Новогодние байки
Из цикла "Крим-Юмор"
Был у меня друг Сан Саныч. Недавно он умер*. Но все, что связано с ним, поминается с улыбкой. Веселый нрав, бытовой авантюризм и культ рюмки превратили всю недолгую его жизнь в карусель анекдотов. И под Новый год память нащелкала забавные истории про то, как Саныч работал Дедом Морозом.
ВИСЕЛ У ШКОЛЫ ДЕД МОРОЗ
Служил Сан Саныч в милиции. 30 лет назад милиции платили… как всегда: «Чтоб в жилах не застаивалась кровь»...
А тут Новый год на носу. У Саныча дар затейника и тамады - о-го-го! Все друзья-знакомые просто в восторге от его экспромтов. Сержант милиции подумал-подумал и решил подзаработать. Дедом Морозом.
Заранее арендовав глянцевую шубу с подбоем типа «песец», двинул Сан Саныч услуги Морозки конвертировать. Желающих набралось на ученическую страницу.
И вот ответственный рабочий день 31 декабря…
В те годы признанным «тамадой-папой» считался один детский литератор. Явяся к нему за реквизитом, Саныч и остаграммился. Первично… Э-эха-ма-а-ма-а!!! Откупорили джинну бутылку!
И вот уже несется вдатый милиционер в наряде Великого Устюжанина по буранным улицам Куйбышева**. Нос без марафета светит помидором, глазки расточают искры куража, язык же помелом – частушки-залепушки.
Заказчиком № 1 значился интернат на улице Моиса Тореза, где Саныч воспитателем подрабатывал. Туда всего-то ничего, да путь к детишкам перекрыл универсам на улице Революционной.
Для вящего подъема муз и прочих бацилл вдохновенья Сан Саныч решает «беленькую» уважить. Шастает, значит, он с посохом по винному отделу, приценивается. Вдруг за спиной два ангела белых в чепчиках и халатиках. Цап «гостя с Севера» под атласны рукавОчки, – и прямоходом в кабинет с пугающей дощечкой «Директор».
Сержант оробел, но ненадолго. В просторном зальце и стол под стать. А за ним публика как на подбор: пузатая, грудастая, чопорная, вальяжная. Калашный ряд торговых «шишек» всех мастей. И все чего-то вразнограй галдят, жестикулируют. Тут дошло: никто в нем милицию не признал, Дедушку Мороза требуют.
Оно, конечно, «пост» этот графиком гастрольным не предусмотрен. Но и не уважить – боязно. «Искусства для» понадобилась стопка. Налили бокал. А опосля...
Натужливым глиссандо робкий тенорок пророс в могучий баритон. А тот тягучистым крещендо - в церковно-профундовый бас:
- Как народа много в зале.
Славный праздник будет тут
Значит, правду мне сказали,
Что меня ребята ждут! …
…Снег мне путь запорошил,
Я сюда зайти решил!
Надменные владельцы листового золота и алмазного многокаратья, звеня хрусталем, гурьбились возле Дедушки Мороза. Саныч, не пропуская, чокался с каждым.
Казалось, праздник множит один и тот же дубль, но с разными статистами. Вот этот дубль… С иезуитским прищуром, - это когда бухие зенки, точно ротик Буратино, стремятся к ушам, - Саныч крадется к грузному дяде из ОРСа*** и, гулко шлепнув палкой в плешь, вопит:
- Ходит в шубе золотистой,
Хвост у кумушки пушистый,
Очень хитрые глаза,
А зовут ее…
- Ко-за! – Самотреченно рыдает эрудит с фунтом драгметалла на сардельках. Но детсадовский хоровод райторговских дядь-теть истошно поправляет. - Не-эт!!! Лиса!
Таким макаром санычев посох-вопросник аттестовал дюжину сановных макушек…
Когда Морозко вывалился в торговый зал, народ с опаской лип к прилавкам, силясь разгадать его фарватер. Что было нелегко. Краснощекий усач в малиновой нараспашку шубе и с отъехавшей за ухо ватной бородой пылил семиметровыми зигзагами.
Уже в дверях его нагнали те же «черти в белом», всунули кулек с завязочкой из блесткой мишуры. Внутри позвякивал-похрустывал уютный «натюрморт». Шампанское «Советское», водка «Юбилейная», «сладкий кариес» от шокфабрики «Россия» и аршин счастья по имени «Сервелат» из Орска.
На улице Саныч едва не сшиб «совкового» Санта-Клауса, чинно вылезающего из «Волги». С гнусным подозрением тот обозрел умаявшегося собрата. Радостно побулькивающий пакет подмышкой не на шутку смутил его. Сан Саныч выровнял, как мог, походку. Кренделя его теперь преследовали одну цель: запутать следы.
Злой и трезвый Санта-Клаус хищно отслеживал маршрут конкурента вплоть до улицы Тореза. После чего стреканул в универсам, прокладывая маршрут саженным посохом, чем окончательно деморализовал граждан с авоськами…
До интерната оставалось 16 шагов. Всего! Впереди - 16 заказов. Еще! А ты, товарищ сержант, не обслужил даже номер первый...
Уже 12 шагов… Еще каких-то 10… А ежели спрямить? Подумаешь, заметённый пургою барьер из ровно подрезанных кустов. Полметра в высоту, столь же в ширину…
…Детки заждались Дедушку Мороза.
Да так и не дождались.
Уже затемно гуманный пешеход стукнул вахтерше:
- Бабуль, не ваш там Дед Мороз висит?
Старушка глянула: батюшки-святы! Брюхом на «периметре» сросшегося кустарника завис Морозко. Шуба бела от снега. Голова - на подушке, в которой смутно угадывается мешок с гостинцами. Правая рука, как у гипсового Ильича, проброшена к дверям. В левой - намертво схваченный кулек. А между ног - торчащий посох с набалдашкой…
Дети расходились спать, когда заиндевелого дядю Сашу внесли в школу-интернат и прислонили к калориферу.
Ба, как же так, Дед Мороз и замёрз?!
Не дождетесь! Первыми дали течь сосульки под носом. Под ватой оттаяли губы и:
- Как нарр-род-да многгг-го в зал-ле…
Слав-вный праззд-дник ббудд-дет тт-тут…
И вот уже отмякла левая, приросшая к боку рука. Лишь глаза по-прежнему запаяны, и не столько коркой.
«Дзинь-дзинь, буль-буль»!!! - с веселым перезвоном грохнулся кулёк. Лопнул перемёрзший шнурок из мишуры. Голой утонченной кеглей из разбитого «скафандра» выскользнуло шампанское.
Сан Саныч моментально открыл глаза…
ДЕД МОРОЗ НЕ ТАЕТ В БАНЕ
На следующий год план действий был проработан загодя и четко. Заказчиков было не в пример меньше. Все обещало легкий и быстрый гешефт.
Встав 31-го пораньше, умылся, побрился, оделся. В последний момент пожаловал Кавунов. Старший сержант Кавунов был очень похож на Портоса. Услышав про замыслы Саныча, Кавунов попросил и его зачислить… В антрепренеры, - прописал Саныч. В вышибалы, - расшифровал Кавунов.
Итого, сели в такси, чалят по первому адресу. За номером один - всё тот же злополучный воевода-тамада из гильдии детских словесников. Правда, на этот раз он пригласил Саныча в качестве Санта Клауса.
Ученый на шишках прежнего дедоморозья, Саныч оттарабанил, подарил что положено, но к питью ни-ни. Уж и к дверям подался, да тут сынишка литератора. Тащит, подлец, цельный стакан водки и гадливо так шепелявит:
- Дедуська Молёсь, выпей за свою спокойную сталость.
Как такое пропустишь? Да еще с Кавуновым по леву борту…
Однако подуськанный папашей нахаленок скалит редкие зубки: наготове новый шкалик.
– Дедуська Молёсь, а за младенца? Стоб не замёльсь.
- Какого еще младенца? – шепчет Саныч, завороженный кренами стакана в нетвердой ручке малыша.
- А в какого ты, дедуська, после боя часов плевлатиссья.
Антрепренер Кавунов, с кувалдами чуть ниже локтей, в точности, не отставая, дублировал взгляды и действия Морозко.
…У следующего заказчика не отказывался. Ни от чего. Молчаливый антрепренер - тем более. А в районе шестой ходки (до или после – не принципиально) слинял вообще, очень тихо, но прихватив весь «калым»: и жидкий, и шуршавчатый.
…Вот и последний адресок. С третьей попытки сержант в морозкином камуфляже точнехонько приложил лоб к кнопке. «Дзинь»!!!
И тут как раз: «Бам-бам-бам…» - часы задубасили полночь. Поэтому порог «Младенец с бородой» переполз под последний удар курантов. Нокаутирующий, так сказать, штрих маэстро!
Бережно кладя тело под елку, старшие пояснили младшим: «Дедушка Мороз сильно устал». Когда детвора вволю нахороводилась вокруг бесчувственного любимца, тело переправили на диван.
Спозаранку по пустеющим переулкам мчался Дедушка Мороз. Надо было успеть сдать бутафорию, переодеться, «поправиться» и в наряд.
Заступил тот самый январь, когда с трамваев от морозов слезала краска. Шубища только с виду была пышной, сапоги же – чисто «сафьяновая профанация».
Дивясь на ломящую через сугробы образину с орясиной, редкие любители утреннего молока в изумлении ставили бидоны и ободряюще хлопали в ладоши: «Деда, деда! Ай, да, деда»!!!
- Идд-дии-те вв-вы в баню! – под зубовный буги-вуги отбрехивался ранний Дед Морозик. В кармане случайно бряцнула пара гривенных, чудом не угодивших в лапу антрепренера Кавунова. И Дед Мороз на всех парах вломился в баню...
Уже во главе наряда учинил он поиски антрепренера Кавунова с артельною казной, долгие и бесперспективные...
На следующий Новый год Саныч взял антракт, а потом как-то еще елку взялся продавать 31-го. В 23 часа. За трешку. Желающих не находилось. Саныч озверел и попробовал всуропить бесплатно. Тот же результат. Люди обходили стороной странного и агрессивного человека с елкой. В коммерческом азарте уперся: хрен всем, но сбагрю, и строго за деньги! И ведь сбагрил: пьяному за рубль. В два часа пополуночи.
СНЯЛ ПОГОНЫ – СТАЛ КУПЦОМ!
Последний год «застоя», закатные деньки. Народ спешит добыть елки. Сан Саныч, только что сменяся, идет домой. Покамест в форме. Глядь: грузовик. А с него двое бойко сбывают населению залежи хвои.
Что за несанкционированный базар? Надо разобраться!
- Граждане, непорядок. Закон нарушаем? А ну-ка заплатим штраф.
- Ничё не нарушаем, - заерихонились елочные спекулянтами (оскорблять жулье «коммерсантами» тогда еще не смели).
- А проедемте в отдел, там разберутся. – Саныч уже вскочил в кабину, став третьим. По пути решил переодеться, велел свернуть к дому. С елками в ту пору было туго, народ провожал машину коллективно завистливым взором. Суровое сердце зазябшего мента медленно мякло.
Сбегав домой и, вернувшись в телогрейке, он решительно не узнал родного двора. Улица Буянова бурлила. Знакомые рожи соседей тонули в массе незнакомых лиц. Под общее скандирование: «Даешь елку!!!» - свои и пришлые штурмовали «зилок», грозя его опрокинуть.
На жалости к землякам Саныч «поломался». А тут и формы нет, что так стесняла. «Зил» отогнали в глухой дворок, где милиционер без кителя вмиг обернулся записным зазывалой. Товар нахваливал увлечённей торгашей с Кавказских гор. И затянуло!
Для сугреву забренчали стаканцы. И чем чаще, тем с пущим ражем Саныч управлял процессом… с кузова. Вылитый вождь с броневика. Причем, делал он это с наитием артиста: бескорыстно и вдохновенно. Творческое самовыражение и никакой корысти! Деньги, правда, складывал в карман своей телогрейки. Но лишь оттого, что был в тот час рекламистом, продавцом и финансистом в едином лице. Водитель-то с напарником все больше в кабине зависали, да радостно потирали рукавицы, снимая их под приемку стопаря.
На этом репертуарном ролераспределении их и накрыл наряд санычевых однопогонников. Все в форме и при исполнении. Саныч обмер: всё, пропал!
Стражи порядка без лишних сантиментов: «В грузовик: садись! В РОВД за нами: марш».
Разве тут поспоришь?
Санычу вверили руль ввиду, что с улицы и свеж.
Так и клячили у «бобика» на хвосте. Мрачно крутя баранку, «купец на час» спекся от тоскливых перспектив. Сейчас доставят, пробьют по базе личность, место работы и…
И загорелся «красный свет»!!!
Не сбавляя газу, «Бобик» с мигалкой проскакивает на «желтый». На то ж они и менты, чтоб «без последствиев лихачить».
Хвойные «бизнесмены» законопослушно тормознули на той стороне перекрестка. Саныч вскрылил: «Теперь или никогда! Горе-продавцам в отделе, если и беда, то по заслугам. А мне – крышка»…
- Мужики, я быстренько своим звякну, чтоб выручили, - только и молвил он компаньонам тогда, как пятка уж нащупывала снег.
Его ногам позавидовал бы рекордсмен Европы по ледовому спринту.
В набитый рублями карман заглянул много-много позже. Однако выручку делить не пришлось: ёлочники его не искали. Он их тоже.
ПРИ МЕГАФОНЕ - ДЛЯ ВСЕХ "В ЗАКОНЕ"
И наслал бог на Россию Горбачева. От великого ума, а больше от доброты совхозной построил тот всю страну в очередь за водкой.
Народ в тех очередях жил, сражался, пил и умирал. Наиболее сокрушительные битвы случались под праздники и, особливо, 31-го декабря, в канун Нового года.
Саныч с органами расстался (или, что вернее, они с ним). Теперя он состоял при винной очереди. Внештатно - дружинником. Конечно, не по «ксиве» и даже без красной повязки, а по праву одноклассника тутошнего участкового, который сам, кстати, водку брать без очереди стеснялся.
Посему слыл СС при магазине авторитетом, чье величие углублялось загадочной размытостью статуса: на входе кланялись, но не бакланились.
Накануне Нового 1988-го друзья-приятели надавали блатному «дружиннику» заказов. Одному купить попроще чего: «Экстру» там или «Пшеничку». Второму: «Арагви» А иным – совсем уж неподъемно: «Столичную» в графине****.
Строя толпы грядкой Саныч, одолжил у лейтенанта Гиви мегафон. Как бы очередь регулировать, но больше для важности.
Гиви, как на грех, куда-то отлучился. Саныч же, под завязку набив баул «заказами друзей», узрел в толпе молодого приятеля и радушно поманил литровкой.
Тормознув «мотор», силком усадил и привез друга в пивбар «Мутный глаз», что напротив университета. Друг и ясным глазом не успел моргнуть, как его с почетом препроводили за столик, нацедили отборного пива и, кланяясь, величали товарищем капитаном... милиции.
Вкусив поклонения и славы, Саныч проникся более великим замыслом: накупить у знакомого в Юнгородке дешевого самогона. Притом немедленно и как можно больше.
С ходу был форсирован проезжий микроавтобус. За рулем заседал бывший интернатовский питомец Саныча. В салоне автобуса собутыльник СС откликался уже на майора… ОБХСС*****.
Сам знатный «дружинник» попутно переквалифицировался в дегустатора, то есть нагло и смачно отхлебывал алко-изыски из баула «заказов». С каждой рюмкой арендатор эксклюзивного рупора становился все разухабистей. И скоро на людных перекрестках гремели мегафонные рулады:
- Повнимательнее! Повнимательнее! Переходим только на красный цвет!
В Юнгородке вояжерам доложили, что искомый самогонщик производит свой первач у зёмы в Зубчаниновке. Имя корешу Коля. Вся информация…
Мало ли что! Под сирену и адские взвывы примотали в центр поселка. Там Саныч метнулся не абы куда, - напрямки к первым же «запеленгованным» милиционерам. Его вид, тон и намерения были столь весомы, что один из сержантов беспрекословно записался в гиды.
Спустя час самогонщики были «отловлены»…
Обратно в Юнгородок неслись с пугающими «внимательностью» мега-стенаниями. Колян синел как газовый рожок от наколок, а еще больше от хохота: «Ну, ты, Саныч в корень оборзел: сам начальник райУВД тебе дорогу уступает. Обделался бугор-то»! и это чистая правда: свирепый «бобик» с торчащей из окна итальянской дурой сильно напоминал сверхзвуковой броневик. Он не только распугивал прохожих, но и дробил самые тугие «пробки».
В Юнгородке «гужбан» достиг мега-высот!
К следующему вечеру Санычев попутчик достиг чина «атташе в Лихтенштейне», после чего решил: пора! Прихватив 6 бутылок горлодерки, он под шумок «сделал ноги»...
СС объявился после Старого Нового года – застенчивый и романтичный. Как ни странно, Гиви сильно обрадовался возвращению давно уже похороненного… мегафона. Не зря же говорят: дорого яичко к празднику.
Как рассчитывался Сан Саныч с заказчиками новогоднего пития, покрыто мраком. Не исключено, что и самогонкой. Дрянного, скажу по секрету, качества…
* Александр Александрович Ананьев (1956-2008) родился в Куйбышеве, служил в милиции, работал в ПТУ, детских клубах и каждое лето - вожатым в пионерлагерях («Колос» и «Восток-2»). Умер от неизлечимой болезни, выпивая и смеясь, не унывая и борясь до конца. Светлая память…
** Куйбышев - название Самары до 2-го переименования в 1990 году (первое – в Куйбышев – случилось в 1935-м).
*** ОРС – Отдел рабочего снабжения.
**** Водка «Столичная» в графине имела емкость 1,75 литра и удобную дуговую рукоятку.
***** ОБХСС (отдел борьбы с хищения социалистической собственности) – в советское время аналог современного ОБЭП.
1997 год.
Печаталось в прессе.
Подобные истории из цикла "Архив-эксклюзив" см.:
Всякости - http://www.proza.ru/2009/04/16/334
Ретро-мент-арии - http://www.proza.ru/2008/10/28/253
Маленький Мук из большой таможни - http://www.proza.ru/2011/03/15/836
4 : 0 в пользу мужа - http://www.proza.ru/2008/12/02/201
Как я «Грушу» околачивал - http://www.proza.ru/2011/06/30/576
Монтер против мафии - http://www.proza.ru/2011/03/25/1456
Байки таксиста Вовы Бузина - http://www.proza.ru/2011/03/29/702
Свинская любовь - http://www.proza.ru/2008/11/26/428