ОПАСНЫЙ СТИЛЬ ЖИЗНИ В ДОРОГЕ,
После летней экзаменационной сессии четвёртого курса, я вновь отправился в Кусью, в экспедицию института кристаллографии. На этот раз в одиночку. И поселили меня на этот раз в гостинице, которая больше была похожа на обычный «Дом колхозника». Первые две недели жил при очень стеснённых «финансах». Питался одной консервированной очень дешёвой фасолью из стеклянных банок, которые покупал в местном магазинчике.
Что поделаешь? В дороге из Москвы познакомился с очень приятными морячками Северного флота, ехавшими после демобилизации из Мурманска по домам. И тут же воспринял их дорожный образ жизни. А этот «образ» заключался в том, что мы с утра до вечера потребляли крепкий алкоголь, закусывая его печенью трески из консервных банок, имевшихся у моряков.
Мои небольшие деньги «уплыли» с моряками, зато я ещё больше укрепился в отвращении к водке и её производным. И на печень трески, считавшейся в те годы "большим деликатесом", впоследствии очень долго даже смотреть не мог.
Несколько первых после приезда дней работы для меня в НИЛ-е ещё не было, а из–за моего безденежья существенно сократились возможности развлечений. Но это меня не огорчало. Свободное время я использовал для занятий английским.
САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ЗАНЯТИЯ АНГЛИЙСКИМ
Ещё в Москве я закупил учебники английского языка за весь школьный курс (с пятого по десятый классы). В пределах этого курса за лето в Кусье без преподавателя освоил грамматику, и приобрёл некоторый словарный запас, достаточный для чтения простых текстов.
Но не получил представления о том, как эти слова произносятся. Впоследствии со мной случались смешные истории, когда в первых заграничных экспедициях я пытался применить в разговорах с иностранцами мои своеобразные познания в английском. Иногда собеседники с недоумением спрашивали у моих друзей, лучше меня знавших английский, на каком это языке я пытаюсь разговаривать.
Правда, в середине 60-х на ЧЭНИС были организованы для желающих занятия английском языком. Я посещал эти занятия. Их вела бывшая учительница английского Л.Я.Овчинникова. (Однажды я вместе с нею участвовал в длительном рейсе. Все иностранцы, разговаривавшие с нею, принимали её за подлинную англичанку.) Эти занятия несколько улучшили моё произношение. А главное - добавили уверенности.
В 1968 году в порту Монако нис "Акад.Вавилов" посетил работавший в эти годы в Монакском океанографическом институте известный учёный из ФРГ гидрограф и гидрооптик Иоахим Йозеф. Мне довелось демонстрировать ему нашу аппаратуру. Только попрощавшись с ним, я сообразил, что разговаривал с ним - о гидрооптической аппаратуре - на английском. А ведь за несколько лет до этой встречи, готовясь к кандидатскому экзамену, я уже без словаря переводил с немецкого работы этого самого Йозефа!
И последний в моей жизни научный доклад я делал в 1996 году в Международном университете в Стамбуле - на английском. Бедные слушатели.
ПОЖАР В ТАЙГЕ.
Летом 1954 года в окрестностях Кусьи бушевал нешуточный таёжный пожар, заставивший местные власти для борьбы с ним принять самые решительные меры. В те годы Министерства чрезвычайных ситуаций ещё не было. Поэтому, как «спасение утопающих - дело самих утопающих», так и спасение от пожара стало делом самих возможных будущих погорельцев. Была объявлена мобилизация всех, кого без большого вреда можно на время отвлечь от их основной деятельности.
Конечно, в числе мобилизованных на борьбу с пожаром оказались штатные и прикомандированные сотрудники НИЛ-а. Так временно и я стал пожарником. Нас снабдили лопатами, топорами и пилами, и забросили на границу горящей тайги с задачей остановить распространение пожара.
В условиях гористой местности, непроходимого бурелома, огромных деревьев, отсутствия воды поблизости, при нашей противопожарной «технике» (лопаты, пилы, топоры и веники) поставленная задача была невыполнима.
В отсутствии ветра мы ещё как–то могли отстоять выделенный нам участок. Но стоило дунуть лёгкому ветерку, как огонь верхом перелетал за наши спины, и мы были вынуждены отступать. Отработав на пожаре дней десять, мы были сменены следующей группой таких же «пожарников». А серьёзная угроза посёлку исчезла только с началом дождливой осенней погоды.
Во время пожара на всей территории Чусовского района был объявлен "сухой закон". Не знаю, помог ли этот закон хоть чем – то в борьбе с пожаром. Но, как минимум, одну жизнь этот закон забрал. Ещё в прошлое лето я познакомился с бывшим зеком (до заключения он был инженером-механиком). После освобождения он остался в Кусье, работал кочегаром в котельной и там же, в котельной, жил. Был он алкоголиком.
Летом у него не было работы и, соответственно, не было денег на водку. Однажды в столовой он попросил меня купить ему 100 граммов водки. Видя,что человек мучается, я купил ему водку и пирожок на закуску. Выпив водку, он сказал: «Спасибо, а пирожок мне не нужен. Я не закусываю, и вообще ничего не ем. Мне хватает водки.» Во время «сухого закона» его обнаружили в котельной мёртвым. Водки не было, а ничего другого его желудок уже не принимал.
На фото - будущий автор около дома будущей тёщи. 1954 год.