Существует старинный русский обычай топить печаль в водке. Вообще водка вещь универсальная, типа моющего средства Amway, разве что от облысения не помогает. Впрочем, наверняка существует какой-нибудь рецепт: «Взять корешков травы муравы настоять на литре водки и втирать в лысину при растущей луне». Но потребление внутрь всегда надежней. Даже после полулитра в хорошей компании в любой проблеме начинает раскрываться философская сущность. И наступает время идти за второй. При грамотном подходе всего лишь до холодильника.
Для заживления душевных ран холодная не подходит. Тут необходима самая ординарная водка и минимум закуски. Первая порция потребляется в одиночку, что б достичь ясности ума и сконцентрироваться на самой сути. Дальше потребуется закадычный друг. Что б было кому объяснить, что все бабы – ведьмы. С примерами, выводами, перебивая друг друга и чокаясь невпопад.
Результат – не заурядное похмелье, а тяжелый астенический синдром. Чугунная голова, выворачивание на изнанку, холодный пот и мысль: «Больше… не в жизни! Ничего прозрачного». Воду от водки с виду не отличишь. Любовь и секс как водка и вода. Любовь, естественно, водка. Обжигает, перехватывает дыхание, кружит голову, зовет на подвиги.… Нет, скорее даже спирт, после него даже глоток воды возвращает опьянение. Легкое. И заканчивается все, как правило, плохо.
Роды болезненный и мучительный процесс не только для женщины. Ребенку тоже приходится несладко. Только описать ощущения от прохождения врат жизни вряд ли кто сможет. Пока помнишь, как тисками давит голову, как крутит кости и плющит грудную клетку, язык и руки не совсем поддаются контролю. Потом уже об этом не вспоминается. Да и пребывание в новой среде, после материнской утробы, несомненно, болезненно. Свет, звуки, даже земное притяжение, наполнившее тело тяжестью, доставляет если не боль, то, как минимум неудобства.
Особенно звуки. Даже закрыв глаза и впав в оцепенение, нельзя заткнуть уши. Голову заполняет низкий вызывающий тошноту гул, любой неожиданный звук отдается тупым, раскалывающим череп, изнутри, ударом. Внутренняя коммутация абсолютно перемешана и команды мозга, где то теряются, так и не находя конечностей. В теле, потерявшем управление, бунтует выпитое и съеденное. Нет желаний, кроме скорейшего прекращенья этих страданий. Ни рассол, ни пиво, ни даже рюмка холодной густой водки с хрустящим груздем помочь не могут. От одной мысли о них становится дурно. Морская болезнь вперемешку с малярией. Экскурсия по водам Стикса при легкой качке. Иногда кажется, что лучше сразу на ту сторону. Вот сейчас, сбежать от этого беспощадного солнца, раскачивающегося мира и душевных страданий, вдруг оказавшихся такими мелками в сравнение с муками бренного тела.
Но прогулки в Гадес подходит к концу, челн Харона вновь причалил к берегу живых. Реальность принимает в свои объятья. Руки и ноги опять послушны, во рту Кызыл Кум и голова побаливает, но это поправимо. Минералка в холодильнике осталась не востребованной. В ванной тугая струя взбивает мыльную перину. Под слоем прохладной, нежной пены как подо льдом скрывается обжигающая поначалу вода. Если выключить свет и свернуться калачиком, можно почувствовать, как будто снова оказался в материнском чреве. Ненадолго. Муки повторного рождения уже пройдены, и для закрепления ощущения обновления, нужно смыть грязь прошлого. Шампуни, щетки, мочалки, бритва все по порядку. Усердно, неторопливо, тщательно как учил Мойдодыр. Чтоб выйти в мир, благоухающим и хрустящим как новенькая банкнота. С пустой, как джунгли после напалма, головой. Как говорится, готов к труду и обороне.
На столе - как будто кто-то на него высыпал мусорное ведро. Натюрморт: «Хорошо посидели». Детям, слабонервным и прочим от просмотра рекомендуется воздержаться. Пустые бутылки, банка из под огурцов, с разбухшими в рассоле окурками, кости селедки, засохшие хлебные корки, надкушенная луковица и мобильник. У него проблем с памятью еще не наблюдалось….
Ей не звонил. Хорошо. Все-таки любовь как спирт. Похмелье только посильней.