он прилетел ближе к вечеру и прямо из аэропорта позвонил ей домой. Ответила мама.

– Андрей? – голос выражал неподдельную радость, – Вы где, в аэропорту?  Это же просто замечательно! Давайте, скорее, приезжайте к нам!

– А где Ёлочка? – спросил Андрей.

– Она сейчас в парикмахерской, прическу делает – ей же завтра на свадьбу идти! Но вы не ждите, приезжайте, она скоро вернется!

– Хорошо, сейчас приеду!

Он уже собрался положить трубку, когда его словно кто-то толкнул под руку:

– А чья свадьба?  На чью свадьбу идём?

– Как на чью! – удивилась мама. – На её! Наша Эглите замуж выходит! Она разве вам не говорила?

– Да, да, конечно говорила! – торопливо ответил Андрей, – Я просто не понял… Сейчас приеду! Я быстро…

Он положил трубку, постоял немного у автомата, затем задумчиво посмотрел на часы – последний рейс на Москву уже улетел. Тогда он отправился на стоянку такси, дождался очереди и, сев в машину, сказал водителю: "Пожалуйста, на вокзал!"

Новый Год встречал с ребятами вместе, и они ни чем его не расспрашивали, догадываясь, что лучше это сделать позже, после праздника. Но и после он так ничего им и не рассказал.


                *  *  *  *  *